Много оленей добыл Тулимак, а дочери сушили мясо на солнце. Но отец вечно был недоволен и гонял их за новой дичью:
— Нужно свежее мясо! Нужно свежее мясо!
Вот как-то вечером легли отец с матерью спать, а сестры остались сидеть у огня. Старшая возьми да скажи:
— Жаль, что отец выбрал жилье далеко от людей. Мы бы вышли замуж, у нас были бы свои палатки!
— Ох, и правда жаль! — согласилась младшая.
Тулимак все слышал и очень рассердился.
На другой день возвращаются они с охоты, а Тулимак сердит пуще прежнего. Только причалили к берегу, он велит дочерям:
— Ступайте за водой!
Взяли девушки по ведерку, спрыгнули на берег и отправились к озеру, а озеро то лежало за холмом.
Только скрылись сестры из глаз, приказал Тулимак жене отгребать прочь. Жаль стало матери дочерей, заплакала она, но Тулимак и слушать ничего не желал.
Вернулись дочери к берегу, видят — лодка уже далеко! Кричи не кричи — не услышат! Сели они на берегу, пригорюнились. Вдруг видят — плывет мимо льдина.
— Вот наша лодка! — обрадовалась старшая. — Прыгай, сестра, поплывем к дому!
Шагнули сестры на льдину и давай бегать по ней кругами, быстро-быстро. Закружилась льдина, и понесло ее течением, помчало в море. Вот уж проносятся они мимо отчего дома. Видят сестры — отец чинит каяк, мать выделывает шкуры. А льдину уносит все дальше и дальше. Заплакала младшая сестра, а старшая ее утешает:
— Не плачь, как-нибудь проживем!
И только она это сказала, летит чайка с рыбой в клюве.
— Китеки, китеки! — кричит. — Вот вам еда!
И бросила рыбу прямо на льдину. Разделили сестры рыбу — хватило надолго!
Опять сестры проголодались. Заплакала младшая, а старшая ее утешает:
— Не плачь, как-нибудь проживем!
И только она это сказала, вынырнул рядом морж.
— Уик, уик! — кричит. — Вот вам еда!
И бросил ракушек прямо на льдину. Наелись сестры и впрок запасли.
Поднялась вскоре буря. Бросают волны льдину из стороны в сторону. Заплакала младшая сестра, а старшая ее утешает:
— Не бойся, скоро доберемся до берега!
Плыла, плыла льдина, и вот впереди показалась земля.
— Выйдем на берег, — сказала старшая. — Только закрой глаза. Откроешь, когда будем на суше!
Так они и сделали. Открыли сестры глаза — и вот они уже на твердой земле, а льдины нет — только пятнышко пены в волнах.
Идут сестры по берегу и видят — лежит куча моржовых бивней.
Говорит младшая сестра:
— Давай останемся здесь! А бивни продадим.
Но старшая отвечает:
— Пойдем дальше, узнаем, кто тут живет.
Долго шли сестры и наконец вышли к хижине.
Заглянули в окно и видят: сидят двое мужчин, каждый готовит себе еду, да только так неловко, что не выдержали сестры и рассмеялись.
— Кто-то смеется над нами, — сказал один. — Выйдем поглядим: уж не хочет ли кто напасть на нас?
Вышли наружу и увидели двух сестер, очень испуганных. Сжалились мужчины над ними, пустили в хижину, а сами ворчат:
— Какие тощие!
Не знали сестры, что перед ними братья-людоеды, а те решили взять девушек в жены — пусть хозяйство ведут, а как поправятся-потолстеют, можно и съесть их.
Хорошо зажили людоеды: лампы теперь не коптят, одежда починена, волосы расчесаны — сестры-то ведь у себя дома были умелые хозяйки.
Как-то младшая говорит старшей:
— Странное дело: каждую ночь муж тычет пальцем мне в бок и будит меня!
— Он проверяет, потолстела ли ты. Ведь они людоеды!
И верно! Смотрят сестры, а в углах хижины человеческие кости валяются. Испугалась младшая, заплакала:
— Бежим, а то и нас съедят!
— Не спеши, — отвечала старшая. — Подождем, пока у меня родится сын, а до тех пор нам нечего бояться!
