Ребята не останавливаясь шли дальше и дальше вглубь леса. Они хорошо знали грибные места, а места эти были неблизко.
Бровко как шальной гонял по зарослям, то и дело гавкая на какую-то ему только видимую лесную живность. Из-за деревьев тускло блеснула черная водяная гладь…
Это был Бакай. Лесное озеро.
Говорили, что оно не имеет дна, — такое глубокое. И еще говорили будто когда-то давно жил в нем водяной, который затягивал людей и животных под воду. Может, это был огромный сом или иное какое-то водяное чудовище — неизвестно (потому что говорили это всё старые суеверные люди). Но хоть и было это очень давно, слава у озера осталась недобрая. Где-то когда-то пропал теленок, и следы его якобы обрывались на берегу Бакая… Однажды, заблудившись, кто-то будто бы слышал на озере чьи-то отчаянные крики… Да что и говорить — если уж начинают говорить о каком-нибудь месте, что оно таинственное и загадочное, то она становится таки и таинственном и загадочным. Уже от самих этих разговоров. И каким бы оптимистом и шутником не был человек, но приближаясь к такому месту, он невольно замолкает и задумывается. Замолкли и ребята.
И вот тут…
Только, пожалуйста, не говорите, что вы бы не испугались и не…
Потому что я вам не поверю.
Так вот. Замолчали ребята. И вот тут… Глядь! На берегу озера у самой воды сидел незнакомец. То, что это не просто какой-то дядька, а именно таинственный незнакомец, ребята решили сразу, с первого взгляда. Причём, как потом выяснилось, решили одновременно все трое, каждый отдельно, не сговариваясь. Такой у него был вид: необычный и таинственный. Одет он вроде по-городскому. Но на голове старая соломенная шляпа, потемневшая и потрепанная, как у деда-бахчевника. Но главное, конечно, не шляпа.
Главное было — голова. Лобастая, как у сказочного мудреца. Большой нос. Седые лохматые, словно приклеенные, брови, из-под которых насмешливо смотрят прищуренные глаза. И большой, растянутый в улыбке рот… На таких людей и в толпе оборачиваются. А тут, представляете, глухой лес, безлюдье да еще и озеро с недоброй славой. Было отчего замереть и остановиться в недоумении.
Замер и Бровко, подняв переднюю лапу. Но только на один миг. В следующее мгновение он вдруг завилял хвостом, прижал уши и бросился ластиться к незнакомцу.
Это было так неожиданно и так невероятно, что ребята еще больше удивились. Бровко, самый гавкающий из всех собак на Бамбурах, который не пропускал не только чужих, но и своих, чтобы не облаять их следует, вдруг, как котенок, ластиться к незнакомому дядьке…
Ребята ошеломленно переглянулись.
И тогда незнакомец неожиданно заговорил.
— А-а, привет! — улыбнулся он так, словно нарочно их тут ждал. — Будьте здоровы!
— П-привет! — первым откликнулся Журавль.
— З-здравствуйте! — в один голос произнесли Сашка Цыган и Марусик.
Незнакомец снова улыбнулся, и улыбка эта была приветливой и даже симпатичной.
— Чудесное место… Красивое… — Незнакомец, прищурившись, посмотрел на озеро. — Необыкновенно, волшебно красивое…
Только теперь мальчишки увидели, что в левой руке незнакомец держит продолговатый прямоугольник темно-серого картона, на котором были начерчены черные линии, которые очертаниями напоминали Бакай.
И то, что картон был темно-серый, а линии черные, увеличивали таинственность.
Рядом с незнакомцем на земле лежала плоская деревянная шкатулка.
— А… а вы кто? — спросил Сашка Цыган.
В глазах незнакомца запрыгали лукавые бесенята.
— А вы как думаете?
— Кто его знает… — неуверенно пожал плечами Цыган. Ребята тоже молча пожали плечами.
— Вот видите… Недогадливые вы… — Незнакомец сразу перестал улыбаться и нахмурил брови. — Волшебник я… Чародей.
Незнакомец говорил без улыбки, абсолютно серьёзно.
— Что-о? — у Марусика вытянулось лицо.
— Тю!.. — растерянно улыбнулся Журавль.
— Дядя шутит! — махнул рукою Сашка Цыган. — Лапшу на уши вешает. Не видите? Что мы — маленькие, что ли?.. Волшебников не бывает. Они только в сказках.
— Ваше дело. Можете не верить. Мне то всё равно. Но я не шучу. Хотите — докажу?
