Сделали ей еще одну пару железных башмаков. Заплатила она кузнецу, и не осталось у нее больше денег. А она все идет да идет. Так ослабла Мари, что с трудом ноги переставляет. Ест она только травы да коренья, ночует на краю дороги, от дождя да от зноя под деревьями прячется. Четыре года она так по свету бродила.
А на пятый год подошла она к высокой горе, посмотрела наверх и думает: «Как бы мне наверх подняться? Ни одна дорога на эту гору не ведет, кругом только скалы. Но надо мне вперед идти, так я быстрее последние башмаки изношу. А может быть, и не доведется мне их износить, умру я по дороге… Что ж, значит, не жить мне без моего любимого».
Три дня она на гору поднималась, три дня и четыре ночи. Часто приходилось ей отдыхать, ведь обессилела она от голода и жажды. А когда поднялась она на вершину, то увидела внизу город.
«Ну все, — думает Мари, — дальше этого города я не пойду. Наймусь там к кому-нибудь в услужение, скоплю денег, а отправлюсь дальше.»
Спустилась Мари с горы и остановилась отдохнуть у моста. Видит — девушки белье в реке стирают, разговаривают, смеются, шумят как стая сорок. Смотрит на них Мари, а подойти и заговорить с ними не решается. Вот видит — другие прачки из города ни реку идут. Стали белье стирать, а старшая прачка и говорит:
— Смотрите, не потеряйте рубашку принца, ту самую, на которой три пятнышка крови. Выстирайте ее хорошенько, а потом мне отдайте. У кого она?
— У меня, — отвечает одна девушка. — Я уж ее стираю, стираю, тру, намыливаю, чего только с ней ни делаю, но никак не получается ни у меня, ни у других прачек отстирать эти три пятнышка крови.
Слышит Мари разговор прачек, и кровь ей к сердцу приливает. Пошла она к девушкам, а сама чувствует, что ее железные башмаки совсем уже дырявые. Подошла она к одной прачке и говорит:
— Дай мне рубашку принца, о которой вы только что говорили, может быть, у меня получится ее отстирать.
— Отойди отсюда, грязная нищенка, ты нам только все белье перепачкаешь, — говорит ей одна прачка.
А старшая прачка как услышала такие слова, сказала:
— Да как же тебе не стыдно! Эта женщина к тебе вежливо обратилась, а ты ее гонишь, как собаку, — и протянула Марн рубашку.
Только Мари опустила рубашку в воду да потерла немножко, как сразу же исчезли с нее капельки крови.
— Из какой страны ты пришла сюда? — спросила ее старшая прачка.
— Пришла я сюда из Нижней Бретани, что за сто лье отсюда. Остановилась я здесь, чтобы отдохнуть. Если вы накормите меня да напоите, то буду я вам благодарна.
— Пойдем со мной, — сказала ей старшая прачка. — Работы у нас много, а скоро станет еще больше. Скоро женится наш принц, и всеми забот прибавится. Накормим мы тебя и напоим, а сверх того и одежду новую дадим. Твоя-то уже совсем никуда не годится, через дырки в ней кожа видна.
И пошла Мари вслед за старшей прачкой. Накормили се, напоили и согрели. Давно уже не было Мари так хорошо. Спросила она у старшей прачки, можно ли наняться на какую-нибудь работу при дворе принца.
— Сейчас узнаю, — отвечает ей прачка. — И если есть при дворе какая-нибудь работа, то я тебя на нее устрою.
Ушла прачка и вскоре вернулась. Узнала она, что умерла недавно птичница, и назначили Мари на ее место. Пошла она на птичий двор за курами глядеть. Вот так сидит Мари на птичьем дворе и видит: проносят мимо нее каждый день на роскошных носилках какую-то даму. Как-то раз услышала она, что это та самая дама, на которой должен жениться принц. «Что смогу — все сделаю, чтобы не было этой свадьбы», — подумала Мари. Взяла она золотого петуха и поставила его посреди птичьего двора.
А принцесса — та знатная дама на самом деле принцессой была — увидела чудесного петуха, удивилась. И правда, что за диво! Всех других петухов он разогнал, а все куры к нему сбежались.
— Чей это петух? — спрашивает принцесса.
— Мой, — отвечает ей Мари. — Мне отец его подарил.
