Дмитрий Кащеев
(Приключения Мотьки и Сережки – 2)
Я сидел на скамейке возле дома и размышлял о том, какой я все-таки счастливый человек. Мне казалось, что еще никогда в жизни у меня не было столько счастья сразу. Во-первых, учебный год позади, а во-вторых, впереди целые летние каникулы, из которых не истрачен еще ни один день и, конечно же, самое главное это МОРЕ! Море, встречу с которым я ждал два долгих года! Прошлым летом маму положили в больницу, и поездку пришлось отменить, но зато в этом году мы поедем на целый месяц! Так папа с мамой решили, так как ребенку, то есть мне, надо дышать свежим воздухом, а не бензиновым угаром. Я конечно не ребенок, но в остальном совершенно с родителями согласен! Потому что море… Море это песок вперемешку с ракушками, вода, в которой легко плавать и можно лежать на спине, это медузы, дельфинарий, это ночные прогулки по набережной, это… Море это то, чего мне не хватает в нашем, лучшем в мире, городе.
Поэтому в этот вечер, сидя на скамейке, я был переполнен счастьем, и мне хотелось делать очень добрые дела, чтобы все тоже были счастливы!
И я их делал! Я очень вежливо здоровался со всеми незнакомыми и знакомыми людьми, разнял дерущихся возле песочницы малышей и научил их мириться по-детски при помощи мизинцев и они потом целых полчаса играли в «мирись-мирись и больше не дерись». Я даже помог Мишке натянуть цепь на велосипед, хоть он когда-то очень больно запустил в меня яблоком. От удивления он предложил мне кататься поочереди, и мы гоняли с ним как сумасшедшие по двору. А потом играли с девчонками в «выбивалу».
Домой я вернулся уставший, но довольный собой и всем миром. Мама с папой что-то обсуждали в большой комнате, а на столе в кухне меня дожидались вкуснейшие блинчики со сладким творогом. И никаких тебе макарон с кашами! Замечательный день и заканчивался замечательно. Перекусив, я пожелал родителям спокойной ночи и отправился спать.
Как приятно просыпаться не от настырного звонка будильника, а просто так! Я взглянул на часы – девять утра. Солнце светит в окно, но еще не жарко. Красота! Мама с папой тоже уже встали, гремят посудой на кухне. Я побежал туда.
- Приветик, мам, пап! А вы чего не на работе?
- Здравствуй, сынок. Совсем тебя учебный год доконал! Сегодня же суббота, - ответила мама. – Садись, сейчас я тебе пельмешек положу.
- Хорошо, только умоюсь, - я умчался в ванную.
За стол сели все вместе, только папа почему-то без обычной для него книги. А то он всегда что-то читает. Иногда мне кажется, что книга для него как для некоторых людей очки. Постоянно сидят на носу как будто выросли там, а у папы книга из руки растет.
Мы поели и стали с мамой пить чай, а папа кофе. Потом папа отставил кружку и посмотрел на меня.
- Мотя, нам надо с тобой поговорить, - и закашлялся, виновато глянув на меня. – Очень серьезно поговорить…Да, вот…
- Что вот? – переспросил я. – Если про стекло, то не били мы ничего с Сережкой в профилактории! Мы вообще там не ходим, там собаки злющие живут, сторож прикормил. А если…
- Нет, нет, - прервал меня папа. – Не про сторожа. А это… - он снова виновато взглянул на меня, затем на маму.
- В общем, Мотечка, - взяла в свои руки мама разговор. – Тут такое дело… Наверное на море мы не сможем поехать.
- К…как? – переспросил я, поперхнувшись чаем.
- На море не поедем в этом году. Папе надо по работе ехать в Новосибирск на все лето, так что мы поедем с ним.
- Ууууууууууууу! – взвыл я. – Не хочу в Новосибирск! На море хочуууууу!
Я выскочил из-за стола и понесся в свою комнату, сметая все на своем пути! Наш кот Темка при виде меня тоже завопил дурным голосом и запрыгнул на вешалку в коридоре. Я упал на свою кровать, зарыл голову под подушку и зарыдал. Моя счастливая жизнь закончилась. Сколько пролежал так не знаю. Несколько раз ко мне подходили мама с папой, но я даже не шевелился. Я слышал виноватое покашливание папы, но мне его было ничуть не жаль.
