Я устремил взгляд на склон. Ни забора, ни какой-либо системы тревоги. Ничто не помешает мне сбежать вниз с холма и дать стрекача.
Возможно, в этой части здания также располагались камеры наблюдения. Но я не заметил ни одной. И если я разовью достаточную прыть, мне, возможно, удастся унести ноги.
Спустившись с холма, я, если буду идти достаточно долго, наверняка набреду на какой-нибудь дом или даже город… что-нибудь, да найду!
Я охнул, услышав звук приближающихся шагов.
Я втянул голову обратно и прикрыл дверь. Круто развернувшись, я увидел двух теток в белых поварских халатах.
— Ты что здесь забыл? — сердито осведомилась одна из них, поправляя сетку для волос.
— Э… я тут маленько заплутал, — ответил я. — Искал столовую.
— Это туда, — буркнула тетка, показав направление пальцем. — Но к завтраку ты опоздал, а до обеда еще далеко.
— Ой. Простите, — сказал я и бросился наутек. Спиной я чувствовал их подозрительные взгляды. Но меня это не волновало.
Я твердо решил бежать. Я нашел путь к спасению. И собирался им воспользоваться.
* * *
На следующее утро разразилась гроза. Дождь хлестал в окно комнаты. Грохотал гром.
Мне было плевать. Напротив, я решил, что дождь помешает меня преследовать.
На завтрак я пошел вместе с Брэдом. Я старался вести себя непринужденно. Я старался вести себя так, будто ничего особенного произойти не должно.
Я помахал сидевшим в другом конце зала Молли и Селесте. Я обсуждал с Брэдом моих «шариковых зверей». Я притворялся, что волнуюсь из-за шоу талантов.
Мне хотелось поделиться с ним своим замыслом. Мне хотелось посвятить в свои планы и Молли с Селестой. Я хотел предложить им бежать вместе со мной.
Но я не хотел рисковать — кто-нибудь мог подслушивать.
Что если где-то рядом притаился Марв?
К тому же, я полагал, что одному человеку гораздо легче улизнуть незаметно, нежели двоим или троим.
Я вернусь с подмогой, сказал я себе. Я вызволю их всех.
Я встал из-за стола на середине завтрака. Я направился в сторону комнаты отдыха. Но, едва оказавшись за пределами столовой, я свернул в сторону.
И прокрался к задней двери, которую нашел.
Я не стал ждать. Я ни секунды не колебался.
Я распахнул дверь и выскочил под проливной дождь.
19
— Уууууух! — воскликнул я, когда на меня обрушились потоки воды. Я пригнул голову и побежал сквозь стену дождя.
Ботинки скользили по узкой подъездной дорожке. Огромные лужи местами доходили до лодыжек. На бегу я поднимал высокие волны и тучи брызг.
Дальше пошла высокая трава. Впереди склон холма круто уходил вниз.
Но разгулявшийся ливень окружал меня сплошной, непроницаемой завесой. Я не мог разглядеть ни подножия холма, ни простиравшегося за ним густого леса.
Я едва видел дальше трех футов перед собой!
Ноги так и норовили выскользнуть из-под меня. Пришлось сбавить скорость. Промокшая одежда липла к коже. Я прикрывал руками глаза, пытаясь защитить их от воды, ручьями бегущей по лбу.
Молния располосовала небо над головой. Со всех сторон ей в вторили раскаты грома.
Я пригнул голову и побежал.
Пускай себе льет! — говорил я себе. Пускай хлещет, как из ведра! Все равно я отсюда сбегу. Я спасусь из этого страшного места.
Я не смог удержаться. Я запрокинул голову и разразился ликующим смехом.
Я сделал это! Я сделал это!
— Ай! — вскрикнул я, когда лодыжка зацепилась за торчащий из земли корень.
Я вскинул руки. Попытался удержать равновесие. Но нога заскользила.
Я грохнулся на спину, прямо в мокрую траву, погрузившись спиной в раскисшую почву.
Шквал налетал за шквалом, обдавая меня потоками ледяной воды.
Я поднялся на колени. Лодыжка болела, но я мог ею двигать. Стало быть, все в порядке.
Я начал вставать… и тут позади послышался чей-то крик.
Гроза бушевала так, что я не мог разобрать слов.
Я поднялся на дрожащие ноги, стряхивая с водолазки комья грязи.
И снова услышал крик. На сей раз ближе.
— Пол! Пол! Стой!
?Я попался.
20
Сквозь ревущую стену дождя я с трудом различил фигуру, которая неслась ко мне по траве, отчаянно размахивая руками.
И снова крик:
— Стой, Пол! Стой!
