— Как тебя зовут? — спросила лиса.
— Мартин.
— А меня Шельма. Алек Шельма. С чего это ты так разошелся, Мартин? Похоже, за сегодняшний день ты израсходовал не меньше трех из своих девяти жизней.
— Я пытаюсь вернуться домой, мистер Шельма.
— Можешь называть меня Алек. А где твой дом?
— Я живу на ферме.
— Что же ты делаешь тут, посреди города?
— На ферму приехала какая-то леди и увезла меня в коробке.
— А! Так тебя похитили, а теперь ты сбежал. И где же находится твоя ферма?
— Не знаю.
— Ну ничего. Я знаком с большинством ферм вокруг города. Расскажи мне о своей.
— Там есть коровы, свиньи, овцы, куры, утки и черно-белая собака колли. И конечно, кошки. Моя семья.
— Ну объяснил. Да таких тут не меньше дюжины.
— Да, — вспомнил Мартин, — еще там есть кролики. Три больших белых кролика с розовыми глазами. Они живут в клетках в дальнем конце сада.
— Вот это уже что-то. Кролики есть не на каждой ферме. Знаешь, я сегодня вечером не очень занят. Если хочешь, я пробегусь тут по окрестностям. Давненько мне уже не приходилось проводить ночь за городом. Глоток свежего воздуха мне не помешает.
«Да и мне тоже», — подумал Мартин, морщась от неприятного резкого запаха.
— Это очень любезно с вашей стороны, — произнес он вслух.
— Какие пустяки! Так, говоришь, три белых кролика?
— Да.
— Большие? — Да.
— С розовыми глазами? — Да.
— Три?
— Да. Вы думаете, это вам поможет?
— Во всяком случае, мне точно будет чем заняться. — Лис широко зевнул, продемонстрировав много острых зубов. — Ну что же, пора немножко вздремнуть, — сказал он. — Да и тебе после таких игр со смертью не мешает поспать.
«Разве здесь уснешь, в такой-то вони», — подумал Мартин. Словно подслушав его мысли, Алек предложил:
— Прыгай на крышу сарая. Сегодня хороший денек, и солнечная ванна тебе не повредит.
— Да, Алек, конечно, — согласился Мартин.
— Кстати, пока я не забыл. Ужин подают каждый вечер в сумерках. Вон в том углу, возле поленницы.
— Ужин?
— Два полных блюдца. Одно с молоком, другое с собачьим кормом.
— Ты хочешь сказать, что люди, которые здесь живут, кормят тебя?
— Ну да. Правда, они думают, что кормят ежа, который живет в поленнице. Подожди, пока они поставят еду и уйдут, а потом угощайся. Сегодня я не ем дома.
— Неужели ежу эта еда никогда не достается?
— Еще чего! У него хватает ума держаться подальше. Это плата за защиту.
— Что это значит?
— Маленькое деловое соглашение между мной и колючим другом. Я получаю его молоко и мясо.
— А что получает он?
— Он получает свою жизнь. Я его пощадил, и он обязан мне жизнью.
— Как это?
— Я поймал его однажды ночью на лужайке и перевернул на спину.
— Зачем?
— Ежа всегда нужно кусать за живот, — объяснил Алек. — Если, конечно, ты не любитель колючих сэндвичей. Так вот, я его перевернул и только собрался распотрошить, как он завопил: «Пощадите! Пощадите!»
«Ох, — подумал Мартин, — Друзилла! Это же были ее первые слова, когда мы встретились».
— И ты его пощадил! Какой ты добрый, Алек!
— При чем тут доброта? Просто я быстро соображаю. Не будет ежа — не будет и дармовой еды. «Слушай внимательно, — сказал я ему. — С этой минуты все твое — мое. Еще раз сунешься к блюдцам с едой — и ты покойник, ясно?» — «Да, сэр, конечно, сэр, — ответил он. — Я никогда больше туда не подойду». И с тех пор не подходит.
— Но люди до сих пор думают, что кормят его?
— О да! Их так легко обмануть. Они знают, что после еды ежи всегда переворачивают блюдца — посмотреть, нет ли под ними жучка или червячка. Так что вечером, когда поешь, не забудь перевернуть блюдца.
***
Весь день Мартин спал на залитой солнцем крыше сарая. Он проснулся уже в сумерках, когда по лужайке прошла женщина с блюдцами и поставила их возле поленницы. Мартин подождал, пока она вернется в дом, потом встал, потянулся и спрыгнул с сарая.