«Вот умру я в этом Новосибирске или заболею чем-нибудь. Побегаете тогда», - мстительно думал я, представляя, как я лежу в больнице и кашляю кровью, а родители суетятся вокруг меня. И врач говорит им – «Вот видите, довели вы своего ребенка. Дышит в городе всякой дрянью. Умрет скоро теперь.» И мама с папой просят у меня прощения и обещают, что вообще переедут жить к морю, но я все равно умираю.
«Эх, папа, папа, - думал я. – Зачем ты так сделал? Ведь мы так мечтали об этой поездке! Какие замечательные очки мы купили для подводного плавания и специальный садок для морской живности. А раскладные стаканчики, которые занимают так мало места, и в которых даже обычная минералка становится в два раза вкуснее.» И еще много я бы мог сказать папе и про медуз, которых никогда не увижу и про редкие ракушки и про…
- Мотя, к тебе пришли, - отвлек меня от невеселых размышлений мамин голос.
- Пусть уходят, - глухо пробурчал я сквозь тяжелую подушку. – Видеть никого не хочу.
- Мотя, ну что ты как маленький, - примирительно сказала мама. – Тут Сережа пришел. Выйди хоть поздоровайся.
Я еще глубже зарылся носом под подушку. Еще Сережки недоставало. Я ему позавчера так расписывал про море. А он, бедняга, на лето к бабушке в деревню едет. Теперь скажет, что, мол, плакало твое море, Мотька. Не хочу никаких Сережек!
Однако не прошло и минутки, как я услышал:
- Ладно, тетя Ира, я с ним разберусь сейчас. – раздался Сережкин голос где – то очень близко.
- Разберись Сережа. А то он теперь у нас такой нехочуха, - сказала моя мама и дверь, скрипнув, закрылась.
- Ну что, лежишь? – спросил Сережка у меня над головой.
- Лежу, - буркнул я. – А то ты сам не видишь!
- И долго еще собираешься лежать? – не отставал Сережка.
- Долго, - пробурчал я снова.
- Ну и зря, - сказал Сережка.
- Хочу и лежу, не твое дело.
- А мне кажется мое, потому что…
Я, даже не видя Сережку, представил, как он поднял вверх палец.
- Потому что что? – не выдержал я и высунул нос из под подушки.
- Потому что, у нас есть очень важное дело, - наставительно сказал Сережка. И, не выдержав, закричал, - Потому что мы с тобой едем в деревню! Вместе!
- Ураааа! – завопили мы уже вместе и, не сговариваясь, начали скакать по комнате.
На крик прибежала мама, и папа осторожно выглядывал у нее из-за спины.
- Вы что, с ума посходили, молодые люди? Стены аж трясутся! – но видно было, что она совсем не сердится и тоже бы рада была запрыгать вместе с нами.
- Так что хватит валяться, Мотька. Надо еще многое сделать, - многозначительно добавил Сережка.
И мы побежали делать многое!
Дел действительно оказалось много. Надо было собрать мои вещи. А это я вам скажу задачка еще та! Кажется это легко, какие вещи могут быть у пятиклассника, скажете вы. А вещей было очень много, не считая того, что собрала мама. В деревне могло многое пригодиться. Пришлось даже составить список, чтобы ничего не забыть.
Тут и перочинный нож, блокнот для записей, маленькая электронная игрушка, бинокль и еще куча всего-всего. Итого получилась сумка с одеждой, мой рюкзак с полезными вещами и, о ужас!, коробка с книгами, заданными на лето и несколько учебников.
- Это чтобы считать и читать не разучились на природе, - сказала мама. – А то знаю я вас! Проследи за ним, Сережа, чтоб весь список прочитал.
- Обязательно, тетя Ира прослежу, - солидно ответил Сережка, - А то Мотька такой неорганизованный.
- Сам такой, - огрызнулся я. – А я поорганизованней тебя буду!
Уезжали мы утром следующего дня вместе с Сережкиным папой. Моя мама все давала последние указания. А папа подошел и спросил:
- Ну что, без обид, Матвей?
- Без обид, - ответил я и пожал ему руку. А потом кинулся на шею и крепко прижался. Потому что мой папа – самый замечательный папа на свете!
Мама на прощание расцеловала нас с Сережкой и все повторяла:
- Вы там горячее ешьте главное и осторожней!
