1
Клак, клак, клак.
Пинг-понговый шарик, цокая, проскакал по всему полуподвалу.
— Есть! — завопил я, глядя, как Минди помчалась вдогонку.
Стояла невыносимая июньская жара. Дело было днем в первый понедельник летних каникул. И Джо Бертон сделал свой великолепный удар.
Джо Бертон — это я. Мне двенадцать лет. И самое большое удовольствие для меня — это врезать шаром прямо в физиономию моей старшей сестрицы и чтоб она неслась ловить его.
Не думайте, что я играю нечестно. Просто хочется показать этой Минди, что не такая уж она замечательная, как ей кажется. Думаете, мы с сестрой не шибко ладим? Дело в том, что я очень не похож на своих родных. Минди, мама и папа — все, как один, худые, высокие блондины, а у меня каштановые волосы, и я толстенький коротышка. Мама говорит, что мне еще расти и расти. Словом, я мелкий. Я с трудом вижу пинг-понговую сетку. Только я все равно разобью Минди одной рукой.
Как я люблю выигрывать, а Минди терпеть не может проигрывать. И если вы думаете, что она играет честно, то дудки. Каждый раз, как я закручиваю шар, она орет, что это не считается,
— Джо, запуливать шар не по правилам, — скулит она, извлекая шарик из-под дивана.
— Давай переподам! — кричу я. — Все чемпионы по настольному теннису так делают. Это называется крученым ударом.
Минди смотрит на меня, вытаращив свои зеленые глазищи.
— Еще чего, — бубнит она. — Моя подача. Она ж чокнутая. Хотите верьте, хотите нет.
Из всех четырнадцатилетних девчонок в нашем городе она самая чокнутая.
Почему? Я скажу почему. Возьмем ее комнату. Все книги у нее разложены по алфавиту — по авторам. Можете себе представить? Она на каждую завела карточку Все карточки разложены у нее в верхнем ящике стола. Собственный библиотечный каталог Дай ей волю, она бы обрезала все книжки, чтоб они были одного размера. Вот такая она организованная. В гардеробе у нее все развешано по цвету Сначала все красного цвета. Потом оранжевого. Потом желтого. Потом все зеленое, голубое, синее и фиолетовое. Она свои тряпки развешивает по спектру, как радугу.
А за обедом она ест все по часовой стрелке. Честное слово! Я смотрел. Сначала пюре. Потом горошек. А потом бифштекс. Если горошинка попадает в пюре, она просто не знает, как быть.
Чокнутая, да и только!
А я сам? Нет, я по части организованности ей в подметки не гожусь. Мне это слабо, Я не такой серьезный, как моя сестрица. Мне б только подурачиться. Ребята считают меня нарушителем общественного порядка, Все-все. Кроме Минди,
— Ну давай же, подавай, наконец! — кричу я ей. — Не тяни резину
Минди встает на свое место у теннисного стола и примеривается. (Встает она всегда на одно и то же место. На ковре даже проплешины в виде ее следов протерты.)
— Десять — восемь и моя подача, — говорит наконец Минди. (Она всегда называет счет перед тем, как подавать. Затем заводит руку с ракеткой за голову)
Я подношу ракетку к губам как микрофон.
— Она отводит руку назад, — комментирую я. — Толпа замерла. Напряженнейший миг
— Джо, перестань паясничать, — фыркает она. — Мне надо сосредоточиться.
Больше всего люблю изображать из себя спортивного комментатора, Минди это доводит до бешенства.
Минди снова заводит руку. Подбрасывает шарик вверх. И…
— Паук! — визжу я. — У тебя на плече!
— А-а-а-а-а-й! — Минди бросила ракетку и бешено заколотила себя по плечу. Шарик стукается об стол,
— Очко! — кричу я, — Очко в мою пользу!
— Еще чего! — злится Минди. — Шут гороховый, вот ты кто! — Она осторожно провела рукой по плечам своей розовой тенниски, взяла шарик и перекинула через сетку.
— Может, я и шут гороховый, зато весело! — отвечаю я, делая полный круг на месте и посылая шарик. Тот сначала ударяется о мою сторону, а потом перелетает через сетку.
— Так не по правилам, — сообщает Минди. — Эта подача не по правилам. Ты всегда так.
