Johnny Tremain
by
Ester Forbes
Эстер Форбс
(1892–1967)
Повесть
Перевод с английского Т. Литвиновой
Рисунки Н. Петровой
Оформление Т. Цимбер
Предисловие
Это книга об американском мальчишке. Её герой Джонни Тремейн годился бы в товарищи Тому Сойеру и Геккльберри Финну. Том и Гек знамениты на весь мир. Джонни, конечно, скромнее. Однако и его судьба достойна внимания. Ему, правда, не пришлось играть в разбойников, путешествовать или искать клады, зато он был свидетелем и даже участником значительных событий, с которых, собственно, началась история Соединённых Штатов Америки.
Читатель не узнает из этой книги ничего о том, что было с Джонни Тремейном, когда он стал взрослым. Впрочем, Джонни рано почувствовал самостоятельность. Подобно Тому и Геку, он оказался сиротой и вынужден был сам о себе заботиться. Его характер закалился с детских лет, и едва ли честность, отвага и смекалка могли бы изменить ему в зрелые годы.
Книгу эту написала Эстер Форбс, известная у себя на родине как автор исторических романов. Она родилась в конце прошлого века, в небольшом городке штата Массачyсетс. Её родители были образованными людьми; мать её занималась изучением древних памятников и опубликовала исследование на эту тему. Книги всегда были привычным окружением для будущей писательницы.
В детстве она особенно увлекалась «Журналом леди Гoдей», старые комплекты которого хранились в библиотеке её отца. Журнал этот издавался в Америке в 1830–1898 годах и был предназначен специально для женщин. В нём сотрудничали крупнейшие американские писатели — создатель «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло, автор «Хижины дяди Тома» Г. Бичер-Стоу, романтический поэт и новеллист Эдгар По, и потому, видимо, этот «дамский» журнал оказывал весьма широкое влияние на вкусы своего времени. Окончив университет, Э. Форбс стала сотрудником издательской фирмы в Бостоне. В 1926 году она опубликовала свой первый роман.
Э. Форбс привлекает история, и прежде всего — прошлое её родного штата. К этому есть основания. Массачусетс, расположенный на восточном побережье материка, — одна из первых областей Северной Америки, освоенных колонистами.
В 1630 году в устье вместительной бухты здесь был заложен Бостон — столица штата, — который до середины XVIII века оставался самым большим городом Америки, а затем долгое время уступал первенство одному только Нью-Йорку. Уже в 1636 году совсем неподалёку от Бостона, в Кембридже, возник Гaрвардский университет, а в 1704 году в самом Бостоне начала выходить первая газета. Бостон, торговый город, благодаря своему расположению занял место крупнейшего американского порта. Штату Массачусетс, и прежде всего Бостону, принадлежала ведущая роль в борьбе североамериканских колоний за независимость. Массачусетские делегаты принимали деятельное участие в работе съезда местных представителей в Нью-Йорке (1765) и первого континентального конгресса в Филадельфии (1774). В Бостоне вспыхнули волнения и вооружённые схватки с британской армией, которыми началась освободительная война.
В 60-х годах XIX века Бостон служил центром деятельности аболиционистов — сторонников уничтожения рабства. Здесь издавалась газета «Либерeйтор» («Освободитель»), где помещал статьи президент Авраам Лuнкольн. Правда, в том же самом штате Массачусетс особенно неистовствовало религиозное мракобесие, не уступая в «охоте за ведьмами» даже европейской инквизиции.
«Охота за ведьмами» сводилась к тому, что всякий человек, заподозренный в колдовстве и связях с «нечистой силой», мог быть без мало-мальски серьёзного следствия казнён. Пользуясь этим чудовищным законом, церковь под видом «охоты на ведьм» расправлялась с неугодными и непокорными ей людьми. Постыдную память в истории Америки приобрёл, например, процесс, устроенный в городе Салеме штата Массачусетс в XVII веке. Между прочим, один из далёких предков Э. Форбс, судя по семейным преданиям, умер под пыткой во время подобного судилища.
Жестокая борьба, примеры которой даёт история, и составляет содержание книг американской писательницы. Романы её посвящены главным образом временам Войны за независимость. В 1942 году Э. Форбс выпустила биографию Поля Ревuра, одного из бостонских патриотов, сражавшихся в ту эпоху с британскими войсками. Книга эта имела в Америке необычайный успех. Ей была присуждена весьма почётная литературная премия.
В следующем году Э. Форбс написала повесть, в которой действовал всё тот же прославленный Поль Ревир и другие знакомые всякому американскому школьнику бостонцы, участники Войны за независимость. Однако рядом с ними в этой повести появился безвестный герой, мальчишка, и бесцеремонно оттеснил знаменитостей. Это был Джонни Тремейн.
