Как только они услышали, что скоро будут возвращаться, им, конечно же, захотелось остаться подольше — ведь они пока так мало видели здесь! Натали тоже прикрыла своё прекрасное лицо (такое лицо, несомненно, вызвало бы на площади переполох!) масочкой.
На площади Неожиданностей было много народу, но все как бы разбились на группы — большие и маленькие. И все, ну просто все чему-то удивлялись!! Одни удивлялись, как двигается и делает сложные «па» танцовщица на канате. Это было очень опасно, поэтому на лицах удивлянтов застыло одновременно удивление и восхищение, а у некоторых в глазах стоял ужас.
— Вот это да! — сказал Миша, вернее Ах-миш, и окружающие одобрительно улыбнулись ему.
Небольшая группка людей, присев на корточки, что-то рассматривала на земле, почти столкнувшись лбами. Даша протиснулась в их кружок. По земле ползала обычная божья коровка, каких полным-полно было на даче. Да и здесь их было немало.
— Вы только посмотрите, какое совершенство! Как тут не удивляться в природе, — слышались голоса.
«Вот чудные, — подумала Даша. — Чего тут особенного-то?». Но почувствовала, что сама смотрит на божью коровку уже другими глазами. Лицо Даши было сосредоточено, но маска надёжно защищала её.
— Смотри, Ах-нут, ведь травинка пробилась сквозь асфальт! — воскликнул один из наблюдавших за божьей коровкой.
Удивлянты бурно заахали. А Даша отошла от них, потому что начала уже уставать от их непрерывного удивления. Тут она и увидела Натали и Мишу.
Мишу, видно, угостили пирожком, и он с застывшим на маске удивлением поедал его. Даша заглянула под маску Натали. На лице Натали отражалась тревога. И тут Миша громко ахнул и схватился за щёку.
— Что случилось? — Натали от волнения перешла опять на французский. Но Даша уже понемногу научилась понимать Натали по интонации.
Миша пошевелил во рту языком и вынул оттуда маленькую серебряную подковку.
— На счастье, на счастье!!! — завопили удивлянты.
— Да, да, — закивала Натали и повлекла детей за собой. Они оказались около павильона Страшных сказок. Натали хотела пройти мимо. Но дети прямо как в землю вросли около этого павильона.
— Нет, нет, не стоит, — мягко, но решительно настаивала Натали. Но Миша вырвался и проскочил в дверь. Даше и Натали ничего не оставалось, как последовать за ним.
Войдя в павильон, они просто остолбенели на пороге. Что они тут увидели — не передать словами, но одним словом можно — жуть!
Первое удивление, переходящее в ужас, прошло, и ребятам здесь начинало нравиться, — они поняли, что всё здесь сделано руками человека, хотя и очень искусно.
Откуда-то из самой тёмной глубины павильона, где блуждали какие-то синие огни, раздался вопль:
— Пожар! Горим! Горим!!
Удивлянты заметались по павильону. А наши герои не двинулись с места, хотя уже явственно пахло дымом. Кто-то рядом кашлял и хрипел — в полутьме не разберёшь.
— Меня теперь не проведёшь, — заявил Миша. — Всё подстроено. Это их обычная шутка, чтобы удивить.
Но Натали почти насильно тащила детей к выходу.
Снаружи они увидели, что крыша павильона полыхает.
— Это, наверное, холодный огонь, не настоящий? — предположила Даша.
Но стало так жарко, и павильон уже начал обваливаться, что сомневаться в настоящести пожара было уже глупо.
Со всех сторон к павильону уже мчались удивлянты.
Дети не заметили, как оказались в прохладном парке Восхищения. Парк серебрился под лунным светом, и будто бы плыл куда-то в этом серебре. Они остановились немного передохнуть.
— У нас дети в детском саду тоже часто удивляются, но не всё же время, — рассудительно заметила Даша.
