— А заработать хочешь? — не обратил внимания на своего приятеля Василий.
— Х-хочу, — сориентировался Андрей. Он уже догадался, что парни не поняли, откуда и куда он направляется. Видимо, они решили, что он идет из-за угла в эту сторону, а не наоборот. — А что надо?
— Да оставь ты его, — занервничал второй парень. — Пойдем.
Василий хотел возразить, но внезапно передумал.
— Ладно, работа отменяется. Иди, куда шел.
Но Андрей уже сообразил, что дело намечалось интересное и, возможно, прибыльное, и сделал круглые глаза наивного деревенского дурачка:
— А работа? Я, честно, заработать хочу. У меня кроссовки порвались, хотел купить! А?
— Да не надо нам никого! — взорвался Сема. — Пошутили мы! Иди давай!
Андрей перевел взгляд на Василия, но тот ничего не сказал, только посмотрел так задумчиво-задумчиво, отчего у Андрея по спине побежали мурашки.
— Ну ладно, не надо так не надо, — согласился мальчик и пошел своей дорогой. То есть той дорогой, которой, как думали парни, он шел с самого начала — от угла мимо них в проулок.
Шел Андрей спокойно, как будто делать ему нечего и торопиться некуда, но как только повернул за забор, кинулся бежать. Потом он довольно долго искал, как выбраться к дому Веры Павловны, так что идея подговорить Тимку проследить, куда пойдут эти подозрительные парни, пропала сама собой.
Встретили его радостно и шумно. Вера Павловна наливала уже по третьей чашке чая и радовалась тому, с какой скоростью исчезало грушевое варенье.
— Садись, — подвинула она чашку Андрею. — Куда пропал, почему так долго ходил?
— Заблудился, — коротко ответил, присаживаясь за стол, Андрей. При этом он поймал недоверчивый Катин взгляд и тихонько ей подмигнул — мол, потом расскажу. А Томка насторожилась и покосилась на Катю — чего это он ей подмигивает. Тогда Катя и ей подмигнула. Теперь уже Тимка уставился на Томку…
Катя поняла, что сейчас перемигивания пойдут по второму кругу, и тогда хозяева точно заподозрят неладное и начнутся расспросы. Поэтому она вежливо поинтересовалась у Кирилла, сколько лет Принцу.
— Он у нас еще молодой, — улыбнулся Кирилл. — Десять лет всего.
— Но ведь на скачках выступают трехлетки, — припомнила девочка. — Значит, он не очень молодой? Сколько лошади вообще живут?
— У кого как получается, — пожал плечами Кирилл. — А вообще — лет двадцать, двадцать пять. Бывают и старше кони. Говорят, был конь, который дожил до сорока лет. Но это уже легенда. А скачки… Так то скачки! Это так, молодняк порезвиться вышел. Носятся как угорелые, кто быстрее. А Принц у нас — профессор.
— Профессор! — засмеялась Настя. Она уже пришла в себя, пила чай, аккуратно положив забинтованную ножку на табурет, и слегка кокетничала с Кириллом.
— Конечно! Выездка — это вам не бега. Тут думать надо. Выездка — не дрессировка, тут главное, как лошадь с наездником друг друга чувствуют. Принц — артист. Умеет себя подать, выступать любит. Некоторые лошади народа путаются, а он наоборот — хочет, чтобы им любовались. Но с гонором. Не понравится ему кто-то, и все — только берегись! Одного типа на конюшне чуть не убил. Тот кобылу молодую вывел в манеж, а она не пошла. Тип ее кнутом охаживать стал, так Принц — его выводили как раз — вырвался, и прямиком к тому типу. Чудом просто не покалечил.
— А Принца… Его вы никогда не бьете? — осторожно спросила Катя. Она все еще помнила, как этого самого коня вели из леса, и тот, кто его вел, замахивался на него — кнутом. Или не кнутом?
— Принца? Ну, когда верхом сижу, то хлыстиком подгоняю, управляю, но это не называется — бью, — засмеялся Кирилл.
— Нет, а если рядом идете, а он не слушается, — вмешалась Томка. Она поняла, почему Катя задала свой вопрос.
— Тут и бить нельзя, — удивился Кирилл. — Он тогда такое устроит! И сам не устоишь, и лошадь не удержишь. А вот рукой на него машу. Он чуть приседает, в сторону подает и идет веселее. Но это у нас… Ну, что-то вроде игры. То есть я ему показываю — не балуй.
