— Ты и в самом деле могла бы превратить меня в осла? — спросил Зигфрид Брукнер подозрительно.
— В самом деле! Но тогда вместо льва с дырявым зубом ты стал бы ослом с дырявым зубом. Дырка все равно осталась бы.
— Тогда все это, к сожалению, не имеет смысла, — погрустнел лев. — Лучше уж быть львом с дырявым зубом, чем ослом с дырявым зубом.
— Хотя в твоем случае это совершенно все равно, — сказал заяц Аромо.
— Но ведь нельзя же одновременно быть, и ослом, и львом! — с глубоким отчаянием всхлипнул самый добрый великан на свете Лайош Урод.
— А тебе, с треснутой головой, лучше помолчать! — произнес назидательно неудержимо мыслящий Аромо.
— Издеваться над несчастными больными — это вы умеете, но вот вылечить… О горе, я уже ясно вижу, как я буду метаться от боли! — продолжал стонать Зигфрид Брукнер.
Тут слово взяла кошка Ватикоти:
— Есть у меня одна идея…
— Выбить мне зуб молотком? Или стрельнуть из рогатки? Тебя-то уж я знаю…
— Ладно, тогда я и говорить не буду, — обиделась Ватикоти и села на свое место.
Конь Серафим возмущенно снял очки.
— Видишь, какой ты неблагодарный, — сказал он гневно Зигфриду Брукнеру, — так-то тебе помогать! Я здесь больше не останусь.
И стал собираться.
— Ну-ну, ладно, — вмешался кот Микка-Мяу. — Зачем ссориться? Останься! А ты, Зигфрид, не будь таким подозрительным! Давайте выслушаем Ватикоти!
Кошка снова встала:
— Я подумала о том, что мы могли бы написать письмо клыку Зигфрида Брукнера.
— А почему ты решила, что его клык умеет читать, если сам лев не умеет?
— Это я-то не умею?! — вскричал Зигфрид Брукнер. — Да я знаю все пять букв алфавита!
— Не важно, — сказал ходящий кедр Зоард Высокий. — Если твой клык не умеет читать, мы сами прочтем ему письмо. Только что мы там напишем? Скажи нам, Ватикоти!
— Мы попросим его сделать так, чтобы дырка не росла и чтобы Зигфриду Брукнеру не было больно.
— Прекрасно, — восхитился Зоард Высокий, — это лучший выход!
— А можно еще написать стихи в честь клыка Зигфрида Брукнера, — съязвил Аромо.
Однако язвительности зайца никто не заметил, и Ватикоти сразу же начала сочинять стихотворение:
Страшный клык, ты велик,
Только ты не боли,
Мы смеемся над тобой…
Тут кошка запнулась.
— Скажите какую-нибудь рифму, — попросила она.
— Потому что клык — чужой, — хихикнул заяц Аромо.
— Ну что ты ехидничаешь… Еще накликаешь! Клык возьмет и обидится. Тогда уж нам будет не до смеха… Особенно, конечно, бедному Зигфриду!
— Кто-то накликает, — острил заяц Аромо, — а клык наклыкает.
— Не понимаю, — всхлипнул Лайош Урод, — как это клык — наклы… накли… наклыкает?
И тут все услышали строгий голос Бум-Бу-Бума.
— Бум, бум! — сказал медведь, показывая на Зигфрида Брукнера.
— Что?! — испуганно воскликнул Зигфрид Брукнер. — Вы слышите? Что он говорит?
— Слышим, слышим, — закивали головами все, и Зигфрид Брукнер сразу понял, что они разделяют мнение, высказанное Бум-Бу-Бумом. Все ясно поняли, что сказал медведь: уловки тщетны, помочь делу может только одно. На клык нужно поставить пломбу.
— Ты хочешь сказать, — осторожно спросил лев Зигфрид Брукнер, — что я должен пойти к зубному врачу и, кр-р-р-з-р-р-р, сверлом?
— Бу-бум, — кивнул медведь Бум-Бу-Бум.
— Ну уж нет, дудки! — заорал Зигфрид Брукнер во все горло.
— Ладно, нет так нет, — сказал Микка-Мяу. — Всего хорошего! — Кот встал и позвал остальных: — Пойдемте!
Все стали собираться.
— Вы… вы не можете меня бросить! — крикнул гулкоголосый лев. — А что же будет с моим зубом?
— Мы уже сказали: помочь тебе может только зубной врач.
— Вы так неприветливы со мной, — надулся Зигфрид Брукнер.
— Можно и приветливо повторить тебе то же самое. — Ватикоти прошлась небрежной походкой. — Помочь тебе, хи-хи, может только… ха-ха… зубной врач… хе-хе.
Зигфрид Брукнер вскочил.
— Разорву! — вскричал он. Но ярости его хватило лишь на один шаг — он вдруг весь съежился и грустно пробормотал себе под нос: — Помочь мне может только зубной врач.
Все, затаив дыхание, напряженно следили за львом: что теперь будет?
