В одну из ночей приснился Казангапу удивительный сон, будто светит над его головой солнце, снизу сияет месяц, а у ног дерутся двое ягнят, вот-вот разобьют себе лбы. Испугался пастух: не приведи аллах, убьют друг друга ягнята, бай не пощадит, выгонит бедного сироту. Бросился он к ягнятам с криком, чтобы разогнать их, и проснулся. Смотрит: тихо вокруг, ягнята мирно спят.
До самого рассвета не сомкнул глаз пастух, все думал, к чему бы этот странный сон, а утром рассказал о приснившемся байскому сыну Асаубаю — своему ровеснику. Асаубай с интересом выслушал пастуха и попросил продать ему сон. Пусть мальчик взамен возьмет сколько хочет скота из табунов отца. Растерялся Казангап: не знал он, всерьез говорит Асаубай или шутит. Пообещал он дать ответ через три дня и погнал ягнят пастись.
Весь день ломал голову парень:
«Сон мой хороший: не стал бы Асаубай покупать дрянной сон. Старики говорят, что сны иногда сбываются. Если я захочу продать сон, Асаубай обманет меня — ничего не заплатит, да еще и надсмеется. А не продам изобьет и выгонит. И так и так плохо. Широка степь — уйду я лучше куда глаза глядят».
И Казангап ушел.
Много дней сменилось ночами, идет Казангап все дальше и дальше от родных мест. Заночует, где застанет темнота, с рассветом — дальше. В один из вечеров остановился он у больших тополей, что стояли одиноко в степи. Устроил себе постель, закусил чем бог послал, лег и сразу же заснул крепким сном. Пусть спит, не будем тревожить его, а наш рассказ пойдет о другом.
Местностью той, где стояли тополя, владел хан Таусогар. Суров был хан Таусогар, но справедлив. Далеко за пределами своего ханства знали Таусогара как честного и умного и шли к нему за советами.
У хана были две дочери-красавицы, Гуляйим и Гулмахира. Девушки отличались незаурядным умом, Гулмахира к тому же была волшебница — она знала язык джинов и пери. Сестры жили дружно, любили друг друга. Когда они подросли, то поклялись никогда не разлучаться.
Настала пора выдавать дочерей замуж, и хан нашел им женихов сыновей богатых и знатных родителей. Отцы договорились сыграть обе свадьбы в один день.
Загрустили девушки — не нравились им женихи. Да и разлучаться они не хотели. Думали, думали, как им быть, и придумали выйти замуж за одного джигита. Был такой джигит в степи, бедный, пастух бая, но хорош собой. Звали его Сагитом.
Послали сестры верного человека за джигитом, и когда он приехал, объявили ему о своем желании выйти за него замуж. Растерялся юноша и в то же время обрадовался. Спросил он, что ему нужно делать. Умная Гульмахира предложила: пусть Гуляйим с Сагитом бегут, найдут пристанище, а потом к ним приедет и она, Гулмахира. Совет Гулмахиры понравился, и Гуляйим решила бежать этой же ночью. Она условилась с Сагитом встретиться в полночь в степи — у тополей.
Ночь была темная-претемная. Сагит пошел к назначенному месту, но скоро сбился с пути и заблудился.
В полночь приезжает Гуляйим к тополям и видит спящего джигита (помните, там ночь застала Казангапа?). Разбудила девушка его, думая, что это Сагит, велела сесть на коня, которого привела на поводу, и они молча поехали.
Когда рассвело, Гуляйим удивилась, увидев рядом с собой незнакомого джигита, грязного, одетого в рванье. Юноша тоже удивленно смотрел на нее. Чуть не заплакала от досады девушка: вот как зло обошлась С ней судьба! Но нет назад пути, будь что будет. И девушка решила соединить свою жизнь с этим человеком — видно, сам аллах послал ей мужа.
Джигит был молод, статен, прекрасен лицом, а глаза так и полыхали огнем. Понравился он Гуляйим. Рассказала девушка. Казангап тоже поведал ей о своем горе. Понравились они друг другу. Гуляйим дала юноше одежду, припасенную для Сагита, велела ему вымыться в реке и переодеться.