И мы покатили в деревню. Сережкин папа вел машину, а мы на заднем сиденье прилипли к стеклами и рассматривали проносящиеся в разные стороны автомобили. Мы считали себя великими знатоками машин и поэтому с умным видом обсуждали их достоинства и недостатки, пока дядя Костя, папа Сережки, не выдержал и не сказал в сердцах:
- Ну какая же это «Тойота»! Это «Опель»! Эх вы, грамотеи!
Мы смущенно притихли и до прибытия молчали как мышата. До деревни домчали мы за два часа. По дороге, на заправочной, дядя Костя купил нам пепси и сосисок в тесте, которые мы тут же и проглотили.
- Ешьте, ешьте, - подбодрил он нас, смеясь. – Там у бабы Вари этой отравы нет. Будете только на полезном и здоровом питании!
Деревня показалась неожиданно. Вроде ехали, ехали по полям, лугам и вот, пожалуйста, лежит деревня Алексеевка как на тарелочке.
- Родина моя, - с гордостью и грустью сказал дядя Костя. – Жалко людей в ней почти не осталось, все норовят в город перебраться. Он помолчал и добавил с усмешкой. – Как я, например.
Сережкина бабушка, Варя, выскочила на улицу, едва мы подъехали к калитке. Будто нарочно пряталась за забором, ожидая нас. Я то думал, что она будет похожа на бабушку из сказок, полная, круглая в платочке. Но она оказалась очень современной бабушкой, худенькая, в джинсах и клетчатой ковбойской рубахе.
Сережка немедленно повис у нее на шее:
- Ба, я так соскучился по тебе!
Дядя Костя тем временем заносил наши вещички в дом. Потом мы сели пить чай прямо во дворе возле крыльца. Баба Варя хлопотала вокруг нас со словами:
- Бледные какие, вымученные! А худющие!
На мой взгляд мы были очень даже упитанные! А дядя Костя по сравнению со своей мамой казался вовсе уж неприличных размеров толстяком. Но я промолчал про эти свои мысли, так как в моем рту таяли восхитительные пирожки, которые можно приготовить только в настоящей деревенской печи.
После чая дядя Костя собрался, попрощался со всеми и уехал. А мы под руководством бабушки Вари отправились обустраиваться на новом месте, где нам суждено было провести ближайшие месяцы.
Под жилье она нам выделила второй этаж. И даже не этаж, а мансарду. Которая больше была похожа на корабельную каюту. Круглые окна дополняли это сходство. Мне сразу очень понравилось это место, и я сразу занял кровать возле одного «иллюминатора». Сережка был не очень доволен моим выбором, судя по всему, но виду не подал, все-таки я был гостем.
- Вы погодите вещи разбирать, - сказала бабушка. - Давайте-ка сначала за уборку! А бедная старушка, не успела даже прибрать тут к вашему приезду, - засмеялась она.
- А ты, Матвей, не смущайся, можешь называть меня тетей Варей, если тебе так удобней, - обратилась она ко мне, видя, что у меня язык не поворачивается назвать ее бабушкой.
Мы засучили рукава и взялись за уборку.
- Классная у меня бабуля? – спросил Серый.
- Еще какая! – подмигнул ему я.
Через час мансарда блестела. Мы стащили вниз кипы старых журналов и прочих ненужных вещей, и на этом уборка закончилась.
- Уфф! – утер лоб Серый. – Ничего себе каникулы! Давно я так не уставал!
- Ну да, - шутливо поддержал его я. – Для тебя и тарелку вымыть за собой – утомительное дело.
- Ничего не утомительное, просто не люблю я все эти уборки-переборки, - возмутился Сережка. – А посуды я могу целую гору вымыть! Посуду мыть – это тебе не с тряпкой под кроватями ползать…
- Ну-ну, - раздался голос тети Вари. – Кто это там такой великий мойщик посуды! Иди-ка сюда!
Сережка прикусил язык и толкнул меня «пошли мол, зовут». Кому как, а я уборкой почему-то люблю заниматься. Наверное потому, что когда мама приходит с работы и видит, что посуда вымыта, ковровое покрытие пропылесошено, пыль вытерта, то настроение у нее сразу поднимается и вместо нудных вопросов об уроках, она говорит: «Слушай Моть, а ты не хочешь погулять? А то весь день взаперти. Иди побегай пару часиков!» или еще лучше того: «Моть, раз все дела сделаны, не сходить ли нам в кафе покушать мороженого?». И мы идем в кафе, где кроме мороженого есть вкуснейшие молочно-фруктовые коктейли, пирожные с разными начинками, а самое главное – рыбки! Столики в кафе стоят на возвышении, а между ними, в специальных протоках снуют разные рыбы. Причем не крошечные, как в аквариуме, а очень даже крупные. Поэтому уборка для меня вещь приятная!
