«Никакой он не медведь! — возмущенно подумал Уджурак. — Он же лиловый!»
Но он понимал, что Джанет хотела ему добра.
— Да… конечно, — ответил Уджурак. — Спасибо. — Он протянул руку и прижал к себе «медведя», который оказался очень мягким и приятным на ощупь.
— Не хочешь дать ему имя? — ласково спросила плосколицая.
— Ага… хочу, — Уджурак лихорадочно порылся в голове, пытаясь сообразить, как плосколицые называют своих медведей. Нет, этого он не знал. — Я назову его Токло, — сказал он, наконец.
— Прекрасное имя, мой хороший, — одобрила Джанет.
«Еще бы! — подумал Уджурак. — Но надеюсь, что настоящий Токло никогда об этом не узнает».
Джанет ласково забрала лилового медвежонка из рук Уджурака и посадила на прикроватный столик.
— Ну вот, отсюда он будет присматривать за тобой. — Она ловко взбила Уджураку подушки и поставила поднос ему на колени.
На подносе стояла накрытая крышкой миска, рядом с которой лежала ложка. Джанет сняла крышку, и Уджурак с наслаждением почувствовал запах мяса. Он уже пробовал такую еду раньше — кажется, плосколицые называют ее «суп». Это было очень вкусно, хотя Уджурак не привык к жидкой еде, и ему страшно хотелось вонзить зубы во что-нибудь более твердое. Но суп легко и безболезненно скользил по его больному горлу. Жаль только, что его нельзя было вылакать языком, как полагается, а приходилось есть неуклюжей ложкой, из которой все проливалось.
Пока Уджурак ел, Джанет быстро вытерла разлитую Уджураком воду и внимательно изучила плоскую доску, прикрепленную к дальнему концу кровати. Когда Уджурак закончил с едой, она забрала у него поднос и вытерла все, что он разлил и разбрызгал.
Она еще не закончила убирать, когда в дверь постучали, и в комнату вошел плосколицый мужчина в голубой шкуре. Дверь снова громко заскрипела. Мужчина нес в руке квадратную металлическую коробку.
— Здравствуйте, Джанет, — поздоровался он. — Я пришел починить дверь.
Джанет обернулась.
— Замечательно, Эд! Этот скрип меня скоро с ума сведет, просто невыносимо.
Уджурак с любопытством смотрел, как Эд раскрыл свой ящик и достал из него какой-то предмет, формой и размером напоминавший еловую шишку. На конце у «шишки» торчал длинный острый шип. Эд сунул этот шип в пространство между стеной и дверью, потом еще раз открыл и закрыл дверь — скрип исчез.
— Спасибо, Эд, — обрадовалась Джанет. — Я… — Она осеклась, быстро посмотрела на Уджурака и продолжила: — Дай-ка мне на минуточку свою масленку.
Эд озадаченно протянул ей странный предмет с шипом. Джанет наклонила его над пустой миской Уджурака, и на дно упало несколько капель вязкой черной жидкости.
— Спасибо, Эд, — сказала Джанет, возвращая ему масленку.
Мужчина все так же растерянно смотрел на нее.
— Пока, Джанет, — сказал он и вышел.
— Ну, милый, посмотри сюда, — попросила Джанет, поднося Уджураку миску.
Он понюхал черную жижу и с отвращением отпрянул назад, ошеломленно глядя на Джанет.
Жидкость воняла, как Черная тропа!
— Это нефть, — пояснила Джанет.
Уджурак снова наклонился над миской. Так вот, значит, из-за чего поднялся такой шум в Северной деревне! Он с опаской дотронулся до черной лужицы и потянул палец в рот, чтобы попробовать на вкус.
— Нет, нельзя! — вскрикнула Джанет. Она схватила Уджурака за руку и вытерла ему рот и пальцы мягкой белой салфеткой. — Ее нельзя есть, — пояснила она, убирая миску. — Она ядовитая!
Уджурак в ужасе уставился на сестру.
— Зачем же она нужна? Почему не оставить ее в земле?
Джанет покачала головой с таким видом, словно он спросил что-то несусветное.
— Нефть очень полезна, милый, — объяснила она. — Без нефти не будут ездить машины и поезда, не смогут летать самолеты, и мы никуда не сможем добраться. Без нее у нас не будет тепла и света в домах. — Она улыбнулась. — И мы ничего не сможем сделать со скрипучими дверьми.
