— Да что это за айсберг такой? — осмелился спросить Носик.
— Сейчас увидишь, — строго ответил Генерал.
«Ну и цирк, — подумал Носик, — и не меньше десятка клоунов. А я единственный зритель. Как назвал бы это Бруно? Наверняка балаганом».
— Все готовы? — спросил Генерал адъютанта.
Герберт снял трубку и повторил:
— К взрыву готовы?
И тут над «островами» вокруг Шпицбергена, как эхо, прокатилось:
— К взрыву готовы!
— …Гото-овы!
С «клотика» донеслась команда Бублика:
— Начина-ай!
Носик высморкался. Что и говорить, он тоже разволновался.
— Порядок, — громко сказал Герберт и положил трубку. — Готово!
Вдруг Носик в испуге отпрянул. Генерал сунул ему что-то прямо под нос. Оказалось, две связанные батарейки.
— Стоит только замкнуть контакт — и эта горка взлетит на воздух. Смекнул?
— Не-ет, — пробормотал Носик.
Генерал опешил.
— Не веришь, да? — спросил, насторожившись, Герберт.
— Не-ет, — повторил Носик.
Генералу это пришлось не по вкусу.
— А вот пойди да сядь на нее! Пойди сядь. Слабо, а?
Герберт ухмыльнулся.
— Что ж, пойду, — ответил Носик и вышел.
Оба генштабиста озадаченно глядели ему вслед.
Заблудиться Носик не мог — проволока вела к «айсбергу». Она бежала по старым ведрам, пустым консервным банкам, дырявым кастрюлям, по обломкам кирпича, обгорелым доскам и другим подобным сокровищам. А потом через изгородь на второй «остров», где валялось не меньше драгоценностей. Вот там-то над кортом возвышался «айсберг» — чудище, право слово: смесь старых железных кроватей и печных труб с драными матрацами и прочими симпатичными вещицами. Проволока кончалась под какой-то кастрюлькой без ручки, которую мальчишки водрузили на останки ванны.
«Так вот чем они собираются «отразить атаку врага»? Гм! И мы в Хагенберге тоже собирали горы металлолома, да только потом сдавали».
— Всем в укрытие! — разнеслось над пустырем.
А со стороны барака послышался голос Генерала:
— Посмотрим, как он сейчас запрыгает!
Забравшись на первый «глетчер», Носик все же с опаской заглянул под кастрюлю. Но там оказалась всего-навсего бумажная петарда, которую они показывали ему утром, восхваляя свой поход.
«Спали они на физике, что ли? — подумал Носик. — Ведь под кастрюлю попадает слишком много воздуха».
Он устроился на ржавых пружинах какого-то матраца, торчавшего над ванной. Оглядывая с «айсберга» окрестности, Носик с удовольствием покачивался на пружинах. Гляди-ка, храбрые защитники острова и впрямь поторопились укрыться: одни окопались за изгородью, другие бросились врассыпную по кустам — бывший корт со всех сторон был защищен от ветра густым кустарником.
— Эй, Носик, — пропищал откуда-то Пингвин, — ты что, спятил? Прячься! — Он-то вырыл себе индивидуальный окопчик.
Носик громко расхохотался.
И как раз в эту минуту Генерал зажмурился. Рука его прижала проволоку к контакту батареи.
Бах-тара-рах! Раздался взрыв, но… не громче, чем на карнавале. Правда, кастрюля подскочила эдак сантиметров на пятьдесят. Носик едва успел схватить ее и снова водрузить на ванну. Сам он уселся сверху. На его штанах четко обозначилось ржавое пятно. Но с этим уж кое-как можно было смириться, оставшись в живых после взрыва.
Постепенно из своих убежищ начали выползать разочарованные воины.
Первым показался Пингвин, он кричал, отчаянно размахивая руками:
— Эй, эй, послушай, там ведь динамит был!
Носик задним числом несколько струхнул. Пожалуй, забава чересчур легкомысленная! Он покачал головой.
— Пустяки, петарды. Видно по сгоревшей гильзе.
Пингвин и остальные деловито, с видом знатоков обследовали гильзу. Петарды? Генерал говорил им о заряде совсем иного сорта.
— А разве солдаты на маневрах стреляют настоящими снарядами? — спросил Штрекенбах.
— Не-ет, — ответил Носик.