— Лошади — они сильные, — кивнул Сергей. — У нас случай был на конюшие. Привезли к нам наковальню. Привезли, на землю бросили. А наковальня не очень уж и большая, но тяжелая — жуть! Мы ее с четырьмя мужиками потом поднимали, когда для нее столешницу сколотили из бревен и досок. Еле подняли. Так вот, какой-то конюх…
— Витька, он только к нам пришел, — вставил Кирилл.
— Ага, Витька. Он вел лошадь мимо, его позвали, он глядь — куда лошадь привязать? И привязал к наковальне — мы ее только-только на столешницу установили. Мол, тяжеленная, куда лошадь от нее денется. Привязал крепко, не отвяжется.
— Она и не отвязалась, — расхохотался Кирилл. — Наковальня во дворе стояла. И только Витька отошел, как к нам во двор сено привезли. На грузовике. А кобыла пугливая оказалась, она как услышала, что сзади к ней огромная машина подъезжает, перепугалась, заржала и прочь кинулась!
— Вместе с наковальней! — засмеялся Серега.
— Как — с наковальней?! — охнула Катя. — Она же тяжеленная.
— А вот так! — хохотал Кирилл. — Кобыла по двору танцует, голову задирает, а на поводе у нее — наковальня висит!
— Крепкая уздечка попалась, — подтвердил Серега, вытирая слезы от смеха. — Не рвется, зараза.
— Ну, тогда нам не до смеха было вообще-то, — признался Кирилл. — Мы все обмерли — кобыла от страха по двору носится, у передних ног наковальня раскачивается, а она знай круги выписывает! И главное — на ней простая уздечка была! Без трензеля. Как к ней подступиться? Не дай бог угодит наковальней себе по ногам, сломает еще — что тогда делать? У лошадей переломы ног не лечатся.
— Как — не лечатся? — удивилась Настя.
— А вот так, — подтвердил Сергей. — А кобыла класса высокого, такую не заменишь.
— Красивая? — спросила Томка.
— Данные отличные. Буденновская, рыжая такая, высокая. Молодая. Ее на племя готовят, когда с соревнований приедет.
— Хорошо, она в угол потом зашла, и мы смогли ее успокоить, — продолжил Кирилл. — А то думали — все, каюк лошади.
— А с наковальней что? — поинтересовался Тимка.
— А чего с ней? Отвязали да бросили. Теперь никак на место не поставим — никому надрываться неохота.
— А лошадь ее одна подняла! — поразилась Томка.
— Да еще как! Легко! Вот такие они сильные.
— А если лошадь сильнее, чем пять мужчин, то почему она слушается? — спросил Тимофей. — Почему не убежит, народ не раскидает?
— Ну, человек за тысячи лет, что лошадь у него живет, придумал всякие способы с ней справляться. И потом — может, привычка? Лошадь знает, что ее тут накормят, почистят, попить дадут. Вот и не уходит никуда.
— И Принц не хочет уходить? — спросила Катя.
— А чего ему? Его тут любят. А это он понимает.
— А что же он убегал? Нам Вера Павловна рассказывала, — пояснила девочка свой вопрос.
— А, это… Кто ж его знает? Вообще-то он у нас умный.
— Даже слишком, — буркнул Серега. — Помнишь, перед соревнованиями?
— А что было? — полюбопытствовала Томка. Ей вообще этот разговор — про лошадей — очень нравился.
— Да мы тогда тренировались много. У Принца испанский шаг не очень хорошо получался, и с пируэтами проблема была. Небольшая, правда. Потом-то мы поняли, что у него были проблемы с темпом, и все исправилось быстро. А тогда бились-бились…
— И еще в эти дни нас по времени сдвинули — манеж-то не только нам нужен, вот и получилось, что Принц одновременно с другим жеребцом выходил тренироваться. А они как-то друг друга не полюбили — фыркали, грозились. Но работали, ничего не скажешь, — добавил Кирилл.
— Ага, — пробасил Серега. — Мы и не обращали внимания. Тем более что нам сначала сказали, что это временно. И тут как-то у денника Принца я стою, а ко мне подходит директор и заявляет, что теперь это время наше, и мы так и будем тренироваться. Вместе с тем жеребцом. Ну, я кивнул, а на следующий день Принц захромал.
— И хромает так натурально, мы перепугались, ветеринара вызвали, тот ничего понять не может. Массаж, уколы — ничего не помогает. — Кирилл усмехнулся. — Мы уж думали — все, конец карьере. Дня три промучились. А потом мимо нас этого жеребца ведут — в другую конюшню переводят. Мы с конюхом поговорили, попрощались, и я смотрю — а Принц наш хромать-то перестал! Ходит себе плавненько, и все почему-то испанским шагом по деннику расхаживает.