— Конечно, чего удивляться разным пустякам! — поддержал сестру Миша. Это бывало так редко, что Даша с благодарностью посмотрела на брата. (Маски они сняли, когда бежали в парк.)
— Но, господа, мы часто привыкаем к чуду и начинаем называть это пустяком. Мне нравятся удивлянты тем, что их удивление помогает видеть красоту мира, — нашёптывала не совсем понятно Натали. — Подумайте об этом.
Они вышли к тому месту, с какого началось их путешествие в Удивляндию. И через секунду они уже просыпались в своих кроватках. Натали-кукла «спит» рядом с Дашей.
Миша протёр глаза. «Ну, конечно, приснилось!» — успокоил себя мальчик. Но в этот момент он увидел на своей подушке крошечную серебряную подковку Миша вздрогнул и, конечно же, удивился. Удивляндия напоминала о себе. Миша быстро сунул подковку в карман курточки, висевшей на стуле.
«Начинается день… Наверное, сегодня случится много удивительного. Я теперь уже смогу многое
Поговорим на этот раз об удивлении. Учёные считают, что удивление в жизни человека имеет некоторые полезные функции. Резкое увеличение «нервной» энергии как раз и порождается удивлением.
Какова же причина его появления? Внезапное и неожидавшееся событие, явление, предмет. Короче, всё, что выходит за рамки привычного.
К сожалению, к привычному, то есть к тому, чего уже почти не замечают, люди, особенно взрослые, относят слишком многое. Из привычного состояния их выводит чаще всего лишь «гром среди ясного неба», что-то резкое, громкое, совсем уж неожиданное.
Однако ещё Аристотель утверждал, что
«Настанет время, — говорил Сенека, — когда потомки наши будут удивляться, что мы не знали таких очевидных вещей».
Как и всякая другая эмоция, удивление переживается с разной степенью силы и выраженности. Есть довольно лёгкая форма, когда это — скорее внутренний толчок. После которого мы думаем: «Да, удивительно…» или говорим кому-то: «Я так удивился…»
Но бывает сильно выраженное удивление. Человек как будто поражён, пригвождён к месту: глаза расширены, брови высоко подняты, рот принимает форму овала. Даже его поза свидетельствует о выражении высшей степени удивления: колени немного согнуты, тело направлено вперёд.
Каждый из нас многократно удивлялся в жизни, а поэтому знает по собственному опыту, что трудно описать своё состояние в момент наивысшего удивления.
Посмотрим, что говорят об этой эмоции учёные (психологи, физиологи). Они отмечают, что в самый «пик» удивления мысли отсутствуют, как будто останавливаются обычные мыслительные процессы. Появляется ощущение, как от слабого электрического удара: мускулы быстро сокращаются и как будто чувствуется покалывание «электрического тока», проходящего по нервам и заставляющего вас дернуться, вздрогнуть. В самый момент удивления человек ещё не знает, как реагировать на событие, его вызвавшее.
Для любого человека чрезвычайно важна готовность иметь дело с неожиданностями. Американский психолог подчеркивает:
«С эволюционной точки зрения неспособность существа изменять мотивационную установку после внезапного появления какого-либо хищного животного или возникновения опасной ситуации могла бы поставить его жизнь под угрозу».
Некоторые другие эмоции (горе, депрессия, тревога), вдруг возникнув, могут продолжаться очень долго. Если бы человека из депрессии не выводило удивление, которое резко меняет эмоциональное состояние, то ему грозила бы смерть. Учёные делают такой вывод: удивление очищает нервные пути для новой активности, отличающейся от предыдущей.
