Саша прикрыл рукой свой красный, как спелый помидор, обгоревший на солнце нос и отвернулся…
— А где Жирафа? — спросил Валька, оглядев своих разгоряченных и довольных удачной операцией бойцов.
Никто не знал. Тогда Валька закричал:
— Жи-ра-фа-а-а!
— Ну чего орешь на весь лес? — прозвучал обиженный голос.
Валька обернулся. Над кустом акации на длинной шее торчала маленькая голова Кольки Чудинова. Зеленые добрые глаза его обиженно подрагивали веками. А толстые, вытянутые вперед губы по привычке что-то жевали.
Мальчишки рассмеялись. Не удержался и Рыжий. Потом приказал:
— Бери двух бойцов и живо волоките «пленных» в штаб! Да смотри, чтоб не сбежали!
ВРАГИ
Ивана Жмуркина не охладило бегство после провала операции «Таран», когда он еле унес ноги, оставив в плену у «красных» восемь своих бойцов. Наоборот, он даже возгордился и послал Ивану Сидоровичу письменное донесение, где рассказывал о героическом бое с «красными», о том, как он вывел полки из окружения, когда остальные командиры растерялись и бежали без оглядки.
Легкий характер у Ивана Жмуркина. Неудачи он забывал быстро и наглухо. Будто их и не было. Фантазия у него была неограниченная. Стоило Ивану что-нибудь присочинить, как уже через пять минут он сам верил, что так оно и было на самом деле.
Выгородив себя перед командованием, Жмуркин решил лучше не бегать за противником (болела сбитая при бегстве коленка), а расставлять ему сети, заманивать в ловушки. «Так же еще интересней!» — убеждал он командиров рот.
Полк Жмуркина, растянувшись в цепь, гнал две роты «красных» из какого-то младшего отряда «Металлиста» к кустам.
«Красные» заметались. Сквозь колючки ежевики не пролезть.
— Сюда-а-а! Здесь про-ход! — закричал кто-то.
Преследуемые кинулись в узкий коридорчик между кустами. И тут началось что-то непонятное. Вдруг, споткнувшись, упали трое передних. На них налетели бежавшие сзади. Получалась куча мала. Пока «красные» пытались подняться, налетели бойцы Жмуркина. Еще рота «синих» выскочила из прохода между кустами. Силы были неравные. «Синие» яростно срывали повязки с ошеломленных случившимся ребят, отводили «пленных» в сторону.
— Вот как воевать надо! — бахвалился Жмуркин. — Раз-два — и полтора десятка «пленных»!
— Обо что я споткнулся? — удивился командир «красных», разглядывая проход между кустами.
— Ха!.. Перекатиполе, покажь им, дуракам!
Из травы подскочил и задрожал от напряжения, перегораживая узкий проход между кустами, зеленый шнурок — обыкновенная девчачья прыгалка. Командир «красных» закусил губу от досады. Прыгалка опустилась в траву и вновь стала невидимой. А из-за куста показалась круглая физиономия Тишки Перекатиполе.
Тишка очень не любил свою фамилию. Разве это фамилия? Насмешка над человеком!.. Это хорошо знал Жмуркин и, желая позлить Тишку, звал его по фамилии. Смачно, с издевочкой: Перекатиполе!
Тишка и сейчас обиделся:
— Ну чего ты, имени не знаешь?
— А как же тебя звать-величать? — дурачился Жмуркин. — Перекатиполе и есть!
— А ты дурак длинноносый!.. Мало тебе Рыжий бока мял?!
— Ко-му-у? Мне?.. Да я твоего Рыжего — раз! — и…
— А чего ж ты пищал, чуть не плакал: «От-пу-сти-и-и… задох-ну-у-усь»! — передразнил Тишка.
— Да я тебе!.. — взорвался Жмуркин, — за разглашение военной тайны при пленных знаешь что сделаю?!
— Бо-я-лись мы! — презрительно выкрикнул окончательно разозлившийся Тишка. — Подумаешь, цаца! Какую тайну?.. Что тебе Рыжий бока мял? Это военная тайна?..
Ребята зафыркали. Но тут подбежал дозорный:
— Ванька! С красной стороны топают! Много!
— Приготовиться к атаке! — приказал Жмуркин. — А ты, Перекатиполе, веди «пленных» в штаб.
