- Я могу вывести всех отсюда.
- Ха! - Коля пренебрежительно сощурился, - Нам известно, где выход.
- Там, где и вошли, - себе под нос пробурчал Карла.
- Дом окружен, внизу на лестнице трое вооруженных, во дворе пятеро...
- Шестеро, - поправил Сашу индеец.
- На улице десять или одиннадцать. Они дождутся дня и приступят к действиям. Это будет - почтальон, милиционер или тараканов травить, не важно. Но они возьмут нас в легкой непринужденной манере.
- Если ты такой умный, чего тогда полез в эту ловушку?
- А ты, - мягко поинтересовался Собака Легкие Ноги.
- Ну да, конечно, - сказал пират Коля, - Озера-мозера... Ночевать здесь будем?
Карлу всего внутри перепортачило. Они свихнулись - решил Карла, то есть, это мы недоумки, что дверь открыли! Надо было не канителиться, а выходить прошлой ночью. Промокли бы, продрогли, утомились ноги бить. Вернулись через пару деньков, а здесь уже все и рассосалось.
Неожиданно в правильном направлении стал мыслить Александр Александрович.
- Тут вам нельзя оставаться - это опасно.
- А вам, - спросил индеец.
- Это наш дом, - сказал Карла, - конечно, здесь не много места, даже для двоих, но нам пока хватало. Если что, сможем защититься.
- Никто никогда не защитил свой дом, сидя у себя в типи, - покачал головой индеец.
- Откуда знаешь?
Индеец печально посмотрел на Карлу:
- В книжках написано. Книжки читать надо.
- Думаю, во многих ненаписанных книгах множество людей и существ смогли сберечь свой дом, никуда не уходя, - сказал Александр Александрович,- но про это не выгодно сочинять.
- Кому не выгодно?
- Кто пишет или читает. Всем.
А пират уже встал, поправил пояс и выжидающе посмотрел на остальных. Следом поднялся индеец.
- Как пойдем? - спросил пират у разведчика.
- Через чердак, в третьем подъезде спустимся в подвал-бомбоубежище. Выйдем в сквере с разноцветными качелями, через триста метров отсюда. Если повезет.
Без разведчиков понятно - если повезет. Все так и подумали. Бывали в переделках - говорили они себе, пока шли по коридору. После вверх по лестнице. Возле двери на чердак остановились передохнуть - она оказалась на замке. Не повезло - решили деревянные пираты.
- Слушай, закрыто, - сказал Карла Александру Александровичу, который его уговорил выйти из дома, хотя бы немного проводить остальных наших, чтобы выяснить: хорошее приключение или наоборот, - Давай вернемся, на кухне сгущенка осталась, мармелад.
Привидение, привязанный к веревке, крепко обмотанной вокруг кулака Карлы, веселился, словно воздушный шарик на демонстрации.
- Нет, нет, нет, - упивался приключением Александр Александрович, - Все идет отлично!
Разведчик протиснулся между спорящими деревянными пиратами, которые уже готовились пальнуть из всех стволов в замок. Достал отвертку, открутил одну из скоб, на которых висел замок, открыл заскрипевшую дверь.
Саша вошел первым, за ним деревянные пираты, индеец, Карла, почти не задевавший ногами пола из-за бурного восторга ожидания чудес Александром Александровичем, и Коля Бизухин.
Медленно они продвинулись на несколько шагов, куда не доставал свет с лестницы.
Собака Легкие Ноги машинально провел пальцем по толстой теплой трубе, проходящей на уровне плеча. Нахмурился, еще раз дотронулся до трубы, потер пальцы и тихо сказал:
- Погодите, ребята, у меня шнурок развязался.
- Забудем о низком, - почти пел Александр Александрович, - Вперед, вперед.
На индейца наткнулся пират.
- Пыли нет, - прошептал ему на ухо индеец.
- А должна быть?
- На чердаке всегда пыль.
Разведчик, остановивший пиратов и Карлу с привидением, бесшумно ступая, подошел к ним:
- Что случилось?
- Он утверждает, - кивнул Коля на индейца, - Неправильный чердак, потому что на трубе нет пыли. Ты куда нас завел?
Глава шестая
Чердак
Они сидели у маленького окна на крышу и ждали рассвета. После двух часов блужданий по чердаку в поисках выхода. Потом в попытках хотя бы вернуться к двери на свою лестницу.