— Алек! — позвал он, заглянув под сарай. Не получив ответа, котенок опустошил оба блюдца и не забыл их перевернуть.
«Какая же хитрая бестия этот лис, — думал он, умываясь возле поленницы. — Если кто и может найти дорогу к моей ферме, так это Алек Шельма».
Глава шестнадцатая
Все запахи родного дома
«Ну и хитрая же я бестия», — думал про себя Алек. Голодными глазами он смотрел на три кроличьи клетки в конце сада.
Да, это точно ферма Мартина. Лис уже посетил несколько других ферм, быстро, по-деловому, не отвлекаясь на мысли о курах, утках, гусях и индюшках. Он просто проверял, что кроликов в саду нет, и отправлялся дальше, легко перебегая через поля.
Вот и конец путешествию.
Луна ярко светила, и, осторожно скользя по лужайке, он видел три пары глаз, отражающие ее свет. Несколько секунд кролики в ужасе смотрели на него, а потом дружно бросились прятаться в ящички-спальни.
Алек Смарт подбирался все ближе. У него был большой опыт по части кроличьих клеток, и лис знал, что они бывают двух видов. Одни можно открыть, другие нет.
Засов отодвинуть очень трудно (Алек однажды даже видел засовы, запертые на висячий замок, такие, конечно, открыть невозможно), открыть крючок тоже довольно сложно. Проще всего открывать поворачивающиеся щеколды, особенно деревянные, длинные и большие. Вот как эти. Их так легко повернуть лапой или носом — и дверь сразу распахивается.
— Ну, — сказал Алек, — и кого же из вас мне сегодня пригласить к себе на ужин? — Он уселся перед клеткой и затянул считалочку:
Раз, два, три, четыре, пять,
Надо зайчика поймать...
Но, услышав его голос, все три кролика принялись громко стучать задними лапами по полу клеток. Этот топот далеко разносился по ночному саду. Алек перестал петь при первых же звуках этой барабанной дроби. Он выбрал среднюю клетку и попытался повернуть лапой щеколду. Она была слишком тугая и не поддавалась. Он уже собрался заняться какой-нибудь другой клеткой, когда вдруг услышал совсем другой звук. Это было что-то вроде хриплого пения, то поднимавшегося вверх, то падающего вниз. Звучало это весьма угрожающе.
Алек резко обернулся. Позади него к земле припал очень большой полосатый кот. Он прижимал к круглой голове покрытые шрамами уши и сердито взмахивал хвостом.
Лис тоже прижал уши, рыжая шкура встала дыбом. Он молча обнажил клыки.
Несколько мгновений в саду была слышна лишь кроличья барабанная дробь.
— Вали отсюда, вонючка! — зарычал Паг, вставая в полный рост.
— Кого это ты назвал вонючкой?
— Тебя! — Паг придвинулся чуть ближе.
— Придется поучить тебя хорошим манерам. — Алек шагнул назад.
— Попробуй. — Паг придвинулся еще дюйма на четыре.
— Подойди поближе — и попробую. — Алек отступил еще на восемь дюймов. Он уперся хвостом в козлы, на которых стояли кроличьи клетки.
На самом деле Алек вовсе не собирался драться с таким опасным противником, он просто приготовился перепрыгнуть через него и сбежать, по возможности сохранив хоть какие-то остатки собственного достоинства.
В этот момент кот поднял большую круглую морду и посмотрел на что-то над головой лиса.
«Этот трюк стар как мир, — подумал Алек. — Делает вид, что там кто-то есть, а когда я повернусь посмотреть, бросится на меня. Нет уж, на эту удочку я не попадусь». И тут что-то свалилось с кроличьей клетки прямо на спину лиса и вцепилось в него всеми своими когтями, да еще какими острыми! А в это время кот издал душераздирающий вопль и бросился на рыжего разбойника.
Алек Шельма бросился бежать, забыв о всяком достоинстве.
— Молодец, старушка, — похвалил Паг Дульси Мод. — Жаль, что Мартин не видел тебя в действии.
— Надоел ты мне со своим Мартином! — фыркнула Дульси Мод. — Что-то я никогда раньше не замечала у тебя такой любви ни к одному из наших детей.
— Так и замечать было нечего. Я скучаю по нему.
— Постарайся это пережить, — посоветовала Дульси Мод. — Ты никогда больше его не увидишь.
