Недолго, однако, блаженствовал. Проснулся — за плечи кто-то трясёт. Глянул — перед ним сердитые спросонья глаза тётки Матрёны.
— Нешто не слышишь?! Дитя в люльке надрывается! Сядь да покачай!
Качает Демидка плетёную корзинку с младенцем, сам носом клюёт.
Так и пошла Демидкина жизнь. За столом сытно, грех жаловаться, а из-за стола вылез — успевай поворачиваться. И тётку Матрёну не поймёшь: то Демидкино сиротство оплакивает, то так за пустячную вину по затылку треснет — летит кувырком Демидка.
— Не с той ноги встала нынче хозяйка… — пошучивает Фролка-кузнец, а сам норовит со двора уйти.
А Демидке куда деться? Находится в полной власти у тётки Матрёны.
Однажды сказал Демидка просительно Фролке-кузнецу:
— Дядька Фрол, когда работать буду?
Недобрую минуту выбрал Демидка. Крикнул Фролка-кузнец:
— Матрёна! Слышь, Федька на тебя жалуется…
Вышла из избы хозяйка, руки в боки, брови сдвинуты:
— Ещё чего выдумал?!
— Я ж про кузню… — испуганно зашептал Демидка хозяину. — В кузню хочу…
Фролка на Демидку не глянул:
— Слышь, Матрёна, парень жалуется, работы ему мало…
— Он по одной работе мастер — за столом ложкой. Изленился на хозяйских харчах!
Обидно стало Демидке за такую несправедливость. Целый день на ногах. Передохнуть некогда. В бабки аль какие другие игры, кажись, сто лет не игрывал.
А тётка Матрёна не унимается:
— Иль не видишь, как другие ученики живут?! К другим хозяевам захотел? Может, тебя к Силу Михайлову отдать?!
— Спаси бог! — закричал Демидка.
Вспомнил Демидка Фролова соседа кузнеца Силу Михайлова — мурашки по спине побежали. Мужик хмурый, злой, на руку тяжёлый.
Свёл Демидка дружбу с его учеником Санькой и такого наслушался, аж не верится. В первый раз, как встретились Демидка с Санькой, поразился Демидка — до чего тот худ телом да одёжей драный. Поднял Демидка руку затылок почесать, завертелся Санька, зайцем подшибленным на землю упал. Перепугался Демидка.
— Ты что? Иль припадочный?!
Санька снизу жалобно смотрит, трясётся:
— Не бей… Христа ради, не бей…
Удивился Демидка:
— Да за что ж я тебя бить буду?
— А я почём знаю… Руку-то зачем поднял?
— Руку-то? — не сразу сообразил Демидка. — Затылок почесать…
— Не врёшь?
— Чего мне врать?
Поднялся боязливо Санька.
— Думал, зашибить хочешь… Меня все бьют. Пуще всего хозяин с хозяйкой и дети ихние, чтоб они сгорели, злыдни! Видал? — задрал рубашку Санька.
Глянул Демидка: спина, словно болячка большущая, исполосована вдоль и поперёк.
— Тут пощупай…
Взял Санька Демидкину руку и к боку приложил. А там вместо рёбер, как у всех людей, — вмятина.
— Хозяин прошлым летом молотком… Помру, думал…
— За что так?!
— И не помню. Я у них завсегда виноватый…
Представилось Демидке всё это, когда стоял он перед тёткой Матрёной, ноги подкосились.
— Разве я чего плохое… Я только в кузню… Разве когда от работы отказываюсь…
— То-то! — строго сказал Фролка. — Как в кузне потребуешься — сам позову. А пока Матрёну слушайся.
И пошла по-прежнему Демидкина жизнь. Только после того ещё старательней стал. Знал, получше других кузнецких учеников выпала ему доля. Хоть и работает до упаду, а сыт. А коли бьют, всё ж не калечат.
Неожиданная перемена
Фролка сам в кузнице не перетруждался и Демидку к своей работе не допускал.
Сунулся однажды Демидка, как случилась свободная минутка, в кузню к хозяину, и на всю жизнь ту минуту запомнил. Зверем кинулся на него Фролка.
— Кто позволил заходить без спросу?!
Не на шутку струсил Демидка. В руках у Фролки молоток. Глаза от злости потемнели. Вспомнил Демидка Саньку с его пробитыми рёбрами — да задом-задом из кузни.