- Я не понимаю, - кажется, не в первый раз сказал разведчик, - Так не бывает. Это что ли волшебство?
- Догадался Штирлиц, - сказал пират, - Часы есть у кого-нибудь?
- У меня, помню, давно были прекрасного хода золотые с репетиром. Замечательно точные, - сказал Александр Александрович.
- Их нет сейчас? - уточнил Коля Бизухин.
- Куда бы я часы положил? Зато я их отчетливо помню. В данный момент на них пять тридцать пять утра.
- Скоро рассвет, - вздохнул Карла, - Выход потерялся. Спать хочется так.
- Неизвестно, - сказал индеец.
- Ничего себе! - возмутился Карла, - Мне известно. Целую ночь шлындраем туда-сюда, туда-сюда. Усталость накопилась.
- Я имею в виду рассвет.
- Эх, - сказал Карла, - Жили-были без всякого колдовства - волшебства. Вляпались.
- Глупости говоришь,- возразил пират Коля Бизухин, - подумай: ты сам волшебное существо, и все остальные вокруг - посмотри... Надо было напролом. Не прорвались, так хоть бы подрались.
Все помолчали. Деревянные пираты, в смысле, что дело говоришь - пострелять всегда за милую душу; разведчик, что все бы там и полегли на вонючей лестнице; Карла о груздях, кузовах и несправедливости, и поспать бы; по лицу индейца было не разобрать, что у него на душе; а привидения не видно было в темноте.
- Эй, уснул? - Карла дернул веревку и здорово попал себе по носу другим ее концом.
- Отлично! - заорал Карла, - Допутешествовались, теперь привидение украли!
Александр Александрович бесшумно плыл по чердаку у самой крыши. Чувствовал он себя превосходно, то и дело взмахивал рукавами балахона и сожалел, что нет у него с собой цепей для зловещего грохота. Александр Александрович отвязался поискать товарищей - привидений, чтобы те помогли нашим выбраться из безвыходной ситуации.
- Настало время для решительных привидений, - сам себе сказал Александр Александрович, - На сцене появляется Неунывающий Призрак.
Его стало прижимать влево появившимся вдруг сквозняком. Это ничего подумал он и решительней прежнего продолжил движение, с опаской пригибая голову, настороженно вглядываясь в темноту перед собой.
Отлично быть легким для полета, но сильный ветер может подхватить и унести, если ты не привязан веревкой к другу. Впрочем, сквозняк - значит, выход. Прекрасно мчаться с ветром наперегонки, обгоняя катящийся под ногами мусор. Все тяжелее приходилось Александру Александровичу - как листья осенью, его самого вот-вот могло понести по чердаку и дальше, хоть к звездам и луне. Здорово не хватало толстяка с его веревкой. Сидит, трескает сгущенку, если еще осталось, а тут шторма в двенадцать баллов.
И за очередным поворотом Александра Александровича подхватило, закружило и большой конфетной оберткой закрутило, вдавило в угол за какой-то будкой.
Он открыл рот, чтобы закричать, что хватит уже, помогите, наконец, и понял, что выдохнуть не может. Так на корабле в шторм можно поймать ветер и задохнуться, потому что не сможешь дышать из-за страшного давления.
Привидения не дышат, как мы, поэтому не страшно. Неожиданно отпустило. Все стихло. Александр Александрович услышал голоса, вроде бы наших. Он завертел головой, прислушался, заметил приоткрытую дверь и влетел в нее.
Это была будка над шахтой лифта, с четырьмя окнами, с узкой площадкой вокруг и ограждением. Еще не рассвело, потому что было темно.
- Добро пожаловать на капитанский мостик, - сказал разведчик.
- А как же, - растерялся Александр Александрович, - Я к вам сюда попал, то есть, откуда вы здесь взялись в другой стороне?
- От верблюда! - расхохотался индеец.
- Привет, братишка, - сказал пират, - Как делишки?
Александр Александрович захлопал глазами:
- Я... А выхода я не нашел. Такие дела... А где деревянные пираты эти?
- А где старая гвардия Бонапарта? - грустно вздохнул индеец. Но весело добавил, - В могиле.
- Как умру, так поховайте, в попу пороха напхайте... - сказал разведчик, Чтоб враги подорвались.
Александр Александрович не понимал ничего. Конечно, они могли напиться вина, но где его здесь купили. У кого? Куда запропали деревяшки? Карла молчит.