Критики писали: после удачной биографии Ревuра все с нетерпением ждут, окажется ли новая книга Э. Форбс на уровне прежнего успеха. Надежды оправдались; «Джонни Тремейн» увлёк читателей, особенно юных, своими похождениями.
В том же 1943 году «Джонни Тремейн» оказался среди книг, присланных американцами в нашу страну под общим девизом: «В дар героическому советскому народу».
Джонни Тремейн — фигура вымышленная, но события, о которых рассказывает повесть, упоминаются во всяком учебнике новой истории. Их следует искать там, где речь идёт о борьбе американских колоний с Англией. Можно взглянуть и на карту, чтобы чётко представить себе место действия.
В глубине Массачусетской бухты, прикрытой от океана полуостровом, находится город Бостон. Хотя проход в бухту затрудняет множество мелких островков, сама бухта глубока, просторна, и потому с мореходной точки зрения положение Бостона достаточно удобно. Менее удобен в этом месте сам берег — холмистый и кое-где заболоченный.
В одном старинном справочнике по этому поводу было даже замечено: если бы первые поселенцы могли предвидеть, каких трудов и денег потомству их будет стоить строительство основанного ими города, они бы выбрали другое место.
Но, как бы там ни было, Бостон быстро рос и укреплялся вместе с прочими североамериканскими городами. Между тем сам город и весь штат Массачусетс состояли под контролем британской короны. Бостоном управлял назначенный королём губернатор; предприимчивости бостонских купцов и промышленников мешали различные указы английского парламента, широкие массы тяготились налогами.
«Английские колонии действительно так увеличились в богатстве и населении, что скоро будут соперничать с Англией, — писал шведский путешественник Кальм, посетивший Америку в середине XVIII века. — Чтобы поддержать торговлю и могущество метрополии, им запрещено основывать новые мануфактуры, которые могли бы конкурировать с английскими. За исключением немногих определённых мест, колонии не имеют права торговать вне британских владений; иностранцам также не дозволена торговля с отдельными американскими колониями. Таких стеснений множество».
Одним из стеснений, о котором шведский путешественник не мог знать, потому что возникло оно гораздо позже его поездки, был введённый английским парламентом закон о гербовом сборе. По этому закону всякий официальный документ, выпущенный в Америке, будь то газета или частное заявление в суд, облагался налогом.
Бостонцы первыми выступили против этого грабительского сбора. Английское правительство вынуждено было отменить его. Однако уже на следующий год был издан новый закон — о налогах на промышленные изделия. Возмущение, вызванное этим законом, оказалось таким сильным, что в Бостон были присланы английские войска. В 1770 году произошло первое столкновение с ними, в результате которого несколько бостонских граждан, и первым среди них негр Крисп Эттакс, были убиты. Бесчинство это, вошедшее в историю под названием бостонской бойни, свежо в памяти героев повести «Джонни Тремейн». Читатель же вместе с ними становится свидетелем более поздних событий.
После крайнего обострения отношений с североамериканскими колониями английское правительство решило пойти на уловку. Чай, ввозимый в Америку, был освобождён от ввозной пошлины, но обложен небольшим налогом. Товар стал в результате этой операции дешевле, однако новый налог всколыхнул американцев. В декабре 1773 года они устроили знаменитое
Спаси нас, господи…
От мошенника лорда Норса,[1]
Который цепи на нас куёт,
От короля дубоголового…
XVIII век развивался под широким воздействием идей свободы и равенства. На европейском континенте назревал переворот во Франции. Борьба американских колоний за независимость и французская революция имели немалую силу вдохновляющего примера. Тот же Филипп Френо удивительным образом угадывал:
Мир увлечёшь ты за собой,
Благословенная Свобода!
Огонь твой яркий и живой
Дойдёт в Россию снеговую
И дальше устремит свой бег;
И в знойной Африке, ликуя,
Свободным станет человек.[2]
Однако на первом континентальном конгрессе собрались представители двух разных партий. Тут были тори — сторонники сохранения союза с Англией. Им противостояли революционно настроенные виги. Тори оказались в большинстве. В результате конгресс принял ряд уклончивых решений и отсрочил свои заседания до мая 1775 года.
Собраться вновь ему пришлось совсем в иных условиях — когда уже прозвучали первые залпы освободительной войны.
Если следовать по карте на северо-запад от Бостона, по заболоченным берегам Чарлз-ривер, а затем через мост в Чaрлстон и далее всё на северо-запад, мимо маленького городка Лексингтона в Кoнкорд, то можно наметить дорогу, которой шли первые американские ополченцы.
В Конкорде и Лексингтоне есть статуи, изображающие мужчину с мушкетом в руках. Он напряжённо всматривается в даль. «Человек наготове» — так называют эти памятники. Они поставлены тем патриотам Бостона, Чарлстона, Конкорда и Лексингтона, которые в самые первые годы стычек с королевскими войсками добровольно взяли на себя обязанность — в любую минуту принять боевую готовность.
