— Все в порядке,— ответил Ашер, успевший внимательно все проверить.
— Смотрите,— проговорил Гилад.— Ливень хлещет все сильнее!
— Переждем здесь,— решил Дани.
Ребята уселись на камни и смотрели на потоки дождя, заливающие остров. Чтобы не было скучно, они решили поиграть в загадки. Громкий смех напомнил Шалому, одиноко сидевшему в углу, о том саркастическом хохоте, который разрушил его безмятежную жизнь. Дани несколько раз бросал на него взгляд, не понимая, что могло случиться с товарищем. Но внезапно его мысли прервал крик.
— Посмотрите! — завопил Рон.— Смотрите, что делается с озером!
К своему ужасу они увидели, что уровень воды стремительно повышается. Ливень затопил берега, бурные потоки быстро подбирались к их укрытию.
Скала, на которой они сидели, превратилась в крошечный островок среди бушующего моря. Вода продолжала прибывать...
— Надо скорее уходить отсюда! — закричал Дани.— Еще немного и нас зальет!
— А как же посуда? — спросил Нафтали.
— Мы сделаем новую! — успокоил его Дани.— А если мы здесь останемся, то все утонем!
Ребята с ужасом смотрели на прибывавшую воду.
— Пошли! — приказал Дани.— Всем плыть за мной! Дани бросился в воду, за ним последовали другие. Они плыли к другому берегу озера, с трудом преодолевая течения и водовороты. Наконец, они выбрались на сушу — шесть мокрых фигур.
— А где Шалом? — Дани охватил ужас. Он посмотрел в сторону скалы и увидел Шалома, стоявшего, как приклеенный, у каменной стены и дрожавшего от страха.
— Шалом! — закричал Дани.— Прыгай в воду. Ты же умеешь плавать! Давай быстрей, пока тебя не смыло водой! А ну, прыгай, Шалом!
Но Шалом не двигался.
[*]
все вернулись в дом и легли в свои постели. Только Шалом остался у костра, сосредоточенно читая молитвы Йом Кипура. Ашер тоже решил отправиться спать. Он уже протянул руку к веревочной лестнице, как вдруг заметил на земле небольшой листок бумаги. Мальчик нагнулся, поднял его и начал с любопытством рассматривать. Некоторые слова смыло дождем, однако в бледном свете луны ему удалось разобрать несколько обрывочных фраз: «... я думал, что мы настоящие друзья... ты просто меня пожалел... услышал, что на самом деле думают... Я уверен, что ты считаешь меня занудой... я не хочу больше никого обременять... Я спокойно могу обойтись без друзей.» Шалом Шараби.
Ашер внезапно понял, что случилось с Шаломом. Он перечитал слова: «услышал, что на самом деле думают...» и вспомнил, что он сам говорил о Шаломе. Наверное, тот был рядом и все слышал! Сердце Ашера сильно забилось, его обожгло чувство стыда и горечи. Он сложил письмо, спрятал его в карман, потом медленно поднялся в дом и лег под одеяло. Он крутился на матраце и никак не мог заснуть.
— Ашер,— прошептал Рон в темноте,— ты не спишь?
— Нет, никак не могу заснуть. Рон сел и облокотился на руку:
— А в чем дело? Из-за поста?
— Нет,— ответил Ашер.— Совсем нет.
Он поднялся и посмотрел на Рона. Поколебался мгновение, а потом спросил:
— Ты помнишь, как Шалом боялся прыгать в воду?
— Да.
— Я думаю, в этом моя вина.
— Что? Не говори глупости!
— Нет, это правда,— твердо произнес Ашер.— Он испугался не воды, а моего дурного языка! Ты помнишь, как я над ним потешался? Наверное, он все слышал. Смотри, что я нашел! — И Ашер протянул Рону бумажку.
Теперь они знали, что произошло. Обидные слова Ашера достигли ушей Шалома, разрушив его и без того хрупкую уверенность в себе. В критический момент Шалом и вправду потерял уверенность в том, что способен переплыть бурные воды.
— Что же нам делать? — спросил Рон.— Мы чуть было не стали причиной трагедии. Идем, попросим у него прощения!
— Он больше мне не поверит,— в отчаянии произнес Ашер.— Я сам бы не поверил человеку после такого.
— Давай все-таки попробуем...— настаивал Рон.— По крайней мере, он увидит, как мы переживаем.
— Мы? — переспросил Ашер.— Но ведь только я один говорил такое про него.
— Но я-то слушал,— возразил Рон — и даже смеялся... Он наверное, слышал, как я смеялся.
— Почему мы так вели себя? — прошептал Ашер, и слеза скатилась по его щеке.
— И выбрали мишенью для своих дурацких шуток именно Шалома,— с горечью сказал Рон,— самого тихого, самого внимательного человека на Таршише.
Рон выскочил из гамака и начал одеваться.
— Пошли,— сказал он решительно.— Смотри, Шалом еще не спит. Он читает у костра. Спустимся и попросим у него прощения.
Ашер присоединился к другу и стал мысленно готовиться к тяжкому объяснению. Оба мальчика быстро оделись и тихо, чтобы не разбудить спящих, спустились вниз.
Подойдя к костру, Рон осторожно спросил у Шалома, нельзя ли поговорить с ним. Тот отложил свой сидур. Ашер начал объяснять, как это все случилось, и попросил прощения за свои слова. Но Шалом только опустил глаза и хранил полное молчание. Рон посмотрел на Шалома и снова заговорил.