Выбрали они место на берегу реки, сделали шалаш и стали жить. Гуляйим велела Казангапу говорить всем посторонним, что они брат и сестра. Казангап стал охотиться и ловить рыбу. Гуляйим помогала ему
Однажды на шалаш наехали охотники. Это был со своими друзьями главный визирь местного хана Касен. Очень понравилась ханскому визирю Гуляйим, и он замыслил недоброе. Вернулся домой Касен и рассказал хану о девушке невиданной красоты. Долго расхваливал он девушку.
— Она единственная достойна быть вашей женой, — льстил хитрый визирь немощному, болезненному хану.
Крепко засела в голове хана мысль о Гуляйим, решил он во что бы то ни стало сделать ее своей женой. Поручает он визирю любыми средствами доставить девушку во дворец.
Вызывает Касен Казангапа и говорит ему:
— Наш хан тяжело болен. Помочь ему может только «белое лекарство Сулеймена». Найди это лекарство, иначе не сносить тебе головы.
Убитый горем Казангап вернулся домой. С тревогой встретила его жена.
— Чем озабочен ты, любимый мой? Никогда еще не видела я тебя таким печальным.
Рассказал Казангап о поручении визиря. — Это сущие пустяки, — успокоила Гуляйим мужа. — Завтра же иди к главному визирю и попроси у него скакуна из табуна хана. Скакуна буду выбирать я. Пусть визирь прикажет прогнать мимо меня всех лошадей цепочкой, по одной.
На следующий день рано утром пастухи по приказанию Касена прогнали перед Гуляйим и Казангапом все табуны. Уже много сотен коней прошли перед глазами молодых людей. И вот наконец Казангапу приглянулся вороной конь.
Но Гуляйим посоветовала поймать приглянувшегося ей серого коня
Помчится как вихрь
Стучат по такыру быстроногий жорга, копыта.
Любого ты с ним одолеешь врага,
Ведь конь — это крылья джигита.
Послушал Казангап умную жену, поймал серого коня. Собрала Гуляйим мужа в дальнюю дорогу, на прощанье дала письмо.
— Езжай во владения моего отца хана Таусогара, — сказала она. — Письмо отдашь моей сестре Гулмахире. Она поможет тебе найти «белое лекарство». Тебе трудно будет войти во дворец. По обеим сторонам ворот высятся горы, они постоянно то сходятся, то расходятся. Когда горы раздвинутся и откроются, быстро проезжай, иначе будешь раздавлен вместе с конем.
Поехал Казангап. Долго ли, коротко, приезжает во владения хана Таусогара, проезжает через ворота и вручает письмо Гулмахире.
Обрадовалась Гулмахира весточке от сестры, приняла тепло джигита, спрятала его подальше от глаз сурового отца. Взяла девушка свой волшебный платок, взмахнула им — вмиг собрались вокруг нее джины и пери. Повелела девушка им раздобыть «белое лекарство Сулеймена».
На следующий день Казангап с «белым лекарством» отправился домой. Приехал джигит, но хан Асаухан уже не нуждался в лекарстве, аллах призвал его к себе на небеса.
Умер хан, и люди решили выбрать себе нового хана. Выпустили они, по обычаю, из клетки «птицу счастья». Ханом должен стать тот, на чей дом сядет птица. Птица полетела в сторону от города и уселась на балаган Казангапа и Гуляйим. Разгневался Касен и приказал выпустить птицу еще раз. Опять птица села на балаган Казангапа. Выпустили в третий раз, и снова она села на балаган. Однако не суждено было Казангапу управлять народом. Касен объявил, что птица ошиблась, села не на тот дом.
Совсем не стало житья Казангапу: всячески преследовал его Касен. Гуляйим, боясь за жизнь мужа, посылает его с письмом к отцу. Скоро прибыл с войском Таусогар и устроил суд. Велел он в назначенный день выпустить «птицу счастья». Птица в четвертый раз села на балаган Казангапа.
Зарезали, по обычаю, белого верблюда, посадили Казангапа на белую кошму и провозгласили его ханом.
Гулмахира, приехавшая с отцом, вместе с Гуляйим рассказала отцу все от начала до конца и слезно просила не разлучать их. Таусогар согласился и устроил большой свадебный той. Люди не помнили хана справедливее Казангапа. Он всячески старался облегчить жизнь народа и пользовался за это всеобщим признанием и любовью. Прошло время, и жены в один день подарили Казангапу сыновей.