По ту сторону зарослей кизила послышался шорох шагов. Жмуркин уже сунул два пальца в рот, чтобы свистнуть, но шум стих. Разделенные только полоской кустов, затаились противники. Прошла минута, другая. Ванька пошел на хитрость:
— Вы кто? — крикнул он.
— А вы кто? — послышалось в ответ.
— Мы «красные», — соврал Жмуркин.
— И мы «красные».
— Ну тогда покажитесь! Может, вы «синие».
— Я вот тебе покажусь! Окружай их!.. Ура-а-а!
Затрещали ветки. Противники сошлись лицом к лицу. На Жмуркина бежал здоровенный парень с веснушками по всему лицу.
— Тю-у! Это ты, Рыжий?! А говорил: «Мы «красные».
— Ты что у меня под ногами крутишься?! Места мало?!
— А тебе что? Ты лес закупил, да?!
— Вот попадись мне еще раз на дороге… подхалим несчастный, — процедил сквозь зубы Валька, надвигаясь на Жмуркина.
— А ты кто такой, чтоб меня всякими словами обзывать? — кричал Жмуркин. — Я такой же командир полка…
— Ты-ы-ы? Командир?.. Да я бы на месте ребят…
— Рыжий, отстань! — пятясь, кричал Жмуркин. — Я доложу…
Тишка Перекатиполе подлил масла в огонь:
— Валька, а Жмуркин хвалился, что он тебя — раз! — и на лопатки!
— Он меня-а-а?.. Да я ж из тебя сейчас…
Что сделает Рыжий со Жмуркиным ни у кого не вызывало сомнений. Раньше всех это понял Ванька и трусливо бросился в кусты. Однако, увидев, что Гак не гонится, высунулся и стал выкрикивать:
— Подожди, Рыжий!.. Попадись мне на дороге!.. Я из тебя знаешь что сделаю?!
Бойцы обоих полков хохотали. Жмуркин ругал Вальку его же словами. Грозит, а сам в любую секунду готов улизнуть. Будто дворняга лаяла на волкодава: «Тяв!.. тяв!..»
Валька тоже рассмеялся, подал команду, и полки Гака и Жмуркина разошлись, не понеся потерь и не добыв славы.
Если бы Валька видел лицо Жмуркина, его полные ненависти глаза, он бы понял, что его постоянный соперник стал теперь самым злейшим врагом.
Легкий характер у Ваньки Жмуркина. Очень любил он посмеяться над другими, «повеселить публику». Но сам обид не прощал никому.
«КУКУШКА»
По заброшенной дороге, поросшей травой, бредут «пленные» — рота Саши Торбочкина. За поясом старшего конвоира Кольки Чудинова висят тринадцать красных повязок.
У Торбочкина болит обожженный солнцем нос. Но еще больше мучает совесть. Сам попался и своих бойцов подвел. Что делать? Напасть на конвоиров? Их всего трое… Но по правилам считается, что у «пленных» руки связаны, а конвоиры с винтовками. А потом это же нечестно. Тогда и игры никакой не будет, а только сплошная драка… А может, выручат?.. Нужно тянуть время.
— Передай по цепи. Пусть задерживаются. Придумывайте! — шепчет Саша своему помощнику Славке. И первый подает пример.
— Стой! — кричит Торбочкин. — Завяжу шнурок на ботинке.
Остановились. «Пленные» сели в холодке на траву. А Саша все завязывает. Сначала на одном, потом на другом ботинке. Долго.
Чудинов тычет ему под нос «винтовку» и кричит:
— Чего расселся! Это саботаж!..
Конвоиры выгнали «пленных» из-под деревьев, построили. Только тронулись, закричал Славка:
— Стойте! Ногу наколол!.. Через дырку в тапочке…
Снова разбрелись вокруг. Пока Славка вытаскивал занозу, еще прошло время… И все же они, хотя и медленно, но продвигались к штабу противника. Там уже никто не спасет…
— Ой-ей-ей! Ой, мамочка, нога!.. нога!.. — на весь лес закричала Таня Беленькая, опускаясь на землю.
— Замолчи! Соберешь всех!.. — кинулся к ней Колька-конвоир.
— Ой, сломала! Ногу сломала! — пуще прежнего голосила Таня. Пленные оттеснили от нее конвоиров. Стали наперебой помогать снять тапочек, носок. Разглядывали ногу.