Ослепительная вспышка молнии раскроила небо; стало светло, как днем. И в этой вспышке я различил искаженное лицо Молли, ее безумные глаза и машущие над головою руки.
Мне страшно захотелось повернуться и снова броситься бежать.
Но прежде чем я успел пошевелиться, она уже оказалась рядом — согнулась пополам, хватая ртом воздух, и уперлась руками в коленки.
— Пол… — выдохнула она. Мокрая черная челка облепила ее лоб. — Куда…?
— Мы можем убежать! — проорал я, перекрикивая шум ливня. — Здесь нет никакой ограды, Молли! Нас ничто не остановит!
Я кивнул в сторону леса. Но Молли схватила меня за руку и потащила обратно к школе.
— Не-ви-ди-ма-я! — прокричала она.
— Что? — спросил я, прищурившись.
Она сложила ладони рупором:
— Ограда невидимая! Электрическая! Как для собак. Чтобы не удирали со двора.
Я кивнул. Я понял, что она имеет в виду.
— Тебя шарахнет током! — продолжала кричать Молли. — Я-то знаю! Я пыталась… — Остальные слова потонули в оглушительном ударе грома.
— Но Молли… я должен рискнуть! — выкрикнул я. — Мне нельзя здесь оставаться!
— Ты должен вернуться! — настаивала Молли. Она потянула меня сильнее. Ей почти удалось увлечь меня за собой.
— Пусти! — рявкнул я. — Я не желаю…
— Ты не понимаешь! Ты должен вернуться! — повторила она. — Твои родители приехали!
21
Сердце чуть не выскочило у меня из груди.
Я разинул рот и выдохнул:
— Правда?
Она кивнула и снова потянула меня за собой.
Мои родители? Они приехали? Как они узнали? Как они догадались, что меня нужно спасать? Что нас всех нужно спасать?
Мы с Молли бок о бок припустили вверх по склону, перепрыгивая глубокие озерца дождевой воды, спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой траве.
Школьное здание вздымалось впереди безобразной черной громадой. Молнии полосовали небо между черных высоких башен.
Мы ворвались в заднюю дверь, оставляя за собою целые ручьи дождевой воды.
— Где они? — выдохнул я. — Где?
Молли показала пальцем:
— Я видела их в передней части здания. Где классные комнаты. Быстрее. Сходи, переоденься.
Я поежился:
— Нет времени. Я…
— Переоденься, — настаивала Молли. — Если появишься в таком виде, они не поверят ни единому твоему слову.
Она была права.
Я побежал к себе в комнату, отряхиваясь на бегу. Там сорвал с себя промокшую одежду, свалив ее кучей на полу, и натянул сухие брюки, черный пуловер и кроссовки.
Сердце учащенно билось. Мне не терпелось их увидеть. Я чувствовал такую радость! Такое облегчение! Я чувствовал себя в безопасности!
Я помчался по коридору. Я несся на всех парах, звонко стуча по полу подошвами кроссовок. Грудь, казалось, сейчас взорвется.
Я увидел их у двери нашего класса.
— Мама! Папа! — закричал я, задыхаясь и отчаянно размахивая руками.
Они повернулись и помахали в ответ.
— Как я рад вас видеть! — выдохнул я. — Как вы узнали…?
— Потише, Пол. Потише! — воскликнул папа.
Мама посмотрела на меня, нахмурившись.
— Миссис Мааарг говорит, у тебя возникли проблемы. Пол, мы ужасно разочарованы.
— Она чудовище! — завопил я. — Чудовище!
Миссис Мааарг выглянула из класса.
— Видите, что я имела в виду? — сказала она моим родителям. ?— Видите, о чем я говорю?
22
— Но… но… — забормотал я.
— Пойдемте в учительскую, — любезно предложила она. — Там мы сможем поговорить по душам. — И, глядя на меня, мерзко ухмыльнулась.
— Мам… выслушай меня! — взмолился я.
Босые ноги миссис Мааарг влажно причмокивали, когда она вела нас по коридору в учительскую.
— Пол, ты весь промок! — всполошилась вдруг мама. — Почему у тебя волосы мокрые?!
— Ну… я пытался…
— Он сегодня утром пытался сбежать, — закончила за меня миссис Мааарг.
Родители так и ахнули.
— Да-да. Увы, это так, — продолжала миссис Мааарг, включив свет в учительской. — Говорю вам, он производит впечатление проблемного ребенка.
Родители сурово уставились на меня.
— Выпьем по чашечке чаю и перекусим, — сладко пропела миссис Мааарг. Она склонилась ко мне и облизнулась. — Нет лучше способа начать день, чем хорошенько перекусить.
Мама и папа уселись за деревянным столом и заставили меня сесть рядом.