«Но и цирка такого тоже не устраивают», — подумал он, хотя вслух ничего не сказал.
Тем временем подоспели Генерал с адъютантом. По их лицам было видно, как они разочарованы. Герберта особенно злило, что Носик отнесся к их игре несерьезно, а Генерал рассвирепел, потому что новичок не выказал ему ни тени уважения.
— Послушай-ка, ты, — заявил полководец, — если ты все лучше нас знаешь, так давай катись отсюда.
Носик слез с «айсберга».
— А ты думал, я испугаюсь твоей петарды? Ты же сам сказал: «Пойди сядь на нее».
Бублик, покинувший свой «клотик», подтвердил:
— Правда. Сказал.
Тут Генерал окончательно вышел из себя и, повернувшись на триста шестьдесят градусов, заорал:
— А ну заткнись! Игра есть игра! Командует здесь один! Смекнул?
Носик широко улыбнулся:
— Думаешь, я никогда не играл? Может, побольше твоего. Но по-настоящему, с планом и компасом, с разведкой, с судьями… А у вас тут…
— Что у нас? — насторожился Генерал.
— Чистый балаган, — заявил Носик.
На миг всем показалось, что Генерал бросится на Носика. Но тут Урзель Хе?йнеман хихикнула:
— Балаган! Скандал на Шпицбергене!
Ее поддержал Олаф Бейст, вырезавший себе в кустах палку.
— Ясное дело, балаган! Я лично сыт по горло. Никакая это не военная игра.
Генерал был явно сбит с толку.
Герберт обиделся:
— До сих пор ты, Олаф, ведь и сам участвовал в этом балагане?
Не успел он договорить, как поднялся невообразимый шум. Одни кричали «за», другие — «против»; одни смеялись, другие требовали тишины, третьи злились… Веселый галдеж у подножия «айсберга» то нарастал, то спадал; время от времени раздавался даже пронзительный свист.
Генерал беспокойно переводил взгляд с одного воина на другого. И надо же тут подвернуться Пингвину, который, нахлобучив на голову кастрюлю, исполнял индейский танец. На беду, этот боевой убор значительно ограничил поле его зрения, вот он и наткнулся на Генерала. А тот, в свою очередь, так ему наподдал, что Пингвин кубарем полетел.
На секунду все смолкли. В мгновение ока Генерал вскарабкался по «глетчерам» на вершину «айсберга».
— Смир-рно! — заорал он.
Пингвин поднялся.
— Кому здесь не нравится, может убираться, — заявил полководец.
Но тут, прежде чем спор успел разгореться с новой силой, Носик поднял голову к вершине, покрытой льдами, и сказал:
— Я ухожу. А тебе советую: нацепи бумажную каску! Вот будет игра! — И, не оборачиваясь, пошел через пустырь.
Урзель Хейнеман снова хихикнула. Генерал принял грозный вид и перевел дух, а это предвещало бурю. Правда, он тут же сбавил тон: что это, Урзель и Олаф уходят за мятежником? Без разрешения? В самый разгар игры? Генерал разразился громким хохотом. Стоя на куче хлама, он хохотал во все горло. До нынешнего дня все они принимали участие в его фантастических играх. Ему нужно было только выдумывать всё новые и новые. Фантазия же у него была неисчерпаемая. Вот и сегодня: он думал, что защита «островов» произведет на новенького сильное впечатление. А что вышло?..
— Ха-ха ха! Эй, Носик-Носище! — вне себя заорал он. — Хочешь к Точке подлизаться?!
Но он и сам уже понял, что болтает чепуху. Что же ему еще оставалось? Изменить положение вещей он не в силах. Взрыв «айсберга», столь тщательно и любовно подготовленный, разметал по свету их сплоченный отряд. При этом они недосчитались трех воинов.
Носика осенило
Злость на самовлюбленного Генерала кипела в груди Носика, и для успокоения он решил заняться своей любимой техникой. Сначала все шло гладко, во всяком случае, пока он разбирал огромный, доверху набитый ящик и складывал на полку шасси, радиолампы, инструменты, кабель, конденсаторы, электрический шнур и множество всяких мелочей. Все это он проделывал как никогда старательно. И если бы не ссора на корте, он чувствовал бы себя в новой квартире совсем как дома.
