Затем он принялся рыться в шкафу, чтобы подобрать себе подходящую для такого дела одежду. Лазутчик может быть мастером подкрадываться, но если у него слишком яркая одежда, то непременно, раньше или позже, его обнаружат наблюдатели противника. К тому же известно, что одежда разведчика имеет больше возможности испачкаться. Если, например, ситуация потребует, придётся броситься на землю в таком месте, где может оказаться лужа или грязь. Может возникнуть необходимость взобраться на дерево, ствол которого источает смолу. А в книге «Мальчишки с улицы Пал» было описано, как разведчику пришлось спрятаться в аквариуме с золотыми рыбками. Поэтому знающий дело человек, отправляясь в разведку, естественно, надевает поношенную одежду.
После недолгих поисков Юрнас извлёк из шкафа свои старые коричневые тренировочные брюки и зелёный пиджак. Правда, оказалось, что на пиджаке отсутствуют пуговицы, но, и будь они в наличии, Юрнасу всё равно не удалось бы воспользоваться ими — он уже давно вырос из этого пиджака. Всё же знаменитому мастеру подкрадываться казалось, будто такой костюм делает его похожим на дерево или куст — коричневый ствол и зелёная крона. Он даже подумал, не отыскать ли среди ёлочных украшений и не прикрепить ли на плечо маленькую стеклянную птичку, которую обычно сажали на верхушку новогодней ёлки. Тогда бы сходство с деревом было особенно полным. Мо от этого плана он самоотверженно отказался.
Итак, Юрнас отправился в путь, чтобы искупить свою вину. Потому что, да, он был виноват, он один и никто другой. Не имело смысла оправдываться перед самим собой. Если бы он случайно оказался каким-нибудь стародревним королём, то, возможно, вошёл бы в историю под именем Юрнас Разиня Первый. Он вполне заслужил такое обидное прозвище. Но было ещё одно обстоятельство, не дававшее Юрнасу покоя. Меэлик сказал, что, может быть, Пеэтер умеет подкрадываться гораздо лучше, чем он, Юрнас, который столь знаменит. Юрнас считал, что Меэлику не следовало так говорить. Верно, Юрнас оказался невнимательным и небрежным. Но это не имело никакого отношения к его умению подкрадываться. В конце концов, ведь подкрался же он к коростелю.
Вдалеке уже виднелся дом Пеэтера. Конечно, Юрнас вовсе не был так глуп, чтобы сразу направиться к его калитке. Юрнас понимал, что если предположение Меэлика верно, то за этой калиткой наблюдают с особым вниманием. Сторожат калитку и держат ребёнка в укрытии.
Юрнас сделал небольшой круг и приблизился к дому Пеэтера с тылу.
В саду всё было тихо, никакой возни на грядках или возле сарая. В одном месте у забора не хватало двух штакетин. Прекрасно. Юрнас тут же проник в сад и двинулся к дому, осторожно прячась за кустами.
Окна распахнуты настежь. Добрый знак. Но подкрадываться под самые окна, пожалуй, слишком рискованно. Прежде всего следовало притаиться и терпеливо выждать. Лазутчик, который теряет терпение и действует наспех, не вправе даже считать, что он умеет подкрадываться. «Терпеливые живут дольше» — гласит старинная пословица.
Юрнас затаился под большим кустом крыжовника минут на пять. Вокруг по-прежнему всё было тихо, и он решил действовать дальше. Потому что лазутчик, который только сидит на месте, не заслуживает своего звания. Да и пословица гласит, что «спящая кошка мышь не поймает».
Шаг за шагом Юрнас приближался к дому. Маленькая птичка, занимавшаяся своим делом на яблоне, поглядела на мальчишку безбоязненно и с интересом. И хотя на Юрнасе были коричневые штаны и зелёный пиджак, его сходство с настоящим деревом оказалось вовсе не столь велико, чтобы птичка осмелилась слететь ему на плечо.
Возле сарая была сложена большая поленница. Всякому ясно и без долгих объяснений, что значит поленница для разведчика. Поэтому, естественно, Юрнас оказался за нею. И ему удалось вытащить из середины поленницы одно толстое полено, в результате чего образовалась дыра, через которую он мог видеть часть двора от калитки до крыльца. И даже саму дверь. Более удобный наблюдательный пункт найти было трудно.