Вечером Фролка хмуро пояснил:
— Секретные замки делаю. Заказчик, известно, не хочет, чтоб кто чужой внутренности замка видел. К кузне, когда работаю, больше не подходи. И никому про те секретные замки ни слова. Спрашивать кто будет — делает, мол, хозяин замки для заморских гостей-купцов. Понятно ли?
— Понятно… — эхом отозвался Демидка.
Неделю спустя произошла в его жизни неожиданная перемена.
Перед тем дня за два Фролка с женой всё спорить принимались. Стоит Демидке подойти, замолкают оба и на него:
— Брысь отседова! Всё под ногами вертишься…
В самый тот день Фролка сказал:
— Ну, Фёдор, важные мы теперь с Матрёной сделались птицы. Лавку купили. И в этой лавке будешь ты мне помощником…
Демидка хозяина вопросами, будто горохом, закидал:
— Дядька Фрол, а где та лавка? Чем торговать будем? Я чего там делать буду? А?..
Фролка-кузнец степенно отвечал:
— Лавка на самом главном торговом месте, на Пожаре, иными словами, на Красной площади стоит. Торговать замочному мастеру известно чем — замками. А что ты делать будешь, то увидишь. От твоего старания и прилежания да от моей доброй воли будет зависеть…
Рад Демидка. Поглядел на тётку Матрёну, а она сердитая, недовольная:
— Больно не веселись! За тебя по избе да по двору работу никто не исполнит.
В тот день всё горело в руках Демидки. Точно на крыльях летал.
А утром…
Запрягли Фролкину старенькую лошадёнку, забрали с собой замков разных с полмешка и двинулись на знакомую уже Демидке главную площадь, прозываемую в народе Пожаром и Красной.
Лавка оказалась крепкая, добротная. Размером точь-в-точь как соседние.
Стали Фролка с Демидкой в лавке обосновываться. Демидка веником пол чисто-начисто вымел. Товар разложили, развесили. Чем не купцы?!
У Фролки кузнецов знакомых много. К лавке каждый подходит со своим словом. Кто похвалит, кто пошутит. А потом и вовсе Фролку друзья-приятели увели. Сказал хромой весёлый кузнец:
— На тот случай, чтоб не рассохлась твоя лавка, обмыть её надо. И соседей уважить…
Сообразил Демидка: хочет хромой кузнец да и другие тоже, чтоб угостил их с открытием торговли Фролка. А тот и сам, видать, не прочь.
И вышло тут дело прямо невероятное. Поглядел Фролка на Демидку серьёзно и сказал:
— Останешься в лавке за меня. Торговать будешь.
Испугался Демидка:
— Не смогу я…
Фролка улыбнулся, за ухо легонько потрепал:
— Привыкай!
Рассказал Демидке, что почём продавать надо. Повторить заставил. Демидка ответил бойко. В одном месте только и сбился.
— Молодец! — похвалил Фролка. И строго прибавил: — Гляди, чтоб не жульничать, хозяина обманывать не вздумай…
— Дядька Фрол!
— Ладно, ладно… — сказал Фролка. — Пошутил я.
— Дядька Фрол, — спохватился Демидка, — а медные деньги брать али нет?
Глаза вытаращил Фролка.
— Какие ж ещё?
— Серебряные…
Блином расплылось Фролкино лицо.
— Кто тебе серебряные даст? Голова садовая…
— А как фальшивые подсунут?
Подмигнул озорно Фролка:
— Гляди в оба, не подсунут небось…
Остался Демидка один в лавке.
Чудно?!
Приглядываться стал. В каждой лавке по человеку. А в иных ещё и мальчишки — один или два — покупателей завлекают, шутки-прибаутки рассказывают, за рукава прохожих хватают.
Стал Демидка свой товар тоже расхваливать. Спервоначалу робко да негромко. Потом разошёлся. Покрикивает, будто дело то для него самое обыкновенное.
И докричался. Остановился возле лавки мужик бородатый, суровый. Стал замки разглядывать. Сбавил Демидка голос. Ласковым сделался.
— Не сомневайся, дяденька. Замочки хитроумные, крепкие. Того лихого человека не найдётся, кому б наши замочки запертое добро отдали…
— Больно ловок уговаривать. Давно торгуешь?
— Наши изделия богатющие иноземцы берут, мастерство известное.
Выбрал мужик замок, и принялись они с Демидкой торговаться. Спросил Демидка против Фролкиной цены сразу вдвое. Мужик отшатнулся:
— Белены объелся, малый…
— Ты, дяденька, на замок погляди получше… Такого второго на всём Пожаре не сыщешь…
Долго торговались. Раза три мужик уходить собирался. А всё-таки уговорил его Демидка. Против Фролкиной цены на треть продал дороже замок.