***
— Рад снова видеть тебя! — крикнул Мартин с крыши сарая, когда Алек появился в саду перед самым рассветом. Он спрыгнул вниз поздороваться с лисом. — Ты выглядишь измученным, — сказал он.
— Так оно и есть, — признался Алек.
— Да у тебя вся спина расцарапана! — ужаснулся Мартин. — Что случилось? Ты застрял под колючей проволокой?
— Можно сказать и так.
— Ты нашел мою ферму? С тремя кроликами в конце сада?
— Нашел, Мартин, нашел.
— Но ведь ты же не сделал кроликам ничего плохого, правда, Алек?
— Нет, конечно. Даже не дотронулся. Куда уж там!
— Ты встретил моего папу?
— Твоего папу?
— Ну да. Большой, такого же цвета, как я.
— С драными ушами? — Да!
— О да! Имел честь!
— И как вы с ним?
— Обменялись мнениями.
— А маму видел?
— Мельком.
— И как она тебе показалась?
— Весьма неожиданно.
— Как это?
— Она оказалась для меня полной неожиданностью.
— Ты сказал им, что я скоро вернусь?
— Ну вообще-то нет...
— Вот и хорошо, — обрадовался Мартин. — Это будет для них сюрпризом. Когда мы отправимся?
— Не раньше вечера, — твердо заявил Алек. — Я стоптал все ноги, устал и должен хорошенько выспаться. — С этими словами он заполз под сарай.
***
Время тянулось для Мартина невыносимо медленно. Наконец наступили сумерки, и хозяева дома поставили ужин для ежа. Мартин с жадностью смотрел на еду, когда появился лис.
— Мы поделим ужин — тебе молоко, а мне мясо, — сказал он. — Ты же скоро вернешься к себе на ферму, а там всегда полно мышей. Наверно, любишь толстеньких мышек, а?
— Да, — ответил Мартин, лакая молоко.
«Я действительно люблю толстенькую мышку, — с грустью подумал он. — Ее зовут Друзилла, и я больше никогда ее, наверно, не увижу, потому что она боится, что я снова посажу ее в ванну. А я этого не сделаю, потому что теперь я знаю, что такое потерять свободу».
— Мы уже можем идти? — спросил он.
— Только после полуночи. На улицах все еще слишком много людей и машин. — И он выскользнул через дыру в изгороди.
Мартин терпеливо ждал, пока знакомый запах не подсказал, что лис вернулся.
Они спешили по пустым улицам прочь из города. Лис вел котенка по полям, пока они не добрались до небольшой рощицы на вершине холма. В лунном свете внизу, в долине, были видны несколько строений.
— Вот она, твоя ферма, — сказал Алек.
— Вот она! — эхом отозвался Мартин. — Я чувствую все запахи родного дома!
Лис понюхал воздух — ветер донес не только запах кроликов, но и кур с утками.
— Беги домой, Мартин, — сказал он.
— А разве ты не пойдешь со мной?
— Не сейчас. Я загляну как-нибудь в другой раз, — пообещал Алек Шельма и исчез в темноте.
— Алек, спасибо за все! — крикнул ему вслед Мартин.
Он немного полежал, представляя свое появление дома. День уже был готов сменить ночь, птицы в роще начали свой утренний хор. Внизу, на ферме, заголосил первый петух, и, словно в ответ ему, на другом конце рощи резко тявкнула лиса.
Мартин встал и начал весело спускаться с холма.
Глава семнадцатая
Однажды он принес мне клубнику
С вершины холма Мартину хорошо, как с высоты птичьего полета, была видна вся ферма. Теперь, спустившись пониже, он видел ее уже по-другому. Но этот вид тоже был непривычным.
Все детство он провел среди зданий фермы — дом, коровник, свинарник, птичники, амбар. И конечно, старый сарай с чердаком.
Теперь, впервые приближаясь к дому со стороны, он заметил еще один длинный низкий сарай с открытой передней стеной, где в зимнее время могли укрыться пасущиеся в поле животные. Он стоял за два поля от фермы, и Мартин даже не знал о его существовании. Любопытный, как все коты, Мартин отправился хорошенько осмотреть его. Грациозно, как все коты, он аккуратно прошел по тонкой корке сухой грязи и навоза у входа в сарай и заглянул внутрь. Вдоль стен тянулись ряды деревянных кормушек, в которых лежало немного полусгнившего сена. Земляной пол был покрыт тонким слоем тухлой соломы — и кругом никаких признаков жизни. Вдруг в соломе, у самых лап Мартина, что-то зашевелилось. Мгновенно, руководствуясь инстинктом, как и все коты, он прыгнул.