В разведке счастье играет важную роль. Кому вообще в жизни не везёт, тот пусть лучше и не пытается идти в разведку. Но Юрнасу везло. Едва успел он как следует устроиться на своём наблюдательном пункте, из двери дома вышла мать Пеэтера. И почти тотчас же за калиткой показалась встрёпанная голова самого Пеэтера, который, по-видимому, возвращался домой. Итак, раз-ведческое везение Юрнаса было даже двойным.
Пеэтер! — сказала мать строго. — Это ещё что значит?
— Что? — спросил Пеэтер.
— Бабушка говорит, будто ты отвёз Мадиса к тёте.
— Ну да, только…
— Я думаю, сначала ты должен был бы посоветоваться со мной.
— Ну да, только… Я боялся: а вдруг у бабушки какая-то заразная болезнь, которая может легко перейти на маленького ребёнка…
— Но почему ты всё-таки не спросил сперва у меня разрешения? Разве тебе трудно было зайти ко мне на работу?
— Не трудно, но…
— Идём, проводи меня, я спешу. Забежала домой только на минутку, взглянуть, как бабушка…
Продолжения их разговора Юрнас не слышал. Но и того, что он услышал, было достаточно. Всё ясно. Зря подозревали они Пеэтера и Рихо.
Юрнас подождал немного, чтобы Пеэтер с матерью ушли подальше, и затем выбежал прямо через калитку. Продолжать прятаться и подкрадываться не имело смысла. Теперь Юрнасу нужно было как можно скорее вернуться к друзьям.
8
Пожалуй, именно теперь и наступил самый подходящий момент, чтобы глянуть назад и узнать, что же случилось с Мадисом на самом деле.
Во всём было виновато мороженое. Не каждый день в посёлке продавалось вкусное и освежающее мороженое пломбир. И как раз накануне пломбир появился в продаже.
С надутым видом ходил Пеэтер с улицы на улицу, ведя братика за руку. Мадису следовало ежедневно гулять на свежем воздухе не менее двух часов, таков был установленный в семье порядок. И старший брат выполнял долг старшего брата — был сопровождающим и телохранителем младшего. Заменить его могла только бабушка, но сейчас она болела, и, конечно, ей было не до этого.
Затем Пеэтер встретил Меэлика и Каура, которые бросились к нему, словно гончие, и стали просить, чтобы он на некоторое время доверил им Мадиса. Они свято клялись, что это ненадолго, что с ребёнком по случится ничего дурного, что они отведут Мадиса к Юрнасу, где о малыше будут всячески заботиться и сделают несколько интересных фотоснимков. Они также обещали, что Пеэтер сможет забрать братика в любую минуту.
Пеэтер обдумывал предложение Меэлика и Каура. Оно было для него довольно выгодным. Он хотел навестить своего приятеля Рихо Рыука, а тащиться туда с малышом — дело хлопотное. Но Пеэтер колебался, потому что, как бы там ни было, он нёс полную ответственность за жизнь и здоровье ребёнка. Но тут Пеэтер вспомнил о мороженом. Ведь он и к Рихо-то собирался, чтобы узнать, не найдётся ли у того двадцати копеек на пломбир. Пеэтер вспомнил о мороженом, почувствовал, как потекли слюнки, и сказал, что согласен доверить им Мадиса, но не задаром.
— Как? — не поняли Каур и Меэлик.
— А вот так, — сказал Пеэтер, — будете платить по двадцать копеек в час…
Каур растерянно посмотрел на Меэлика. Денег у Каура не было, но и без того предложение Пеэтера показалось ему диким.
Меэлику тоже не приходилось слышать, чтобы детей сдавали напрокат, но сейчас не время было раздумывать. Он ничего не пожалеет, лишь бы привести Кярт ребёнка, которого она сможет сфотографировать, и потом — ведь они почти поклялись, что помогут Юрнасу провести это трудное лето! Деньги у Меэлика были. Целых шестьдесят копеек!
— А если мы согласимся на твои условия? — Меэлик вопросительно посмотрел на Пеэтера.
— Тогда платите двадцать копеек вперёд.
Меэлик задумчиво посмотрел на пребывавшего в растерянности Каура, достал из кармана двадцатикопеечную монетку и протянул Пеэтеру. Затем они взяли малыша и повели его к Юрнасу. Читатель уже знает, как там развивались события.
Пеэтер Кольк, обрадованный неожиданной удачей, направился к ларьку, где продавалось мороженое, купил стаканчик пломбира и принялся наслаждаться. В это время возле ларька остановилось единственное в посёлке такси и из него выскочил Рихо Рыук.
