Холли улыбнулась. Момент был не слишком подходящий для разговора о статье. Но Лавиния догадывалась, что Холли «понесло» не просто так.
— Говори, не стесняйся. Чего там топтаться вокруг да около.
Холли скрестила два пальца и глубоко вздохнула.
— Я все время думаю о статье, — начала она. — Слишком интересный материал, чтобы засунуть его куда — то на последнюю страницу школьного журнала.
— Да уж, самообольщение может завести гораздо дальше. Например, до «Санди Таймс».
— Где уж нам уж, — быстро подхватила Холли тон хозяйки. — Ограничимся пока «Виллоу — Дейл экспресс».
Лавиния ответила не сразу — видимо, что — то решала для себя. Она налила себе еще одну чашку чая. Холли почти зримо ощущала, как шанс напечататься тает на глазах.
Разочарование, которое невольно отразилось на лице Холли, не ускользнуло от Лавинии. Она спросила в лоб:
— Для тебя это очень важно?
Холли кивнула:
— Я мечтаю стать журналистом, когда окончу школу. Чем больше статей у меня будет напечатано, тем скорее я найду работу.
— Понятно. У меня совсем нет намерения встать на пути твоей многообещающей карьеры. Когда хочешь начать?
— А можно прямо сейчас? — осмелела Холли.
— Хорошо. Только с одним условием.
— Каким?
— Ты помоешь посуду.
— Посуду?! Да я перемою все в доме. Сверху донизу!
— Все равно опять загрязнится. Удивительное дело, с какой уймой пыли может примириться человек в моем возрасте. Так неужели ради этого я стану портить руки первоклассного репортера черной работой? Ни за что!
Холли радостно улыбалась. Если бы она знала, во что втягивается, она не была бы так благодушна.
— Ну, и что это такое? — спросил мистер Хейес, когда Белинде наконец представился случай отдать ему в руки толстую тетрадь тетушки Мод.
— То, что здесь написано. «История семьи Хейес».
Белинда уже несколько дней пыталась заставить отца прочитать эти записки, но он все время был занят. Мистер Хейес, преуспевающий бизнесмен, много времени проводил в разъездах, но, даже когда он никуда не уезжал, дома его не было с шести утра до десяти или до одиннадцати вечера. Если нужно было что — нибудь ему сказать — а тем более показать, — следовало ловить момент, пусть даже не очень подходящий.
Сегодня он был совсем неподходящий. Миссис Хейес торопилась на репетицию музыкального кружка и приготовила на обед салат, тогда как для мистера Хейеса обед без мяса был не обед. Салат уже здорово испортил ему настроение.
— Откуда взялась эта история семьи?
— От моей прабабушки Мод.
— Ах, Мод. Как это я не догадался? — И отец протянул тетрадь обратно Белинде.
— Ты не хочешь посмотреть?
— У меня есть дела поважней, чем читать бред выжившей из ума старухи.
Белинда взвилась. Она не могла допустить, чтобы при ней так говорили о прабабушке.
— Неправда! — закричала она. — Тетушка Мод вовсе не была сумасшедшей! Просто она не корчила из себя шибко правильную. У нее не было самомнения, которое распирает всю вашу семью.
— Белинда! — воскликнул пораженный отец. Дочь никогда не разговаривала с ним так.
— Но это правда! — не могла остановиться Белинда. — Я скажу еще только одно. Ты можешь тешить себя тем, что твоя семья самая достойная, но знай, что в ней были и воры, и фальшивомонетчики, и карманники, и еще похуже…
— Несусветная чушь! Глупейшая выдумка.
— Нет. Все описано здесь. Мод выясняла сама.
— Мод все насочиняла. Специально. Чтоб досадить нашей семье.
— С какой стати?
— У нее был неуживчивый характер, со старческими причудами. Ее всегда заносило куда — то. Поэтому никто из нас не хотел иметь с ней дела.
— Я не верю. — У Белинды появились на глазах слезы.
— К сожалению, это так. И я знаю достаточно о корнях нашей семьи. Они вполне благородны. Наш род восходит прямо к Вильгельму Завоевателю. И не было в нем ни воров, ни фальшивомонетчиков.