Всё, о чём мы говорили, — это скорее самый общий биологический смысл эмоции удивления в жизни человека. (Возможно, удивление, но только в другой форме, особенно с точки зрения биологического смысла, испытывают и животные.) Теперь порассуждаем о значении этой эмоции в человеческих отношениях, в наших более тонких психологических переживаниях. Вслед за кратковременной эмоцией удивления чаще всего приходят другие эмоции: либо страх, ужас, гнев — тогда надо спасаться или выручать других; либо восхищение. Вот и получается, что мы привыкаем к прекрасному и не удивляемся ему, теряем и способность восхищаться прекрасным. Обедняется мир наших эстетических переживаний, мы даже новое автоматически относим к привычному и проходим мимо.
Религиозное сознание, вера, содержание многих молитв построены на непреходящем удивлении перед совершенством — внутренним и внешним — красотой сотворенного Богом мира. Поэтому вера поддерживала даже в самом простом, не искушённом в эстетических переживаниях человеке высшее духовное удивление, выводило его из серой привычности буден.
Дети не привыкли к окружающему настолько, насколько мы, взрослые. Новизна мира и его явлений для них свежи и вызывают частое удивление и вопросы. (Помните: с удивления начинается философия!) Старайтесь удовлетворять их, втягиваясь при этом сами в удивительный мир ребёнка, старайтесь смотреть на всё его глазами, по крайней мере, когда вы с ним вместе. Это поможет и вам вырваться из круга привычного, давно приевшегося. И уже, что совсем недопустимо, это — раздражённое заявление ребёнку такого примерно рода: «Ну что ты на всё таращишься? Что здесь удивительного? Я спешу, а ты с какой-то ерундой!» Если ребёнок чему-то удивился, то это уже само по себе свидетельствует о важности для него. Не лишайте ребёнка ярких удивительных красок мировосприятия, а, наоборот, сами освежите с его помощью свои впечатления.
Зная силу этой эмоции и её последствия, мы как бы искусственно вызываем её у других: дарим неожиданные подарки, устраиваем сюрпризы и розыгрыши. Если розыгрыши добры, и вы уверены, что не обижаете другого, то это — действительно прекрасная возможность проявить своё остроумие, выдумку, фантазию. Приятный и неожиданный подарок, сюрприз также могут вызвать сильные положительные эмоции: восторга, благодарности, желания доставить приятное тому, кто разбудил у вас столь сильные и прекрасные чувства.
Можно, конечно, готовить сюрприз с самыми добрыми намерениями, но не рассчитать всех его последствий чего-то недоучесть и всё-таки обидеть человека. Будьте осторожны! И, уж, конечно, надо потратить много душевных сил, чтобы загладить свою невольную вину.
Нам теперь ясно, что удивление важно и для умственного, и для эстетического, и для нравственного развития детей. С помощью удивления ребёнка можно вывести из любой истерики, устойчивого упрямства, агрессии, так что в этом смысле удивление выполняет и психологическую функцию.
Культурные формы внешнего проявления эмоции удивления предполагают достаточную сдержанность Даже и при сильнейшем внутреннем взрыве, что способствует очищению выражения от некоторой глуповатости.
Удивляйтесь миру вместе с детьми — это так важно!
ПОЖАЛУЙСТА, ЧТО-НИБУДЬ ПОХОЛОДНЕЕ!
Днём в детском саду Миша и Даша заметили много нового, достойного внимания.
Миша, например, когда выходил из своего дома, удивился тому, какой добрый пёс Чап. Чап был ничейный и обычно сидел около какого-нибудь подъезда, но никогда ничего не выпрашивал. Миша остановился возле собаки, пёс с готовностью протянул мальчику лапу. Глаза были добрые и очень, очень умные. «Сейчас что-нибудь скажет», — невольно подумалось Мише. Но он тут же засмеялся. И поспешил за сестрой.
Даша шла и вертела головой налево — направо. Мысли у неё были во многом сходные с Мишиными. «Да, много удивительного вокруг, — думала девочка, — надо только уметь видеть. Даже в самом простом много удивительного!» Придя к такой сложной мысли, Даша совсем запарилась.
