<<< skipped — отсутствуют страницы>>>
одна пара серег, моей младшей дочери Кенжекей. Я держу ее отдельно от остальных, потому что все восемь старших дочерей для меня одно и то же, что одна девятая, самая младшая.
Показала старуха Ерназару серьги младшей дочери и повесила их на место.
— Если для тебя восемь дочерей равноценны одной Кенжекей, — говорит Ерназар, — то и для меня один Тостик равноценен восьми сыновьям. Пусть Кенжекей будет невестой моего Тостика.
Высватал Ерназар девять дочерей и возвратился домой. Созвал он сыновей и объявил:
— Надо ехать за невестами!
Собрали братья караван и вместе с отцом тронулись в путь.
Вот едут они через пустынную степь и встречают по дороге Бек-торы — дочь пери. Увидела она Тостика, влюбилась сразу и замыслила разлучить его с Кенжекей.
Прибыл Ерназар с сыновьями в аул к невестам. Погостил здесь и отпраздновал сразу девять свадеб. Тридцать дней гуляли на свадьбах гости да еще сорок ночей. Наконец, собрался Ерназар в обратный путь. Стал он готовить караван в дорогу.
Наделили родители дочерей богатым приданым. Много им дали скота. Но младшая дочь Кенжекей все же осталась недовольна. Только отъехал караван от родительского аула, отправила она отцу посланца с просьбой дать ей коня Шалкуйрыка, аксырматсаут (Аксырматсаут — богатырские доспехи) впридачу к нему и Ак-Тюс — белую верблюдицу.
Рассердился отец на свою дочь. Говорит ее посланцу:
— Для Кенжекей хватит богатства Ерназара. Зачем она просит у меня Шалкуйрыка? Шалкуйрык — вожак моих лошадей. А где же видано, чтобы вожаком владела женщина? Ак-Тюс — вожак моих верблюдов. Никогда не было случая, чтобы женщину наделяли такой верблюдицей. Аксырматсаут — вооружение, переходящее от предков в наследство только к старшим сыновьям. Можно ли его отдавать младшей дочери? Поезжай к ней и передай мои слова.
Прискакал посланец к Кенжекей и привез ей ответ отца.
Тогда Кенжекей говорит:
— Отправляйся снова к отцу и скажи ему: я просила дать Шалкуйрыка, потому что на таком коне подобает ездить только батырам. Мне хотелось, чтобы на нем ездил настоящий батыр — Ер-Тостик! Я просила Ак-Тюс — она одна в силах поднять походную юрту батыра Ер-Тостика. Я просила дать в придачу аксырматсаут, чтобы носил его достойный батыр — Ер-Тостик.
На этот раз слова Кенжекей убедили отца. Отослал он дочери Шалкуйрыка, Ак-Тюс и аксырматсаут. Поручил также передать дочке, чтобы Ерназар не останавливал караван на ночлег в урочище Соркудук. Иначе постигнет Кенжекей большая беда.
Вот идет караван с сыновьями и снохами Ерназара через пустынную степь. Кенжекей первая заметила маленькую землянку, стоящую на дороге. Когда приблизились верблюды к землянке, вышла из нее Векторы, дочь пери. Приветствовала она караван:
Ой, как прекрасен Ер-Тостик, жених возлюбленный твой,
Кенжекей!
Лошадь твоя Шалкуйрык — ветра быстрее в степи,
Кенжекей!
Верблюдица много несет добра,
Кенжекей!
Солнце блестит на твоей тяжелой стальной броне,
Кенжекей!
Если не брезгуешь ты бедной землянкой моей,
Кенжекей!
Сделай привал у меня, свежий ты выпей кумыс,
Кенжекей!
Счастье твое не сбежит, если заглянешь ко мне,
Кенжекей!
Не понравились Кенжекей слова Векторы. Ответила она ей:
Дочь пери, Векторы, ты лучше молчи,
Завистливой речи я знаю цену!
А если прекрасен возлюбленный мой, —
То знай, я люблю жениха своего!
И если мой конь быстрее, чем вихрь, —
Я еду сама на своем коне.
И если навьючена Ак-Тюс, —
Свою верблюдицу навьючила я.
И если сверкает стальная броня,—
То я не чужую надела броню.
Твоей землянкой не брезгую я,
Привал не устрою, однако, я в ней.
Меня не заманит твой свежий кумыс.
И если предложишь ты мне даже мёд,
Не стану я есть, Векторы, у тебя!
Прошел без остановки караван со снохами мимо обозленной Векторы. Скоро прибыл он в урочище Соркудук. Говорит Кенжекей Ерназару:
— Не будем делать привала. По всем приметам место здесь плохое.
Выслушал Ерназар и думает:
«Не успели еще доехать до дому, а младшая сноха уже начинает поучать меня».
И велел старик устроить в Соркудуке ночевку. Поставила Кенжекей раньше других снох свою юрту. Пригласила в гости Ерназара. Поговорила с ним откровенно. Увидел старик, что младшая сноха его — умная женщина. Пожалел он, что не послушался ее совета.
Густой туман окутал степь с вечера.
Помнила Кенжекей предостережение своего отца и не спала всю ночь. Но рано утром все же обнаружила исчезновение Ак-Тюс. Сказала сноха свекру о беде. Быстро оседлал старик лошадь, поскакал на поиски верблюдицы. Едет он по степи и видит: стоит саксаул, рядом с ним куст растет. Повод верблюдицы зацепился за куст. Нагнулась верблюдица и щиплет траву. А под деревом дряхлая старуха сидит.