— Намекает, что, мол, работать пора! — снова заржал Серега.
— Так это что, он притворялся? — сообразила восхищенная Томка.
— Ну! Вот такая умная скотинка!
— Так это что, он и человеческий язык понимает? Ведь он же захромал после того, как сказали, что теперь всегда будет с тем жеребцом в одном манеже тренироваться, а перестал, когда его перевели!
— Точно! — И Кирилл внимательно посмотрел па Катю. — Да вы прямо детективы! По крайней мере, Шерлок Холмс твоей дедукции позавидовал бы.
ГЛАВА XIII.
Миллион за лошадь
Катя не поняла, сказал это Кирилл всерьез — про дедукцию, или посмеивается над ней, и покраснела.
— Не смущай девочку, — строго сказала Вера Павловна. — Ребята мне так сегодня помогли! И завтра обещали прийти. Придете? — она посмотрела на ребят, и Тимка кивнул — придут.
— А все-таки, — настаивала Тома. — Почему Принц ушел? Да еще всех лошадей увел? И как он смог уйти?
— Денник открыть — пара пустяков, Принц любую задвижку отодвинет, а лошади в них не привязаны, — пожал плечами Сергей. — Ворота сдвинуть — тоже не проблема. Рычаг нажал — и все дела. Другое дело — зачем? Это мы не поняли. И Василий на меня наорал потом — мол, не следим. Это мы за ними не следим!
Сергей возмущенно поднял руки и с силой хлопнул ими по коленям.
— Спокойнее, Сережа, — примирительно сказала Вера Павловна. — Он не прав, но зачем же так переживать? Просто с таким человеком больше не надо разговаривать.
— Я и не собираюсь, — буркнул Сергей.
— А что это за люди? — осторожно поинтересовалась Катя. — Ну, чьи лошади у вас были? Они тоже спортом занимаются?
— Да ну какой там спорт, — махнул рукой Кирилл. — Они и лошадьми-то заниматься не умеют! Привели лошадей, а у них копыта не расчищены, все в грязи.
— А лошади хорошие? — продолжала допрос Катя.
— Обычные. Одна, правда, приличная — похоже, чистопородная буденновка. А вторая — полукровка. Но крепкая, да еще и жеребенка родила.
— Вот именно! — вскипел Сергей. — Какого…
И в довольно крепких словах сообщил, что он думает о тех, кто за лошадьми ухаживать не умеет, и по чьей милости чуть жеребенок не погиб — без нужного присмотра.
— Сережа, — укоризненно произнесла Вера Павловна. — Здесь же дети.
«Дети» хихикнули. Они и не такие выражения слышали в своей жизни.
— Да ладно, — махнул рукой Сергей. — Поймут. А что можно сказать про людей, которые жеребую кобылу с места на место таскают.
— И куда они потом дели лошадей? — спросила Катя.
— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — Дернулись с чего-то, и в тот же день, когда лошади сбежали, прямо вечером и ушли. А жеребенку всего несколько дней. Совсем люди с головой не дружат! Мы же только с ветеринаром договорились, на другой день должен был прийти. Нет — сорвались, ушли, куда — неизвестно. Да я и не интересовался, куда ушли. Лошади их, и пусть делают, что хотят.
— Лошадей жалко, — вздохнула Томка.
— Ну, жалко, — угрюмо подтвердил Сергей. — А делать-то что? Я уж хотел лошадей у них купить — а что, они бы недорого и стоили.
— Ты что, с ними о продаже лошадей разговаривал? — повернулся к Сергею Кирилл.
— Ну да, а что? — нахмурился тот.
— Да ничего, — улыбнулся брат. — Просто я тоже предлагал продать.
— Серьезно? — изумился Серега. — И что?
— Сказали — миллион долларов и забирай.
— Ну! А мне сказали, что два…
Братья расхохотались.
— А что, эти лошади и в самом деле так дорого стоят? — удивилась Томка.
— Да где там! — махнул рукой Кирилл. — Ну, та, что рыжая, она тысячи полторы потянет. А вторая… — он задумался надолго.
— А жеребенок? — не выдержала Катя.
— Полукровка? Долларов триста, не больше. Подрастет — чуть дороже будет.
— Значит, они просто не хотели продавать вообще, — сделала вывод Вера Павловна. — Заломили цену, чтобы вы отстали, и все.
— Да нет, — задумался Кирилл. — Он как-то серьезно это сказал, не похоже, чтобы шутил.