— Но ведь в мире должно быть что-нибудь другое полезное, не такое ядовитое! — возразил Уджурак.
— Нет, уже слишком поздно, — покачала головой Джанет. — Города выстроены на нефти, сложился целый бизнес по ее добыче. Подойди сюда, взгляни сам.
Она помогла Уджураку выбраться из кровати, подвела его к окну и раздвинула в стороны шкуры, которые загораживали вид наружу.
За окном была ночь. Уджурак увидел перед собой широкую равнину, изрезанную Черными тропами и усеянную берлогами плосколицых. Дальше блестела река, а за ней возвышалась огромная башня, от которой отходили металлические трубы, убегавшие далеко-далеко, к самым горам. Из вершины башни вырывался столб бушующего пламени, окрашивавшего темное ночное небо тревожным желтым светом.
— Что тут случилось? — в страхе спросил Уджурак.
— Это нефтяное месторождение Пропкин, — объяснила плосколицая. — Вот так нефть добывается из земли. — Она с улыбкой взъерошила Уджураку шерсть на голове.
— Но… как же равнины? — переспросил Уджурак. — Как же горы?
— Не волнуйся, все осталось на своих местах, — заверила его Джанет. — Если посмотреть в другую сторону, то увидишь горы.
Уджурак ничего не ответил, поэтому она добавила:
— Я сама приехала из Чикаго — это очень большой город, намного больше этого. Здесь природа почти не тронута, если не считать этого нефтяного месторождения. Так что ничего страшного не происходит. И потом, не забывай, что нефть приносит большую пользу — вместе с ней в эти края приходят школы, больницы, хорошие рабочие места для всех людей.
Уджурак посмотрел на свои пальцы, все еще пахнущие липкой черной жидкостью. Неужели плосколицые выстроили несколько стойбищ в этом пустынном месте только для того, чтобы выкапывать нефть из земли?
Он вспомнил, что сказал ему целитель Тиинчу о людях, которые ради собственной выгоды готовы вырвать у земли сердце. У Уджурака зашевелились на голове волосы и потемнело в глазах.
— Посмотри на эту нефтяную вышку, — сказала Джанет, указывая в окно. — С ее помощью нефть выкачивается из земли и по трубам уходит туда, где ее будут использовать.
— А почему огонь? — шепотом спросил Уджурак. — Вышка загорелась?
Плосколицая весело рассмеялась.
— Нет, милый, так и должно быть. Там сгорают ненужные газы.
— А куда идет нефть по трубам? — спросил Уджурак. Даже отсюда он видел, какие длинные были трубы и как много их было повсюду! Страшно представить, сколько же в них нефти!
— Часть на заводы, часть в порты, где ее погрузят на корабли. Но довольно об этом, — решила Джанет и, снова задернув окно шкурами, подтолкнула Уджурака к постели. — Тебе нужно отдохнуть.
— А кто те люди, которые привезли меня сюда? — прошептал Уджурак, когда плосколицая укрыла его одеялом.
— Это важные люди, — ответила Джанет. — Они работают на правительство и нефтяные компании.
— Они хотят брать нефть из земли, которая принадлежит людям карибу.
Джанет кивнула и слегка нахмурилась.
— Наступают плохие времена, — вздохнула она, помолчав. — Мне тоже жаль природу, но что поделать? Мы ведь не можем без нефти, значит, нужно добывать ее откуда-то.
Увидев, что Уджурак уже открыл рот, готовясь задать еще один вопрос, Джанет подняла руку и сказала:
— Сейчас я тебе кое-что покажу. Представь, что твоя кровать — это карта.
— Карта? Что это такое?
— Ты просто смотри, — ответила Джанет. Она откинула голубое покрывало, лежавшее на постели Уджурака, так что стала видна белая простыня. — Представь, что это синий океан. Вот тут мы сейчас немного скомкаем простыню, и у нас получатся горы. — Джанет схватила со столика лилового Токло и посадила его на край одеяла. — А это — нефтяное месторождение!
Уджурак склонил голову к плечу и представил, что он дикий гусь, летящий над землей и океаном.
— Я понял!
— На льду тоже есть нефтяные месторождения, — продолжала плосколицая, похлопав рукой по одеялу-океану.
