Ерунда, старик, это, может быть, лишь одно из объяснений. Но мы в конце концов обязательно все узнаем!..
Близнецы и Софи шли следом за ними. Время от времени они останавливались, чтобы сорвать альпийские фиалки. Вдруг Софи вскрикнула и, быстро наклонившись, стала осматривать свою правую ногу.
Тут же подбежали старшие мальчики. Оказалось, в ногу девочки глубоко вонзилась колючка.
Как же ты пойдешь дальше?— сказал Мишель.— Рана может засориться. На ноге это особенно опасно, даже если ранка и не очень большая.
Тогда идите одни!—печально согласилась Софи.— А я потихоньку вернусь домой...
Мишель и Даниель заколебались. Они прикинули, сколько времени потребуется, чтобы вернуться на ферму, потом снова спуститься в Лошнэ. Выходило, что поход займет слишком много времени.
Кажется, это лучший вариант,— подвел итог Мишель.— Ты уверена, Софи, что тебе не нужна помощь?
Я пойду с ней,— вмешалась Мари-Франс, благородная натура которой всегда брала верх над личными интересами. Ей очень хотелось заглянуть в кадастр, но бледное, испуганное лицо Софи заставляло забыть об этом желании.
И я с тобой!— сейчас же сказал Ив.— Мы сделаем носилки, как нас учили на уроках гимнастики. Софи не нужно будет наступать на больную ногу.
Мари-Франс протянула скрещенные руки брату, который таким же образом взял ее запястья. Софи села на это импровизированное сиденье, и возвращение превратилось в игру.
А Мишель и Даниель пошли дальше.
Тетя Жиль в первую минуту переполошилась, но потом быстро успокоилась. Ранку смазали меркурохромом[2] и перевязали, что привело Софи в восторг: ведь она оказалась на время в центре внимания всей семьи, простодушно пользуясь этим, чтобы получить побольше ласки.
Хорошо бы тебе полежать!— сказала мадам Дарвьер.— Не следует утомлять ногу.
Мы с ней посидим, тетя!— предложила Мари-Франс.
Стоп-стоп... Вы должны сначала кое-что сделать. Фанни тут мне сказала, что пастух Бурбаки делает превосходный овечий сыр. Нужно было бы отнести этот горшочек в ригу к Фонтенам с моей запиской.
Конечно, тетя!—воскликнула Мари-Франс— Где это?
Пойдете вверх по улице, до конца, никуда не сворачивая. Заблудиться там невозможно.
Записку положите на подоконник и прижмите горшочком. Бурбаки найдет ее,— объяснила Фанни.— А завтра сыр будет здесь!
Близнецам не надо было повторять дважды.
Мари-Франс, надень платок на голову! А ты, Ив, возьми берет. Солнце вон как печет!
Близнецы взлетели по лестнице и вошли в свою комнату.
Я бы оставил коробку дома!—заявил Ив.— Потому что мы же не попадем в мэрию...
Да ты что! Наоборот, возьми ее. Когда будем возвращаться, спокойно рассмотрим ее в лесу.
—Правда, хорошая мысль!— согласился Ив. Мари-Франс взглянула на брата. В глазах ее была ласковая снисходительность здравомыслящего человека, спрашивающего себя, что стало бы с миром, не будь его!..
6
Близнецы без труда нашли ригу Фонтенов. Но пастуха там не было. Они положили записку на подоконник, поставили сверху горшок и отправились в обратный путь.
А не обогнуть ли нам гору?—предложила Мари-Франс.— Это займет полчаса, не больше...
Думаешь? А как же план?..
План никуда не улетит. Потом мы всегда успеем его рассмотреть.
Может, встретим где-нибудь пастуха Бурбаки, о котором Мишель сегодня утром рассказывал... Жаль, его не было в риге. Я пастухов еще в жизни не видел...
Они пересекли мелколесье, где в траве светились синие и алые цветы горечавки. Ни овец, ни пастуха видно не было.
Огибая гору, где-то на середине ее высоты, близнецы, сами того не подозревая, оказались прямо в том месте, где находилось пастбище дяди.
Тебе не кажется, что нам лучше вернуться?— спросил Ив.— Мы куда-то далеко забрались...