— Как делишки, старик? — обратился он к Пеэтеру.
— Вообще-то я собирался зайти к тебе; хорошо, что встретились.
— Да, хорошо, — сказал Рихо, — а то сегодня меня не так легко найти. Всё время в разъездах.
Отец Рихо был водителем такси и иногда сажал к себе Рихо покататься. Случалось даже, что и Пеэтеру удавалось покататься вместе с приятелем. Пеэтер подумал, что и сейчас они поедут кататься, но машину заняла неожиданно откуда-то взявшаяся большая компания взрослых пассажиров.
— Что будем делать? — спросил Рихо.
Пеэтер сегодня не был особенно предприимчив. Он всё-таки немного беспокоился за судьбу своего младшего брата, и это мешало ему строить какие-либо планы. Поэтому он рассказал Рихо, как Каур и Меэлик взяли у него Мадиса.
Выслушав Пеэтера, Рихо тихонько присвистнул.
— Пойдём посмотрим, как он там, — предложил Пеэтер.
Но Рихо отверг эту идею.
— До тех пор пока ребёнок у них, — пояснил он, — они должны платить за него. «Счётчик», так сказать, «таксометр» работает. А если ты явишься туда, вопрос оплаты сразу станет спорным.
Пеэтер подумал и нашёл, что Рихо, возможно, прав.
— А давай подкрадёмся, — сказал Пеэтер, — и посмотрим тайком.
С этим Рихо был согласен.
Вскоре они уже пробрались в сад, граничащий с садом Юр-наса, и спрятались в высоком и густом кустарнике спиреи: оттуда поверх забора хорошо просматривалась большая часть сада Юрнаса.
Поначалу ничего интересного они не увидели. Затем из дома торопливо вышел Каур и исчез на улице. Вскоре за ним последовал Меэлик. Ещё немного погодя из дома на улицу вышла совершенно незнакомая Пеэтеру и Рихо девочка.
Пеэтер забеспокоился.
— Куда они все идут? — пробормотал он. — И куда они девали Мадиса?
— Мадис, конечно же, в доме, — сказал Рихо. — И «таксометр» работает.
«Таксометр» больше не интересовал Пеэтера — разве деньгами можно было оценить его беспокойство и волнение, что с малышом может вдруг что-нибудь случиться. Он хотел пойти в дом и убедиться, действительно ли там Мадис.
— Подождём ещё, — уговаривал Рихо. — Поспешность может всё испортить.
Они решили выждать, и это оправдало себя: вскоре появился Юрнас с малышом.
— Видишь, — шепнул Рихо, — ничего с твоим Мадисом не случилось.
Малыш действительно выглядел неплохо. Он семенил по саду, трогал пальчиком цветы и затем принялся ловить пёструю бабочку. А Юрнас взял мяч и стал бросать его о стенку дома.
Судьбе было угодно, чтобы пёстрая бабочка, которую пытался поймать Мадис, полетела как раз в ту сторону, где притаились Пеэтер и Рихо. Бабочка перелетела через изгородь и скрылась. А ребёнок остановился вблизи забора, растерянно озираясь по сторонам. И в этот самый момент у Рихо возникла коварная идея.
— Утащим его, — шепнул он Пеэтеру. — Унесём тайком, так, чтобы Юрнас не заметил.
На долгие раздумья времени не оставалось. Пеэтер осторожно приподнялся: Юрнас старательно кидал и ловил мяч и совсем не глядел в их сторону.
Тогда Пеэтер перескочил через забор. Он подошёл к Мадису и поднял его на руки.
— Тише, тише, — шептал он.
К счастью, маленький Мадис послушался и не подал голоса. Пеэтер посадил его на забор. С другой стороны Рихо принял ребёнка. А следом за ним и Пеэтер вернулся в соседский сад.
— Пошли!
— Только не на улицу! — сказал Рихо. — Меэлик или Каур могут вернуться и увидеть нас.
— Ну и что?
— «Счётчик» работает. Понимаешь? Они не должны нас видеть.
Тут до Пеэтера стало доходить. Он-то думал, что они просто немножко разыграют Юрнаса. Оказывается, у Рихо был далеко идущий план. Рихо бросил внимательный взгляд на Пеэтера. Вид у того был растерянный.
— Устроим так, чтобы «таксометр» пощёлкал подольше, — сказал Рихо. — Деньги, чур, пополам.
