Камень нам пригодится.
У Джено пересохло во рту. Задыхаясь, он не отрывал глаз от ужасной змеи. Оскураб долго молчал, потом снова заговорил:
— У тебя есть пергаменты для меня.
Я немедленно должен увидеть
каждую строчку.
Джено полез в карман и вытащил пергаменты и руну.
Змея протянула третью голову и ртом, влажным от светящейся слюны, схватила документы, вручив их оскурабу.
В серебряных линзах отразился весь текст гербария и формулы клонафорта. Илиас сохранил в своей памяти каждое слово. Затем он перешел к рисунку руны и, содрогнувшись, произнес:
— Древнее Зло его поразило.
Вымарана и стерта память о маге.
У белой руны беспредельная сила.
Астор Венти почувствовал, как кровь закипает в его венах. Он вознамерился было выспросить все об этой руне, но сдержался. Оскураб протянул два пергамента змее, приказав вернуть их Джено. Илиас Букар оставил себе только драгоценный обломок камня от Крепости разума. Юный Антей сжал документы и ждал. Голос оскураба загремел снова:
— В ароматах растений
Мы специалисты.
Здесь собраны лучшие из всех,
Что придают магипсии блеск
И обеспечат твой успех.
Это стало для Джено откровением: растения из гербария были в Домус Эрметика. Формулу клонафорта можно воспроизвести. А раз это возможно, значит, это не было незаконным. Тогда почему же Ятто не понимал этого? Почему формулу, неизвестную в Арксе, знали только его родители? Джено так хотелось задать тысячу вопросов, но он не имел права говорить.
Илиас продолжал предоставлять важные сведения антею, все больше сгоравшему от любопытства:
— Долгая боль. И слезы стекают.
Мужчина с женщиной в неволе страдают.
Ждут, когда белая дверца откроется вновь.
Однако на это способны только мужество и любовь.
Джено внимательно выслушал слова человека, лицо которого ему видеть не полагалось.
Каждая фраза впиталась в его сердце, в его мозг, в его кровь.
Илиас рассказал о беде, постигшей Асторов Венти, и о страданиях Пьера и Коринны. Но при слове «любовь» улыбка тронула губы мальчика. Надежда снова обнять их была жива. Он понял, что Пьер и Коринна находятся за белой дверью в комнате фон Цантара.
Оскураб продолжил свою речь и на сей раз заговорил о Рене:
— Подобный тебе справедливости ждет.
Душа его пленена, и обманчив лик.
Но скоро он крылья обретет.
И жизнь его с нами потечет.
Вы братья с магической кровью,
Одной на двоих.
Джено представил лицо Рене, который, как выяснилось, был не тем, кем казался. Фон Цантар связал его колдовством. Он в очередной раз вспомнил свой страшный сон. Ночной кошмар о горящем небе Аркса. Но он не совсем понял, почему его брат обретет крылья и будет жить в Домус Эрметика. Ему было суждено стать фабером или оскурабом?
Илиас слегка всколыхнул свою черную тунику и заговорил о П. А. В., таинственном предке Джено, проливая свет на его убийство:
— Древний суммус убитый был
доброй души человек.
Острой болью на наших сердцах
лежит этот грех.
Его убийца мира никогда не обретет.
И эта истина скоро всплывет.
Слабым голосом Джено пробормотал: «Убитый…», и две головы змеи пришли в движение, опасно приблизившись к мальчику, который немедленно замолчал.
Как бы то ни было, он понял важную вещь: Пауль Астор Венти, суммус тысяча шестьсот шестьдесят шестого года, был убит и вовсе не был злодеем.
Водоворот из вопросов и сомнений закрутился у Джено в голове. Что он должен думать о своем предке? Это он ввел суплициум или нет? Это он виновен в смерти антеев или нет? И кто его убил? Псиоф? Сапиенс? Оскураб? Фабер?
Глаза Джено ослепило синим сиянием, осветившим комнату.
Илиас Букар наконец упомянул и о руне:
— Белый знак в руках тонкий мыслитель держит.
В печати ты попадешь в мир, ныне уже не враждебный.