— На льду? — ахнул Уджурак, и сердце его забилось быстрее. Каллик никогда об этом не говорила!
— Да. Умно придумано, правда? — кивнула Джанет. — А теперь покажи мне, откуда ты родом!
Уджурак не хотел отвечать на ее вопрос. Он и сам точно не знал, откуда взялся, но был уверен, что этого места нет на карте-одеяле.
— Из твоего дома виден океан? — подсказала Джанет, видя, что Уджурак медлит с ответом.
— Нет… — неуверенно ответил Уджурак, вспомнив о Северной деревне. Интересно, где бы она была на этой карте? — Это в узкой долине, — уже увереннее добавил он, наугад указав на проход между двумя горами, сделанными из простыни. — Туда каждый год уходят северные олени.
— Да ты что! Просто поразительно, что твой народ остается таким примитивным, хотя живет рядом с местом нефтедобычи!
— Вот тут озеро, — продолжал Уджурак, всерьез заинтересовавшись этой картой. — А здесь место, где щиплют траву дикие гуси. А вот это лес!
— Ты замечательно знаешь свою землю! — с искренним восторгом воскликнула Джанет.
— Еще бы, ведь я оттуда пришел, — ответил Уджурак.
— Если тебя интересуют карты, ты непременно должен сходить в Культурный центр Пропкина, — посоветовала Джанет. — Нефтяная компания построила его перед тем, как приступить к разработке этого месторождения. — Она встала, подошла к окну и указала рукой куда-то в сторону. — Он находится там.
Уджурак с трудом разглядел в окне очертания большой берлоги, очень просторной, под плоской зеленой крышей.
— Там замечательно, вот увидишь, — продолжала Джанет. — Там есть широкоэкранные телевизоры, и боулинг, и закусочные — и даже поликлиника. Нефтяная компания сделала столько хорошего для этих мест! Представляю, как тебе понравится зал, в котором экспонируются планы компании!
Она вернулась к Уджураку, присела к нему на кровать и добавила, восторженно сверкая глазами:
— Там все стены завешаны картами океана и земель вокруг Пропкина, и на эти карты нанесены все нефтевышки, все трубопроводы, все дороги! Я бы очень хотела получить работу на буровой, — призналась она, просияв. — Ты не представляешь, какие храбрые люди там работают! На них держится вся Северная Америка! Когда ты поправишься, то если захочешь, я возьму тебя туда и покажу все-все самое интересное, — пообещала Джанет.
— Да, я бы очень хотел посмотреть, — серьезно ответил Уджурак, а сам подумал: «Когда я поправлюсь, меня тут уже не будет…»
— А теперь тебе нужно поспать, — плосколицая расправила Уджураку простыню, укрыла одеялом и сунула ему под бочок лилового медвежонка.
Уджурак устало откинулся на подушки.
— Спасти дикий мир… — пробормотал он, вспомнив слова, сказанные Лусой на Дымной горе.
— Что такое, милый? — переспросила Джанет.
— Нет… — смутился Уджурак. — Ничего.
— Вот и славно, отдыхай. — Джанет взяла поднос и в последний раз окинула взглядом комнату, желая убедиться, что оставляет все в полном порядке. — Спокойной ночи, — с улыбкой пожелала она и вышла.
Убедившись, что Джанет ушла, Уджурак выбрался из постели, вернулся к окну и раздвинул шкуры, чтобы лучше видеть лежащую снаружи землю. Потом с усилием схватился за окно и открыл его. В комнату ворвался холодный ветер, едко пахнущий нефтью и гарью.
Уджурак закашлялся, у него засаднило горло от ядовитого воздуха.
«Вот она — нефть! Ядовитая, вонючая и вредная!»
Уджурак словно наяву увидел, как липкая черная жижа капает с его пальцев, растекается по коже, пропитывает волосы, забивает нос и рот… Она была повсюду, от нее не было спасения!
Ужасное видение так напугало его, что он зарычал. В тот же миг Уджураку показалось, будто мягкие шкуры плосколицых впиваются ему в тело и душат, он просто не мог выносить их прикосновения. Он начал срывать с себя одежду — и тут его тело начало изменяться. Уджурак радостно закричал, приветствуя новое превращение.