Пеэтер колебался — Рихо предлагал грязную игру. Но и ссориться с Рихо Пеэтер тоже не решался, он только сказал с сомнением:
— Ну откуда у них столько денег?
— Не наше дело. Они же взялись следить за Мадисом. А что, если бы на нашем месте оказались какие-нибудь жулики? В другой раз не будут такими раззявами.
Пеэтер и Рихо уходили от дома Юрнаса чужими садами. Добрый десяток раз им пришлось перетаскивать Мадиса через заборы, прежде чем они решились показаться с ним на улице.
Пеэтер был погружён в раздумья. Действительно, думал он, Меэлик и Каур очень небрежные и безответственные ребята. Ведь они обещали заботиться о ребёнке. И что же? Вопреки обещанию, удрали и оставили его маленького братика на попечение этого растяпы Юрнаса. У Юрнаса любой мог бы украсть ребёнка. Ещё счастье, что именно он с Рихо вовремя подоспел к саду Юрнаса. И что же тут несправедливого, если Меэлик и Каур заплатят небольшой штраф за своё легкомыслие?
Между тем Рихо успел сделать небольшой подсчёт:
— Двадцать копеек в час — это около пяти рублей в сутки. Если нам удастся спрятать Мадиса на неделю…
— На целую неделю? — испугался Пеэтер.
— А почему бы нет? Может, нам удастся продержать Мадиса в помещении? А если и не удастся держать его всё время взаперти, то ты можешь гулять с ним в саду, а я буду караулить на улице.
Пеэтер перепугался.
— Почти тридцать пять рублей! — сказал он. — Да ты что? Таких денег им неоткуда взять.
— Пусть это тебя не слишком волнует. У Меэлика, например, есть фотоаппарат…
Рихо не закончил фразы, но и так было ясно, что имелось в виду.
Из-за угла выкатило такси и притормозило возле мальчишек.
— Хотите со мной поехать? — крикнул отец Рихо в открытое окошко машины. — У меня вызов в Канавере. Оттуда поедет только один пассажир.
Конечно, нельзя было отказываться от такого предложения, и мальчишки сели в машину.
— В Канавере живёт моя тётя, — сказал Пеэтер. — Может быть, мы оставим Мадиса у неё? Тётя всегда говорит, почему, мол, Мадис так мало бывает у неё в деревне. Тётя позаботится о нём с удовольствием. И бабушка у нас сейчас болеет тоже…
— Ты — гений! — сказал Рихо. — Это самый лучший план из всех, какие ты когда-либо придумывал.
Вот каким образом получилось, что в то самое время, когда Пеэтер и Рихо в саду у Юрнаса лицемерно сокрушались по поводу пропажи ребёнка, Мадис уже давно играл в деревенском саду у тёти с двумя славными котятами.
9
На следующее утро мать Пеэтера достала вместе с газетами ИЗ почтового ящика записку. Прочитав её, она сказала:
— Надо сегодня отвести Мадиса в поликлинику на прививку. Вот видишь, к чему приводит твоя самодеятельность! И надо же было тобе отвезти ого в Каиавере!
Пеэтер хмуро подошёл поближе и с неприязнью уставился на бумажку со столь неприятным для него известием. Там было написано торопливым полудетским почерком:
Прошу привести в поликлинику 27 июня с. г. с 12 до 14 часов на профилактический медосмотр и для проведения прививок Кольк Мадиса, возраст два года.
Сестра детского кабинета.
— У меня сегодня нет времени съездить за Мадисом, — продолжала мать Пеэтера. — Ты его отвёз в деревню, потрудись теперь привезти его и сходи с ним к врачу.
— Это не так уж трудно, — сказал Пеэтер покладисто. — Дай только денег на автобус.
Мать достала из сумки мелочь и отсчитала необходимую сумму.
— Всегда ты даёшь прямо копейка в копейку.
— Сейчас у нас туговато с деньгами, — сказала мать. — Потерпи до получки.
Пеэтер вздохнул и постарался утешиться мыслью, что, по крайней мере, «счётчик» работает.
— После прививки, наверное, можно опять отвезти Мадиса в деревню, — сказал он осторожно.
— После прививки может подняться температура, — сказала мать и, сама того не подозревая, перечеркнула последние остатки надежды Пеэтера. — От врача приведёшь Мадиса прямо домой. А теперь поспеши, смотри не опоздай!