- Нет, братишки, ничего, у моего, - сказал Карла, - Все про еду, все про дом. Надоело. Хоть бы маленький кошмарик.
- В следующий раз повезет, - успокоил его разведчик.
- О чем вы! - Александр Александрович поворачивался то к одному, то к другому.
- О снах, конечно. Ты разве не любишь людские сны? - спросил разведчик, К примеру, такой: про старушку с маленьким фонариком. Как дети легли спать, а родители вышли проводить гостей до метро. Была поздняя осень, дул сильный ветер, в доме темно, потому что фонари за окнами почему-то не горели. Сгорбленная старушка входит в подъезд, поднимается по лестнице и светит маленьким фонариком. И вода на кухне из крана кап-кап, кап-кап. Старушка подходит к входной двери и ощупывает ее руками и светит фонариком. Шумят деревья от ветра, трутся ветками о ветки друг друга. Старушка открывает дверь, которую, оказывается, забыли запереть взрослые. Ах! Если б не конфетные бумажки и мандариновые корки. Дорожка из них ведет из гостиной в детскую. Но дети не спят. Они слышат, как пробирается по квартире старушка, поводя по сторонам лучом фонарика. И понимают, что ее фонарик уже осветил фантики и корки. Мама хотела подмести, но папа сказал, что вернемся - тогда. Шаги старушки все ближе. Брат и маленькая сестра изо всех сил зажмуривают глаза, лежа в кроватях. Форточка открыта, от ветра вздувается занавеска. Скрип половиц все ближе. Почему она пришла? Зачем! Брат слышит, что шаги старушки стихают у их кроватей. "Открой глазки, дитятко", - говорит старушка медленно, тихо. "Не открывай! Не открывай ни за что!" - хочет крикнуть брат. Но сам не выдерживает и приподнимает веки. Он видит старушку, склонившуюся над лежащей сестрой. Старушка в белом платочке на голове и черном платье, светит своим маленьким фонариком прямо в лицо сестре, и та открывает глаза. "Не открывай ни за что! Не надо!" - опять хочет закричать брат, но не может. И видит лицо старушки. У нее нет глаз. И старушка поворачивает свое лицо к нему. "Мне нравятся твои глазки, дитятко" - говорит ему старушка и протягивает к нему руку, которая вся удлиняется, удлиняется. "Дай мне твои глазки. Дай."
И разведчик резко потянулся к Александру Александровичу, и руки разведчика вдруг стали медленно-медленно неестественно вытягиваться.
- Копенгаген проклятый! - завопил Александр Александрович и залетал от стенки к стенке, выпучив глаза, ударяясь о стенки, подвывая от ужаса.
А разведчик, пират, индеец и Карла запрыгали и захлопали в ладоши.
- Напугали, напугали! - закричали они.
Черты их лиц вдруг стали расплываться, расползаться в разные стороны, и все они обернулись привидениями в серых балахонах.
- Брат не узнал братьев! - радостно кричал бывший пират, - Вот так конфуз!
Александр Александрович постепенно смог остановиться.
- К чему этот спектакль, - обиженно спросил Александр Александрович.
- Не обижайся, дружок, лучше скушай пирожок! - сказал бывший пират.
- А к чему ты с людьми связался? - спросил бывший Карла, - Своих не признаешь. Тебе с ними лучше?
- При чем тут?
- А в честь чего получается, что ты, привидение, нас, своих братьев не признал? К тому же испугался кошмарика невинного. Может, ты и щекотки боишься? Если попробовать между ребрышками пошерудить?
Отступление. Будь я настоящим писателем и думай, что записываю не сказку, а целую настоящую книгу, то пустился бы в объяснение природы привидений. Страницы на две растянул умствования и объяснения. Правильные и красивые. И тем временем Александра Александровича защекотали бы до смерти, а остальных наших перестреляли. А я, вернувшись к героям через две страницы, продолжал думать, что все в порядке, и книга продолжается. А их мертвых, ничего не успевших, взяв за ноги и за руки, сбросили бы с палубы в неспокойное Барбейское море. Думаете, это славно, погибнуть в заливе Несчастливого Джексона, идя на абордаж дыквинского фрегата? Пойти на корм акулам и крабам? Ведь никто не узнает: все будут думать, значит, живы они, раз про них пишут, как про живых. Всего лишь тени героев это будут.