Однажды усталый Казангап лег спать пораньше. Малютки-сыновья играли возле постели отца в асыки. У обоих было по литому из золота асыку-битку. Только хан задремал, как вдруг раздался стук. Открыл Казангап глаза и видит: у изголовья сидит одна жена, у ног — другая. Дети играют в асыки. И тут Казангап вспомнил свой давнишний сон, как над его головой сияло солнце, у ног светила луна, рассказал женам о причине смеха. Женщины рассказали о себе и Сагите.
На следующий год Казангап по просьбе жен разыскал Сагита — он батрачил у одного бая — и сделал его своим главным визирем. Сагит оказался на редкость умным джигитом и хорошо помогал хану. Скоро он женился на красивой девушке. Обе семьи жили дружно до самой смерти.
ВОР-НЕВИДИМКА
Как-то старый вор отчитывал своего сына: — Вот уже три года бьюсь я с тобой, а все не могу сделать из тебя настоящего вора. Брал бы пример с меня: я украду яйцо из-под сороки, и сорока ничего не услышит.
— Хорошо, говорит сын вора, — покажи-ка мне, отец, свое уменье.
Они отправились в лес и отыскали там столетнее дерево: в ветвях его было скрыто сорочье гнездо, а в гнезде сидела на яйцах сорока. Старый вор взобрался на дерево и запустил руку в гнездо. Сорока даже не встрепенулась и продолжала сидеть как ни в чем не бывало. Тем временем сын вора отпорол потихоньку у отца подошву, вынул из сапога стельку и стал в сторонке, приняв простодушный вид. Старый вор, окончив свое дело, спустился с дерева: в руке у него было сорочье яйцо.
— Видишь, — говорит он сыну, — а сорока думает, что у нее в гнезде все в порядке.
Тогда молодой вор громко рассмеялся и спрашивает:
— А у тебя у самого, отец, все ли в порядке?
Оглядев себя с головы до ног, старый вор только тут заметил, что у него из сапога пропала стелька. Он обнял сына и сказал:
— Теперь я вижу, что ты вор из воров и даже меня превзошел в воровской сноровке. Иди же, куда хочешь, добывай себе денег и счастья.
Сын отправился в путь. Шел он три дня и три ночи, прошел три горы и три долины и наконец вышел на большую дорогу.
Той порой некий бай вел но дороге к городу козу и козленка. Козу он тащил за собой на веревке, а козленок бежал следом. Вор подкрался сзади, унес козленка в кусты и там перерезал ему горло. Бай не заметил пропажи и все шел да шел вперед, а когда оглянулся, то очень удивился, не увидев козленка.
«Э-э-э, подумал бай, видно, отстал козленок дорогой? Надо за ним вернуться». И, привязав козу к дереву, он направился в обратную сторону.
Тут вор, перерезав веревку, увел и козу.
Бай шел по своим следам, пока не выбился из сил, но, не найдя козленка, вернулся на старое место. Смотрит, а там, где была привязана коза, только болтается обрывок веревки. Ничего не понимая, бай схватился за голову и стал звать на помощь.
Между тем вор переправился вброд через реку и, спрятавшись на другом берегу, трижды подал голос, подражая блеянию козы:
— Ме-е, ме-е, ме-е…
Бай обрадовался, услышав блеяние, и сказал самому «Должно быть, коза перешла реку и пасется с козленком где-нибудь на лужайке».
Недолго думая, он скинул с себя одежду и, войдя в воду, поплыл на другой берег. А вор в это время перебежал брод, схватил его одежду и снова скрылся в кустах. Бай переплыл реку, обшарил весь луг, но не отыскал ни козы, ни козленка. Когда же он в отчаянии приплыл назад, то не нашел и одежды. Тут он, голый, повалился на землю, стал плакать и причитать во весь голос, проклиная вора и жалуясь на свою участь.
Случилось так, что в ту пору проходил мимо караван с богатыми товарами, и караванщики решили стать здесь на ночлег. Услышав это, голый бай подошел к ним и, рыдая, стал их уговаривать:
— Уезжайте отсюда поскорей, это нехорошее место! Поселился тут вор-невидимка, обокрал он меня, ограбит и вас!