— Мы ведь просто шутили, Шалом! Мы не хотели тебя обидеть. Мы говорили глупости. Поверь мне, мы очень тебя любим.
— Может быть, вы и не хотели меня обидеть,— Шалом говорил медленно,— но в ваших словах выплыла наружу правда. По крайней мере, я узнал, что обо мне думают.
— Но мы не думаем так о тебе! — вскричал Ашер, почти в слезах.— Пожалуйста, поверь мне! У нас было просто глупое, дурашливое настроение. Разве ты не понимаешь, что иногда люди говорят такие вещи, которые они на самом деле не думают? Разве с тобой такого не случалось?
— Но я знаю, что в ваших словах заключена правда,— отвечал Шалом.— Люди просто так ничего не говорят. А представьте себе, что не было бы наводнения, или вы бы не нашли моего письма к Дани? Тогда вы и не подумали бы извиняться.
— Шалом, пожалуйста, выслушай,— проговорил Рон, теряя надежду.— Мы вправду очень сожалеем о случившемся. Ты такой же наш друг, как и другие ребята. Сегодня Йом Кипур. Неужели ты нас не простишь?
— А что это изменит? — мрачно пробормотал Шалом.— Вы думаете, что если я вас прощу, то все снова будет, как прежде? Теперь я знаю, что у меня нет друзей. Ты сам сказал, что я смешон.
— Ну и что, если он так сказал? — внезапно раздался голос Дани. Он неожиданно появился из темноты и смотрел на ребят сердитым взглядом.
— Я услышал, как вы разговаривали, и пришел узнать, в чем дело?
Шалом опустил глаза, избегая взгляда Дани.
— С какого времени ты знаешь все, что думают другие? — резко спросил Дани Ашера.— Кто тебе сказал, что я смеюсь над Шаломом?
Ашер не успел ему ответить, а Дани уже обратил свой сердитый взор на Шалома:
— А ты, Шалом, перестал верить в нашу дружбу только из-за того, что кто-то сказал про тебя глупость? Ты мог бы об этом и со мной поговорить!
— Но я же написал тебе! — пробормотал Шалом.
— Ты? Написал?... Что? — изумился Дани.
— Я нашел это письмо,— прошептал Ашер, протягивая письмо Дани.— Оно, наверное, выпало из дома.
Дани посмотрел на письмо, подошел к Шалому и положил ему руку на плечо.
— Послушай, Шалом,— сказал он,— Ашер был неправ. Он сделал глупость. Его слова не имеют ничего общего с правдой. Ты и я всегда будем друзьями, что бы ни случилось. Ашер и Рон просят, чтобы ты их простил. Я тоже прошу тебя простить их. И давайте все это забудем.
Наконец, Шалом согласился простить их. Но на душе у него сохранился горький осадок. Уже в постели Шалом попытался забыть горечь и утешиться словами Дани об их дружбе. Но и на следующее утро он оставался молчаливым и мрачным.
Весь Йом Кипур дети молились. Они нашли в томиках
[*]
, вопрос жизни и смерти,— ответил Дани.— Ты упал в обморок минуту назад.
— Осталось всего два часа,— настаивал Шмиль, пытаясь встать.— Я выдержу их.
— Не спорь,— твердо проговорил Дани.— Ты очень бледен и не можешь рисковать жизнью, даже ради соблюдения поста Йом Кипура.
— Но сейчас со мной все в порядке,— сказал Шмиль.— Спроси у Шалома. Теперь уже это не
[*]
, но он не в силах был ждать. Его ни на минуту не покидала тревога о пропавших детях, и каждый день промедления казался им вечностью. Он решил отправиться в путь на следующий же день.
Вечером команда спасательного катера пополнила запасы продовольствия и питьевой воды. Отплывать решили на рассвете. Лежа в кровати, господин Леви видел перед собой лица сыновей. Он размышлял о прошедшем Йом Кипуре. Какая судьба уготована детям и их семьям? Возвратятся ли они домой целыми и невредимыми в Новом году?
Дети Таршиша размышляли о том же. Они тоже надеялись, что Новый год станет для них счастливым. По завершении Йом Кипура они собрались вокруг костра и досыта наелись. Постепенно разговор зашел об Израиле, о доме. Каждый рассказывал, что делает его семья по окончании Йом Кипура. Все они сильно тосковали по дому. Наконец мальчики замолкли и сидели на берегу, погрузившись каждый в свои мысли.
Ашер заметил, что всех охватила печаль, и решил развеселись друзей. Он встал и предложил вбить первый кол для
[*]
, как это обычно делалось в Израиле. Дани зевнул и заявил, что утомлен постом, но Ашер продолжал свои попытки расшевелить ребят. Ему взялся помогать и Гилад. Постепенно все оживились и занялись подготовкой к сооружению сукки. Они срезали большую ветку и очистили ее от листьев и сучков. Гилад очень заинтересовался этой идеей и предложил построить большую, красивую сукку. Рисуя палочкой на песке, он объяснял свой план ребятам.
— Но это же точная копия нашего дома на дереве,— сказал Нафтали.— Как мы будем знать, что это сукка!
Гилад замолчал и посмотрел на свой план. Нафтали был прав. Должна же быть какая-то разница!
— Наверное надо соорудить сукку чуть поменьше,— предложил Шалом.— Можно построить ее и на пляже, здесь мы не спим. Сразу будет видна разница между домом и суккой.