Вдруг из рощицы молодых лиственниц появился человек, который, увидев их, очень удивился. На нем был костюм из светлой ткани, на голове соломенная шляпа. Это был, очевидно, мсье Ста-нислас, хозяин виллы, но близнецы его еще никогда не видели. Они, правда, слышали, как упоминали на ферме его имя, но ничего не знали об утреннем происшествии.
Здравствуйте, мои юные друзья!— сказал человек.— Вы, очевидно, те молодые люди, которые приехали на каникулы к мсье Дарвьеру?
М-м... да, мсье,— пробормотал Ив, тут же получив толчок локтем от своей сестрицы, но не понимая, что она просто напоминает ему об осторожности.
Такая жалость, что бедные коровы вашего дяди так испугались и поранили себя!..— продолжал человек, качая головой; судя по всему, он искренне сожалел о случившемся.
А что, коровы были ранены?!— ошеломленно воскликнул Ив.
Разве дядя вам ничего не сказал? И те молодые люди тоже? Странно!..— ответил толстяк, хмуря брови.
Мари-Франс и Ив удивленно переглянулись. Им тоже показалось странным, что и Мишель с Да-ниелем, и дядя, и даже Медар словно воды в рот набрали.
Ну что ж, мои юные друзья, я вас покидаю. Я должен съездить в Лошнэ.
Он перехватил взгляд, которым снова обменялись близнецы; видимо, в этом взгляде было что-то такое, что заставило его остановиться и предложить:
Вам ничего в деревне не нужно? Я был бы рад оказать вам услугу... А то, может, просто спуститесь со мной в машине? Туда и обратно это примерно полчаса, самое большее сорок пять минут...
В машине?!— воскликнула недоверчиво Мари-Франс.
Конечно! Вы разве не знаете, что есть дорога, которая связывает мою виллу с шоссе? К счастью... Я себя иногда спрашиваю, как это ваш дядя может жить так уединенно, без всякой связи с миром, видя только запряженные волами повозки лесорубов... Ну как, поехали?
Вы очень любезны, мсье,— произнесла наконец Мари-Франс.— Но...
Никаких "но"!— энергично прервал ее человек.— Прогулка в машине еще никому не приносила вреда. Вы же на каникулах, черт возьми! Я представляю, как скучно горожанам жить на ферме вроде вашей... Верно?
О нет! Мы весело проводим время!— ответила Мари-Франс.
Ив наклонился к сестре и шепнул ей:
Давай поедем! Заодно посмотрим кадастр. И "большие" ничего не узнают.
Мари-Франс, очевидно, только и ждала чего-нибудь вроде этого; она сразу сдалась.
Мы поедем с вами, мсье... Но вы вернетесь сразу, да?
Даю слово. Только туда и обратно!..
Они пошли за мсье Станисласом к его вилле. Машина стояла возле деревянного крыльца. Человек открыл заднюю дверцу, и близнецы забрались в машину. Внутри крепко пахло бензином, кожей и пылью. Из огромных дыр на сиденье и спинке торчали ржавые пружины и конский волос.
По всей видимости, драндулет мсье Станисласа не только не был одной из последних моделей, но и содержался отнюдь не в образцовом порядке. Но для близнецов это не имело никакого значения. Они получали огромное наслаждение от поездки в Лошнэ на машине. Хотя склон с этой стороны был не столь крутым, как со стороны фермы — это и объясняло, почему здесь была построена дорога,— множество крутых поворотов требовало от водителя большого внимания; поэтому он мало говорил во время движения.
Лишь бы Мишель с Даниелем нас не увидели!— шепнул Ив сестре. Сейчас, когда впереди показалось Лошнэ, приключение уже не казалось ему таким замечательным.
Да что ты! Во-первых, они не знают, чья это машина, а потом, мэрия находится на въезде в деревню... Так что не бойся!
Ее безапелляционный тон положил конец сомнениям мальчика.
Въезжая в Лошнэ, мсье Станислас замедлил ход и обернулся к детям.
И куда бы вы хотели здесь пойти?— спросил он.
В мэрию, кадастр посмотреть!— не подумав, ляпнул Ив, за что и получил от сестры еще один удар локтем под ребра.
Мальчик залился краской, ломая голову, что еще такое он сделал не так?
В мэрию? Это прекрасно. Мне тоже надо туда зайти,— ответил их провожатый.