«Тонкий мыслитель? Кто же он такой?» — подумал мальчик, пытаясь представить, у кого может оказаться белая руна. Джено наблюдал за змеей и старался сосредоточиться и догадаться, куда ему предстоит отправиться во время своего второго интерканто.
Встреча с оскурабом подходила к концу.
— У тебя впереди борьба и огонь.
Разум поможет тебе разобраться в том,
что ты уже знаешь.
И снова расцветет любовь,
которую ты питаешь.
Юная антея в опасности.
Ее спасение зависит от свистка,
который не свистит.
Астор Венти почувствовал, что вот-вот расплачется. У Суоми был свисток сиу, а значит, надо было услышать его свист, чтобы спасти ее. Он инстинктивно стал поворачиваться: ему хотелось увидеть лицо оскураба, говорившего о девочке. Но таинственная сила сковала плечи Джено. Он так и застыл с выражением отчаяния на лице.
Дувы, серебряные очки Илиаса Букара, стали прозрачными. Золотое сияние разлилось по комнате, и оскураб закончил свою речь:
— У себя на голове, под белой тонкой,
ты найдешь письмо, которое
не должен читать.
Передай его мадам Крикен.
В ее руках твоя судьба и
будущее Аркса Ментиса.
Больше я ничего не могу сказать.
Джено хотелось задать оскурабу тысячи вопросов, но легкий порыв теплого ветра ласково коснулся его лица. Пошел дождь. Джено закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Какая-то неведомая сила закружила его, он потерял сознание и упал без чувств.
Фантастическая волна дыма отнесла юного антея в комнату с серебряным потолком.
Увидев это, Дафна и Аноки устремились к нему. Псиофа пошлепала его по щекам, а Аноки сжал руки друга и подул на них.
Юный Астор Венти пришел в себя и произнес имя Суоми. Он схватил за плечи друга и в отчаянии заговорил:
— Оскураб сказал, что ее можно спасти, услышав свисток сиу. Понимаешь? Мы должны скорее возвращаться в Аркс.
— Успокойся. Все будет хорошо. Расскажи нам, что еще сказал Илиас Букар, — вступила в разговор Дафна.
Спасение Суоми, освобождение Пьера и Коринны, духовное пленение Рене, ужасное убийство, совершенное в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году, и белая руна, которую надо найти, — Джено рассказал все, сжимая в руках два драгоценных пергамента, которые просмотрел оскураб. Взволнованная и озадаченная, псиофа поднялась с гусокресла и поторопила мальчиков: начинало светать.
— Подождите, есть еще одна важная вещь. — Джено остановился и, сняв белую тонку, достал письмо Илиаса Букара. Красный, как кровь, листок был сложен в четыре раза.
— Что это? — спросила Дафна.
— Письмо, которое нельзя читать. Я должен передать его Крикен. Оскураб сказал, что мадам распорядится моей судьбой и судьбой Аркса. Я думаю, что, когда мы вернемся, там начнется настоящий ад. — Джено прижал письмо к груди.
Псиофа с Аноки переглянулись: они поняли, что мадам Марго Крикен станет еще сильнее, чем прежде.
Путники поспешно покинули Домус Эрметика. Небо окрасилось в бледно-розовый цвет: солнце уже всходило. Большая золотая калитка ярко блестела, а бульвар, ведущий к болотам и озеру, был пустынным. Джено обернулся, чтобы снова посмотреть на великое жилище фабера и оскурабов. С восточной стороны он увидел бескрайний луг с цветами.
— Вот, глядите, где выращивают растения из гербария. Если бы только Ятто это знал… — воскликнул Астор Венти.
— И посмотрите с другой стороны. Там большое деревянное здание, а рядом еще незаконченные печати! — Красный Волк был в восторге.
На громадных кругах, еще не покрашенных в черный цвет, было вырезано всего несколько гравюр в центре и на ободке.
Дафна поняла, что антей увидели то, чего не должны были видеть. Она схватила их за руки и поволокла к калитке, где большая нога фабера ждала их, чтобы выпустить.
Обратный путь к ипповоло был недолгим. Даже скелет в белом больше не вызвал у них страха. Он молча с силой налег на весла, и лодка мягко причалила к берегу. Путники добрались до крылатых коней, когда солнце уже взошло. Страшно уставшие, они оседлали ипповоло, предоставив им везти себя в Аркс Ментис, а сами заснули, крепко сжимая уздечки.
