— Что же тогда было?.. — сама себе тихо сказала Розалинда.
— Вот именно — «что»? Вика, скажи, есть дерево? — снова обратился к девочке Шур Шурыч.
— Есть, — кивнула Вика.
— Дочка говорит — есть, а вы говорите — нет. Значит, так. Я всё решил. Ведём их на наше дерево, — заявил Шур Шурыч.
— Но… — попыталась возразить ворона.
— Никаких «но»!
— Хорошо, — кивнула Розалинда, — я согласна.
Первые пять минут Артур Иванович считал всё происходящее странным сном. Но постепенно поняв, что не спит, он — старший инженер Артур Иванович — подумал: «А что, если это и в самом деле домовой?.. Почему, собственно говоря, и не пойти на это дерево? Почему? В конце концов с помощью математики всё можно объяснить». И он сказал:
— Я тоже согласен.
Ксенью Петровну сначала не очень привлекала прогулка, но она подумала, если это дерево в самом деле существует, то это может стать темой для специальной экскурсии. Она даже название придумала: «Вперёд, к невидимому дереву!»
Глава седьмая. Потерянные — найденные вещи
Если Вика залезла на ель легко, то Ксенье Петровне и Артуру Ивановичу это никак не удавалось. Всё-таки они были люди взрослые и на деревья уже много лет как не забирались. И тут ворона предложила спустить верёвочную лестницу, которую она когда-то нашла и тоже принесла на ёлку.
Первым стал взбираться Артур Иванович. Он поднимался всё выше, и с ним происходили удивительные вещи. Артур Иванович вдруг заметил, что он, старший инженер, стал свистеть и не продето свистеть, а насвистывать мелодию песенки, которую он давным-давно, как он думал, забыл. Но — надо же! Оказывается, помнил.
Викина мама, Ксенья Петровна, тоже обратила внимание, что её плохое настроение куда-то ушло. Ей было очень интересно разглядывать висевшие на ветвях ёлки старинные вещи. Ведь она была экскурсовод, историк по образованию и любила всё старое и древнее. А здесь были и граммофоны, и скрипки, даже шпаги висели на ветках этого волшебного дерева. Нет, конечно, тут было много и современных вещей, которыми и сейчас пользуются жители города, но они интересовали Ксенью Петровну меньше. Они её совсем не интересовали. Они её не интересовали до тех пор, пока она вдруг не увидела… Да, да, она увидела свой старенький шёлковый платок, голубой платок в белый горошек. Это было так неожиданно, что Ксенья Петровна даже вскрикнула.
— Что случилось? — спросил Артур Иванович, и голос его показался Ксенье Петровне каким-то странным, знакомым и незнакомым одновременно, как мотив той песенки, которую он только что насвистывал.
— Посмотри, — сняла с ветки платок Ксенья Петровна и протянула его мужу. — Ты помнишь?
— Конечно, помню, — улыбнулся Артур Иванович и погладил платок. — Ты в нём пришла на наше первое свидание.
— А потом он куда-то затерялся.
— Ксюша! — вдруг воскликнул Артур Иванович. — Да это же мой рюкзак! — и он показал на висевший вверху над платком рюкзак.
— Ты думаешь?
— Абсолютно точно.
Викины мама и папа уселись рядышком на толстой ветке и стали рассматривать рюкзак.
— Ты помнишь, как ты свалился с рюкзаком в реку?
— Да, — рассмеялся папа, — а ты бросилась меня спасать.
— А получилось наоборот — спасал ты меня, — улыбнулась мама. — Как давно мы не ездили в лес!
— И на речку тоже. Всё некогда.
— Да, давно не были. Но поедем обязательно. Тебе не холодно? — спросил папа и накрыл плечи Ксеньи Петровны платком, голубым платком в белый горошек.
— А где Вика? — оглянулась мама, высматривая среди густых, тёмно-зелёных ветвей дочку.
— Я здесь, — отозвалась Вика.
— Иди к нам, — позвал папа. — Я тут нашёл наш старый рюкзак. Помнишь, я тебе о нём рассказывал?
Вика стала перелезать к родителям и зацепилась за сучок.
— Осторожно, — помог ей папа и усадил рядом с мамой.
Папа стоял на ветке и казался Вике сказочным великаном, большим и могучим.