Отошёл мужик. Разжал Демидка ладони и не верится, что это он такую выгодную продажу совершил. Спохватился: не фальшивые ли деньги? Сколько ни глядел — деньги как деньги. Одна сторона — царь-государь на лошади верхом едет и змея копьём колет. На другой — буковки мелкие. Не успел Демидка деньги спрятать — перед лавкой ещё один мужик, ростом повыше, видом поприветливей.
— Ладно торгуешь, — похвалил. — Покажи-ка товар свой, может, и я что подберу.
Мелким бесом завертелся Демидка. И так и этак замки показывает, расхваливает, ключами крутит, Христом богом клянётся. Толпа вокруг собралась. И все к Демидкиным замкам тянутся. Демидка весело приговаривает:
— Не сразу, дяденьки, по одному! На всех товару хватит.
А про себя думает: разные люди по Пожару ходят, далеко ль до греха, заглядишься — в самый раз замок утянут…
Полдюжины замков продал до обеда. Может, и ещё бы сумел, да стали вокруг лавки прикрывать и покупатели расходиться. Думает Демидка: а ему что делать?
Тут как раз Фролка-кузнец, пошатываясь, весёлый, с компанией идёт.
— Ну, купец-молодец, поведай, велики ли барыши?
Поманил Демидка пальцем Фролку, зашептал на ухо:
— Полдюжины продал. И дороже, чем ты велел. Гляди, во денег сколько…
Потрезвели Фролкины глаза. Выпрямился. Грудь колесом выкатил.
— Чего шепчешь, у меня секретов от честных людей нет. Докладывай, как торговал…
Приутихли Фролкины друзья. С запинкой начал рассказывать Демидка. Потом осмелел. Закончил вовсе бойко:
— Вот, дядька Фрол, и барыши наши…
Пересыпал Фролка-кузнец медные деньги из ладони в ладонь, сказал горделиво:
— Оттого барыши, что замки хороши!
Хохотом одобрительным грохнула Фролкина компания.
А Фролка серьёзно:
— Погоди, племянничек, скоро вторую лавку откроем, а там, глядишь, и третью…
Похваливают Фролку друзья-приятели, Демидку по плечу треплют.
— Золотой племянничек, Фрол, у тебя… В большие люди выйдет!
На крыльях летел домой Демидка. Да разом как в холодную воду. Криком встретила его тётка Матрёна:
— Где шляешься?! Дел прорвища накопилась, а он разгуливает, лоботряс проклятый…
Фролка было заступился:
— Погоди, Матрёна…
А хозяйка:
— Я те сейчас погожу кочергой поперёк спины, пьяница окаянный!
Потемнели Фролкины глаза. Надулись желваки на скулах. Волосатый Фролкин кулак упёрся в женин бок. Охнула Матрёна. Глаза закатила. А Фролка Демидке:
— Во дворе побудь…
Вскорости выкатился Фролкин старший сын Никола:
— Федька, тятя кличет.
В избе за столом всё семейство — к обеду приготовились.
Тётка Матрёна сердито смотрит, однако молчит.
А Фролка про Демидкину торговлю рассказывает, деньги с ладошки на ладошку опять пересыпает. В глазах у Фролки искры весёлые. И показалось вдруг Демидке: смеётся Фролка над его, Демидкиными, барышами…
Нужный человек
Фролка то молотком позвякивает в кузнице, то по своим делам ходит. А в лавке — Демидка. Правду сказать, по полдюжины замков в один день продавать больше не приходилось. Да Фролка всё одно не бранил. Напротив, громко, так, чтобы слышали другие, утешал Демидку, говорил многозначительно:
— Не через тебя одного наши замочки по Руси святой да по заморским краям расходятся.
Попривык Демидка. Вовсе бойким стал. Среди лавочных мальчишек — за коновода.
Взрослые друзья-приятели завелись.
Остановился однажды возле лавки парень. Быстрыми глазами замки оглядел. Демидку легонько по носу щёлкнул. Высокий, красивый, рубаха красным огнём горит. Синие штаны в мягкие сапоги заправлены.
— Показывай товар, ухарь-купец! Ишь какое тебе отец дело доверил!
— Не отец — дядька, — сказал Демидка, доставая замок помудрёнее.
— А отец где?