Глава девятая
Новый Союз и Секта Повстанцев
Утренняя заря окрасила всеми цветами радуги Крепость разума, и Долина мыслей начала просыпаться после бурной и напряженной ночи. Большие крылья ипповоло мягко сложились, когда путешествие завершилось и путники приземлились рядом с конюшней.
Дафна, Аноки и Джено спали в полете. Опытная рука потянула за уздечку ипповоло Астора Венти, и он проснулся.
— Мадам! — воскликнул мальчик.
Французская мудрая, ритмично захлопав в ладоши, прервала сон путешественников. Со своим обычным спокойствием она сказала:
— Живее, идите в Аркс, об ипповоло позабочусь я.
Дафна зевнула и закашляла:
— Несносная Марго! Я выдерживала самые суровые испытания за свою жизнь псиофы, но прошлую ночку я никогда не забуду.
Мадам улыбнулась:
— При первой возможности расскажете мне, как все прошло у оскурабов. А теперь идите завтракать, иначе обнаружат, что вас нет.
— Случились невероятные вещи. У меня для вас письмо. И к тому же я знаю, как спасти Суоми, — торопливо сказал Джено, слезая с ипповоло.
— Хорошо. Сохрани письмо. Увидимся в час в уффиосерво. На эту встречу придут Набир, Эулалия, Стае и Доротея. Мне не терпится все узнать.
Измученные путешественники поспешили в свои комнаты, потихоньку пройдя по коридорам, чтобы их не заметили.
День снова обещал быть очень тяжелым.
Псиофы, друзья Габора Гаага, злились на фон Цантара за быструю реабилитацию Марго, но всех беспокоила одна проблема: как спасти Суоми. Всю ночь Доротея ни на минуту не оставляла мисс Баттерфляй одну в аудитории тонкой мысли, несмотря на ее очевидное неудовольствие. Но ирландка не смогла выгнать псиофу, зная, что она была кузиной Суоми.
Все попытки снять заклятие с зеркала Гиатус провалились, и даже вмешательство Эулалии Страбикасиос ни к чему не привело.
Впрочем… Греческой сапиенсе пришла на ум догадка: Рене вовсе не тот, кем кажется. Эулалия наблюдала за ним и почувствовала, что от него исходит не жизненная энергия, а какая-то иная сила. Неестественная.
Ее подозрение усилилось, и она с трепетом ждала назначенного времени, чтобы сообщить остальным. Собрание в уффиосерво обещало стать очень важным.
Между тем магопсихические испытания продолжались беспорядочным образом. И многие волшебницы и алхимички были раздражены тем, что нельзя проводить запланированные исследования.
Фон Цантар потребовал время, чтобы навести порядок. Он был в бешенстве: не спасти Суоми означало снова разорвать отношения с мадам Крикен, которая никогда не отдаст ему пергаменты с формулой клонафорта!
Едва Гулкий удар прозвонил один раз, вся группа собралась в потайной комнате.
Рассказ Джено о путешествии в болота оскурабов заставил содрогнуться даже сапиенсов, которые не знали не только об убийстве Пауля Астора Венти, но и о том, что в Арксе существовали ухотрубы и микровещатели.
Крикен, со своей стороны, была удовлетворена, узнав, что Илиас Букар предоставил много полезной информации о помощи Джено.
Подозрение Эулалии разрушило надежды не только итальянского антея, но и Доротеи.
— Как это — Рене не он? — в отчаянии спросила юная псиофа.
— В нем нет жизненной энергии. По-моему, Рене, которого мы видим, ментальная проекция, созданная Ятто, — очень точно объяснила Эулалия.
— Оскураб тоже сказал мне что-то подобное, когда говорил о моем брате. Но что же нам теперь делать? — спросил Джено убитым голосом.
Марго не утратила спокойствия:
— Ты должен дать мне письмо, верно?
Мальчик снял тонку, взял кроваво-красный листочек и вручил его мадам. Никогда прежде оскураб не писал сапиенсе.