Караванщики рассмеялись:
— Нас-то вор не проведет, мы выставим на ночь стражу!
Они развьючили верблюдов, сложили товары в кучу и легли спать, оставив возле товаров двух караульщиков.
Караульщики развели костер и стали поджидать вора. Наступила ночь. Один караульщик говорит:
— Видно, не придет уже вор.
А другой в ответ:
— Нет, придет непременно.
Первый опять свое:
— Не придет вор!
Второй не уступает:
— Нет, придет!
Пока они спорили, вор подполз к ним незаметно и, нацелившись, сунул первому караульщику палкой в глаз. Тот заревел от боли.
— А-а-а, — закричал он, — так ты еще драться!
И набросился с кулаками на товарища. Они сцепились и с бранью начали кататься по земле. От шума и криков проснулись караванщики. Они решили, что стража поймала вора. Прибегают к костру и видят: лежит на земле человек, а другой сидит на нем верхом и что есть силы колотит его кулаками. «Ну, так и есть, — думают караванщики, — вот караульщик оседлал вора, да, видно, один не может с ним справиться». Они навалились на лежащего, сбились в кучу, машут кулаками и уже ничего в темноте не могут разобрать где вор, где караульщик, кто здесь свой, кто чужой.
— Держи вора, бей вора! — кричат караванщики и знай тузят друг друга по чему попало. Между тем вор не зевал: он угнал всех верблюдов и спрятал их за горой.
Стало светать. Караванщики опомнились, осмотрелись и видят: все они в синяках и ссадинах, а вора между ними нет, и верблюдов след простыл. Тогда пустились они в погоню за вором и вскоре исчезли вдали.
Тут вор вышел из своей засады, навьючил тюки с товарами на верблюдов и отправился в город. В городе он продал все, что добыл в дороге и поселился в маленьком домике неподалеку от базара.
В том городе жил султан. И вот вскоре до вора дошел слух, что у султана среди других сокровищ есть слиток золота величиной с конскую голову. Но где его султан прячет — никто не мог сказать.
Однажды ночью вор подкрался к кибитке султана и, заглядывая в нее сквозь щелочку, закричал:
— Султан, проснись, твое золото украли!
Султан вскочил с постели и стал будить жену:
— Жена, слышишь, кричат, что мое золото украли!
Султанша приподняла свое изголовье, и под ним засверкало золото.
— Да нет же, — говорит она, — золото на месте. Это, видно, кого-то другого обокрали!
И султан захрапел опять, а вор запомнил, где лежит золото. На другую ночь он залез через шанрак в кибитку султана, вытащил из-под изголовья султанши слиток и, незамеченный, выбрался вон.
Когда султан узнал об исчезновении золота, он пришел в страшное бешенство и дал себе слово во что бы то ни стало изловить вора. Он повелел рассыпать посредине улицы мешок денег, а по сторонам поставить стражу и хватать всякого, кто сделает попытку поднять хоть одну монету.
Услышав об этом, вор переоделся водоносом, а пятки намазал глиной, потом взял в каждую руку по ведру и принялся таскать воду взад и вперед мимо стражи.
Стражники говорят между собой:
— Этот человек, — честный водонос, он не выпускает из рук ведро и даже не смотрит на рассыпанное золото.
А вор, идя в одну сторону, незаметно наступал пяткой на монету, идя в другую сторону, делал то же самое. Монеты прилипали к пяткам, и так он по одной денежке унес все золото.
Вечером стражники спохватились, но было уже поздно. Дрожа от страха, они отправились к султану с повинной.
Выслушав стражников, султан рассвирепел еще больше и повелел наказать их палками и бросить в темницу. И распорядился положить посредине улицы мешок, полный золота, а по сторонам опять поставить стражу. «Не так-то легко будет украсть мешок с золотом», — думает султан. Вор же и на этот раз не задумался.
Он купил белого скакуна, вымазал ему один бок сажей и, вскочив в седло, как ветер промчался мимо стражи, на скаку схватил мешок и скрылся с глаз.
Когда стражники прибежали к султану и стали наперебой рассказывать ему о случившемся, султан прикрикнул на них и спросил:
— Скажите же, разини, на какой лошади был вор?
Одни ответили: