Майк хотел подружиться с часовщиком, которого считал очень умным человеком. От часовщика можно узнать много интересного: как устроены часы и что у них внутри.
И вот Майку пришла в голову мысль: он решил копить деньги. Но, пока ему удалось скопить сколько нужно, прошла целая вечность. Ведь он получал всего шесть пенсов карманных денег в неделю. Выполняя разные мелкие поручения, мальчик заработал ещё порядочную сумму: он чистил ботинки за два пенса, протирал окна за шесть пенсов и присматривал за ребёнком своей тётки за три пенса в день.
Майк очень усердно трудился целых восемь недель, а денег всё-таки заработал мало. Но тут как раз подоспел день его рождения, и дядя Билл, тётя Дороти, дядя Артур и тётя Эмили дали ему по полкроны, а папа с мамой—по пять шиллингов. Таким образом нужная сумма была собрана.
Майк отправился к часовщику и, по обыкновению, прижался лицом к оконному стеклу. Тотчас же из лавки выскочил часовщик с красной половой щёткой в руках. От ежедневного крика часовщик уже совсем потерял голос, но он всё-таки зашипел громким, хриплым, скрипучим шёпотом:
— Если хочешь купить часы — покупай! Если не хочешь — убирайся вон от окна!
— Простите, но я хочу купить часы, — вежливо сказал Майк.
Часовщик так изумился, что даже забыл вздохнуть, и лицо его налилось кровью. Когда он опомнился и глубоко вздохнул, две верхние пуговицы жилетки отлетели. Они слабо держались и их уже давно надо было укрепить, но часовщик был страшно ленив на такую работу; он всегда ждал свою сестру Бекки — та приезжала погостить и всё ему чинила. Но в последнее время Бекки была очень занята -— она устраивала праздник для детей Ист-Энда[5]—и прислала ему открытку, в которой написала:
«Пришивай пуговицы сам, лентяй. Вероятно, ты предпочитаешь заклеивать на себе одежду жевательной резиной».
Одним словом, часовщик глубоко вздохнул, пуговицы отлетели и ударили его по носу. Часовщик сразу решил, что его ужалила пчела. Видите ли, страх перед пчёлами всегда преследовал часовщика — даже зимой, когда пчёл и в помине нет. Он уронил половую щётку и схватился за нос. Щётка отлетела от палки и ударила часовщика по подбородку, да так сильно, что тот покачнулся и с размаху сел на край тротуара.
Но это было не всё, произошла ещё неприятность. И всё из-за того, что Майк вежливо обратился к часовщику!
Многие прохожие остановились, думая, что часовщик — художник и сейчас начнёт рисовать картинки на плитах тротуара[6]. Но часовщик, конечно, и не собирался рисовать (по правде говоря, он никогда в жизни не занимался подобными, вещами). Узнав об этом, некоторые из прохожих очень рассердились и готовы были держать пари, что часовщик вовсе не умеет рисовать.
— Если ты действительно хочешь купить часы,— сказал часовщик Майку,—почему ты не вошёл в лавку? Почему ты ждал, пока я выйду и прогоню тебя?
— Потому что я хотел вас удивить, — ответил Майк.
— Удивить меня? — повторил старик. — Вот уж действительно удивил! И я очень удивлён, что я удивился: часовщика не так-то легко удивить. Откровенно говоря, я так удивлён, что сделаю для тебя что-нибудь удивительное.
Часовщик поднялся с тротуара, потому что вокруг собралось уже человек двадцать. Кто-то принёс плетёный стул: решил, что часовщик чинит стулья. А когда часовщик объяснил, что он не чинит стульев, человек очень рассердился. Он сказал, что его жена уже три раза проваливалась сквозь этот стул и, если часовщик не починит стул сию же минуту, жена прогонит его скалкой, а может быть, и половой щёткой.
Услышав это, старый часовщик поскорее увёл Майка в лавку и запер дверь на засов. Потом он сказал Майку:
— Если ты увидишь, что жена этого человека ищет меня со скалкой в руках — пожалуйста, отними у неё скалку: она мне очень нужна.