Ребята снова переглянулись — в который уже раз.
— Ну… ну… докажите! — задиристо мотнул головою Сашка Цыган.
Марусик и Журавль замерли и затаили дыхание.
— Только вот не так сразу. Вот вам лягушачья лапка… — Незнакомец поднял с земли сухую лягушачью лапку и протянул Сашке Цыгану. — Это не просто лапка. Это волшебный талисман. Тот, у кого он, может задумывать любое желание. И оно сбудется.
— Да ну… — недоверчиво ухмыльнулся Сашка Цыган, но лапку взял.
— Задумывать можно лишь одно желание. Вот… И когда желание исполнится или захочется его отменить, надо сказать: «Хватит мне этого…» — и передать талисман другому. — Незнакомец глянул на озеро, потом вверх на деревья и сразу помрачнел, заторопился. — Ну, идите, ребята, идите. А то вон солнце за сосну садится, освещение меняется…
И он слегка оттолкнул от себя Бровко. Пёс сразу поднялся и пошел в глубь леса.
Ребята торопливо попрощались и даже с каким-то облегчением побежали за Бровко.
Глава третья, в которой Бровко снова ведет себя не так, как всегда. Жмурки на озере… «Я пойду домой» — говорит Марусик
Они бежали молча, не разбирая дороги, просто в ту сторону, куда направился Бровко. Вдруг они услышали его басовитый лай где-то далеко справа, и повернули туда.
— О! Залаял! У свинячий голос! — пропыхтел на бегу Сашка Цыган. — Надо было раньше лаять. На… на незнакомца… А то…
— Ага, — выдохнул в ответ Маусик. Журавль просто тяжело дышал.
Бровко ждал их на поляне. Он сидел, наклонив голову набок, и виновато поглядывал на мальчишек.
«Извините, ребята. Извините, дорогие, — говорил его взгляд. — Сам не знаю, что со мной произошло, почему это я так странно вел себя с незнакомцем этим… Сам не знаю…»
И только теперь, может, ребята, ребята по-настоящему поняли, что же такое с ними случилось.
Сашка Цыган разжал кулак. Сухая лягушачья лапка лежала у него на ладони.
— Ну!.. — проговорил Марусик.
— Тю! — почесал затылок Журавль.
— Да! — воскликнул Сашка Цыган и сделал движение, собираясь выкинуть лягушачью лапку.
— Подожди! — остановил его Марусик.
— Ты что — веришь? — засмеялся Цыган, однако лапку не выкинул.
— Не верю. Но что мы — не успеем? Выкинуть никогда не поздно. Не хочешь — давай мне, — Марусик протянул руку.
— Почему это тебе? — Сашка Цыган мгновенно сжал кулак. — Ишь, быстрый какой! Перебьешься!
— А чего же ты?
— Ничего.
— Слушайте! А пойдём посмотрим, что он там делает. А? — сказал Журавль. — Действительно какой-то чудак. Я таких сроду не видел.
— Вот-вот! И я сроду… — подхватил Марусик. — «Солнце садится… Мне спешить надо…» Может, он… — Марусик понизил голос. — Может, он… в озере живет?..
Нельзя сказать, что Марусик был такой уж законченный боягуз. Нет! Но природа наделила его немного болезненной фантазией, и, когда дело касалось чего-то опасного или же непонято-загадочного, эта фантазия рисовала Марусику такие яркие картинки, от которых и у самого отчаянного смельчака задрожали бы поджилки.
— Скажешь! — махнул рукою Сашка Цыган. — Может, ты еще и рога у него увидел?
— Рога не рога, но сколько еще этих загадок, тайн природы. И снежный человек, и племена разные неизвестные… — Марусик многозначительно прищурился. — Ты видел, какая у него голова?
— Да ну тебя с твоими тайнами! Просто разыграл нас и все. Посмотрел на тебя. Видит, глупый мальчишка. Отсталый элемент. Верит в загадки природы. И разыграл. Смеётся, наверно, сейчас так, что аж деревья гнутся… — Сашка Цыган подмигнул.
— Вот и пойдём посмотрим, как он смеется, — сказал Журавль. — Мне очень хочется еще раз на него посмотреть. Хоть издалека.
— Идем. А я что… — Сашка Цыган пожал плечами.
— Только так, чтобы он нас не видел. А то… — Марусик отвел глаза, чтобы не заметили, что нет сейчас в них большого мужества и отваги. — Просил же человек не мешать…
— Конечно же, — согласился Журавль. — Мешать не будем. Издалека только посмотрим. И все.