— А не отдашь ли ты его мне?
— Отдать не отдам, а вот продать могу, и не задешево.
— Говори свою цену.
— Продам я его только за девять тысяч экю и за право переночевать в комнате твоего жениха. Если согласна ты на мое условие, то забирай петуха, все равно на меньшее я не согласна.
Согласилась принцесса заплатить такую цену, хоть и подивилась — зачем это птичнице понадобилось у ее жениха в спальне ночь проводить. Пошла принцесса к отцу и все ему рассказала, да спросила совета — что сделать, чтобы греха не случилось. Подмешал тогда ее отец сонного зелья в питье молодому принцу перед сном, до того как к нему в комнату птичница придет.
Приходит вечером птичница и начинает плакать да причитать:
— Вот и пришла я к тебе, вот уж две пары железных и пару стальных башмаков износила, пока тебя искала. Смыла я свою кровь с твоей рубашки, а ведь никто не мог те три капли с нее смыть.
А принц спит и не слышит ее. Плачет его жена, рыдает, стонет, просто сил нет.
— Сейчас вот, — говорит она. — Ты и слушать меня не хочешь, не то что раньше, когда ты в звериной шкуре ходил.
С вечера до самого утра она стонала и плакала, но разбудить принца так и не смогла. Спал он крепким сном и ничего не слышал.
А на рассвете пошла она обратно, на птичий двор. Взяла серебряную курочку, да и пустила ее к другим курам. Проходила мимо принцесса и увидела серебряную курочку. Захотелось принцессе купить ее, как она уже золотого петуха купила. Птичница опять свою цену назначила: девять тысяч экю и ночь в комнате принца. Согласилась принцесса.
Ночью пришла птичница в спальню принца, и все как в первую ночь случилось. Плачет она, рыдает, стонет, а принц не просыпается. Но на этот раз услышал ее слуга, который в соседней комнате спал, и спросил наутро у своего хозяина:
— А я и не знал, господин мой, что вы раньше в звериной шкуре ходили.
— Кто тебе это сказал? — удивился принц.
— Да та самая женщина, которая уже вторую ночь к вам в спальню приходит. Говорит она, что износила две пары железных башмаков и одну пару стальных, пока по всему свету вас искала, а еще говорила, что отстирала она три пятна крови с вашей рубашки.
— А как же эта женщина сюда попала?
— Продала она принцессе золотого петуха за девять тысяч экю и право в вашей комнате ночевать. Пришла и всю ночь проплакала. А вы не слышали ничего, потому что отец принцессы дал вам выпить сонного зелья. И в эту ночь та самая женщина к вам приходила, после того, как продала она принцессе серебряную курочку. И снова стонала она и плакала, а вы и не слышали ничего. Услышал я, как она плачет, жалко мне ее стало.
— Вот что, — отвечает принц. — Ты об этом помалкивай, а когда мне мои тесть снова нальет сонного зелья и принесет мне его вечером, ты будешь свечу нести и вот что сделаешь: урони подсвечник как бы невзначай. Погаснет свет, а я тем временем все зелье вылью и мой тесть ничего не узнает. И смотри, делай все, как я сказал, ведь наверняка придет сюда этой ночью птичница.
Сделал слуга все, как ему было велено, и уронил подсвечник, когда принцу сонного зелья принесли.
В тот самый день совсем уж было отчаялась птичница — не знала она, как же разбудить принца. Но решила она все-таки в последний раз судьбу попытать. Вышла она на птичий двор и вынула лист поющего лавра. Проходила мимо принцесса и услышала чудесную песню. Удивилась она пуще прежнего и спросила, за сколько продаст птичница этот лист. Ответила птичница, что не отдаст лист ноющего лавра меньше, чем за восемнадцать тысяч экю и за еще одну ночь в комнате принца.
— Ну ладно, — отвечает ей принцесса. — Я согласна. Куплю этот лист, сколько бы он ни стоил. — И заплатила птичнице столько, сколько та просила.
Хоть и было теперь у Мари много денег, но радости ей мало прибавилось: ведь не получила она того, что хотела.
Настала ночь, и снова принес отец принцессы своему зятю сонного зелья. А слуга сделал вид, что задремал, да и выронил подсвечник. Упала свеча на землю, погасла, а принц тем временем вылил сонное зелье, лег и сделал вид, что спит. А сам тем временем только и ждет, когда же дверь откроется и придет к нему птичница.