Машина остановилась перед мэрией. Близнецы, живо оглядев улицу, нигде не обнаружили знакомых фигур. Они помчались в приемную, где за единственным окошечком сидела женщина-администратор.
Мсье Станислас едва поспевал за ними, отдуваясь на ходу. Близнецы передвигались слишком быстро для него.
Что вам угодно?—спросила женщина.
Пожалуйста, мсье,— вежливо обернулась Мари-Франс к их спутнику.
Тот колебался, явно не зная, что придумать.
—О, у меня есть время,— нашелся он наконец. Мари-Франс вынуждена была сказать, что они с братом хотели бы посмотреть кадастр.
Но это очень большая и толстая книга, мадемуазель!— воскликнула, улыбаясь, женщина.
Ничего, я помогу детям!— подал голос Станислас.— Итак, что вы хотите посмотреть?
Женщина подвела их к столику, на котором лежал огромный фолиант. На обложке из черной ткани стояла каллиграфическая надпись: "Кадастровый реестр коммуны Лошнэ".
Какая секция вас интересует?— спросила женщина.
Дети растерялись, не зная, что сказать. Они хорошо помнили номер участка, но вот секция... номер секции они позабыли.
Вопрос застал их врасплох.
Молчание не могло продолжаться долго, и девочка вынуждена была достать из кармана коробку, завернутую в тряпицу. Она развернула ее и достала листок.
Это секция Б. Н.—сказала она, сразу же снова сложив план, чтобы уберечь его от слишком любопытного взгляда мсье Станисласа.
—Секция Б. Н.?.. Но это же где-то около вас, мсье Станислас,— удивилась дама, открывая реестр.
Она перевернула несколько страниц и показала на маленький черный прямоугольник.
Смотрите. Вот тут ваша вилла... Мари-Франс и Ив тоже склонились над книгой.
Какой номер участка?
Двадцать шесть, мадам...
Вот он! Это пастбище, которое принадлежит ферме мсье Дарвьера. Сама ферма на другом склоне горы... Здесь, на этом пастбище, коровы дядюшки Арсена...
И она вдруг замолчала, смутившись, словно то, что она собиралась произнести, задевало кого-то из присутствующих... Выражение лица мсье Станисласа не изменилось. Он неопределенно улыбался; можно было подумать, что разговор этот его не особенно интересует. Спокойным голосом он закончил фразу:
Именно здесь, вы хотите сказать, коровы дядюшки Арсена сдохли от метеоризма?
Женщина покраснела. Близнецы смотрели на нее, не понимая, почему этот метео...— или как его там?—так ее смутил.
Дама ткнула пальцем в двадцать шестой участок. Мари-Франс и Ив отчетливо увидели заштрихованный прямоугольник, такой же, как на их плане. В самом деле, двадцать шестой участок находился очень близко к владениям мсье Станисласа, и вполне понятно было упорное стремление хозяина виллы купить его.
Это все, что вы хотели посмотреть?— спросила служащая.
Да, большое спасибо, мадам!
Женщина закрыла реестр и повернулась к Ста-нисласу.
Мсье! Чем могу служить?
У "мсье" было достаточно времени, чтобы придумать, зачем он сюда пришел. Он, не колеблясь, сказал:
У вас есть "Журналь оффисьель", позавчерашний номер?
Разумеется, мсье... Подшивка вон там, на полке. Вы возьмете сами?.. Свежие номера сверху.
Мари-Франс воспользовалась тем, что на них не смотрят, и завернула коробку в тряпицу.
Сведения, которые требовались мсье Станисла-су, были, видимо, не особенно важными: он пробежал глазами какую-то статью, вернул даме газету, поблагодарил ее и пошел к выходу, поманив за собой детей.
Они вышли на улицу... Вдруг Мари-Франс дернула Ива за рукав, придержав его на пороге. Ив готов был уже возмутиться таким бесцеремонным обращением, но сестра властным голосом прошептала:
Подожди! Там Мишель с Даниелем... Вон, в бакалее.
В самом деле, "большие" как раз входили в бакалейную лавку, всего в каких-нибудь двадцати метрах от мэрии.
Станислас, казалось, ничего не заметил. Он сразу сел за руль и распахнул заднюю дверцу. Близнецы торопливо забрались в машину, счастливые, что избежали опасности; приключение становилось все интереснее. Машина сразу тронулась.