— Подумаешь, — говорю. — Это же игра. Пусть будет развлекуха.
— Я обставила тебя. Вот тебе и развлекуха.
— Подумаешь, — пожимаю я плечами. — Победа — это еще не все.
— Где это ты вычитал? — спрашивает Минди. — В своих комиксах от жвачки? — И снова выкатила глаза.
Довыкатывается, что в один прекрасный день они у нее на лоб вылезут.
Я тоже закатил глаза, так что одни белки остались.
— А так умеешь?
— Ах, как умно! — прошипела Минди. — Уж так умно. Поостерегся бы, а то закатить закатишь, а назад не выкатишь. Вот будут дела! Правда, тебе пойдет.
— Шутки для утки, — дразню я ее. — Шутки для утки дурные прибаутки.
Минди снова аккуратно заняла позицию для подачи.
— Она готовится к подаче, — снова бубню я в ракетку. — Она явно нервничает. Она…
— Джо, — взрывается Минди, — да перестанешь ты, наконец!
Она подбрасывает шарик в воздух. Поднимает ракетку и…
— Вот это класс! — воплю я. — Что за огромный зеленый пузырь вылезает у тебя из носа?
На сей раз она пропускает мои подначки мимо ушей и посылает шар через сетку. Я бросаюсь к шарику и успеваю перехватить его краешком ракетки. Он свечой взмывает над сеткой и приземляется в дальнем конце полуподвала. Между стиральной машиной и сушилкой. А Минди скачет за шариком на своих длинных, как у аиста, ходулях.
— А где Бастер? — кричит она оттуда. — Он же спал под сушилкой.
Бастер — наш пес. Огромный ротвейлер с башкой, как баскетбольный мяч. Больше всего он любит дрыхнуть на старом спальнике в углу полуподвала, особенно когда мы играем там в пинг-понг. Все его боятся как огня. Первые тридцать секунд. А потом он начинает играть и лизать своим длиннющим языком, а то валится на спину и ждет, чтоб ему чесали брюхо.
— Куда он подевался? — Минди закусила губу
— Да он где-то тут, — успокаиваю я ее. — Что ты вечно беспокоишься за Бастера? Он весит добрую сотню фунтов и может за себя постоять.
Минди нахмурилась.
— Ну да, постоит, только когда не попадется мистеру Макколлу. Ты что, забыл, что он сказал последний раз, когда Бастер затоптал его помидоры?
Мистер Макколл — наш сосед. Бастер прямо помешан на его дворе. Его хлебом не корми, дай покемарить под их тенистыми елями, а заодно вырыть ямки на лужайке, а иногда и целые котлованы. И закусить овош; ами с их огорода. В прошлом году Бастер выкопал весь салат мистера Макколла и слопал все его крупные кабачки, оставив голую грядку. За это мистер Макколл его ненавидит. Он сказал, что, если застукает его еще раз в своем огороде, сделает из него удобрение.
Мистер Макколл и мой папа первые огородники в нашем городке. Они заядлые огородники. Просто помешаны на своих овощах. Мне и самому нравится ковыряться на грядках, но не до такой же степени. Папа и мистер Макколл всегда соперничают на ежегодных выставках огородников. Обычно первенство достается мистеру Макколлу, но в прошлом году мы с моим стариком умудрились завоевать голубую ленточку за наши помидоры. Мистера Макколла от этого чуть кондрашка не хватила. Когда победителем объявили моего папашу, у мистера Макколла физиономия стала багровой, как наши томаты. Так что мистер Макколл решил во что бы то ни стало победить в этом году. Он начал удобрять грядки и опрыскивать рассаду от паразитов чуть ли не с Нового года. А посадил он нечто такое, что у нас, в Норт-Бей, в жизни никто не высаживал — такие чудные оранжево-зеленые дыни, которые называются касабами. Папа говорит, что мистер Макколл сделал большую ошибку. Он говорит, что этим его касабам ни за что не вырасти больше теннисного мяча. У нас в Миннесоте летний сезон для них слишком короткий.
— Огород мистера Макколла проиграет, — заявил я. — Наши томаты в этом году снова, как пить дать, выиграют. А благодаря моей специальной подкормке они вымахают с волейбольный мяч.
— Во-во, — съехидничала Минди, — с твою башку.