— Смотри не преврати свою комнату в склад, как в Хагенберге, — предупредила его, входя, фрау Носс.
— Постараюсь, — послушно пообещал Носик.
Фрау Носс села на стул и некоторое время наблюдала за его работой.
— Ну как, еще ни с кем в школе не подружился? — спросила она.
«С чего бы это ему быть таким послушным? — мелькнула у нее мысль. — Что-то не похоже на моего Тео». Но она понимала, что расспрашивать бесполезно. Сам справится с трудностями.
— Понравился тебе классный руководитель?
— Мм-м.
— А ребята?
— Мм-м.
— А отряд?
— Мм-м.
— Значит… ты собой недоволен? — спросила она.
У Тео чуть не вылетел из рук репродуктор, который он пытался запихнуть на полку. Как это… собой недоволен? Просто беда, от матери ничего не скроешь — мать все видит, словно рентгеном просвечивает. Так утешал себя Тео, зная, что долго молчать он все равно не сможет.
Фрау Носс встала.
— В моей комнате надо исправить лампу, — сказала она.
Но только собралась выйти, его словно прорвало:
— Генералом себя называет, тоже еще. В Хагенберге мы бы ему показали, задавала несчастный! А Пингвин, этот ластоногий увалень!.. Представляешь, назвали гору хлама айсбергом, А игры выдумывают, как первоклашки!
Он говорил и говорил, а фрау Носс не прерывала его. Но когда он не оставил камня на камне от седьмого класса «Б», фрау Носс, соглашаясь с ним, сказала:
— Печально. И надо же, чтобы именно в такой скверный класс попал наш примерный мальчик Тео Носс. Плохо дело! Носик, верно, ожидал, что здесь ему, столичному жителю, окажут особый прием? Может, ребята просто не хотят, чтобы ты сам очень уж задавался? А?
Шнур в ящике так запутался, что Тео никак не мог отыскать ни начала, ни конца.
— Ничего не получается, — в сердцах буркнул он.
— И не может ничего получиться, — сказала фрау Носс, — если ты не предложишь им более разумную игру.
— Ясное дело, знаю, — мрачно сказал он.
— Вот как? Тем хуже. Почему же тебе им не помочь?
Носик достал из ящика полевой телефон. Хотел было поставить на полку, но вдруг вспомнил трубку из сучка на трехногом столике в бараке.
«Интересно, какой ширины этот корт?» — думал он.
— Не забудь о моей лампе, — сказала фрау Носс и вышла из комнаты.
«…по изгороди около шестидесяти…»
— Слышишь? — спросила мать.
— …что ты сказала? Полевой телефон?
— Лам-па! — крикнула фрау Носс из прихожей.
Вечером Тео составил план действий.
Волчья яма
На следующий день Бублик с самого раннего утра устроился среди ветвей старой липы перед бараком.
Ему было скучно.
Сегодня он наблюдатель в экспедиции, исследующей непроходимые леса Экваториальной Африки. Липа вовсе не липа, а драцена. Куча хлама — оазис посреди бескрайней пустыни, которая протянулась от казармы до народного предприятия «Золотой лак». Исследователей пустыни необходимо защищать от диких зверей. И снова сидит Генерал на командном пункте, разрабатывая план обороны. Печальная, но настоятельная необходимость, ибо его отряд тает на глазах.
Бублик успел поиграть, помечтать о кокосовых орехах — молоко в них, говорят, очень вкусное… и тут увидел, что вдоль изгороди крадется черная кошка.
Внимание! Опасность!
Бублик издал резкий свист.
Гоп-ля! Изящный прыжок — и Генерал одним махом вылетел из окна. На лбу у него щиток от солнца. За широким поясом — несколько дубинок. К оружию!
Приняв приличествующую его званию позу, Генерал потребовал рапорта:
— Докладывай, что видишь?
— Вижу львов.
— Направление?
— У берегов Ого?ве.
Услышав это. Генерал мужественным шагом прошествовал к входу в барак. И отсюда, сложив рупором ладони, крикнул на весь пустырь:
— Трево-ога! Львы на горизонте! Экспедиция в опасности!
В ответ из кустов донеслись глухие удары барабана. Четверо мальчишек, замаскированные ветками, вооруженные крышками и жестянками, бежали к нему через пустырь.