Артур Иванович с удивлением разглядывал висящие над головой вещи, ему вдруг показалось, что он уже когда-то здесь был, на этом чудесном дереве, которое пахло Новым годом. Но когда?! Артур Иванович не помнил. И тут он увидел книжку. Это были сказки. Да, да, те самые сказки, которые ему давным-давно в детстве читала бабушка. Он осторожно взял книгу в руки, опустился рядом с дочкой и женой, открыл пожелтевшую обложку и стал читать:
— «Было когда-то двадцать пять оловянных солдатиков, родных братьев по матери — старой оловянной ложке; ружьё на плечо…»
Артур Иванович читал сказки Андерсена. И хотя он читал негромко, Шур Шурыч и говорящая ворона Розалинда всё слышали. Они находились рядышком, но за густыми ветками их не было видно. Они сидели в гамаке. Гамак тихо поскрипывал.
Перед лицом Шур Шурыча качался на тоненькой невидимой нити золотистый паучок. Влево — вправо. Влево — вправо.
Шур Шурыч смотрел на Вику и на её родителей, слушал старую сказку и думал: «Быть тренером по храбрости — это, конечно, дело хорошее. Но и домовые, оказывается, до сих пор нужны. Ладно, — решил он, — по вечерам буду под столами шуршать — детишек пугать, а днём счастье приносить».
Дядюшка Свирид, Барбарисские острова и белый чайник
Дядюшка Свирид и Чима
Если вы сядете в поезд и поедете направо, то через три часа будете в городе Совсемрядышком. Совсемрядышком — город не очень большой, но и не очень маленький. Обыкновенный сказочный город средних размеров.
Сейчас Совсемрядышком, как всегда, сверкает чистотой улиц. В парках его цветут розы, звенят фонтаны. Под мостом весело журчит речка Тиньтеленька. Ничто не напоминает о той беде, которая месяц тому пришла в город. Чёрные тучи пыли носились по улицам и площадям. Жаркие ветры гнули к земле увядшие цветы и обрывали пожелтевшие листья. Даже лягушки перестали по вечерам вести бесконечные беседы. Речка Тиньтеленька пересохла, а на её месте осталась крохотная лужица.
И все эти несчастья обрушились на город только потому…
Но давайте не будем забегать вперёд, а начнём читать нашу сказку с начала.
Пожалуй, самым известным человеком в городе был дядюшка Свирид. О его работе можно говорить долго, но можно и коротко. Дядюшка Свирид был главным подметальщиком улиц, лучшим озеленителем городских парков и скверов, блюстителем чистоты и порядка — обыкновенным городским дворником. Вот кто такой был дядюшка Свирид.
Он просыпался раньше всех, когда солнце только-только начинало золотить крышу городской башни, и шёл к Чиме.
Чиму, или Чистую Машину, дядюшка Свирид сделал сам. Всё, от самого маленького винтика до большого красного гудка, было сделано его руками. Это была очень полезная и умная машина. Она умела подметать тротуары, поливать клумбы, стричь газоны, размечать пешеходные дорожки, и — представьте себе! — она умела даже разговаривать. Вот какая это была удивительная машина!
Жители города ещё посапывали под одеялами, а дядюшка Свирид уже стоял возле Чимы.
— Доброе утро, — здоровался дядюшка с Чистой Машиной, — как спалось?
— Прекрасно, — отвечала Чима.
— Вот и хорошо, — говорил дядюшка. — Значит, можно приступать к работе.
Дядюшка Свирид садился на кожаное сиденье, нажимал на небольшую педаль, и Чима принималась тереть асфальт щётками, мыть его шваброй, поливать водой из шланга. И лишь когда площади города начинали блестеть, словно новые пятаки, дядюшка Свирид говорил Чиме:
— А теперь можно и отдохнуть.
— Можно, — радостно соглашалась Чима.
Дядюшка Свирид нажимал на специальную кнопку… И тогда вдруг из-под капота Чимы выскакивали десятки прятавшихся до поры до времени труб, флейт, изогнутых рожков.
Чима мчалась по городу, и звонкая мелодия неслась над площадями и улицами.
Чима так громко наигрывала на трубах, так задорно свистели рожки и флейты, что даже самые отъявленные лодыри и лежебоки вскакивали с постелей и распахивали окна. Всем хотелось услыхать весёлую песенку, которую играла Чима и распевал дядюшка Свирид.