— Я это проверю сама. Я прослежу нашу родословную, и тогда мы посмотрим, кто прав: ты или бабушка Мод.
Мистер Хейес расхохотался:
— Не думай, что выяснение родословной — плевое дело, доченька.
Белинда развернулась и пулей вылетела из комнаты.
За дверью она поостыла и подумала, что в этом отец прав. Дело и впрямь нелегкое. Но есть Детективный клуб.
— Ты собираешься доедать? — забеспокоилась Белинда, глядя на расплывающееся мороженое, в котором Холли поворачивала ложечку, но не доносила ее до рта. Внимание Холли было приковано к газетному киоску рядом с кафе — мороженым. В него поступали первые экземпляры газеты «Виллоу — Дейл экспресс».
Обычно она не проявляла такого жгучего интереса в местной прессе. Но сегодня — другое дело. Сегодня в ней должна была появиться статья о Лавинии Джесоп.
Холли сдала материал пару дней назад. Мистер Велфорд, редактор, первый раз за много лет получил отпуск и уехал с семьей загорать на побережье Флориды.
Он оставил «Экспресс» на Кейт Крэмптон. Она была новым человеком в газете, но журналистскому делу она обучалась в колледже. За работу она взялась засучив рукава. Для нее появилась возможность сделать себе имя.
— Это пойдет, — заключила она, просмотрев статью Холли. — Разумеется, нужно отредактировать, сместить акценты. Я могу это сделать.
— Мое имя будет стоять?
Редактор подняла брови и посмотрела на Холли поверх очков.
— По — твоему, ты этого заслуживаешь?
Обычно в газете «Экспресс» материалы не подписывались: авторов было так мало, что все время мелькали бы одни и те же имена. Но иногда, когда заметка была по — настоящему интересна, журналисту оказывали такую честь.
Холли затаила дыхание. Она понимала, что ее смелость граничит с бесцеремонностью.
Кэтрин Крэмптон снова пробежала глазами по статье и сказала:
— Хорошо. Но не жди этого в следующий раз. Если он будет.
Холли была на седьмом небе. Ее имя появится в газете! Вот почему она не спускала глаз с киоска. Она собиралась накупить побольше номеров и разослать всем, кого знает. В первую очередь Лавинии. Ей она отвезет статью сама. Лично.
— Ну? — снова спросила Белинда. — Ты собираешься есть? Если нет, я съем за тебя с большим удовольствием.
Машинально Холли поднесла ко рту ложечку, но глаза ее не отрывались от киоска.
К Белинде стала опять цепляться Трейси:
— Ты знаешь, на кого ты похожа? На ястреба, который кружит и высматривает свою жертву. Только у тебя жертва — мороженое.
— У каждого человека должно быть хобби.
— У тебя это больше похоже на главное занятие. На профессию.
Белинда воздела глаза к небу.
— Вот было бы здорово — поработать по специальности «поглотитель мороженого».
— Верхом на лошади! — добавила Трейси и обратилась к Холли: — Что скажешь?
Но Холли уже рванулась к двери.
Трейси посмотрела на Белинду:
— Привезли.
Белинда сейчас же подвинула к себе блюдце Холли со словами: «Нет смысла оставлять».
Трейси бросила ей на ходу:
— Увидимся там. Не хочу пропустить момент ее восхождения к славе.
Но, взглянув на Холли, можно было сразу заключить, что восхождение не состоится.
— Что не так? Не напечатали?
— Напечатали, — простонала в ответ Холли.
— Так в чем же дело? Спутали фамилию?
Вместо ответа Холли протянула подруге газету. Через всю полосу протянулись огромные буквы:
МЕСТНАЯ КОЛДУНЬЯ ГОТОВИТ ВОЛШЕБНЫЕ СНАДОБЬЯ.
ГЛАВА 4
Два гостя
— Она поменяла в статье все. Даже название, которое было у меня: «Чудодейственные силы природы». — Холли была в бешенстве. — Я пожалуюсь мистеру Велфорду, когда он вернется.
— Попытайся, — сказала миссис Адамс. — Но я не думаю, что от этого будет толк.
— С газетами всегда так. Тебе придется привыкнуть, — добавил отец.