— Идём! — решительно, по-командирски сказал Сашка Цыган. — А голова… Мало ли какие головы бывают у людей. Вот у тебя, Марусик, тоже голова… на арбуз похожа. И ничего. Живешь.
Ребята двинулись назад, на озеро.
И снова произошла странная вещь.
Бровко, который, как всегда, бежал впереди, вдруг остановился (наверно, поняв, куда они идут), обернулся и виновато завилял хвостом.
«Э, ребята, нет!.. Как хотите, но я туда не пойду. И вам не советую». Он тихо гавкнул, припав на передние лапы, словно поклонился, вскочил и побежал в сторону.
— О! — многозначительно поднял вверх палец Марусик. Сашка Цыган и Журавль только молча переглянулись.
Дальше к озеру шли пригнувшись, крадучись, стараясь, чтобы не треснула и ветка под ногой. И вот…
— Ну! — удивленно прошептал Марусик. На берегу никого не было.
С момента, когда они оставили незнакомца, прошло минут десять, не больше. Незнакомец вроде же не собирался сразу уйти. Даже наоборот. Отправил мальчишек, чтобы не мешали. И вдруг…
— Смотрите! — снова зашептал Марусик, показывая на озеро.
Черная вода Бакая, что всегда поражала неподвижностью своей зеркальной поверхности, была сейчас покрыта рябью, словно кто-то нырнул в её непроницаемую бездну.
— А? — едва шевеля губами, прохрипел Марусик. — Что я говорил?
— Да ну тебя! — нервно дернул головою Сашка Цыган. — Трус несчастный! Сам боится еще и других пугает.
— Это, на… наверно, шишка с сосны упала, — криво усмехнулся Журавль.
Правда, на поверхности воды плавала сосновая шишка.
— А он куда же он подевался? — прошамкал Марусик.
— Разумеется, ушел! Конечно!.. Это, наверно, художник. Хотел Бакай рисовать. Заговорился с нами. Освещение поменялось. Он плюнул и ушел.
Как я уже говорил, Сашка Цыган не умел долго унывать. И сейчас он не столько убеждал ребят, сколько самого себя. И это ему удалось. Он сразу повеселел и уже был готов подтрунивать над друзьями.
— Эх вы! Трусишки! Зайцы несчастные!.. В эру космических полетов и электронной техники в чародея поверили! Дикари! Пигмеи! Мне стыдно за вас! Быстрее идём за грибами, а то паршивой сыроежки не найдём. Все без нас соберут.
— Да! — махнул рукою Марусик. — Не пойду я. Нет настроения. Да и забыл я совсем. Мне мать велела яблоню обтрясти. Малиновку. А то пропадёт. Я пойду домой.
— Вот так вот! — презрительно протянул Сашка Цыган. — Тоже мне герой! Ну и иди. А мы с Журавлём…
— Ой правда!.. Что-то пропало настроение, — смущено глянул на Цыгана Журавль. — Может, давай… Мне тоже сарай надо…
— Эх вы! Да ну вас! С вами свяжись. С вами что-то делать… Тьфу! Тьфу! И еще раз — тьфу!
Пристыженные ребята отвернулись.
Да не отворачивайтесь, ребята! Зачем вы отворачиваетесь? Если бы вы не отворачивались, а внимательно посмотрели в глаза Сашки Цыгана, вы бы поняли, что это тьфукает не он, а его характер гордый и самолюбивый. А сам Сашка Цыган полностью согласен с вами. Ему тоже страшно не хочется идти за грибами, а хочется как можно быстрее выбраться из этого леса, только он стесняется признаваться в этом и поэтому тьфукает.
Бровко встретил их на поляне за озером. Посмотрел на них внимательно и покачал головою:
«Ага!.. Возвращаетесь… А что я вам гавкал? Что? Вот слушали бы меня лучше. Не надо было идти к этому проклятому озеру. Не надо!..»
По дороге домой они не сказали ни слова.
Глава четвертая, в которой автор искренне вам советует: «Держите себя в руках!» — потому что начинаются события необыкновенные и невероятные. «Распрягайте, хлопцы, кони…»
А теперь держите себя в руках. Если вы читаете сидя, то держитесь крепче за стул, чтобы не упасть. Но я советую, начиная с этой главы, лечь лучше на диван или кровать и дальше читать лежа. Так будет безопаснее. Потому что начинается самое главное — удивительное и невероятное…
Это было в тот же самый день, только уже вечером.