Говорят, именно поэтому в городе Совсемрядышком мальчишки и девчонки никогда не опаздывали в школу, а у их мам и пап всегда было хорошее настроение. Ведь их будила Чима.
Кроме Чистой Машины у дядюшки Свирида был ещё один помощник — Дождь. Правда, это был ужасный соня, и дядюшке Свириду постоянно приходилось его искать и будить. Но уж зато проснувшись, Дождь помогал на славу. Он щедро поливал крыши домов, мостовые, скверы, парки, наполнял водой бассейны, пруды, речку Тиньтеленьку: в общем, делал то, что должен делать Дождь.
Дядюшка Свирид знал, где чаще всего спит этот лентяй. Дождь любил дрыхнуть в старой деревянной бочке. Он просыпался медленно, нехотя, но потом всё-таки вылетал наружу и принимался за работу.
Если Дождя в бочке не было, дядюшка Свирид искал его в городском парке под скамейкой.
Да, поспать Дождь любил и выбирал для этого всегда места потемнее. Такой у него был характер.
Когда же лежебоке особенно не хотелось просыпаться, а дядюшка Свирид не отставал и заставлял браться за работу, Дождь сердился. Он взлетал вверх чёрной тучей, гремел, грохотал, сверкал молниями. Но дядюшка Свирид грома не пугался, да и молний тоже. Наоборот, радовался, потому что знал: после такой грозы Совсемрядышком будет особенно чистым и красивым.
Так оно и было. Умытый за ночь город радостно встречал новое утро. В такие дни дядюшка Свирид и Чима пели ещё звонче и веселее. И не было человека более счастливого, чем дворник дядюшка Свирид, самый знаменитый житель города Совсемрядышком.
Умыв улицы и разбудив горожан песней, дядюшка Свирид садился за книги и чертежи.
Дядюшка Свирид был не только самый знаменитый, но наверняка и самый любознательный человек во всём городе. Дядюшка Свирид знал очень многое. А хотел знать ещё больше. Думаете, быть городским дворником просто? Совсем наоборот. Тут нужно столько всего знать!..
Какие цветы где и когда сажать?
Какой краской лучше всего красить переходы на проезжей части улицы?
Что делать, чтобы не было гололёда?
Да что там гололёд! Чтобы сделать Чиму, дядюшка перечитал целую гору книг. А сколько всего он должен был уметь?! И паять, и строгать, и ковать, и красить. И чем больше дядюшка умел, тем больше ему хотелось знать. А чем больше он знал, тем больше ему хотелось уметь. Дядюшка Свирид был очень жадный к знаниям и умениям человек. Но эта жадность была не плохой, а даже наоборот — очень хорошей. Ведь дядюшка Свирид всё то, что знал и умел, отдавал жителям своего города.
Дядюшка Свирид постоянно что-то чертил, конструировал, изобретал. То он строил музыкальные фонтаны, то занимался разведением синих одуванчиков. То ещё что-нибудь придумывал.
Но одна дядюшкина придумка никак у него не получалась. Вот уже много лет мечтал дядюшка сделать цветной асфальт. И не просто цветной, а чтобы асфальт менял свой цвет в зависимости от погоды. Жарко — тротуары цвета прохладного: светло-голубые или зелёные. Холодно, дождь моросит — тротуары оранжевые, розовые, красные. Сразу веселее в городе становится.
«Да, — думал дядюшка, — на такой тротуар уже никто не посмеет кинуть огрызок яблока или конфетную обёртку. Тогда Совсемрядышком будет, и вправду, не только самым чистым и красивым, но и самым весёлым, и добрым городом. Навсегда уйдут из города злость, обиды, слёзы. Встанет, например, кто-нибудь с левой ноги. На улице непогода, пасмурно. Настроение у человека плохое. Со всеми хочется ссориться, ругаться. Выйдет такой человек на улицу, а улица вовсе не серая от непогоды, наоборот — яркая и весёлая. Лужи на улице тоже весёлые — оранжевые, ярко-синие, красные. А в этих весёлых лужах отражаются весёлые лица прохожих, и, конечно же, наш сердитый человек тоже повеселеет, и уйдёт от него плохое настроение».