А было вот что. Зигфрид Брукнер гордо выпрямился, поднял голову, выпятил грудь вперед. В нем и следа не осталось от прежнего беспомощного Зигфрида Брукнера. На этом, новом Зигфриде Брукнере красные подтяжки вытянулись в струнку, грудная клетка его напоминала столитровую бочку, ну а голос звучал поистине царственно.
— Где этот ваш зубной врач? Пошли! Что я, по-вашему, трусливый заяц?!
— Но-но, полегче насчет зайцев! — встрепенулся Аромо.
Но даже эта недовольная реплика не могла испортить великолепия мгновения. При виде такого героизма льва у всех широко раскрылись глаза. О чудо, он собирается идти к зубному врачу! О чудо! Изумительный Зигфрид и изумительный Брукнер! Кот Микка-Мяу от удивления даже стал заикаться:
— Т-т-тог… тогда пусть т-т-т… пусть тебя кто-нибудь проводит. Кто хочет пойти с Зигфридом?
— Я, я! — закричали все наперебой, но в конце концов выбор пал на зайца Аромо, поскольку он уже два раза был в городе и даже, по его собственному утверждению, однажды почти проехался на трамвае.
— А что же будет со мной? — тихо всхлипнул Лайош Урод, когда все уже собрались уходить.
— Ты о чем? — недоуменно посмотрел на самого доброго великана в мире Зоард Высокий.
— Голова, — Лайош ткнул себе пальцем в лоб, — ты уже забыл, что у меня голова треснула?
— Да, в самом деле, — загудели все, — возьмите уж и Лайоша!
— Тогда сначала шагаем к зубному врачу, а потом — ремонтировать голову Лайоша Урода, — сказал кот Микка-Мяу.
Тут все стали прощаться.
— У кого есть носовой платок? — спросила кошка Ватикоти.
— Зачем? Ты что, реветь вздумала? — пристыдил ее Зигфрид Брукнер. — Реветь совсем ни к чему. Я не на смерть иду. Подумаешь! Всего-навсего пломба. Для героев это — тьфу!
— Да нет, я не собиралась плакать! — сказала Ватикоти. — Я просто хотела помахать вам вслед платком.
— Которого у тебя нет, — заметил конь Серафим.
— Нет — так даст кто-нибудь.
Однако носовой платок был только у Зигфрида Брукнера.
— Ну ладно, я тебе дам на время, — сказал лев, — в конце концов, ты мне будешь махать. Пожалуйста. Хотя, впрочем, совсем немного ты могла бы и поплакать. Плач без причины действует успокаивающе.
Он протянул Ватикоти платок.
Кошка помахала им вслед, а потом и все остальные, по очереди.
Наконец Зигфрид Брукнер, Аромо и Лайош Урод скрылись за поворотом лесной тропинки.
Друзья шли довольно долго. Заяц Аромо шагал так: кипи-кипи, лев Зифгрид Брукнер так: би-бум, а великан Лайош Урод так: клифф-клафф. И вот наконец они добрались до города.
Зигфрид Брукнер шагал по улицам так горделиво, что на его выпяченной груди могло бы уместиться семьсот двадцать медалей. Но тут Аромо сказал:
— А вот и нужный нам дом.
— Это… это… Здесь живет зубной врач? — обернулся Зигфрид Брукнер.
Неудержимо мыслящий Аромо кивнул и взглянул на грудь Зигфрида Брукнера. «Да, теперь на ней уместилось бы не более пятиста одной медали», — насмешливо подумал заяц. Когда они вошли в подъезд, на груди Зигфрида Брукнера могла поместиться уже всего двадцать одна медаль, вернее даже… один лестничный пролет… девятнадцать медалей, второй лестничный пролет… восемь медалей, третий лестничный пролет… И вдруг Зигфрид Брукнер сказал:
— Я забыл дома носовой платок. Мне надо вернуться.
— Взгляните: мужественный лев! — воскликнул заяц Аромо. — Храбрейший из храбрейших, неустрашимый! Хи-хи, послушай!
Все трое прислушались.
Было слышно: зи-и-и-р-р-р-з-з-р-р-р.
— Что-то сверлят, — сказал Лайош Урод.
— Зуб… Сверлят мой зуб! — завопил Зигфрид Брукнер и ринулся было вниз по лестнице, но заяц Аромо прыжком преградил ему путь.
— А хоть бы и так! — сказал заяц и впихнул Зигфрида Брукнера в дверь, на которой красовалась следующая надпись:
ДОКТОР ЗИРР-ЗУРР,
ПОКРОВИТЕЛЬ ЗУБОВ, КЛЫКОВ и БИВНЕЙ.
Там Зигфрида втиснули в лечебное кресло.
— Ой! — завизжал лев.