Видите, как мы быстро управились!— произнес толстяк с довольным видом.
Мари-Франс поддакнула ему.
Вас, я вижу, интересуют карты?— продолжал после некоторого молчания Станислас.— Молодцы! В вашем возрасте такая серьезная и познавательная игра не каждому по плечу...
Он чуть-чуть подождал и сообщил:
У меня есть очень хорошие карты этих мест. Хотите посмотреть? Они у меня на вилле. Некоторые, кажется, в двух экземплярах, так что я даже могу дать вам один!
Машина, ревя, карабкалась вверх; коробка передач в ней скрежетала при каждом переключении.
Мне кажется, дядя Франсуа ошибается!— шепнул Ив сестре, когда они вылезали из машины перед виллой.— Этот мсье Станислас очень добрый!..
Ну что, хотите взглянуть на карты?—спросил толстяк.
Если мы вам не помешаем!— ответила Мари-Франс.
И они последовали за ним в дом.
Внутри вилла была обставлена небогато. Они прошли через кухню, которая одновременно служила столовой и гостиной; впрочем, пользовались ею, видимо, редко. Единственной обитаемой комнатой было тесное помещение: спальня и заодно кабинет. Тут царил страшный беспорядок, особенно на письменном столе. Разбросанные на скатерти, заменявшей зеленое сукно, книги, набитые газетными вырезками папки едва оставляли место для бювара из искусственной черной кожи. Всюду валялись окурки, от них несло кислой вонью... Короче, уюта здесь было мало, и это самое мягкое выражение, которое могло прийти в голову свежему человеку...
Мсье Станислас сел на письменный стол, выдвинул ящик и достал карту издательства "Миш-лен". Он развернул ее поверх папок.
Это карта нашего края.— Он показал кружок с надписью "Лошнэ".— Вот Гран-Коломбье. Этот знак, похожий на веер, означает, что отсюда открывается великолепный вид. Не знаю, поднимались ли вы наверх, но туда, честное слово, стоит взобраться. Там дивная панорама: горы Юра, долина Роны, Альпы, Домб. В ясную погоду видны четыре озера: Женевское, Бурже, Аннеси и Эгебе-лет. Вид действительно удивительный!..
Мари-Франс и Ив с увлечением разглядывали цветную карту, где зеленые пятна лесов, синие — рек и озер и красные линии дорог создавали приятное для глаза зрелище.
— Эта карта гораздо лучше, чем ваш план, правда ведь? Притом она совсем новая. Я еще ни разу ею не пользовался. Я вообще редко покидаю виллу: врач'рекомендовал мне деревенский воздух. Я человек тихий...
В этот момент произошло что-то странное. Ив, рассеянно озираясь вокруг, отчетливо увидел, как открылась и сейчас же закрылась какая-то дверь в глубине комнаты... Он вздрогнул.
Мальчик успел даже в полутьме различить седые, длинные, развевающиеся волосы — как у старичка Скок-Поскок...
7
Мари-Франс ничего не заметила. Ив, ошеломленный, охваченный таким же ужасом, как ночью во дворе, смутно слышал, как мсье Станислас просил их показать ему план двадцать шестого участка.
Вы, наверно, сами его нарисовали?
Мари-Франс чуть было не ответила утвердительно, но вовремя спохватилась: пожелтевшая бумага и бледные чернила сразу бы ее выдали.
Нет, не совсем. Мы его нашли на чердаке, в груде хлама.
Ах, вот как...— продолжал толстяк.— Впрочем, это неважно. Мне, однако, хотелось бы взглянуть на него... Если вы не против. Не могли бы вы оставить мне этот план, скажем, до завтра? Делать мне особенно нечего, вот я и собираю все, что имеет отношение к этому краю. Я вам дам вот эту прекрасную карту, а вы одолжите мне ваш план. Хорошо?
Мари-Франс колебалась недолго.
Если угодно, мсье... Мы придем за ним завтра.
Ей показалось, что настроение у хозяина заметно улучшилось. Это было странно: ведь он сам сказал, что план не представляет большого интереса. Он положил коробку в один из ящиков письменного стола и так поспешно его закрыл, словно боялся, что дети передумают.
Нам пора идти!— Мари-Франс встала.— Спасибо за прогулку...