Вошла к нему в комнату Мари и снова причитать начала:
— Пришла я к тебе в последний раз. Зачем мне теперь плакать и рыдать, как я плакала первые две ночи, ведь все равно ты меня не услышишь. А ведь когда-то я тебя из беды выручила, а ведь я кровь с твоей рубашки смыла, с той самой, которая на тебе была, когда ты меня по лицу ударил. Ну что ж, пусть так и будет. Если ты от моих слов не просыпаешься, то вот, получай, может быть, это тебя разбудит! — и ударила его по лицу со всей силы.
— Вот теперь, — говорит, — мне не в чем тебя упрекнуть, отомстила я за себя.
Открыл принц глаза, посмотрел на свою жену и поцеловал ее. Позвал он тут же своего слугу и приказал ему принести птичнице хорошую одежду.
— Завтра, — сказал он Мари, — должна быть моя свадьба. Но не бойся, не женюсь я во второй раз. У меня только одна жена — ты. И только ты моей женой будешь.
На следующий день собралось на свадьбу народу видимо-невидимо. Все кто мог, пришли посмотреть на молодых перед тем, как они в церковь войдут — такой в той стране обычай был. Самые знатные князья королевства собрались там, и отец невесты там был. Радуются все, веселятся, и вдруг говорит жених:
— Хотел бы я спросить кое-что у моего тестя при свидетелях. Скажи мне, батюшка, чтобы ты на моем месте сделал? Все здесь знают, что был я одно время рабом. И был у меня красивый сундучок, а к нему — ключ. И так случилось, что потерял я ключ от сундука. Что же я сделал, когда домой вернулся? Заказал я новый ключ, и только собрался им сундук открыть, как старый ключ нашелся. Вот я и спрашиваю совета: как мне быть? Оставить новый ключ, а старый выбросить, или новый оставить, хоть я еще и не знаю, подходит он к замку или нет?
— Если ты еще новый ключ не испробовал, — отвечает отец невесты, — то лучше тебе взять старый и им сундук открывать.
— Благодарю за совет, — отвечает жених. — Не женился я еще на твоей дочери — значит, и есть она тот новый ключ.
Тут привели птичницу.
— А это, — говорит принц, — мой старый ключ. Она моя первая жена, и я с ней не расстанусь. А ты, батюшка, забирай свою дочь обратно. Есть у меня жена, с ней я и буду жить. Много ей пришлось выстрадать, пока она меня нашла. Не останутся ее страдания без награды.
Что ж тут поделаешь? Пришлось всем расходиться, как ни досадно им было. Уехала принцесса со своим отцом.
А Мари получила достойную награду за все свои горести — зажила она счастливо. Счастье свое она сама заслужила. Немного таких женщин в те времена на земле было, да и сейчас немного таких найдется. Снова стала она женой принца. Прожили они долгую жизнь и всю жизнь были счастливы. Было у них много детей, а внуков — еще больше, и выросли они красивыми и достойными людьми, на радость своим родителям.
Ну все, рассказал я вам сказку так, как сам ее слышал. А уж было так на самом деле или нет — как хотите, так и думайте.
Тело-без-Души
Жил-был на свете солдат, звали его Ивон, а родился он в местечке Плугулум.
Много лет прослужил Ивон в армии, и все солдатом оставался, хоть и не было храбрее него никого во всех четырех сторонах света. Пожаловался он как-то раз капитану: так, мол, и так, пора бы и повышение получить, а тот ему и говорит: подожди, послужи солдатом пока, со временем все образуется.
— Ну что ж, — говорит Ивон. — Если надо, то подожду. А скажите мне, господин капитан, почему вы так уверены, что повысят меня в звании?
— Лучше тебя нет у нас ни одного солдата. Поэтому надо тебе какое-то время солдатом остаться, чтобы другим хороший пример подать.
— Смеетесь вы надо мной, стало быть. Хотя и мне иногда кажется, что недолго мне солдатом оставаться.