Майк долго выбирал себе часы. В лавке среди настольных, каминных, стенных и разных других часов ему всё время попадались очень интересные экземпляры. Он каждый раз-просил часовщика показать их устройство, и старик каждый раз сердился. Сказать по правде, один раз он так рассердился, что запер Майка внутри очень высоких старинных часов и велел самому разбираться в механизме. Всякий раз, как часы били, Майк получал удар по голове. В конце концов ему это надоело, и он уверил часовщика, что прекрасные старинные часы от этого портятся,— тогда только часовщик выпустил его.
Наконец Майк выбрал серебряные часы с круглым циферблатом и красными цифрами. Часовщик обещал выгравировать на задней крышке надпись: «Майку, который меня удивил». Так он и сделал.
По мнению Ломтика, часы были великолепные. Майк обещал, что даст их ему поносить.
Тогда Ломтик сказал:
— Я пришёл пригласить тебя к обеду. Папа и мама взяли с собой шесть кошек и ушли. До ужина они не вернутся. Они оставили мне на столе роскошный обед на двоих, и мама сказала, чтобы я пригласил тебя.
— Не понимаю, зачем им шесть кошек? — спросил Майк. Он страшно важничал из-за того, что у него новые часы, и ему хотелось спорить. — Разумнее было бы взять шесть собак. Собаки любят гулять, бегать за мячом, приносить палку и делать разные другие штуки. Совершенно не понимаю, зачем брать с собой шесть кошек! По-моему, если человек идёт гулять, шесть кошек только обуза. Откровенно говори, это даже глупо.
— А разве я сказал, что папа с мамой пошли гулять? — ответил Ломтик. — Они взяли с собой шесть кошек, чтобы выяснить, правда ли, что кошки всегда находят обратную дорогу домой. Папа с мамой посадили кошек в корзинки. Они увезут их в машине на несколько миль от дома и выпустят в разных местах. Рыжий кот миссис Спригз тоже поехал.
— И миссис Спригз его отпустила? — спросил Майк.
— Конечно, — ответил Ломтик. — Она уверена, что он вернётся. Кроме того, миссис Спригз всегда любит помогать маме и папе, когда они делают опыты.
— Если даже неучёные кошки находят дорогу домой, — сказал Майк, — значит, через них можно передавать разные поручения.
— Правильно, — отозвался Ломтик. — Представь себе очень рассеянного человека, который постоянно что-нибудь забывает, например: школьный завтрак, учебник или носовой платок. Такой человек просто должен носить с собой в ранце побольше кошек. Забыл что-нибудь — тотчас же вынимает кошку и привязывает ей на спину записку. Например: «Пожалуйста, пришлите мне носовой платок. Я оставил его на кухонном столе». Кошка побежит домой, и дома прочтут записку.
— Или в записке можно написать: «Пожалуйста, пришлите мне вторую чашку чая, я забыл её выпить», — прибавил Майк.
— Или: «Пожалуйста, пришлите мне второй носок, кажется, я надел только один», — продолжал Ломтик.
Эта мысль очень понравилась мальчикам. Потом Ломтик сказал:
— Ответь наконец: пойдёшь ты ко мне обедать или нет?
— А что у тебя на обед? — спросил Майк, снова заважничав.
— Горячий томатный суп в синем термосе, сандвичи с сёмгой и сандвичи с яблоками и сгущённым молоком, пирог с апельсиновой глазурыо и по марципановому яблоку. Кроме того, есть какао в красном термосе.
— Я не люблю какао, — сказал Майк.
— Ну что ж, не любишь—и не пей,—ответил Ломтик. Он старался не возражать, если видел, что собеседнику непременно хочется спорить. — Вместо какао можешь съесть лишнюю тарелку томатного супа.
Майк решил пойти к Ломтику обедать. Мать Майка дала им по апельсину, по куску шоколада с карамельной начинкой и просила вернуться домой к чаю.
По дороге мальчики продолжали обсуждать, какие ещё поручения могут выполнять кошки. Вдруг Майк споткнулся и полетел вверх тормашками. Оба страшно перепугались, не разбились ли часы. К счастью, часы продолжали тикать, и стекло даже не треснуло.