Но посуду нам мыть не пришлось, как опасался Сережка. Потому что тетя Варя уже давно все вымыла. А нас отправила в магазин.
- Заодно прогуляетесь, - сказала она. – Только на пруд сегодня не суйтесь, чего-то прохладно на улице.
Мы с Сережкой кинулись вперегонки на второй этаж. Одеваться. И конечно первое, что мы сделали, это не сговариваясь, одели плавки. Может тете Варе и прохладно, а по нам так жара неимоверная стоит.
Конечно же первым делом мы на пруд и отправились!
Пруд мне понравился. Небольшой, заросший со всех сторон ивами и растительностью, он казался зеркалом, лежащим в траве. Вокруг не было ни одного человека, и мы чувствовали себя настоящими первобытными людьми. А самое интересное, вокруг не было ни бумажек, ни бутылок и консервных банок. Это меня вообще поразило, так как на всех водоемах, где я бывал, все было усеяно мусором. Мы скинули одежду и с молодецким визгом кинулись в прохладную, прозрачную воду! Из под ног, задевая нас хвостами, в разные стороны врассыпную бросились сотни мальков. Их спокойной жизни настал конец!
Когда мы выбрались на берег и упали на траву, я сказал Сережке:
- Серый, все-таки здорово, что я на юг не поехал. Скучища там на самом деле.
- Это точно, - подтвердил Сережка, хотя сам на море ни разу не бывал и завидовал мне страшно.
Через два часа мы были дома с покупками. Дело шло к вечеру, а когда мы, наконец, разобрали наши вещи начало темнеть. Мы поужинали и отправились спать в свою «каюту». Отправились то отправились, но сна не было ни в одном глазу. Забрались на мою кровать и таращились в «иллюминатор». Даже звезды в деревне казались другими, очень яркие, словно кто-то забрался на небо и протер их мокрой тряпкой.
- Завтра займемся делами, - прервал молчание Сережка.
- Какими? – поинтересовался я.
- Штаб возле пруда надо сделать. Я тут такую книжку прочитал здоровскую, как мальчик-индеец заблудился и несколько месяцев один жил, охотился, ягоды собирал. Вот и мы попробуем, удастся ли нам так прожить… Есть будем только то, что сами добудем!
- Так, так, так! Это конечно заманчивая идея, но что ты будешь делать с бабушкой? Так она тебе и разрешила одни ягодки кушать. Она ж готовит как робот, целыми кастрюлями! – тут я вспомнил пирожки с начинкой и в животе заурчало, а рот наполнился слюной. Мне срочно захотелось есть, как будто я и был тем самым голодным заблудившимся мальчиком индейцем.
- Не волнуйся, Мотька, я все продумал, - успокоил меня Серый. – Придется ее обманывать.
- Ну да, ее пожалуй обманешь, - засомневался я. – Она нас живо раскусит!
- А мы будем очень хитрыми, очень-очень. Все, давай спать!
Сережка перебрался на свою кровать и замолк. Я еще поворочался немного, попрощался со звездами и незаметно уснул.
Утром меня растолкал Сережка.
- Вставай соня! Пора!
- Ну дай еще поваляться, Серый! Каникулы как-никак, - заканючил я.
- Ребята, бегом умываться и кушать! – раздался с первого этажа звонкий голос тети Вари. – Я вам курочку приготовила!
- Хахаха! – зловеще рассмеялся Серега и толкнул меня в плечо. – Она еще не знает, что индейцам не нужна никакая домашняя пища! В общем, сейчас будем ее отвлекать поочереди, а еду прятать – потом собакам отдадим!
- Нет, Серый, так не пойдет! – возмутился я. – Человек готовил, старался! А ты – собакам! Нечестно это и неправильно. Не хочешь – не ешь! А я никаким собакам ничего отдавать не собираюсь!
- Эх ты и маменькин сынок, Мотька! – начал злиться Сережка. – Никак не отвыкнешь от своих дурацких замашек!