Вместо ответа я показал ей язык и скосил до предела глаза.
— Чья подача? — спрашиваю.
Минди подает целую вечность, можно с ума сойти.
— Еще я подаю, — отвечает она и аккуратно принимает позицию у стола.
Вдруг послышались шаги. Такие тяжелые, гулкие. Прямо за спиной Минди по ступеням.
— Кто там? — кричит Минди.
И тут у нее за спиной появляется он. Глаза у меня вылезают из орбит.
— Не может быть! — изо всех сил завопил я. — Это… Макколл!
2
— Джо! — взревел он. Пол сотрясся от его прыжка: это он прыгнул к Минди.
Минди побелела как полотно. Пальцы с такой силой впились в ракетку, что костяшки побелели. Она хотела было круто повернуться и посмотреть, кто там сзади, но не смогла. Ноги у нее буквально вросли в то место, с которого она всегда подает.
Макколл выставил вперед свои огромные кулачищи, и вид у него был самый что ни на есть разъяренный.
— На этот раз я вам покажу. Сегодня-то я выиграю. Давай сюда ракетку
— Ах ты шут гороховый! — зашипела Минди. — Я… я так и знала, что это не мистер Макколл. Я знала, что это Лось.
Лось — это сын мистера Макколла и мой лучший друг Его настоящее имя Майкл, но все зовут его Лось. Даже родители. Лось самый большой парень во всем шестом классе. И самый сильный. Ножищи у него что стволы. И шея тоже. И еще он все время кричит. Совсем как его папаша.
Минди Лося на дух не переносит. Она говорит, что он ужасный неряха. А по мне, так он клевый парень.
— Эй, Джо, — орет Лось. — Где моя ракетка? — Мускулы у него на руке превращаются в шары, когда он тянется за моей ракеткой.
Я быстро отвожу руку, но он своей лапищей с такой силой хватает меня за плечо, что у меня чуть голова не отваливается.
— Ой, — верещу я.
А Лось хохочет, и от его хохота стены полуподвала сотрясаются. В конце он рыгает.
— Лось, как тебе не стыдно, — с отвращением ругается Минди.
Лось чешет свой коротко стриженный затылок.
— Гы! Спасибо, Минди.
— За что спасибо? — спрашивает она.
— А вот за это. — Он протягивает свою ручищу и выхватывает у нее ракетку. Потом победоносно крутит ракеткой над головой, задевая при этом лампочку.
— Ну как, готов к бою, Джо?
Он подбрасывает шарик в воздух и отводит ракетку назад.
Бац! Шарик летит через весь полуподвал, отскакивает от одной стены, затем от другой и перелетает через сетку на мою половину стола.
— Не в счет! — кричит Минди. — Это удар не по правилам.
— Класс! — ору я, тянусь за шариком и мажу. Лось подаст так подаст.
Лось снова врезает по мячику. Тот летит через сетку и — раз! — мне в грудь.
— Ой! — ору я, потирая синяк.
— Клевый удар, правда? — У Лося рот растягивается до ушей.
— Клевый, — говорю, — только так ты мне стол пробьешь.
Лось взмахивает над головой своими кулачищами.
— Лось — первая ракетка! — вопит он. — Лось — чемпион!
Мой приятель Лось парень неуемный. Минди считает его монстром. А я так считаю, что ему просто силы девать некуда.
Я подал, пока он махал руками.
— Эй! Нечестно! — протестует Лось. Он что есть силы врезает ручищей по столу и прихлопывает шарик. Раз — и в лепешку
— Пятнадцатый шарик за последний месяц. — От отчаяния я прямо завопил, схватил расплющенный шарик и бросил его в пластиковую корзинку из-под молочных бутылок, стоящую на полу (В ней уже было полно расплющенных пинг-понговых шариков.) — Нуты, кажется, побил собственный рекорд, — сообщил я.
— Вот так здорово! — восклицает Лось, вспрыгивая на теннисный стол. — Лось — чемпион!
— Да прекрати ты, шут гороховый! — взвизгивает Минди. — Ты же стол своротишь!
И она закрывает лицо руками.
— Лось — чемпион! Лось — чемпион! — скандирует Лось.
Теннисный стол качается и прогибается под его весом. Этот Лось, кажется, и меня наконец достал.