— Ну и повезло же тебе! — сказал Ломтик. — Ведь у часов нет предохранителя. Правда, Майк? Думаю, что нет, — часы с предохранителем стоят очень дорого. У мамы были такие часы, и, когда она однажды сидела на верхней ступеньке стремянки и раскачивалась, чтобы узнать, сколько времени можно удержаться в таком положений, она упала. Часы остались невредимы, а мама ушиблась. А у папы были водонепроницаемые часы; один раз он забыл их снять и лёг в ванну со льдом. Папа чувствовал себя отвратительно, а часам хоть бы что! Во всяком случае, твои часы, очевидно, очень хорошие и очень крепкие.
Мальчики начали искать, обо что споткнулся Майк, и увидели на тротуаре пакет. Зацепившись за него носком ботинка, Майк порвал обёртку, и из пакета высыпался сушёный горошек.
— Странно!—сказал Майк. — Подумай только, кто-то потерял пакет сушёного горошка. Давай возьмём его с собой и сварим гороховый суп. Он гораздо вкуснее, чем томатный.
Мальчики подняли пакет и пошли дальше. Не успели они отойти немного, как увидели на тротуаре большой пакет пшеничных хлопьев. А немного подальше лежал свёрток с двумя тонкими кусочками грудинки.
— Знаешь что? — сказал Ломтик. — По-моему, идёт дождь из продуктов.
— Дождь? — повторил Майк. — Дождь бывает только из мокрой воды и ни из чего больше.
— Нет, не только, — возразил Ломтик.— Иногда бывает дождь из лягушек. Папа рассказывал, что бывает. Очень сильный ветер поднимает из пруда тритонов и лягушек, носит и кружит их некоторое время, а потом они падают где-нибудь совсем в другом месте. А ещё бывает «кровавый» дождь: иногда ветер вместо лягушек подхватывает миллионы мелких красных червячков. Когда они снова падают на землю, это похоже на кровавый дождь. Если бы я подумал хорошенько, то, наверное, вспомнил бы ещё что-нибудь в этом роде; но я ужасно голоден, а это всегда мешает мне думать.
— Что ни говори, — сказал Майк, — всё это сплошной обман. Дождём называется только то, что падает прямо из облаков. Кроме того, я никогда не слышал, чтобы шёл дождь из пшеничных хлопьев или из грудинки. Да и ты не слышал, бьюсь об заклад! Знаешь что, Ломтик? По-моему, кто-то сбрасывает продукты с самолёта. Самолёт, наверное, перегружен и не может лететь как следует, вот лётчики и выбрасывают всё ненужное. Вслед за продуктами, вероятно, начнут выбрасывать пассажиров. Нам бы следовало разложить на земле подушки, чтобы люди не ушиблись.
Ломтик считал, что подушки не помогут. Вот если бы что
:
нибудь, что пружинит! Только Ломтик хотел это сказать, как вдруг мальчики увидели миссис Спригз.
Собственно говоря, увидели они не её, а только верхушку её шляпы.
Мальчики узнали шляпу миссис Спригз по большому жёлтому перу. В своё время перо принадлежало Гоулди, попугайчику мистера Смита. В один прекрасный день Гоулди непонятно почему начал выдёргивать себе перья. Мистер Смит никак не мог его остановить. Наконец он догадался перевесить клетку на сквозняк. Тут Гоулди сразу понял, что перья ему всё-таки нужны. Мистер Смит, конечно, намазал Гоулди мазью, и перья опять выросли. Гоулди чуточку простудился, но, если бы мистер Смит дал ему выдрать все перья, он бы, конечно, гораздо сильнее простудился и, возможно, даже умер бы. Уж лучше было повесить клетку на сквозняке, хотя сначала мистеру Смиту казалось, что он поступает слишком жестоко.
Из выдранных перьев мистер Смит выбрал самое красивое и подарил его миссис Спригз. Он знал, что она не в состоянии купить себе новую шляпу — ведь шляпы очень дороги, — а благодаря новому перу старая шляпа будет выглядеть очень элегантно. Кроме того, он знал, как миссис Спригз любит Гоулди. Он решил, что ей приятно будет носить что-нибудь напоминающее о Гоулди, да и Гоулди тоже это будет приятно.
Теперь вам понятно, почему Ломтик и Майк угадали, что шляпа, которая двигалась по улице, принадлежала миссис Спригз. И действительно, под шляпой оказалась сама миссис Спригз.
Миссис Спригз несла целую охапку пакетов, и они совсем закрывали её лицо. Она всё время приговаривала:
— Разрази гром мою новую шляпу! Я потеряла пакет с грудинкой.