ГЛАВА ХХХ
КАЛЛИК
Каллик осторожно шагала между берлогами плосколицых, а Луса и Токло шли неподалеку. От уверенности, охватившей Каллик после того, как она нашла фигурку белого медведя, не осталось и следа. Она больше не чувствовала запаха Уджурака и сколько ни смотрела по сторонам, не находила никаких новых следов.
Медведи старались держаться в тени, но Каллик с каждым шагом становилось все страшнее. Ее тошнило от запаха, в ушах стоял грохот. Свет здесь был слишком резким и неестественным, он слепил глаза и мешал видеть звезды.
«Силалюк, где ты? — подумала Каллик, поднимая морду к небу. — Ты не покинула нас?»
Медведи шли вперед до тех пор, пока Черная тропа, по которой они брели, не пересеклась с новой тропой. Нужно было перейти на другую сторону, и Каллик замерла, ожидая услышать рев приближающихся огнезверей, но кругом никого не было.
Чем дальше медведи отходили от гнездовья металлических птиц, тем меньше становились берлоги, теперь они были больше похожи на жилища плосколицых, которые Каллик видела раньше. Окна в берлогах были задернуты шкурами, сквозь которые пробивался свет. И еще вокруг каждой берлоги был клочок собственной земли. Калик невольно вздрогнула, услышав задорный собачий лай, доносившийся из-за ограды.
— Думаешь, плосколицые притащили Уджурака сюда? — шепотом спросила Луса.
— Не знаю, — пожала плечами Каллик. — Я давно потеряла запах.
Она уступила Токло место во главе отряда, и тот повел медведиц по длинной Черной тропе, с обеих сторон застроенной берлогами. Вдоль всей тропы были расставлены длинные тонкие деревья, на вершинах которых горел яркий свет, почти не оставлявший медведям спасительной тени для безопасного путешествия. Каллик так издергалась, что у нее даже лапы начало покалывать от страха.
Из берлог то и дело доносились приглушенные звуки, но самих плосколицых не было видно. Когда медведи прошли примерно половину Черной тропы, на одном из окон вдруг раздвинулись шкуры, и оттуда выглянула маленькая плосколицая с длинной желтой шерстью на голове.
Каллик и ее друзья застыли прямо в ослепительном свете, падавшем от одного из тонких деревьев.
— О нет, она нас увидела! — простонала Каллик.
Но маленькая плосколицая и не думала выходить наружу. Она во все глаза разглядывала медведей, прижавшись носом к прозрачному покрытию окна. Наконец, она подняла маленькую розовую лапку и помахала медведям.
— Мне кажется, она не злая, — прошептала Луса.
— Давайте не будем проверять, правда это или нет, — буркнул Токло, пихая Каллик носом. — Бежим!
Он первым сорвался с места и помчался вперед, а медведицы кинулись за ним. Токло то и дело сворачивал за углы и нырял в узкие проходы между берлогами.
— Никто за нами не гонится! — пропыхтела Луса, когда они остановились на открытом месте.
Каллик огляделась, пытаясь собраться с мыслями.
— Знаете что? — спросила она с упавшим сердцем. — Мы тут уже были. Мы кружим на одном месте.
Она подняла голову и снова посмотрела на звезды.
«Укажи нам путь, Силалюк! Помоги нам, пожалуйста, потому что мы потерялись».
В следующий миг она подскочила от неожиданности, потому что Токло пихнул ее носом и проворчал:
— Плосколицые идут сюда, голова в облаках! Бежим!
Оказывается, Каллик так загляделась на небо, что не услышала приближающихся плосколицых. Дрожа от страха, она вместе с Лусой и Токло притаилась в тени большой белой берлоги и затаила дыхание, ожидая, когда группка плосколицых пройдет мимо.
Наконец, Токло шумно выдохнул.
— Они нас не заметили! — бросив взгляд на Черную тропу, он добавил: — Но мы не нашли никаких следов Уджурака. Мне кажется, нужно убираться отсюда.
— Ой, Токло! Каллик! — воскликнула Луса, которая прошла чуть дальше вдоль стены и не слышала его слов. Голос ее дрожал от волнения. — Идите сюда, смотрите!
— Что там еще? — недовольно пробурчал Токло, однако все-таки подошел к Лусе. Каллик с вновь пробудившимся любопытством посеменила следом.