Просит ее Ерназар:
— Бабушка, подай повод!
— Дорогой мой, — отвечает старуха жалобным голосом, — если я встану, то не смогу сесть, а если сяду, то не смогу встать. Нет у меня силы подать тебе повод.
Наклонился Ерназар с лошади, хотел поднять повод, а старуха и вцепилась ему в этот миг костлявыми пальцами в горло.
Сразу догадался Ерназар — напала на него баба-яга. Попытался он вырваться из ее рук, да куда там! Пальцы старухи, словно аркан! Почувствовал Ерназар — пришла к нему смерть.
Выступили у старика на глазах слезы. Стал он просить старуху:
— Дожил я до преклонных лет, только что поженил своих сыновей и думал насладиться радостной жизнью деда. Седая у меня борода и седые волосы. Отпусти меня, матушка!
— Нет, — хрипит старуха и давит ему горло.
У Ерназара душа из нижней части живота сразу перекочевала в верхнюю. Продолжает молить старик:
— Везу девять снох. Что хочешь возьми из их богатого приданого, только отпусти меня!
— Нет! — отвечает старуха и еще крепче жмет горло. Почувствовал старик, что душа его вошла в грудь и стала подниматься вверх.
— Если мало этого, то пастбища мои полны верблюдов. Всех отдам, только отпусти меня!
— Нет! — отвечает старуха и сильнее сжимает костлявые пальцы. Душа Ерназара поднимается горлом все выше и выше.
— Если этого мало, возьми моих снох. Белые они, как яйца, бойкие, как сороки. Всех отдаю тебе. Отпусти меня!
— Нет!
Душа Ерназара уже готова выйти из горла.
— Если этого мало, возьми девятую сноху Кенжекей, самую красивую и умную. Только выпусти меня, матушка!
— Нет!
Душа Ерназара подбирается к самому носу.
— Если этого мало, есть у меня восемь сыновей — как столбы они крепки. Все они твои. Выпусти меня, матушка!
— Нет!
Тут душа Ерназара чуть не выскочила из ноздрей. Увидел он смерть перед самыми глазами. Начал стонать старик:
— Если и этого мало, отдам тебе самое дорогое, что есть у меня: крыло мое в бедствии, силу мою в одиночестве — любимого сына моего Ер-Тостика. Возьми его, только выпусти меня.
Тут баба-яга ослабила пальцы.
— А как же ты мне отдашь Ер-Тостика?
Отвечает Ерназар:
— У меня в кармане точилка. Ер-Тостик точит ею свою стрелу. Она ему очень нужна. Я оставлю ее тебе в залог. Он придет за ней сюда.
Отпустила баба-яга старика. Ерназар к каравану. Ведет за собой в поводу Ак-Тюс, словно и не случилось ничего. Не подозревал только старик, что Кенжекей, незаметно подкравшись к саксаулу, слышала его разговор с бабой-ягой.
Прошло несколько дней. Заметил Ер-Тостик — ночью Кенжекей закрывает на запор свою юрту. Не понравилось это ему. Вошел он в нее силой и лег в постель.
Кенжекей вынула стальной кинжал, приставила к своей груди острием, а рукояткой к груди Ер-Тостика и шепчет:
— Лежи спокойно, иначе мы погибли оба.
— Почему погибли?
Отец твой отдал тебя бабе-яге. Ты теперь не мой. Сначала освободись от бабы-яги, а потом приходи и будешь моим мужем. Усомнился Ер-Тостик в словах Кенжекей:
— А зачем отцу было отдавать меня бабе-яге?
Отвечает Кенжекей:
— Если не веришь, спроси у отца свою точилку.
Наутро говорит Тостик отцу:
— Я хочу сходить на охоту. Дай мне точилку наточить стрелу. Поискал Ерназар в кармане и отвечает:
— Должно быть, я потерял ее в Соркудуке, когда искал Ак-Тюс. Точилка осталась возле саксаула. Там я кормил лошадь.
Решил Ер-Тостик отправиться на поиски своей точилки.
Посоветовал ему Ерназар ехать на двух лошадях — пегой, резвой, как о шести ногах, и рыжей, резвой, как о семи ногах. Так и поступил Ер-Тостик. Увидела — Кенжекей, как муж сел на шестиногую лошадь, а семиногую взял в повод, и запела она:
Вот вижу твой путь я опасный, Ер-Тостик:
Безводные степи лежат пред тобою.
Пройти через степи нельзя и кулану —
Тебе на коне их придется проехать.
Пустыня песками твой путь преградила,
Пустыней лететь и орлу невозможно.
А должен проехать ее на коне ты!
Заменят ли кони в пути тебе крылья?
Шестиногую пегую в табун привели?
От смирной кобылы она — не товарищ.
Когда перетрутся копыта о камень,
Когда в лоб ударит ей пламенем солнце.
Не выдержит лошадь шесть дней перехода!
Семиногую рыжую в табун привели,
От старой кобылы — совсем не годится!
Когда в лоб ударит ей пламенем солнце,
Не выдержит даже семь дней перехода!
У отца не взяла я себе иноходцев,
А выбрала лошадь, чтоб ездить батыру!
Возьми, Ер-Тостик, Шалкуйрыка в дорогу.
Крылом твоим будет, опорой и другом!