Вскоре у старшей сестры родился мальчик. И вот младшая услыхала, как ее муж шепчет брату:
— У тебя сын родился, а у меня нет. Давай съедим мою жену! Пригласим соседей в полнолуние и попируем!
Испугалась младшая сестра, бегом к старшей, а та и говорит:
— До полнолуния еще далеко. Принеси-ка мне снегу с того места, где твой муж стоял на морозе.
Принесла младшая снегу, а старшая бросила его в котелок, и тот растаял.
— Что это ты делаешь? — спросил муж младшей сестры.
— Готовлю настой на жире. Добавь его себе в еду и никогда не замерзнешь.
Людоед так и сделал и отправился на охоту. А к вечеру заболел. Позвали из ближнего селения колдуна, тот говорил, говорил с духами, а потом и пробурчал:
— Виноваты сестры, это они наколдовали болезнь!
Услыхали сестры, схватили ребенка и бросились наутек. Хорошо, что отец научил их быстро бегать! Братья-людоеды скоро отстали.
К вечеру сестры притомились и решили отдохнуть. Только присели, слышат — погоня шумит. Бросились сестры к скале, протиснулись в расщелину, старшая и говорит:
— Зализывай край трещины, пусть закроется!
А сама стала зализывать с другой стороны.
Только покончили они с этим, как показались братья-людоеды. Совсем закрылась скала, осталась лишь маленькая щелочка. Слышат сестры, как один людоед говорит другому:
— Мне почудилось, я видел их!
— Видно, только почудилось!
— Говорил я, что надо было их съесть!
Снова бросились братья в погоню. Только скрылись из глаз, старшая сестра и велит младшей:
— Подуй на скалу!
Стали обе дуть — щель и открылась. Выбрались сестры наружу, вышли на берег моря, а кругом вода! И лодки нет как нет!
— Закрой глаза и прыгай на пятнышко пены! — крикнула старшая сестра.
«Лучше утонуть, чем попасть к людоедам», — решила младшая и прыгнула. А когда открыла глаза, оказалось, что стоит она на льдине, и течение относит льдину в море.
Выдернула старшая сестра шнурок из люльки сына и расстелила перед собой по кругу. Только она сделала это, на берегу показались братья-людоеды. Стали они метать стрелы в сестер, но шнурок не пустил их. Стали гарпуны метать, но и те упали к ногам сестер.
— Они нам еще пригодятся, — сказала старшая сестра и подобрала стрелы и гарпуны.
Вынесло льдину в море, и захотелось сестрам есть.
— Лучше голодать, чем пропадать, — говорит старшая.
И тут вынырнул морж перед ними.
— Уик, уик! — сказал он и уставился на сестер.
Выхватила старшая сестра гарпун, пригрозила моржу — он и бросил на льдину груду съедобных ракушек.
На другой день опять сестрам захотелось есть. Видят — летит чайка с рыбой в когтях, закружилась над льдиной.
— Китеки, китеки! — кричит.
Схватила старшая сестра стрелу и погрозила чайке — она и бросила рыбу на льдину.
Засмеялись сестры и съели рыбу. Улеглись они спать, а наутро льдина уже подплыла к родному дому. Выскочили сестры на берег и побежали к отцу с матерью.
Вышел к ним старый Тулимак. Боялся он, что станут дочери винить его. Но они вошли в дом как ни в чем не бывало и отдали ребенка матери. Бабушка сразу стала играть с внуком.
— Долго же вы пропадали! — сказал Тулимак.
Прожили они год в мире-согласии, и тут младшая сестра вспомнила о моржовых бивнях, что лежали на берегу в той земле, где они побывали. И так часто она вспоминала о них, что Тулимак решил отправиться за бивнями.
По весне приказал Тулимак жене и дочерям натянуть новую шкуру на лодку. Семь больших тюленей пошло на нее. Никому не сказал Тулимак о том, что задумал, только велел взять с собой еды побольше.
Сели все в лодку и погребли в море.
Когда берег скрылся, велел Тулимак убрать весла, лечь всем на дно лодки и закрыть глаза.
Так они и сделали. Тотчас же лодка рванулась вперед и понеслась по волнам. Надоело младшей сестре лежать с закрытыми глазами, она и приоткрыла левый глаз. И тут лодка резко остановилась.