Прошло с того времени восемь или девять дней, и решил Ивой бежать из армии и никогда больше туда не возвращаться. Убежал он из казармы и пошел по дороге, куда глаза глядят. Так шел он, шел, пока не настала ночь. Далеко успел уйти Ивон от того города, где его полк стоял. Вокруг только поля да луга, ни дома, ни постоялого двора, негде ему заночевать. Забрался Ивон в стог, чтобы ночью его грабители не потревожили. Проспал он там до полуночи, и вдруг проснулся от такого шума, будто все черти собрались на шабаш около его стога. Выглянул Ивон — никаких чертей. Сбежались на луг дикие звери и делят тушу павшего быка. Прислушался Ивой и слышит: громче всех лев кричит, о чем-то с муравьем спорит. А муравей жалит львиный хвост и говорит:
— И почему ты, вместо того, чтобы шум поднимать да из-за каждого кусочка спорить, не пойдешь да не разбудишь Ивона? Он же рядом, в стоге сена спит. У него меч есть, он быстренько нам тушу поровну и разделит.
— И то правда! — отвечает лев муравью. Пошел лев к Ивону и попросил его разделить тушу поровну между всеми зверями.
Не отказал Ивон. Пошел он к туше и видит — столпилось вокруг несметное множество разных зверей: львов, тигров, леопардов, волков, а с ними — муравьи и вороны.
— Ну что ж, — сказал Ивон и взялся за меч. — Дайте-ка мне подойти поближе, чтобы посмотреть, как можно разделить этого быка и при этом никого из вас не обидеть. Но если не понравится вам мое решение, то не сердитесь. Я ведь себе ничего не заберу.
Начал Ивон с головы. Отрубил он ее от тела своим мечом и отдал муравьям — пусть глодают. Потом отрубил задние ноги и отдал их львам. Отрубил передние ноги и отдал тиграм, бока отдал волкам, медведям, и другим зверям, а воронам достались внутренности. Никого Ивон не обидел, все довольны остались.
— Ну все, — говорит Ивон. — А теперь я спать пойду.
Только собрался он снова глаза закрыть, как снова шум поднялся. Снова кричит лев на муравья:
— Оставь меня в покое или скажи, что ты хочешь от меня.
— Что я хочу? — говорит муравей. — Мне-то ничего не надо. Вот только кажется мне, что неблагодарные мы звери, а ты особенно. Никто из нас Ивону даже «спасибо» не сказал, не говоря уж о том, чтобы чем-нибудь его наградить. А мне кажется, что надо бы нам что-нибудь дать ему в награду — хотя бы нашу силу. А то оказывается, что мы не лучше людей…
— Ладно, ладно — говорит лев. — Отцепись от меня! Если только это надо сделать, то сделаю, это не трудно.
Позвал он всех зверей и снова пошел к Ивону. Разбудил Ивона и говорит ему:
— Помог ты нам, добрый человек, разделил ты для нас тушу быка, да так, что никому из нас жаловаться не пришлось. Но и мы в долгу не останемся. Отплатим мы тебе за это подарком.
— Дарите, что хотите, — отвечает Ивон. — Мне все пригодится.
— Вот какой подарок ты от нас, львов, получишь. Пока жив будешь, сможешь ты во льва превращаться. Только скажи: «Стану львом!» и тут же превратишься во льва и будешь в шесть раз больше, в шесть раз сильнее, чем я.
А вслед за львом и другие звери сказали, что сможет теперь Ивон, если захочет, превратиться в тигра, леопарда, волка, медведя или лисицу, и будет при этом в шесть раз больше и в шесть раз сильнее, чем любой их этих зверей.
А после зверей вышел вперед король муравьев и сказал:
— Может быть, когда-нибудь тебе, Ивон, понадобится стать маленьким-маленьким. Так вот, если захочешь, то в любое время сможешь стать муравьем, и будешь в шесть раз меньше и проворнее любого из нас.
А потом настал черед воронов. И они сказали, что стоит только Ивону захотеть, и превратится он в ворона, да такого, что сможет летать в шесть раз быстрее, чем все птицы, какие только летают между небом и землей.
Обрадовался Ивон, — да на его месте любой, наверное, обрадовался бы. Думает он про себя: «Если все это правда, что звери говорят, то скоро я покажу всем, на что я способен.»
Проспал Ивон до утра, а когда солнце встало, проснулся он и говорит сам себе:
— Надо бы мне уходить отсюда. А заодно и посмотрю, правда ли то, о чем мне звери ночью говорили.