Испуганный писк и собственный нос подсказали ему, что он поймал мышь. Первым побуждением было отпустить бедняжку, но потом он передумал и решил сначала расспросить ее. А вдруг она знает, где Друзилла? Он осторожно вытащил мышь из соломы и внимательно осмотрел.
Большая, блестящая и темная.
Это был Катберт.
— КАТБЕРТ! — радостно завопил Мартин. — Это же я, Мартин!
Катберт свалился в обморок.
Мартин вспомнил предыдущий обморок Катберта и то, как он пытался привести мыша в чувство. Как кричала на него Друзилла и как обозвала его убийцей. «Ты, который притворялся моим другом!» — были последними словами, которые она сказала ему.
И вдруг он снова услышал ее голос.
— Катберт! — позвала она. — Ты пищал?
Словно молния, Мартин прыгнул в ближайшую кормушку и спрятался за гнилым сеном. Осторожно выглянув, он увидел, как Друзилла вышла из дырки в стене. Она тяжело (потому что вскорости снова ожидала прибавления семейства) прошлепала по полу сарая и подошла к Катберту, который открыл глаза и с трудом поднялся на ноги.
— Где он? — пробормотал мыш.
— Где кто?
— Мартин.
— Мартин? Ты же прекрасно знаешь, где он, — сердито ответила Друзилла. — Мистер Паг нам ведь давно все рассказал. Он уехал жить в город.
— Так вот, он вернулся. Он только что поймал меня. Разве ты не слышала, как я пищал?
— Тебе приснилось. Ты спал и кричал во сне. Я сама видела, как ты лежал с закрытыми глазами.
— Я притворялся, — поспешно вставил Катберт. — Делал вид, что умер. Чтобы обмануть его.
— Ну конечно, — кивнула Друзилла, — конечно.
Она знала, что ее муж очень нервное создание, хотя от этого любила его ничуть не меньше. Но она давно чувствовала себя виноватой перед Мартином. Это надо же, назвать его убийцей. Бедный мальчик.
— Катберт, ты уверен, что это был Мартин? — переспросила она.
— Совершенно уверен.
— Однажды он принес мне клубнику, — мечтательно сказала она. — Это когда я была беременна Месяцами. Помнишь?
Свой первый выводок мышат Друзилла называла Номерами, второй Месяцами, которые уже все — девять мальчиков плюс Апрель, Май и Июнь — покинули родной дом. Как она назовет следующих, зависело от их количества.
— Да, помню, — кивнул Катберт, — но время клубники уже давно прошло.
— Жаль. Мне сейчас очень хочется свежих фруктов. Сочная спелая ежевика с того куста, что растет в саду, — это было бы самое то, — сказала Друзилла и заковыляла к своей норе. Испуганно оглядываясь, Катберт пошел следом. Мартин еще полежал в кормушке, обдумывая услышанное. Она говорила о нем так ласково! Она хотела бы ежевики!
Он выпрыгнул из кормушки и побежал к ферме. Интересно, как отнесется семья к его возвращению?
Скоро он это узнал.
К этому времени, выпив всего лишь блюдечко ежиного молока, да и то много часов назад, он не только снова хотел пить, но и изрядно проголодался.
Сначала он направился к утиному пруду попить. Фермер уже загонял коров доиться, но уток еще не выпустили, и поверхность пруда была тихой и гладкой, словно зеркало. Мартин лакал воду, стоя на самой кромке берега, и увидел в воде не только свое отражение, но и отражение какого-то другого кота. Из-за черепахового с белым окраса он решил, что это его мать. Но тут он услышал голос Ларк.
— Вы только посмотрите, кто это! — насмешливо фыркнула она. — Да это же наш неженка! Решил поплескаться в пруду?
Как она выросла, подумал Мартин. Потом внимательно посмотрел на свое отражение и заметил, что тоже вырос, даже больше, чем Ларк. Он стал совсем взрослым котом. И к тому же сердитым котом, вдруг понял он. Котом, которому не нравится, когда с ним разговаривают таким тоном. Он резко обернулся и так шлепнул сестрицу по носу, что она убежала с громким мявом.