— ...пыльцы. Пыльцы! Пыльцы?! — поразилась Рени. Видия кивнула.
Прилла и Рени вытаращили на неё глаза. У неё всё это время был запас пыльцы?
Прилла подумала: «Одно хорошо — что у меня нет таланта быть себялюбивой
свиньёй».
Душа Матери-Голубки парила высоко над берегом, где лежало её обмякшее тело. Её связь с телом ещё окончательно не прервалась, но эта связующая ниточка становилась всё тоньше и тоньше и готова была вот-вот лопнуть.
Феи-музыкантши запели самую печальную фейскую песню: «Не улетай от меня далеко». Постепенно к их пению присоединялись и другие голоса.
Рени сидела в тележке. Видия посыпала пыльцой себя и Приллу. Прилла моментально заметила разницу. С живой пыльцой она почувствовала себя невесомой, а крылья сделались крепкими, как у орла. Она поняла, как соблазнительно было для Видии выщипывать у Матери-Голубки перья, хотя сама она никогда не стала бы этого делать.
И хотя они теперь двигались очень быстро, на то, чтобы достичь реки Во, ушло два с половиной часа.
Мать-Голубка была в одном шаге от смерти. Возможно, феям так и не удалось бы попасть к ней вовремя. Но тут остров Нетинебудет уменьшился в размерах. Через десять минут они пролетели над Приютом Фей и ещё через две минуты приземлились на берегу.
Мать-Голубка почувствовала, что яйцо прибыло. Душа её вернулась обратно в тело. Боль стала почти непереносимой.
Прилла была потрясена её видом. Перья приобрели болезненно-жёлтый оттенок, и только на плече они были красными от крови. Голова Голубки беспомощно свисала, щёки ввалились.
Мать-Голубка открыла глаза и сказала срывающимся голосом:
— Поднесите яйцо ко мне поближе.
Видия, Рени и Прилла втроём сняли яйцо с тележки и подтащили его к голубке. Никто не двигался. Все затаили дыхание. Мать-Голубка что-то проворковала.
Прилла приготовилась сделать сальто.
Мать-Голубка протянула к яйцу коготок. Дюжина фей бросилась к ней — поддержать, чтобы она не упала. Но у неё вдруг вырвался стон:
— Кито испортил моё яйцо... — и голос её перешёл в предсмертный хрип.
Гул замолк. Прилла вернулась.
Она увидела Мать-Голубку — упитанную и здоровую, как до урагана. А рядом было яйцо — каким Кито по уговору должен был его возродить. Оно всё ещё слабо мерцало.
Прилла заморгала в изумлении. Потом она засмеялась и исполнила сальто.
Мать-Голубка крыльями отгребла песок от яйца. Потом, убедившись, что всё в порядке, села на него. Тёплый ветерок повеял вдоль берега.
Капитан Крюк выпрямился и отбросил палку, сделанную из ножки стола. Питер Пэн поднял глаза. Потолок в его подземном доме был где и положено — высоко над головой. Он не вырос! Питер тут же поклялся, что и не вырастет никогда.
Золотой ястреб взлетел выше обычного. Он даже мог разглядеть четырёхлистник клевера на соседнем лугу. Никогда ещё он не чувствовал себя так хорошо.
На берегу Мать-Голубка повернулась к Динь.
— Спасибо тебе, Динь, — сказала она. — Я никогда не забуду, как ты за мной ухаживала, сколько бессонных часов провела возле меня. Это было тяжёлое время.
Динь кивнула.
— Ты молодец, Динь.
— Мы все благодарны тебе, Динь, — сказала Ри.
Прилла подумала, не поблагодарит ли Мать-Голубка и её.
— Видия, — продолжала Мать-Голубка. — Я благодарю тебя за то, что ты отправилась на поиски. Я вижу, что ты вернулась, совсем не изменившись. Что ж, очень жаль.
— Дорогая моя, — откликнулась Видия, — если ты и в правду хочешь меня отблагодарить, разреши мне выдернуть у тебя парочку перьев!