Семейство Адамс сидело за столом и обедало. По крайней мере, трое: отец, мать и младший брат Джейми. У Холли аппетит пропал.
Джейми перетаскивал вкусные кусочки из ее тарелки в свою.
— А она и в самом деле ведьма? — спросила он.
— Не болтай ерунду! Конечно, нет!
— В газете написано.
— Ты думаешь, я не знаю?! — заорала Холли. — Сама писала!
— Зачем тогда писала?
Холли готова была задушить Джейми. Он действовал ей на нервы больше, чем всегда, в таком уж она была состоянии. Но миссис Адамс остановила детей, прежде чем перебранка зашла далеко:
— Разве ссорой делу поможешь?
Джейми запихнул в рот последний кусок и пошел к двери.
— Я наверх, — буркнул он.
Холли стала собирать тарелки.
— Все не так плохо, как тебе представляется, — успокаивала ее миссис Адамс. — Статья — то осталась твоя.
— Да. Но заголовок ставит все с ног на голову. Я хотела сказать, что ее травяные лекарства настолько чудодейственны, что люди называют ее колдуньей. В шутку, конечно.
— Насчет черной магии лучше не шутить, особенно в прессе, — вставил мистер Адамс. — А их тоже можно понять: надо увеличивать тираж.
— Ты прав, — вздохнула Холли. — Но что будет с Лавинией, когда она увидит статью?
Выяснить это можно было только одним способом, поэтому на следующее утро Холли, Белинда и Трейси отправились в путь. Холли уже успела рассказать Лавинии об их детективном клубе и его успехах в разгадывании всяческих тайн.
— Мне больше нравится читать детективы, чем участвовать в них, — заметила тогда Лавиния. — Но с твоими подругами я с удовольствием познакомлюсь.
Холли решила, что настал подходящий момент: нужна моральная поддержка.
— А что, если она не пустит нас на порог? — изнемогая от усталости, выдохнула Белинда, когда она из последних сил крутила педали, одолевая подъем. День был солнечный, но злющий ветер прямо — таки сдувал подруг с велосипедов.
— Тогда мы развернемся и уедем, — спокойно произнесла Трейси. Дышала она, к зависти Белинды, так ровно, как будто дорога в гору ей была нипочем.
— Я не осудила бы ее, если б она выставила нас за дверь, — сказала Холли. — Кому понравится, когда тебя обзывают, да еще в газете.
— А в нашем роду была ведьма, — неожиданно сообщила Белинда. — Так сказано в записках прабабушки.
— Как бы мне не забыть… — Трейси внезапно притормозила у края дороги.
— С чего это ты остановилась? — удивилась Холли.
— Мне нужно сказать кое — что Белинде, а ехать так медленно, как она, я не могу. Даже в гору.
Белинда не преминула воспользоваться таким хорошим предлогом, чтобы передохнуть. Она отставила велосипед и уже сидела на пригорке, окаймляющем дорогу.
— Ну давай. Я слушаю.
— Я рассказала маме, — начала Трейси, — о том, что ты хочешь раскопать свою родословную, но не знаешь, как взяться за дело.
— Спасибочки! — фыркнула Белинда. — Теперь она будет считать меня вообще идиоткой.
— На здоровье! Но как бы то ни было, она наводила справки о своей родне, до того как поехать в Штаты. И она пообещала помочь тебе начать.
— Вот это класс!
— Еще бы! — подтвердила Трейси. — Мама сказала, что тебе одной не справиться. Без помощи мозговитого человека, такого, например, как я.
— И ты хочешь, чтобы я в это поверила?
— Как знаешь. — И Трейси, садясь на велосипед, крикнула:
— Если надумаешь, приходи к нам сегодня вечером.
Взгляд Белинды еще был обращен к Трейси, которая легко покатила в гору, но мысли ее вертелись вокруг неожиданной удачи. Она было начала жалеть, что наобещала отцу взяться за изучение фамильного древа самостоятельно. По правде, она и не знала, с какой стороны подступить. Но если ей помогут…
— Ты едешь или нет? — прервала ее раздумья Холли.