Журавль возился у сарая, чинил скособоченные двери и неожиданно увидел Сашку Цыгана. Вид у Цыгана был такой необычный, что Журавль выпустил из рук клещи, и они ударили его по ноге. Однако Журавль совсем не чувствовал боли. И «ой!», которое вырвалось у него, полностью относилось к виду Цыгану.
— Ла-ла-ла-ла… — лепетал Сашка Цыган, смотря на Журавля круглыми от ужаса глазами. Губы у него дрожали.
— Что?! Что такое?! — взволнованно крикнул Журавль.
— Слу-слу-чилось… — только и мог вымолвить Цыган.
— Что? Что случилось?
— Это самое…
— Что?
— Ля-ля… лягушачья лапка… — отчаянно выдохнул Сашка Цыган.
— Что?! — Журавль чувствовал, как по спине у него побежали ледяные мурашки.
Прошло не меньше пяти минут, пока Сашка Цыган смог рассказать, что случилось. Рассказывал он, запинаясь, повторяясь по несколько раз одно и то же.
Чтобы не затруднять вам чтение, даем его ответ в сокращении.
— Вот как разошлись мы по хатам, ходил я, ходил, слонялся-слонялся (а в кармане же лежит «волшебный талисман» — лягушачья лапка. Лежит, не даёт покоя моей душе). Я, конечно, смеюсь. Нашел дураков! Верить в какую-то чепуху, в старые бабские суеверия. Ну, какое такое желание может исполнить это высушенная на солнце лягушачья лапка? Глупости! И всё-таки…
А ну дай, думаю, загадаю. Для смеха. Чтобы бы такого загадать? Думал-думал и надумал. О! Машину! Автомобиль! А что? Если загадывать, то уж загадывать. Не тетрадку же в косую линейку. Хожу. Посмеиваюсь. Ну, где же мой автомобиль? Где? Что-то не вижу. Ха-ха!.. Держись, незнакомец с большим носом! Держись, лягушачья лапка! Посмеялся-посмеялся да и бросил о ней думать. Сел книжку читать. Читаю, увлекся. А тут Кузьма-почтальон почту на велосипеде привез. Развернул я газету. Смотрю — в газете таблица денежно-вещевой лотереи. Меня сразу что-то в сердце укололо!.. Вспомнил я о том билете, что нам когда-то тетка Галя в магазине на сдачу дала, когда мы конфеты покупали. Еще, помнишь, говорила: «Машину, ребята, выиграете!».
— Тю!.. Да-да! Точно! — закивал головою Журавль. — Я о нем и забыл.
— И я забыл. А теперь дрожащими руками достал я этот билет. Он у меня в «Зоологии» лежал. За таблицу. И… поверишь, думал, что тут и дуба дам… Сердце просто остановилось и всё. Глянь! — и он протянул Журавлю газету и билет.
Журавль взял, провел пальцем по таблице и открыл глаза:
— Тю!
— Вот именно, что «тю»! Что же теперь делать? — Сашка Цыган беспомощно посмотрел на Журавля.
— Как — что? Немедленно брать машину да и квиты! А-а! «Запорожец». Всем классом кататься будем!
— А… а лягушачья лапка?
— А… что лапка? Причём тут лапка? Сколько людей выигрывают! Просто счастливое стечение обстоятельств.
— Ты думаешь?
— Думаю!
— Хорошо, что я к тебе сразу пошел, а не к Марусику. Он бы, суеверный, раскудахтался о лягушачьей лапке. Такого бы тумана напустил… Я бы не знал, куда идти, что делать.
— Но ему надо всё-таки сказать сейчас, а то…
— Да скажу, конечно. А как же. Идем!
В том, что Сашка Цыган пожелал именно автомашину, не было ничего страшного. Странно было бы наоборот, если бы он пожелал что-нибудь другое — самолёт, яхту или еще что-нибудь. Сашка Цыган увлекался автомашинами. Он собирал фотографии, вырезки, коллекционировал сувенирные игрушечные модели машин.
Большего знатока автомобилей, как наших, отечественных, так и зарубежных, не было, наверно, не только в Гарбузянах, а и во всём районе.
Марусик как раз тряс малиновку. Вся земля под деревом была покрыта ароматными яблоками.
Услышав, в чем дело, Марусик покачнулся и едва не упал с яблони.
— О! О! О!.. — аж застонал он, слезая на землю. — А вы говорили! Ну и ну! — Он скривился, будто укусил кислое яблоко. — «Художник»! Вот вам и «художник»! Что же теперь будет? Ой! Что же теперь будет?