— Опухоль! — заявил Саша. — Нога не сломана… но вывихнута. Нести нужно, товарищ начальник, — ехидно улыбаясь, заключил он.
Едва Колька Чудинов протянул руку к ноге, как Таня дернулась и, закатывая глаза, закричала:
— Ой, не трогай! Ой, больно!
— Да я еще и не тронул, — отдернул руку Колька, — выдумываешь все…
— Да-а-а, тебе бы та-а-а-ак! — и настоящие слезы полились из глаз Тани Беленькой.
— Все! Раз она такая больная, несите!
— Ей медпомощь нужна! Мы дальше не пойдем! — кричал Саша.
— А-а-а, не пойдете?! — сделав зверское лицо, заорал Колька. — Так мы вас… расстреляем!..
— Ну ладно. Понесем сами, — отступил Торбочкин.
Быть убитым?! Лишиться красных звездочек на груди?! Нет. Тогда конец. А Саше надо непременно остаться живым! Оправдаться перед Лаурой, отомстить Рыжему. Показать всем, что Саша верный товарищ.
Таню посадили на переплетенные руки Саши и Славки. Она держалась за их шеи и громко стонала…
— Может, мне слезть? Я тяжелая, — шепчет она Торбочкину.
— Не смей! Сиди… твое дело орать…
И Таня Беленькая застонала еще громче. Теперь они не шли, а ползли. Через каждые полсотни шагов менялись носильщики. Конвоиры ругались, но ничего не могли поделать…
Справа из зарослей раздался крик кукушки. Торбочкин насторожился. Кукушка прокричала три «ку-ку». А теперь — два. Снова — три и опять — два.
— Передай по цепи: приготовиться! Наши тут! Лаура сигнал «внимание» подала, — шепнул он Славке.
Через минуту уже все «пленные» считали крики «кукушки». Три… два… И отворачивались от конвоиров, чтобы те не увидели радости в их глазах и насмешливых улыбок.
Только поравнялись со старым развесистым дубом, протянувшим ветвь над дорогой, сверху прямо на плечи Чудинова свалился боец с красной повязкой. Колька во весь свой жирафий рост растянулся на дороге. Тотчас из зарослей папоротника поднялись бойцы и бросились на конвойных.
— Ура-а-а! — неистово закричала Таня Беленькая, соскакивая с «носилок», и ринулась навстречу освободителям.
Лаура догнала одного конвоира, рванула синюю повязку. Торбочкин кинулся под ноги второму. У Кольки Чудинова вырвали из-под пояса пучок красных повязок, но сам Колька вывернулся. Он перешагнул через колючий куст шиповника и, пока «красные» обежали кругом, саженными прыжками умчался прочь.
Лаура радовалась: снова весь полк вместе! Один Торбочкин хмурился. Он отозвал Лауру в сторону и, боясь смотреть в ее настороженные глаза, попросил:
— Ты это… отпусти меня партизанить…
— Ты же командир роты!
— Отпусти. Он такой злой на Рыжего! — вступилась за него Таня.
— Да какой я командир, — с горечью сказал Саша. — Облапошил меня Рыжий.
— Хорошо. Сдай роту Славке, — чуть подумав, решила Лаура.
Саша быстро поменялся повязками с новым ротным. Став рядовым, сразу повеселел: «Что я теперь? Рядовой! Одно очко. Потеря для армии невелика… А-а-а, была не была! Пойду!» — подумал он, и вслух сказал:
— Я такое Рыжему устрою! Вот увидишь! — и исчез в кустах.
ЛОДКИ УХОДЯТ В МОРЕ
Когда потрепанные полки «синих» откатились за овраг, Андрей Андреевич сказал:
— Так. Первая атака отбита. Но на этом они не успокоятся. Нужно предупредить их маневр. Навязать свою волю… Разведчики, чего можно от них ожидать?
— Удара полка Вальки Гака от старой бойни… И, наверно, высадки морского десанта у нас в тылу, — подумав, сказал Сергей.
— Только что сигнальщики передали: полк Гака ушел из старой бойни, — перебил его Боб.
— Тем лучше, — улыбнулся Андрей Андреевич. — Правильно, Синицын. Вот тебе и поручаю провести операцию «Море». Задача: захватить лодки противника. Это очень важно. Отбери бойцов из знаменного полка и бригады Кожина. Сработать нужно без шума, чтоб их командование не знало как можно дольше.