Белинда оседлала велосипед. На сердце у нее было легко, но тело ее не полегчало. «Что за дорога, — с раздражением подумала она. — Все время в гору…»
Трейси первая высмотрела Топ — Милл — Холл. И хотя она не бывала здесь раньше, то, что она увидела, показалось ей странным.
— Смотри, — обратилась она к Холли. — Дом красят, что ли?
— Нет, не может быть! — вскрикнула Холли в отчаянии.
По всей задней стене дома кроваво — красной краской были намалеваны какие — то знаки и символы. А наверху красовалась надпись: «Ведьма, вон отсюда! Сгинь, нечистая сила!»
Приблизившись, подруги рассмотрели, что и слова, и символы выводила огромной кистью чья — то умелая рука.
— Что все это значит? — обалдела Белинда.
Голос позади них произнес:
— Это шутка такая.
Девочки оглянулись. Лавиния обращалась к ним.
— Вот теперь Детективный клуб в сборе. И загадка специально для вас.
Холли посмотрела прямо в лицо Лавинии и, не отводя глаз, вымолвила:
— Простите меня. Это я во всем виновата…
— А — а, это ты все намалевала?!
— Да нет, что вы!
— А в чем же твоя вина?
— Газета. Вы не видели ее?
— Как не видеть? Репортер показывал ее мне.
— Какой репортер?
— Тот, который приезжал сюда узнать, хочу ли я опубликовать что — нибудь в ответ.
— И что вы сказали?
— Чтоб он убирался, пока я не превратила его в лягушку. И теперь я жду, что это появится в завтрашней газете. На первой странице.
— Как вы можете относиться спокойно к такой ужасной несправедливости! — воскликнула Трейси.
— Это происходит со мной всю жизнь. Я состарилась и устала реагировать.
Лавиния положила руку на плечо Холли.
— Пойдем чайком, что ли, побалуемся. Я приготовила новое зелье. Хочется попробовать.
Новое «зелье» было зеленого цвета и здорово отдавало мятой.
— Похоже на мятное мороженое! — воскликнула Белинда.
— Мисс Джесоп, вы должны извинить эту обжору. Главное в ее жизни — мороженое, — не могла не поддеть подругу Трейси.
— О — о! Я сделала однажды мороженое из трав.
— Ух ты! — так и подскочила Белинда. — Ну и как?
— Ужасная гадость! Налить еще кому — нибудь чаю?
Холли протянула свою чашку. Глядя на Лавинию, она сказала:
— Все — таки я чувствую себя виноватой.
— Выкинь это из головы. Не могла же ты знать заранее, как они перелопатят твою статью, и как будут реагировать всякие кретины. Это я должна была бы предвидеть. Но мне казалось, что вокруг меня взрослые люди.
— С вами случалось уже такое? — спросила Трейси.
Лавиния помолчала и загадочно проговорила:
— Что было, то быльем поросло…
Внезапно зазвонил телефон. По реакции Лавинии было ясно, что она не ждала звонка.
— Извините, я подойду к телефону, — сказала она и заспешила в холл.
— Она что — то скрывает, — предположила Трейси.
— Ну и пусть. Она не обязана говорить, о чем не хочет.
Из холла было слышно, как Лавиния подняла трубку, сказал «алло», после чего наступила пауза. Затем она взорвалась: «Я попросила бы вас больше мне не звонить! Мне нечего добавить». Снова пауза. «Нет, я не хочу вас снова здесь видеть. Оставьте меня в покое. Нечего меня преследовать», — ответила кому — то хозяйка и бросила трубку.
— Ну а это как понять? — продолжала вполголоса Трейси. — Она не в духе или не в себе?
— Интересно, кто это ей звонил? — задумчиво проговорила Белинда.
— Какой — нибудь очередной папарацци, — мрачно сказала Холли и горестно вздохнула: — Если бы я могла как — нибудь искупить свою вину…
— Можешь. — Трейси щелкнула пальцами. — Помочь избавиться от надписей на доме.
— А как? — удивилась Белинда.
— Есть такая жидкость: опрыскаешь краску, и она легко сотрется. Мама купила огромную канистру для наведения чистоты у себя на работе. Ее полно осталось. Я позвоню маме, — быстро решила Трейси, — и попрошу ее привезти.