Понравился Демидке быстроглазый красавец. Подумал: не рассказать ли про тятьку, не попросить ли совета? Вдруг поможет? Но поостерёгся.
— Сирота я, — сказал, — тятька с мамкой померли.
Перестал улыбаться незнакомец. Цокнул языком сочувственно.
— Плохо. Я, брат, сам сирота. У чужих людей вырос. Ведомо мне то счастье. Поди, голодом морят?
— Нет, харч справный, — вступился за Фролку-кузнеца Демидка.
Слово за слово, рассказал Демидка Спиридону, как назвался незнакомец, про своё житьё-бытьё.
Слушает Спиридон Демидку, языком цокает, тётку Матрёну за подзатыльники, что достаются Демидке, поругивает.
Стал уходить Спиридон, Демидка попросил:
— Только ты хозяину про то, что я тебе тут сказывал, не передай…
Удивился новый знакомый:
— Ты ничего особенного и не говорил!
— А всё ж, — попросил Демидка, — не велел хозяин про то, как живёт он, да что ест, да что пьёт, рассказывать…
— С чего бы? — опять удивился Спиридон.
— Люди кругом завистливые…
— А-а-а… — понимающе кивнул Спиридон. — Не сомневайся. Друзей отродясь не подводил. А ты мне по сердцу пришёлся. Какая подмога потребуется — выручу.
— Кто будешь-то? — спросил Демидка, сообразив, что о новом знакомом ничего, кроме имени, не знает.
С усмешкой, шутя, напыжился Спиридон:
— Я, брат, не простой человек. Сквозь землю на три сажени вижу. Из всякой беды вызволить могу, понял?
Ничего не понял Демидка, однако ещё больше ему новый приятель понравился. И, когда тот стал прощаться, попросил Демидка:
— Приходи почаще, а?
— Может, завтра и приду, — пообещал Спиридон.
— Не позабудешь?
— Нет, я, брат, памятливый!
Однако ни на другой день, ни на третий Спиридон не пришёл. Демидка всё шею тянул. Казалось ему, будто то там, то здесь мелькает в толпе огненная рубашка белокурого красавца. Приглядится Демидка — рубашка-то красная, а в рубашке мужик бородатый иль парень молодой, вовсе на Спиридона непохожий.
Фролка заметил:
— Кого выглядываешь?
Демидка про Спиридона, понятно, не рассказал, а потому ответил:
— Человек тут приходил, к замкам приценивался. Не сошлись мы. Гляжу, не вернётся ли.
Неделя прошла. Демидка ждать перестал. И глядь, словно из-под земли, — кудри белые и глаза быстрые. Улыбается Спиридон:
— Чай, заждался?
Демидка от радости не может слова вымолвить. А на его знакомом рубаха другая, штаны наряднее прежних.
— Думал, не придёшь!
— Не-ет, брат. У меня слово твёрдое. Раз сказал — сделаю. Негоже попусту-то языком трепать. А задержался — потому дела. Я ж тебе говорил — важная птица Спиридон твой… — и засмеялся весело: кому, мол, важная птица, а тебе — друг-приятель.
И тут Демидка решился.
— Слышь, Спиридон, а тут один мужик месяц назад пропал, ты про него ничего не знаешь?
— Как так — пропал?! — изумился Спиридон. — Куда ж он делся?!
— Схватили его царёвы слуги, — шёпотом сказал Демидка.
— За что ж?
— Медь продавал, царского указа не знал…
— По-о-нят-но, — протянул озабоченно Спиридон и уставился на замки Фролкиной работы, будто впервой увидел.
— Так как? — ещё тише спросил Демидка. — Слышал ли чего?
Помолчал Спиридон.
— Слышать-то слышал, да мало…
— А поболе узнать не можешь? — жалобно попросил Демидка.
— Узнал бы, кабы кто из твоих родных то был. А любопытство твоё тешить…
— Нешто любопытство?.. — взмолился Демидка. — То ж мой тятька был…
И поведал Демидка своему новому другу всю про себя правду.
Заиграл глазами Спиридон:
— Не печалься, брат, не кручинься! Поможем твоему горю. Разузнаю всё про твоего тятьку…
Руку узкую протянул:
— Держи!
Пожал Демидка неловко руку. А Спиридон:
— Будет всё о горестях… Как торговал-то? Велики ль барыши?
— Не, не очень!.. Кабы хозяин сам денег не приносил, прогорели б мы… — фыркнул Демидка. — Хозяйке что ни неделя — обновка. Из одёжи что, колечко какое иль серёжка…