— Есть! Без лишнего шума, — вскочив, ответил Сергей.
— Держи связь со штабом. Будет туго, поможем. Иди.
Группу для выполнения операции «Море» Синицын создал за пять минут. Желающих было втрое больше. Перед отправлением Сергей установил сигналы, сообщил примерный план действий. Проверил, как одеты бойцы. Одному приказал вывернуть карманы и выбросить дикие яблоки. Другому — снять соломенную шляпу. Увидев у третьего развязанные шнурки на туфлях, сказал сердито:
— Завяжи!
Обиженные заворчали. Но он оборвал:
— Не нравится — оставлю здесь! Все!
— Да мы что… мы ничего… Только очень ты придираешься, — дали задний ход ворчуны.
— Не очень, — вспомнив что-то, улыбнулся Сережка. — Твою ковбойскую шляпу заметят за версту. Заберемся в кусты, так ты только и будешь делать, что вызволять ее из колючек. А смотреть вокруг, драться кто за тебя будет? Дядя?! И шнурки не мелочь… Вот в прошлом году. Пошли в разведку двое. Один впопыхах забыл пояс надеть. Ну вот… Полез на дерево, чтобы противника высмотреть. А штаны за сучок зацепились. Ни вверх, ни вниз. Дернулся, а пуговки — крак! крак! — и поотлетали. Штук пять сразу… Арка, сколько пуговок отлетело?
— Не пять, а две, — Арка насупился и отвернулся.
— Ну вот. Штаны с него и упали. Умора. Кое-как с дерева слез, а тут противник. Они — бежать!.. Ну, того, что со штанами в руках, сразу поймали. Далеко не убежишь. А у второго разведчика шнурок развязался. Наступил он на него другой ногой, да как брякнется со всего маху. Тут и его сцапали…
Ребята посмеялись. Никто больше не возражал. Проверили одежду, обувь, выбросили все лишнее. Сергей приказал оставить головные уборы. Сам спрятал берет в карман, мигом соорудил из листа громадного лопуха что-то вроде панамки и надел на голову. Другие сделали то же.
— Вот теперь хорошо, — похвалил командир.
И в самом деле: как только бойцы в зеленых пионерских рубашках и панамках из лопуха падали в траву или прижимались к кустам, они будто растворялись в зелени, становились невидимыми.
Помня приказ Андрея Андреевича не делать лишнего шума, Сергей, перебравшись через «линию фронта», выслал вперед разведку из трех человек во главе с Аркой.
— Смотри, — предупредил Сергей, — не увлекайся. Лучше ни с чем вернись. Только не спугни.
— Ни одна ветка не хрустнет. Все будет как конфетка, — смеясь, ответил Арка.
Арка с разведчиками подобрался кустами к самому берегу. Внизу на пляже, уткнувшись носами в серый морской песок, стоял флот противника — три спасательные лодки. В них, свесив ноги за борт, сидело по одному гребцу. Они то и дело отирали лица рукавами, мочили головы морской водой. Охраны не видно.
А где же четвертая лодка? Арка точно знал, что должно быть четыре.
«А-а-а, была не была! — решил он. — Привстану! Зато все увижу». Он вскочил. Всего две-три секунды возвышалась его голова над кустом. Но зоркие глаза успели запечатлеть и четвертую лодку, стоящую у мыска, и трех человек с синими повязками.
— Теперь можно и назад, — сказал он разведчикам.
Не успел Арка проползти и двадцати метров, как на него навалились сразу трое. Арка вертелся вьюном, отбивался изо всех сил. Но с него все же сорвали повязку. А синеглазый крепыш в золотой парчовой тюбетейке цапнул за красную звездочку на груди.
— Смерти хочешь! — выдохнул он.
Сергей нетерпеливо покусывал стебелек травинки. Арке давно пора вернуться. Наконец он не выдержал:
— За мной. Парами. Прикрывать друг друга. Что-то случилось…
Отряд Сергея двигался осторожно. По пути тщательно осматривали каждый кустик, каждую ямку. Не дойдя до берега полсотни метров, Сергей остановил бойцов, влез на высокую акацию и увидел: берег пуст. Лодки противника, ощетинившись веслами, быстро уходили в море.
Арка и его два помощника исчезли без следа.