Поэтому Александр Александрович откинул шпингалет форточки, распахнул ее, метнулся к противоположной стене, раскрыл окно и вцепился изо всех сил в раму и подоконник. Сильный сквозняк подхватил чердачных привидений и вынес к небу, к темным облакам. Бывший Карла, вылетая последним, взвыл:
- Только усни мне, предательская морда! Увидишь!...
- Братишка, держи штанишки, а то потеряешь, - напутствовал призраков Александр Александрович.
Он быстро с трудом закрыл окно и форточку. И перевел дух. Больше в этой будке делать было нечего, и Александр Александрович принял решение вернуться. Не отыскав выход, все-таки он пережил опасное приключение и победил неприятелей.
- Требуется перевести дух, - сказал себе Александр Александрович, Рассказать обо всем своим.
Возвращение заняло меньше времени - не с рыбалки ведь. Когда часа в два ночи выходишь, чтобы до рассвета успеть к речке, следует пошевеливаться: туман холодный - раз, очень хочется удочки забросить, поплавки в воде увидеть, как мимо их наклоненных антенн проплывают, кружась, хлопья пены с переката, прошлогодние листья и веточки, как на гладкой налитой поверхности омута расходятся круги, а к прикормке от нависших над водой веток старой кривой березы стремятся дорожки пузырьков; мимо кладбища идти - три, а там какой-то огонек вдруг, и кажется, двигается по направлению к дороге, к тебе.
Обратно - по жаре, во-первых, солнце в глаза, и пыль в нос и рот, спать хочется, конечно, во-вторых, и в гору, это в третьих, там, где мимо кладбища и ночью почти бежишь и слышишь сзади на шоссе отзвук своих шагов; не оборачиваешься, потому что твердишь себе изо всех сил - это эхо. А придешь, что-то с рыбой делать, наверное, пожарить.
Александр Александрович спиной вперед вылетел из будки, прикрыл дверь, ветер неизвестный уже стих, повернулся и увидел наших в метре от себя. С ума сойти.
- А что ты на капитанском мостике делал, - спросил индеец.
- Грибы собирал, - Карла вздохнул, - Грибник он бывалый. Все заливал мне: грибы везде растут, надо только уметь их находить. На склонах, под деревьями упавшими, в канавках. Тьфу!
- Я видел ваших теней. Сражался с призраками. Это вы или нет? - быстро сказал Александр Александрович.
- Это мы? - спросил Карла, - Мухоморов объелся? Мы тебя по всему чердаку ищем. Знаешь, какой рюкзак тяжелый, лямки так в плечи впиваются, знаешь как.
- Я предлагал понести, ты отказался, помнишь, - сказал разведчик.
- Ничего, из сгущенки осталось всего две банки, порадею для общего дела.
- Разве две? - удивился пират, - Три полных и одна на треть отъеденная, по-моему.
- Считайте сгущенку, если больше заняться нечем, - на всякий случай Карла вытер губы и бороду.
- Какие тени? - спросил индеец.
- Как будто вы вначале. Я точно думал, что вы, а впоследствии оказались чердачные привидения, - объяснил Александр Александрович, - неизвестно, что они хотели. Но они злые, это ясно. Я их победил. Никогда не сталкивались с чердачными?
Индеец пожал плечами, а разведчик сказал:
- Ты, вообще, первое привидение, которое я вижу. Я особо не верил в нечистую силу, только боялся.
- Мы тебе снимся, - сказал Карла, - А вещи потерянные в ваших домах святой дух, конечно, разыскивает и на место кладет. Крыс гоняет. Стирает, моет.
- Что ты врешь, выдумываешь, - удивился Александр Александрович.
- Есть, которые стирают, не волнуйся. Например, Вильгельм Цыхмейструк, который под Полтавой проживает в одной семье. Так у людей всё денег не собиралось на стиральную машину, приходилось ему тоже постирывать. А как же. Они: то навоз прикупить, то еще один участок. Вильгельм извелся бедный, деньги им подбрасывал два раза, а они бесшабашно на курорт поехали. Тогда он надыбал лотерейный билет, по которому стиральная машина выигралась. А эти деньгами взяли, дочке в другой город отправили. И ведь всё причитали: нет у нас стиральной машины, ай-ай. Они причитают - Вильгельм стирает. Ясно?