Очень хотелось дядюшке Свириду сделать цветной асфальт. Но ничего у него пока не получалось. Оставался асфальт чёрным или серым. Другой, быть может, эту затею с цветным меняющимся асфальтом и оставил бы, из головы выбросил. Другой — может быть, но только не дядюшка Свирид. Каждую свободную минуту он что-нибудь читал или чертил. Дядюшка Свирид выписывал на почте целую кучу специальных журналов: «Чистота — залог здоровья», «Кисточки и краски» и даже такой очень научный журнал, который назывался «Мусор на дороге — повод для тревоги».
Подарки
В это утро, убрав город, дядюшка Свирид не сразу засел за работу. Дядюшка Свирид отправился в магазин «Всё для машин» покупать Чиме подарки.
Ещё утром Чима спросила у дядюшки:
— А что вы мне подарите?
И тогда дядюшка Свирид, все мысли которого были заняты разноцветными улицами и переулками, вспомнил: ровно четыре года назад он, дядюшка Свирид, привинтил последний винтик к Чиминому корпусу и сказал:
— Поздравляю тебя, Чима, с днём рождения!
Сегодня у Чимы был праздник.
— Я подарю тебе, Чимушка, — сказал дядюшка, — банку жёлтого машинного масла и красный гудок.
— Неужели красный?! — восхитилась Чима. — Я так давно мечтала о красном гудке. Голубой капот, красный гудок и запах машинного масла… Это будет прекрасно.
Всё утро Чима только и говорила, что о красном гудке. Поэтому, как только все площади и улицы были подметены и вымыты, дядюшка Свирид отправился за подарками.
Синенький бумсик
Дядюшка Свирид не спеша шёл по улице, разглядывая витрины магазинов и здороваясь с прохожими. И вдруг остановился. В витрине небольшого овощного магазина дядюшка Свирид увидел нечто необычное. Между румяными яблоками и зелёными огурцами он увидел очень большую грушу. Да-да, очень большую и притом синего цвета. Синих груш дядюшка никогда не видел. Он протёр глаза, но нет, груша была синяя. Без сомнения, синяя. Более того, над синей грушей дядюшка Свирид заметил небольшое объявление:
Имеются в продаже
свежие
СИНИЕ
БУМСИКИ
«Значит, это не груша, а какой-то бумсик», — почесал дядюшка затылок и вошёл в магазин. Дядюшка Свирид был о-очень любознателен.
Продавец магазина Корнелий ползал на коленях возле прилавка и почему-то охал. Увидев дядюшку, он поднялся с пола, отряхнул брюки и промямлил:
— А-а-а! Дядюшка Свирид, очень рад вас видеть. М-да, вам что, лук, яблоки? М-да. Для засолки есть прекрасные огурцы. М-да.
— Спасибо, — поблагодарил дядюшка, — я в общем-то не за покупками. Тут у вас на витрине какой-то бумсик лежит… синий… Дай, думаю, узнаю, что за штуковина?
От этого вопроса длинное лицо продавца почему-то ещё больше вытянулось.
— Не штуковина это, — вздохнул Корнелий, — а бумсик, привезённый сюда с далёких Барбарисских островов. А что?
— Ничего, — пожал плечами дядюшка, — просто забавное название. Никогда прежде не слыхал. Бум-сик, — повторил он, — словно что-то падает.
— Вот именно. Если бы вам на голову упал бумсик, вы бы услыхали не «Трах! Тарарах!», а «Бумс!». Поэтому их так и называют — бумсики, — объяснил Корнелий. Лицо у него при этом было такое, словно ему на голову в самом деле свалился бумсик.
— А что с этими бумсиками ещё можно делать? — продолжал спрашивать дядюшка Свирид. — Неужели только ждать, когда они упадут на макушку?
— Что вы, — попытался улыбнуться шутке Корнелий. Хотя, судя по всему, ему было не до шуток. — Бумсики можно есть. Они очень вкусные. Ещё эти бумсики необычайно полезные. В них ужасно много витаминов. Они вылечивают кашель, ангину и даже насморк.
— Ишь ты, — сказал дядюшка, — вот тебе и бумсик! А у них в середине что, семена или косточка?
— Косточка.
— Это хорошо. Посажу-ка я бумсиковые косточки в городском парке. Глядишь, и в нашем городе бумсики расти будут. Взвесьте мне, пожалуйста, штук шесть этих самых бумсиков.