Тут они и пришли в детский сад, и начался обычный день. Но нет! Не совсем обычный… Дети стали по-другому смотреть вокруг. Они радостно удивлялись всему хорошему, красивому и их удивление привлекало и других детей. Удивлялись они и злому, недобромук особенно, когда Саша Огурцов перед обедом вымазал стульчик Светланы кашей, и Света на него села. Она села и сразу же побледнела и застыла на стуле, не шевелясь. Саша начал смеяться и кричать: «Это сюрприз!» Некоторые ребята тоже засмеялись, не поняв, в чём дело. Но Миша и Даша насмотрелись подобных сюрпризов.
Миша очень удивился глупой шутке Саши, а Даша с удивлением подумала, что Саша злой и недобрый.
Много чего ещё было за день. Миша время от времени нащупывал в кармане серебряную подковку и который раз удивлялся, вскидывая брови и поводя головой из стороны в сторону. Как-то не верилось: тогда он потихоньку вытаскивал подковку из кармана.
Вечером, как обычно, аромат старинных духов вызвал из прошлого Натали. Она вежливо поздоровалась, спросила детей об их впечатлениях за день, о здоровье родителей и бабушки и, наконец, спросила:
— Так куда сегодня?
Миша солидно заметил:
— Мне до сих пор жарко от этого пожара в павильоне. Давайте куда-нибудь, где похолоднее.
— Да-да, — подхватила Даша.
— Но ведь это не просто холод, мы попадём в особенные страны. Вам там может стать слишком холодно и неуютно, — Натали голосом подчеркнула слово «слишком».
Но чем больше отговаривала ребят Натали, тем больше им хотелось туда попасть.
— Мы оденемся потеплее, — и Миша натянул два свитера.
Даша тоже не отставала от него.
— Боюсь, что там это не поможет, — грустно покачала головой Натали, но всё-таки согласилась. — Хорошо, совсем ненадолго.
И они оказались в стране, где кругом высились каменные дома, которые смотрели на них зашторенными окнами (хотя в этой стране сейчас был день), деревья стояли голые и какие-то одинокие, зелени нигде не было. Было очень холодно.
— Бр-р-р-р, — произнесла Даша и закуталась получше в свою толстую кофту. Дети быстро поняли, что холод разлит не только в воздухе, он исходит от домов, от блестящих вытянутых тел машин, от деревьев, даже от солнца, которое светило прямыми, не греющими лучами.
— Где мы? — прошептала Даша.
— Это Высокомерия, — объяснила Натали. — Здесь самый главный правитель — Высокий Мэр. Он презирает всех остальных; около него несколько приближённых — они презирают нижестоящих и т. д. Даже самый большой бездельник и попрошайка в этом городе найдёт кого презирать, например, обездоленного пса.
Миша сразу вспомнил Чапа и подумал, как же можно презирать такого отличного пса.
А какие тут были жители! Они все проходили мимо детей, слегка задрав голову, часто презрительно вскидывали брови, у некоторых нижняя губа была оттопырена. От них веяло леденящим холодом.
— Да, от такого холода не спасёт одежда, — прошептала Даша. У неё уже посинели губы.
Они шли по улице, на них никто не обращал внимания, все презрительно отворачивались.
По главной магистрали промчался в удивительном сверкающем автомобиле Высокий Мэр. Дети не смогли рассмотреть его, потому что белые шторки в машине были задёрнуты. Но зато повеяло просто полярным холодом.
— Тут нам нельзя останавливаться, — сказала Натали.
И дети поняли, почему. Там, где стояли Даша и Миша, на промёрзлой и каменистой земле неожиданно проросла трава.
— В нас сейчас узнают чужих. Они здесь этого не терпят, — всегда такая сдержанная, сейчас Натали даже вскрикнула. — Для Высокомерии в нас слишком много тепла.
И дети всё поняли, и не стали расспрашивать, какого такого тепла. И когда Натали достала свой веер, они облегчённо вздохнули.