Тулимак чуть не вывалился за борт, и девушка поспешила закрыть глаз. Вновь лодка понеслась вперед.
— Должно быть, мы налетели на льдину, — сказал Тулимак. — Хорошо, что дно у лодки двойное!
Скоро впереди показалась земля, и Тулимак велел жене и дочерям открыть глаза. Увидели сестры знакомый берег. Лодка пристала, и все вышли на сушу. Собрали они бивни — наполнили лодку доверху.
— Много же груза берет эта бедная лодка! — сказал Тулимак. — Ложитесь на дно да закройте покрепче глаза!
Так они и сделали, и сразу же лодка понеслась вперед. Долго лежали женщины, всё не решались открыть глаза, и вот наконец Тулимак приказал им подниматься. Они были дома.
Тулимак продал бивни охотникам и китобоям, сразу разбогател и выдал дочерей замуж за великих охотников.
Сын старшей сестры вырос и стал главным среди них. Потомки его живут и по сей день. Только вот характер у них очень уж вспыльчивый. Говорят, все оттого, что прапрадедушка их был людоедом.
Как люди научились веселиться
ыло время, когда люди не умели веселиться. Вся их жизнь состояла из работы, еды и сна. Один день был похож на другой. Они работали, потом спали и снова просыпались, чтобы работать. И мозг их тупел от скуки.
В то стародавнее время жил неподалеку от моря охотник с женой, и было у них три сына. Крепкие и выносливые смолоду, они обещали стать такими же умелыми охотниками, как отец. Родители гордились ими и верили, что на старости лет сыновья не оставят их без куска мяса.
Но случилось так, что старший сын ушел на охоту и не вернулся. А спустя недолгое время и средний сын исчез так же бесследно. Поиски были безуспешны. И чем больше горевали отец с матерью о старших сыновьях, тем больше тревожились они о младшем, который к тому времени подрос и стал ходить вместе с отцом на охоту. Звали его Териак, что по-эскимосски значит Горностай. Териаку очень нравилось охотиться на оленей. А отец его любил добывать тюленей и других морских животных.
Охотники не могут вечно жить в страхе и тревоге. Пришло время, когда отец разрешил Териаку в одиночку уходить в тундру. Сам же он уплывал на каяке охотиться в море.
И вот однажды, когда Териак преследовал оленя, юноша заметил орла, который кружился над ним. Вытащил охотник стрелу, но орел внезапно прянул вниз, опустился на землю и превратился в юношу.
— Это я убил твоих братьев, — сказал он, и взгляд у него был острый, властный. — Убью и тебя, если ты не пообещаешь мне устроить праздник с пением и музыкой, как только вернешься домой.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что такое праздник и что такое пение?
— Обещаешь или нет? — грозно переспросил юноша.
— Обещаю. Но объясни мне, что значат твои слова.
— Ты пойдешь со мной к моей матери-орлице, и она научит тебя тому, чего ты не понимаешь. Твои братья отвергли дары песен и веселья, они не захотели ничему учиться, и за это я убил их. Пойдем со мной, и, как только ты научишься складывать из слов песни и петь, как только научишься плясать и веселиться, ты будешь свободен и сможешь отправиться домой.
Юноша-орел махнул рукой и повел Териака в глубь материка. Они прошли несколько долин и ущелий и стали карабкаться в гору. Вскоре они поднялись так высоко, что вся широкая равнина со стадами оленей на ней открылась им как на ладони. Они приблизились уже к вершине горы, как вдруг до них донеслись тяжелые, громкие удары, будто кто-то огромным молотом бил по скале.
— Слышишь? — спросил орел.
— Слышу, — откликнулся Териак. — Что за странные звуки? У меня в ушах гудит от этого грохота.
— Это бьется сердце моей матери-орлицы.
Юноши приблизились к орлиному жилищу, которое находилось на самом гребне скалы.
— Подожди здесь. Я должен предупредить мать, — сказал юноша-орел и вошел в дом.
Через минуту он снова появился и пригласил Териака войти.
В большой комнате на ложе в звериных шкурах сидела мать-орлица. Она была очень стара и печальна. Сын почтительно приблизился к ней и сказал:
— Этот человек обещал устроить праздник с пением и музыкой, как только вернется домой. Но он говорит, что люди не умеют складывать песни. Они даже не знают, как бить в барабан и плясать. Матушка, люди совсем не умеют веселиться!