Мать-Голубка подняла голову и издала коротенький свист. Потом сказала:
— Рени, Рени... Твои бедные...
— ...крылья, — закончила Рени.
До этой минуты никто даже ничего и не заметил. А тут Ри вдруг вскрикнула, у других фей перехватило дыхание. Все увидели, что за спиной у Рени нет крыльев.
Рени обняла Мать-Голубку и всхлипнула, затем выпрямилась и произнесла:
— Я бы сделала это снова.
— Я знаю, — отозвалась Мать-Голубка.
— Зато я плавала вместе с русалками!
Потом Рени повернулась к Ри.
— Знаешь, я пообещала русалке принести волшебную палочку. Мне пришлось, иначе она не отдала бы мне гребень.
Ри понятия не имела, как они смогут сдержать обещание, но сейчас ей не хотелось об этом думать.
Феи услышали хлопанье крыльев и в тревожно вскинули головы. Но это был не ястреб, а голубь. Он опустился рядом с Матерью-Голубкой. Они обменялись приветствиями, и Мать-Голубка сказала:
— Это Брат-Голубь, Рени. Отныне он будет тебе служить крыльями.
— О! — У Рени опять потекли слёзы.
— Полезай мне на спину, — сказал Голубь, протягивая крыло, чтобы ей было удобнее взобраться.
Она взобралась. Села, свесив ноги по обеим сторонам его шеи. Он засмеялся:
— Не бойся, я не дам тебе упасть. — И поднялся в воздух.
Рени чувствовала себя так же свободно, как если бы летала на своих собственных крыльях. А каким мощным, каким стремительным был этот полёт. Ой, как быстро! Ой, как высоко! Феи на песке казались маленькими крапинками. Море было тёмно-синее, испещрённое полосками белой пены. Теперь это было её море. Она могла резвиться, и плавать, и даже встретиться ещё с какой-нибудь русалкой.
Брат-Голубь постепенно снижался, описывая круги в воздухе. Все феи разразились дружными аплодисментами, когда Рени ступила на песок.
— Только посвисти, когда я тебе буду нужен, и я тут же прилечу, — ласково пообещал Рени Брат-Голубь.
— А теперь... — Мать-Голубка распахнула крылья и обняла ими Приллу. Фея почувствовала, какие мягкие у неё перья. Она вдохнула её сладкий тёплый запах.
Потом Мать-Голубка отпустила её. Прилла чихнула и растерянно улыбнулась.
— Только Кито мог возродить моё яйцо, — начала Мать-Голубка. — Но он осквернил его, и нам нужна была ты, Прилла, чтобы оно опять стало таким, как прежде. В счастливый день ты появилась на острове Нетинебудет. — Она повернулась лицом ко всем. — У Приллы объявился талант. Она наша первая посещающая Большую землю и вызывающая детские аплодисменты фея.
— Ох, подумать только! У меня есть талант! — радовалась Прилла. — Значит, я всё делала правильно!
— Только ты у нас одна с таким талантом, — добавила Мать-Голубка. — Тебе порой будет одиноко, Прилла.
Прилла кивнула, Что ж, ей не привыкать. Но всё-таки лучше с талантом, чем без
него.
Феи молчали. Первой нарушила тишину Динь:
— Прилла может быть почётной феей-починкой. Мы с удовольствием её примем. Прилла в удивлении повернулась к Динь и обнаружила у той весёлые ямочки на щеках.
— Прилла может быть почётной водяной феей. Я кое-чему её научу, — заявила
Рени.
— Спасибо, Рени, — прошептала Прилла. Она боялась что вот-вот расплачется. Снова наступила тишина.
Потом Теренс сказал:
— Прилла может быть почётной пыльцовой феей.
Дульси предложила ей быть почётным пекарем. Тут поднялся страшный галдёж. Все феи хотели сделать Приллу почётно-причастной к их талантам.
Прилла всё-таки расплакалась и проделала дюжину сальто подряд.
Мать-Голубку пробрала дрожь. Она улыбнулась счастливой улыбкой и сказала:
— Началось.
Это означало, что она вот-вот сбросит перья.