Или:
— Растолките меня в ступке! Я потеряла пшеничные хлопья!
Или:
— Раздавите меня бисквитом! Я потеряла фунт гороха.
Время от времени из кучи пакетов падал ещё один. Миссис Спригз вскрикивала и говорила:
— И он упал! Какой нахал! Он вслед за братьями удрал!
Ломтик и Майк что было духу помчались за ней.
— Мы нашли ваши пакеты, миссис Спригз! — кричали они. — Мы поможем вам их нести!
Миссис Спригз никак не предполагала, что поблизости есть кто-нибудь. Охапка пакетов в её руках была очень высока и мешала смотреть по сторонам. Услышав голоса, миссис Спригз вздрогнула и уронила все остальные пакеты; они разлетелись по тротуару п все полопались. Манная крупа перемешалась с макаронами, сосиски валялись облепленные почтовыми марками, чернослив был залит горчицей, а морковки стали совсем белыми — они угодили в муку. Упало и яйцо, но не разбилось. Миссис Спригз очень огорчилась: раз скорлупа успела затвердеть, значит, яйцо не свежеснесённое.
— Как жаль, что оно не разбилось! — всё время повторяла она.
Втроём они кое-как подобрали пакеты и распределили между собой. Каждому пришлось нести всего по нескольку пакетов.
— А где же ваша продуктовая сумка, миссис Спригз? — спросил Ломтик. — Ведь у вас такая красивая блестящая красная сумка в белую полоску.
— Она исчезла, — ответила миссис Спригз. — В этом-то всё несчастье! Вчера я принесла в ней рыбу. Помню, как вынула рыбу и опустила её в раковину, а сумку оставила на стуле, пока вешала пальто. Когда вернулась, сумки не оказалось. Вот и таскай теперь покупки в руках! Если бы не вы с Майком, не знаю, что бы я делала. Клянусь моими бархатными туфельками! А ну-ка, поднажать надо, Ада! — Миссис Спригз поправила расползавшиеся пакеты и прибавила шагу.
— Что вы сказали? — спросил Майк.— Я всё расслышал про рыбу и про сумку, а последних слов не разобрал.
— «Поднажать надо, Ада»? — переспросила миссис Спригз. — Я просто сказала: «Поднажать надо, Ада». Прыгни ко мне в карман, Майк! Подумать только — сын мастера не знает, что значит «Поднажать надо, Ада»!
— А что же это всё-таки значит? — добивался Майк.
— Это просто значит «поднажать надо». А я ставлю на конце «Ада», чтобы было смешнее. Это значит: «Поторапливайся», или: «А ну-ка, поднажми», или ещё что-нибудь вроде этого. Я подцепила это выражение у своей племянницы. Во время войны она два года проработала на машиностроительном заводе. Там все так говорили. А сейчас пакеты, того и гляди, разъедутся в руках. Надо поскорее донести их до дому, вот я и сказала: «Поднажать надо, Ада».
Миссис Спригз опять поправила пакеты и ещё прибавила шагу.
— Поднажать надо, Ада! — повторили Майк и Ломтик.
Они тоже поправили свои пакеты и поспешили вслед за миссис Спригз.
Ломтнк сказал:
— Вот что, миссис Спригз, мы с Майком пойдём пообедаем, а потом поищем вашу продуктовую сумку.
— Бьюсь об заклад, что мы её найдём! — сказал Майк. — Мы превосходные ищейки. Не дальше как на той неделе мы нашли мамин клубок шерсти в супе. По-моему, моя маленькая сестрёнка сунула его в вермишель. Она, конечно, сделала большую глупость — вместе с вермишелью шерсть попала в томатный суп и стала красной. Теперь маме приходится ввязывать красную полоску в новый белый джемпер. Но, если бы мы не нашли шерсть, мама совсем не могла бы закончить джемпер. Как видите, вам нечего беспокоиться о продуктовой сумке — мы её найдём!
— Ну что ж! — сказала миссис Спригз. — Это очень любезно с вашей стороны. А если и не найдёте сумку, всё равно буду рада вас видеть. Вчера вечером я испекла вкусный пирог, и вы получите по ломтику.
Мальчики положили покупки миссис Спригз на кухонный стол и отправились к Ломтику обедать.