Старая мать заметно оживилась при этих словах. Глаза ее блеснули, и она произнесла:
— Прежде всего нужно построить праздничный дом, в котором может собраться сразу много людей.
Оба юноши тотчас принялись за работу. Они построили праздничный дом, который был и выше и просторней, чем обычные дома.
Потом орлица научила их складывать слова и тянуть их так протяжно и плавно, чтобы получилась песня. Она сделала барабан и научила юношей выбивать на нем ритм. А потом показала, как нужно плясать под музыку.
Когда Териак научился всему этому, орлица сказала:
— Прежде чем приглашать людей на праздник, нужно построить праздничный дом, сложить новые песни и заготовить много вкусной еды. Ведь тех, кто придет на праздник, следует хорошо угостить.
— Но кого же я смогу пригласить? Мы живем вдалеке от других селений и никого не знаем.
— Люди одиноки оттого, что не умеют веселиться, — сказала мать-орлица. — Подготовь все, как я тебе велела. Потом иди и всех, кого встретишь, приглашай к себе на праздник. Увидишь: соберется много народу. Знай, всякий дар требует ответного дара. Хоть я и орлица, но я еще и пожилая женщина — обыкновенные женские занятия мне вовсе не чужды. Подари мне на прощание нитки из сухожилий для рукоделия. Хоть это и небогатый подарок, но я буду рада.
Териак поначалу смутился. Где же ему взять нитки, ведь он так далеко от дома. Но потом он вспомнил, что наконечники его стрел привязаны к древкам нитками из сухожилий. Он достал стрелы, размотал нитки и подарил их старой орлице.
Юноша-орел вновь облачился в одежды из сверкающих перьев, велел Териаку садиться к нему на спину и держаться как можно крепче. Они взмыли над горою и полетели так быстро, что ветер засвистел в ушах и глаза Териака от страха сами закрылись. Но это продолжалось лишь несколько мгновений — шум ветра стих, Териак снова открыл глаза и увидел, что орел доставил его к тому самому месту, где они встретились. Там они сердечно распрощались, и Териак поспешил домой. Он рассказал родителям свои приключения и закончил так:
— Люди одиноки. Они не знают радости, потому что не умеют веселиться. Но старая орлица наделила меня даром радости, и теперь я разделю этот дар между людьми.
Отец с матерью слушали его с удивлением и недоверчиво качали головами. Ведь людям, чьи сердца никогда не знали веселья, трудно вообразить, что такое восторг и радость. Но старики не осмелились возражать. Они уже потеряли двух сыновей и понимали, что могут лишиться и последнего, если не послушают приказа орлицы.
Построили праздничный дом, большой и просторный, наполнили запасами еды кладовую, а затем отец с сыном начали складывать песни. Они подбирали самые приятные и радостные слова, они воспевали самые примечательные и интересные события своей жизни. И учились плясать под мерный стук барабанов, которые они сделали из оленьих шкур. Отец с сыном кружились и прыгали, выделывали всякие смешные движения руками и ногами. И вдруг почувствовали неведомую прежде радость. И теперь по вечерам они часто рассказывали друг другу разные истории, смеялись и шутили — не то что раньше, когда из вечера в вечер они сидели и клевали носом от скуки.
Когда все приготовления были закончены, Териак отправился приглашать гостей на праздник. К своему удивлению, он обнаружил, что они совсем не одиноки на этом пустынном берегу. У веселых людей всегда находятся друзья. Тут и там попадались ему диковинного вида люди, одетые в меха разных зверей — волков, лисиц, росомах и рысей. Всех Териак звал на праздник, и все охотно следовали за ним.
Праздник удался на славу. Каждый спел свою песню. Было много разговоров, смеха, шума, беззаботного веселья. Гости знакомились друг с другом, угощались, дарили друг другу припасы и меха.
Всю ночь продолжались пир и пляски. А поутру гости всей толпой вывалились наружу, пали на четвереньки и разбежались в разные стороны. Ведь это были не люди, а волки, росомахи, рыси, лисицы — звери, которых прислала орлица, чтобы Териаку не пришлось долго искать гостей.