— Зато ты у нас веселый, — улыбнулась Вера Павловна и повернулась к Насте. — Ну, как нога? Попробуй встать.
Девочка вздохнула и поставила забинтованную ногу на пол. Встала.
— Ну?
— Болит немного…
— Конечно, недельку поболит, — кивнула Вера Павловна. — Но ходить можно. На ночь разбинтовывай, утром затягивай потуже бинт.
— А купаться?
— Можно и купаться. Только осторожно, далеко не заплывай, связки все-таки растянула. И я вас умоляю: не лазьте вы по старым стройкам! Хорошо — обошлось на этот раз. А если бы внизу арматура была? Или ноги бы поломали, или вовсе… — расстроенная бабушка махнула рукой.
— Мы не будем! — поспешно сказала Томка. — Честное слово!
— Вот и хорошо. Сережа, может, ты довезешь ребят? Вам куда надо?
— Ба, ты чего их выпроваживаешь? — засмеялся Кирилл. — Может, они еще не хотят уходить.
— Хотят, — улыбнулась она. — Просто сказать стесняются. Вон Тимоша уже на стуле дырку штанами провертел.
— Я что? Я ничего, — смутился парень.
— Да и что тут им сидеть? — продолжила Вера Павловна. — Погода отличная, раны мы подлечили. А прийти захотите — всегда рада. Может, и на Принце вам доверят покататься немного.
— Ба, это святое, — качнул головой Кирилл. — Принц — не прокатная лошадка. Учиться на ней не дам. Испортят.
— А Андрей умеет, — вмешалась Томка. — Он занимается. И Тимоша тоже.
— Не, я так, по прямой с поворотами, — отказался Тимка. — А вот Андрей…
И началось заинтересованное выяснение — что же именно умеет Андрей. В результате парень получил ошеломляющее предложение:
— Ну что ж, приходи завтра. Посмотрим, что умеешь.
Так что когда вся компания выбралась за ворота, настроение у ребят было потрясенно-восторженное.
— Класс! — сиял Андрей. — Такой конь! Если мне дадут на нем проехать… Да это…
Настя, старательно прихрамывая, остановилась в сторонке — ждала, пока Сергей заведет машину. Хотя она могла и пройтись — чего там, всего-то километра три до поселка, — но отказываться от поездки на машине не собиралась.
А Катя напряженно думала. Сегодня столько произошло всяких событий, столько открытий они сделали…
Сейчас бы сесть спокойно, все разложить по полочкам. Ей казалось, что решение загадки исчезновения лошадей — где-то рядом, только надо связать все в одну цепочку.
— Ну, садитесь, — выехал из ворот Сергей на красном «Жигуленке». Настя охотно захромала к двери машины. Тимка двинулся за ней и оглянулся:
— Катя, идешь?
— Нет, — решительно сказала девочка. — Я пешком пройдусь.
— Я тоже, — подхватила Тома. — Погода хорошая.
Андрей поддержал ее, и в результате Настя уехала вместе с Тимкой — его поджимало время. Мальчик обещал вернуться домой еще час назад, и теперь боялся, что его бабушка будет волноваться.
— У меня есть предложение, — сказала Катя. — Давайте где-нибудь посидим, поговорим…
— А где посидим? У вас, у нас?
— Вообще-то не хочется далеко уходить, — многозначительно сказала Катя.
— Тогда пошли в башенку, — предложил Андрей. — Только больше в дом не полезем!
По дороге Андрей рассказал наконец, как получилось, что они оказались в подвале.
— Настя все место искала, где спрятаться получше. Вот и допряталась. Она в дом полезла, и слышу — кричит. Ну, я все бросил — и к ней. В дом влез, слышу — кричит снизу откуда-то. Я на голос пошел и провалился тоже. Причем упал удачно, на какие-то мешки. То ли мусор, то ли тряпки — не разобрал. И не выбраться никак. Если бы не вы, мы там вообще остались бы.
— А телефон? — удивилась Катя. — Позвонили бы, и к вам хоть кто-то да приехал.
— Ага, я что, дурной — родственникам звонить? — усмехнулся Андрей. — Остаток лета провел бы прикованным наручниками к батарее.
— Даже если бы мы не пришли, все равно бы не позвонил? — не поверила Тома.
— Так вы же пришли!
Вообще-то логично. Конечно, они договаривались, что придут, вот ребята их и ждали. И Катя подумала — хорошо, что во всех своих приключениях этим летом она была не одна. Всегда рядом как минимум Томка. Одна она точно пропала бы!