Здесь, на пути из Бостона в Конкорд, в 1774–1775 годах развернулись события, положившие начало Войне за независимость. Рассказывать о них здесь нет смысла: этому посвящена повесть. Правда, прежде чем читатель узнает о них из книги, ему придётся познакомиться с Джонни Тремейном — бостонским подмастерьем, с его хозяином — серебряных дел мастером стариком Лeпэмом, со всей семьёй Лепэмов, с друзьями и врагами Джонни Тремейна, с его злоключениями и удачами. И надо надеяться, он не станет скучать.
Книга эта займёт читателя не только рассказом об исторических событиях, она раскроет ему также переживания Джонни Тремейна — первые потрясения юношеских лет. Джонни приходилось особенно трудно: он не бродяжничал подобно Геку Финну, а с раннего возраста работал. Кроме того, его детство протекало в годы, гораздо более бурные и суровые, чем те, что сто лет спустя провели на берегах лениво-могучей Миссисипи сорванцы Том и Гек. Джонни Тремейн скромнее их, потому что книга о нём создана рядовым американским писателем, а не великим Марком Твеном. Увидев, однако, этого паренька среди бостонцев, готовых погибнуть в борьбе за свободу своей страны, читатель, может быть, вспомнит не только Тома и Гека, но и бесстрашного Гавроша.
Правда, для Э. Форбс не прошло бесследным увлечение «Журналом леди Годей». Знаменитые писатели печатались в нём, но всё-таки это издание оставалось «дамским», склонным к жеманству и излишней чувствительности. Э. Форбс унаследовала стиль этого журнала — простой и свободный, когда он верен добротным образцам, вялый или, напротив, неловко изощрённый, когда изменяет им.
Джонни Тремейн, как уже говорилось, лицо вымышленное. Вымышленными являются и многие другие персонажи повести. Однако далеко не все. В книге Э. Форбс обстоятельства сохранены в общем соответствии с историческими фактами, и потому, естественно, писательница не могла забыть о реальных деятелях той эпохи.
Прежде всего это Сэмюэль Адамс (1722–1802), видный вождь бостонских патриотов. Он был одним из главных организаторов общества «Сыновей Свободы». После бостонской бойни Адамс добился вывода двух королевских полков из города. «Полки Адамса» — с таким названием этот случай остался в истории. По совету и при участии Адамса в Бостоне был создан «Комитет связи», который служил объединению революционных сил. По примеру Бостона, подобные комитеты возникли и в других городах. Адамс был ярым противником британской короны. Таким он изображён в повести. Правда, Э. Форбс с чрезмерной назойливостью подчёркивает в нём человеческие слабости, и — по воле автора — пытливые глаза Джонни, с восхищением следя за этим энергичным деятелем, подмечают также и его причуды.
Предпочтение в повести, хотя и с некоторыми оговорками, отдаётся другому знаменитому бостонцу — Джeймсу Отису (1724–1783). Это в самом деле личность яркая и героическая. Отис отличался большей последовательностью и цельностью характера, чем С. Адамс. Человек разносторонне образованный, он окончил Гарвардский университет и некоторое время состоял на государственной службе у англичан в качестве юриста. Когда же в народе начались волнения, Отис оставил должность и посвятил свою жизнь борьбе за независимость. В романе он изображён уже больным, психически не вполне уравновешенным. Э. Форбс вскользь говорит о причинах столь тяжёлого недуга: Отис был ранен в голову в стычке с английскими чиновниками. Читатель, впрочем, не успевает узнать о том, что в июне 1775 года — действие повести обрывается в апреле — в решающем бою с королевскими войсками под пулями был и Джеймс Отис.
Излишне вялым и болезненным показан в книге купец Джон Хэнкок, заметный участник бостонских волнений. Как известно, он сам и капитаны его торговых судов отличались дерзостью. Несмотря на предупреждения и угрозы англичан, Хэнкок смело перевозил товары из Бостона и в Бостон, не только соблюдая таким образом свою выгоду, но и поддерживая общий дух протеста.
В своей повести Э. Форбс вывела доктора Джозефа Уoррена, выдающегося бостонского патриота. Между прочим, его жена, для которой в книге не нашлось места, тоже была причастна к политической борьбе. В то время как Джозеф Уоррен вместе со своими соратниками был занят подготовкой бостонского чаепития. Мeрси Уоррен написала и поставила агитационную пьесу. Под видом римского республиканца Брута в ней был изображён Джеймс Отис. Джонни Тремейн безусловно, если бы только автор намекнул ему об этом, отправился бы посмотреть этот спектакль.