— Лось, вали со стола! Поживей! — истошным голосом воплю я.
— Это кто тут на меня? — воинственно грохочет он.
И тут раздается громкое «краааак».
— Ты же его сломаешь! — визжит Минди. — Слезай немедленно!
Лось спрыгивает и, покачиваясь, направляется ко мне, раскинув руки, как монстр-зомби из ужастика «Зомби-убийца с планеты Зеро», который мы смотрели по ящику.
— Сейчас я тебя в порошок сотру. — И бросается на меня.
Он на меня как навалится, я — бух! — на пыльный цементный пол. Лось прыг мне на живот и руки мои к полу прижал.
— Говори: помидоры Лося — самые лучшие! — приказывает и еще на мне прыгает, вот-вот в лепешку раздавит
— По… помидоры, — пытаюсь выдавить из себя, — Лось… не могу… дышать… правда… помогите.
— Говори! — мычит Лось и цап меня за шею своими лапищами и душит.
— Ууууу! — давлюсь я. Какое тут кричать: мне ни продохнуть, ни пальцем пошевелить. Голова у меня валится на бок.
— Лось! — слышу крик Минди. — Отпусти его! Отпусти сейчас же! Что ты с ним сделал!
3
— М… Минди, — со стоном промычал я. Лось отпустил мне горло и слез с меня.
— Ты что сделал с ним, чудовище? — закричала Минди. Она опустилась на колени, наклонилась надо мной и смахнула с моих глаз волосы.
— О… о… — Я поперхнулся и зашелся в кашле.
— Что такое, Джо? Что? — ласково спрашивает Минди.
— Филя-простофиля, вот что! — воскликнул я и расхохотался.
Минди дернула головой:
— Ах ты дрянной мальчишка!
— Обманули дурака на четыре кулака, — запел я.
— Так тебе и надо, задавака! — прыснул Лось. Я вскочил на ноги и хлопнул Лося по пятерне.
— Филя-простофиля! Филя-простофиля! — запели мы.
Минди вытянула перед собой свои тонкие, как спички, руки и уставилась на нас.
— Ничего тут смешного, — фыркнула она обиженно. — Но больше я тебе ни за что не поверю, вот увидишь!
— Испугала! — говорю я. — Видишь, коленки от страха трясутся.
— Я тоже весь дрожу, — подхватил Лось и стал трястись всей своей тушей.
— Да вы просто молокососы, — сердито бросила Минди. — Мне с вами делать нечего.
И, сунув руки в карманы своих белых шортов, она направилась к выходу. И вдруг застыла в двух шагах от лестницы. Прямо у большого полуподвального окна, которое выходило на передний двор мистера Макколла. Она посмотрела сквозь белые занавески. Глаза у нее округлились, и она закричала:
— О, нет, не может быть!
— Давай, давай, так и поверили, — засмеялся я и запустил в нее пыльный шарик, лежавший на ковре. — Думаешь, мы на такие дешевые шуточки поддадимся?
— Да это Бастер, — закричала Минди. — Он опять на дворе у мистера Макколла!
— Врешь! — бросился я к окну и вскочил на стул. Отодвинув занавеску, я выглянул. И правда, там сидел Бастер. Прямо посреди большой грядки мистера Макколла, что тянется через весь передний дворик. — Елы-палы! — вскрикнул я. — Он опять у них в огороде.
— В нашем огороде? Этого еще не хватало! — охнул Лось, подбегая ко мне. Он спихнул меня со стула, чтоб посмотреть. — Если мой папаша застанет вашу псину на огороде, он из нее отбивную сделает
— Бежим скорей! — испуганно проговорила Минди, хватая меня за руку. — Надо увести оттуда Бастера, пока мистер Макколл не застукал его, а то поздно будет!
Мы все — Лось, Минди и я — бросились со всех ног по лестнице наверх к входной двери и помчались через наш двор к Макколл ам.
На меже, отделяющей наш двор от соседей, мы перескочили через желтые и белые петунии, которые насадил здесь мой отец. Минди ногтями вцепилась мне в руку.
— Бастер роет яму! — в ужасе вскрикнула она. — Он сейчас погубит дыни.
Бастер, как машина, работал передними лапами, копая грядку. Земля и листья так и летели в разные стороны.