— Только не надо меня запугивать! — сказал укоризненно доктор Зирр-Зурр и стал подходить к Зигфриду, держа в руке сверлильную машинку. — Открыть рот! — строго произнес доктор, и — зирр-зурр — вот уже что-то зажужжало и запищало, что-то звякнуло и лязгнуло, что-то скрипнуло и пикнуло, что-то стукнуло… Тут доктор Зирр-Зурр сказал: — Ну-с!
— Должен предупредить вас, любезнейший доктор, — вставил в этот момент Зигфрид Брукнер, — что я буду страшно реветь.
— Разрешите поинтересоваться, почему? — спросил доктор Зирр-Зурр.
— Если вы мне будете сверлить зуб.
— Я уже все высверлил, — гордо заметил доктор Зирр-Зурр.
— Если вы мне будете ставить пломбу.
— Я уже поставил пломбу, — сиял улыбкой доктор Зирр-Зурр.
— Как? Уже всё?
— Всё.
Зигфрид Брукнер вскочил и ринулся к зеркалу.
— Смотрите! — закричал лев. — Вот она, пломба! Вы поглядите, какая замечательная пломба! Самая что ни на есть изумительнейшая пломба! Ну, что ты скажешь? — повернулся он к Аромо. — Ты где-нибудь видел такую замечательную пломбу? (Восемь медалей!) Любезный доктор, вы просто чудесный фокусник, вы фокусный чудесник — все, что угодно! — И он дважды чмокнул доктора Зирр-Зурра в щеку. (Двадцать одна медаль!)
— Ох! — сказал доктор Зирр-Зурр. (И это не удивительно, ты наверняка сказал бы то же самое, если бы тебя поцеловал лев. Да еще дважды!)
(Семьсот двадцать медалей!)
— У кого в нашем Лесу есть на зубе пломба? А? У кого? — сказал Зигфрид Брукнер. — Ну конечно, только у меня! У изумительного Зигфрида и изумительного Брукнера. У изумительного меня. Изумительная пломба!
— Так тебе не было больно? — спросил Аромо подозрительно.
— Героям больно не бывает! — махнул лапой лев.
— Знаете, доктор, — сказал тогда неудержимо мыслящий заяц, — а нельзя ли и мне тоже? — И Аромо щелкнул себя по зубам.
— Пломбу?
— Да.
— Дырка?
Аромо с надеждой открыл рот.
— О-э-ы. А-а-э-у, — произнес заяц, держа рот открытым, что означало: может быть, я надеюсь. То есть Аромо надеется, что у него в каком-нибудь зубе окажется дырка.
Доктор Зирр-Зурр осмотрел его с помощью маленького круглого зеркальца с длинной ручкой.
— Прекрасные зубы, — сказал доктор уважительно. — Ни одной дырочки.
Аромо помрачнел:
— Но, может быть, маленькую пломбочку все же…
— Вы что, с ума сошли?! — возмутился доктор Зирр-Зурр. — Сверлить здоровые зубы! Вы куда пришли?
— Хе-хе, — усмехнулся лев Зигфрид Брукнер перед зеркалом. — Уникальный номер! Пломба в Лесу! Ну что ж, нам пора. Пойдемте, слышите, вы… незапломбированные!
— А я? Что будет со мной? — пробормотал великан Лайош Урод.
— У вас тоже дырка в зубе? — поинтересовался доктор.
— Нет, у меня голова треснула. Мне нужен ремонт головы.
— А, так, так, — сказал зубной врач. — По поводу головы с полной уверенностью обращайтесь тоже к доктору Зирр-Зурру. Я уж, так сказать… Садитесь!
Лайош Урод сел, сияя от счастья.
— Больно будет? — спросил он.
— Ни капельки, — успокоил его доктор Зирр-Зурр. — Посмотрите пристально мне в глаза.
Самый добрый великан в мире стал смотреть прямо в глаза доктору.
— Еще пристальнее? — спросил он.
— Нет, прекрасно, — сказал доктор Зирр-Зурр. Затем спросил, понизив голос: — Чем вы едите суп — ложкой или вилкой?
— Ложкой, — ответил Лайош Урод.
— А лапшу с маком?
— Это вилкой… Но, если очень нужно, могу есть и ложкой. И даже, если еще оченнее нужно…
— Ну, ну, говорите, не стесняйтесь!
— Руками, — прошептал Лайош Урод.
— Отлично, выше всяких ожиданий! — сказал доктор Зирр-Зурр. — Перед лицом всех присутствующих торжественно заявляю, что ваша голова в полнейшем порядке. У вас замечательная, выдающаяся голова.
И друзья отправились домой, счастливые и здоровые. Лишь зайцу Аромо было немного грустно. Ведь честь иметь пломбу на зубе досталась не ему, а льву Зигфриду Брукнеру.
— И это мне в награду за то, что я все время чищу зубы? — сетовал он.
— За пару сарделек могу показать тебе свою пломбу, — сказал ему лев снисходительно.
Так они и шагали домой: Аромо — кипи-кипи, Зигфрид Брукнер — бим-бум, и Лайош Урод — клифф-клафф.