Трое мудрецов, две псиофы и антей внимательно наблюдали за выражением лица Крикен, пока она читала.
Мадам побледнела, сняла очки, затем шляпку с пером. Несколько строк, написанных Илиасом, поразили ее.
— Можешь сказать нам, что там написано? — спросил Набир.
— Да. Теперь можно. Приготовьтесь. Не просто принять будущее, — предрекла мадам, снова надевая очки.
Она медленно прочитала письмо:
Предсказание
Ради магипсии и из любви к свободе призываю тебя, мадам Крикен, французская мудрая из Аркса Ментиса, любимая ученица Риккардо Железного Песта, занять самое высокое профессорское кресло без законных выборов. Ты станешь новым суммусом сапиенсом. Бейся с врагами, чтобы вернуть Арксу Ментису былую славу. Создай новый союз и борись, даже если придется рисковать жизнью. Судьба юного антея второго уровня, Джено Астора Венти, в твоих руках. Оскурабы и фабер поддержат тебя на расстоянии. Вмешиваться мы не можем: это запрещено Золотым кодексом. Мы придем, чтобы починить хотя бы Коническое колесо, но не сейчас.
Насчет зеркала Гиатус могу сказать, что оно под заклятием, и только освобождение антея второго уровня позволит ему нормально работать.
Учти, что происшедшее нельзя будет изменить. Битва станет долгой, и прольется кровь.
Оскураб
Илиас Букар
Все понурили головы, услышав, что в письме оскураба говорится о войне. Войне, которая вскоре должна разразиться в Арксе Ментисе.
— Ты суммус сапиенс. Я в этом уверен, — прокомментировал Набир, улыбаясь.
— Но без выборов. А это незаконно, — уточнила Доротея.
— Мадам, что вы думаете? — спросил Джено упавшим голосом.
— Думаю, что будущее предопределено. Мы должны помочь тебе, — ответила мадам, заметно удовлетворенная: ее цель занять самый высокий пост была близка. Глубоко вздохнув, она заговорила вновь: — Прежде всего необходимо выяснить, где настоящий Рене. В связи с этим нам надо распределить обязанности. Эулалия с Дафной попытаются определить, где находится мальчик в золотой тунике, а Джено, Аноки и Доротея займутся разгадкой тайны Суоми. Набир и Стае продолжат наблюдение. — Мадам уже распоряжалась как суммус.
— А вы? Вы ничего не будете делать? — глупо спросил Джено.
— Я не могу. Я должна придерживаться определенной линии поведения, иначе Ятто все поймет. — Хитрость и расчетливость Крикен привела всех в изумление.
— Но оскураб сказал… — начала было Эулалия.
Но ее тут же прервала Марго:
— Спешкой ничего не добьешься. А сейчас уходим отсюда. И мой вам совет: поддерживайте связь только через парасферы и головокружители. Ухотрубы всегда открыты. Ятто никому не доверяет. Мы должны стать союзниками.
— Значит, мы Новый Союз Аркса, — гордо изрек Набир Камбиль.
— В подходящий момент расскажем всю правду и остальным псиофам. Многие последуют за нами, — добавил Стае.
Эулалия, как обычно, вытаращила глаза:
— Будьте осторожны, немало медиумов и колдунов слушают Габора Гаага и поддерживают фон Цантара.
— Тогда в Арксе Ментисе будет война! — воскликнул Красный Волк.
— Время немецкого суммуса ушло, — сказала мадам Крикен, поджав губы.
— Мы найдем моих родителей, спасем Суоми и Рене. Восстановим справедливость в отношении моего предка! Скажите мне, что так будет! — взмолился Джено.
В аудиториях и коридорах Крепости разума витал дух восстания. Напряжение нарастало, но не проявлялось открыто.
Антеи уловили мрачное настроение и, собравшись в комнате единения, стали разрабатывать коварные планы против Джено.
— Суоми вне игры. Можно не сомневаться, она уже мертва, — ядовито сказала Агата Войцик.
— Остается Джено и этот придурок краснокожий, — добавил Боб Липман.
— Точно. Без них даже Крикен ничего не сможет сделать, и Ятто избавится от нее. — Юди Ода улыбнулся при одной мысли, что французская мудрая будет устранена.