Но сегодня они, видимо, играли без всякого увлечения. Бублик тотчас это почувствовал. Еще бы! После того как Носик высказал свое мнение прямо в глаза Генералу, они все перессорились. Вообще-то спорили они частенько, но на этот раз многие резко критиковали Генерала. Он ужасно огорчился и обещал «вносить больше разнообразия» в свои затеи.
Только по одному вопросу все держались единого мнения: «садик пай-деток» они ни за что расчищать не станут. «Лучше погибнем от жажды в пустыне, чем начнем водить хороводы», — клялись они.
Но сегодня на пустырь не явились Урзель Хейнеман, Олаф Вейст и Эрика Ла?утеншлегер. Вместо них обещала пожаловать Точка. «Ну и пусть приходит! — подумал Бублик. — Все равно в военные игры всем интересно играть. Всем и везде — на Дальнем Севере и в жаркой Африке… И мы не отступим».
— Живей! — кричал Генерал. — Тревога! Объявляю тревогу!
Но это не помогло. Штрекенбах и Ми?тшлих продолжали играть консервными банками, а Пингвин вяло прогуливался вдоль изгороди, словно объявили появление белочек, а не рыкающих львов. И только Герберт носился как угорелый. Сегодня он в порядке исключения был бушменом. Из-за нехватки рабочей силы. Но вдруг во все горло заорал Пингвин:
— Ребя-я-я! Сюда, скорей!
Генерал не двинулся с места, наоборот, ка-ак гаркнет изо всех сил:
— Тревога!
Напрасно. Штрекенбах и остроносенький Митшлих, не скрывая любопытства, помчались к проходу в изгороди. Там, важно расставив ноги, покачивался, словно под звуки вальса. Пингвин.
— А ну, тихо! Там, внизу, что-то есть!
Долговязый Штрекенбах оттеснил маленького Пингвина в сторону и тоже прислушался. Да, под дерном явственно слышен был шум. Ух-ух-ух-ух!
— Под нами яма. Спорим? — Митшлих встал на коленки, просунув голову между ног Штрекенбаха.
Тут подоспел и Генерал.
— А ну пропусти! — скомандовал он и стал ощупывать землю. — Нож!
Герберт подал ему складной нож.
— Так ведь я открыл ее первый, — хныкал Пингвин.
Генерал вырезал небольшой кусочек дерна и пальцем прокрутил в земле дырку. Ему все стало ясно. Поднявшись с колен, он со скучающим видом изрек:
— Крышка водопроводного люка. Ничего интересного.
Как сказать! Учитывая однообразие их игр… Пингвин хотел сейчас же срыть весь дерн, но Генерал его оттолкнул:
— Потише, приятель! Сперва надо обдумать это дело!
Однако обдумывали это дело они не слишком долго, а дружно взялись за работу. Вынуть им пришлось порядочный круг дерна. Маленький Пингвин, стоя рядом, все повторял:
— Ведь я открыл, ведь я…
Наконец из-под земли показалась крышка водопроводного люка диаметром сантиметров в пятьдесят. Поднять ее оказалось нетрудно. Но, увы, сенсационного открытия не последовало. В бетонированной шахте не было ничего, кроме земли и муравьев.
— Положение ясное, — констатировал Генерал. Ему хотелось поскорее вернуться к прерванной игре. — К бараку подходит перекрытая водопроводная труба. Смекнули?
Да, теперь они всё смекнули. Еще до войны, когда богачи Ингельсбаха играли здесь в теннис, они приказали провести сюда водопровод.
— Ну, чего же вы ждете? — спросил Генерал.
Но никто не хотел идти с ним, все стояли и думали: как можно использовать такую водопроводную трубу? Больше всех предложений внес Пингвин. Ему хотелось проложить вдоль трубы электрический провод, набить люк петардами и взорвать опостылевший пустырь вместе со всем хламом и мусором. Блестящая идея. Или, например…
— Есть, придумал! — выпалил Генерал. Раз уж ребята хотят включить в игру этот водопровод, идею должен подать он. Ведь он как-никак генерал. — А не сегодня ли прибудет к нам Точка? — спросил он.
Они не сразу поняли, какое это имеет отношение к водопроводному люку.
— Так слушайте! Крышку снесем в барак. На отверстие положим несколько веток. Сверху накроем дерном… Ну? Смекнули?