— Полу нелегко приспособиться к новой школе, — сказала мама учительнице.
— Я чувствовала, что должна вам позвонить, — ответила миссис Мааарг, разливая по чашкам чай.
— Что?! — воскликнул я, вскакивая с места. — Это вы им позвонили?!
— Я решила, что вам, возможно, захочется забрать Пола домой, — сказала миссис Мааарг, протягивая папе с мамой по чашке исходящего паром чая. — По-моему, ему здесь плохо.
— Да! — вскричал я, вскинув кулаки в воздух. — Да! Заберите меня домой! Заберите меня домой!
— Разумеется, мы не хотим забирать его домой, — возразил папа, послав мне хмурый взгляд. — Мы хотим, чтобы Пол остался здесь. Ему нужно научиться привыкать к трудностям.
— Мы надеемся, что вы дадите ему второй шанс, — поддержала мама. — Пожалуйста, не отсылайте его домой.
Учительница кивала, отчего ее подбородки складывались гармошкой.
— Не извольте беспокоиться, — сказала она ласково. — После сегодняшней нашей беседы я уверена, что у Пола все образуется.
Меня передернуло. Я вскочил на ноги.
— Вы должны забрать меня домой!!! — заорал я.
— Пол, ну-ка сядь! — рассердился папа.
— Но она чудовище! — кричал я, показывая на миссис Мааарг. — Я не вру!
— Ну, хватит! — прикрикнула мама. — Это что еще за детские выходки?
— Вы должны мне поверить! — молил я. — Она монстр. Посмотрите на ее ноги. Посмотрите на них!
Папа покачал головой. Мама залилась краской.
— Мне ужасно жаль, — сказал папа. — Прошу прощения за Пола. У меня нет слов.
— Ну что вы! — миссис Мааарг подняла рыхлую руку. — Ничего страшного. Я знаю, что дети потешаются над моими ногами. Они ужасно распухшие.
Она отступила на шаг. Ее нога влажно причмокнула. Она посмотрела вниз и сокрушенно покачала своей огромной головой.
— Все гланды виноваты, — пробормотало чудовище. — Врачи говорят, такого тяжелого случая им еще не попадалось. Уж я лечусь-лечусь…
Мама поцокала языком.
Миссис Мааарг нагнулась и сняла клочок бумаги с одного из своих изогнутых черных когтей.
— Мои бедные распухшие ноги ни в какую обувь не влезают, — печально продолжала миссис Мааарг. — Мне, право же, страшно неловко…
— Вам нечего стыдиться, — сказала мама. Она повернулась ко мне: — Это Полу должно быть стыдно за свою бестактность.
— Вы не понимаете… — начал я.
Но папа сделал мне жест — мол, угомонись.
— Я беспокоюсь за Пола, — сказала миссис Мааарг, шумно прихлебывая чай. Ее толстый язык плескался в чашке. — Попытки сбежать не доведут его до добра.
— Больше он не сбежит, — сказал папа. — Я вам обещаю.
— Но… но… — Я отчаянно пытался сказать им правду. Но папа с мамой не давали мне и слова вставить.
— Здешние леса весьма опасны, — продолжала миссис Мааарг. — Если он снова попытается сбежать, он может потеряться. И даже сгинуть с концами.
О, черт!
Внезапно до меня дошло. Внезапно я понял, зачем миссис Мааарг вызвала в школу моих родителей.
Она готовила почву для моего исчезновения!
Она твердо вознамерилась съесть меня на ужин. А потом она преспокойно позвонит моим родителям и сообщит, что я убежал и потерялся в лесу.
А потом она будет проливать крокодиловы слезы и говорить, что она-де предупреждала. Я, мол, говорила Полу, чтобы он не сбегал.
Родители с миссис Мааарг еще немного побеседовали. Потом учительница шумно втянула остатки чая и поднялась из-за стола.
— Приятно было познакомиться, — пророкотала она с фальшивой улыбочкой. — Но мне пора на урок.
— Спасибо, что уделили нам время, — ответил папа, пожав ее толстую руку.
— Мы уверены, что отныне Пол будет стараться, — добавила мама, сверля меня взглядом.
— Пол, надеюсь, тебе уже сообщили, — сказала миссис Мааарг, снова мерзко ухмыльнувшись. — Знаешь что? — она наклонилась ко мне. — Я предоставлю тебе честь выступить первым на завтрашнем шоу талантов.
— У вас намечено шоу талантов? — воскликнула мама. — Какая прелесть! Жаль, что мы не можем остаться. Какая чудесная школа!
Миссис Мааарг еще раз попрощалась и неуклюже потопала за дверь.
Как только она ушла, я вскочил и повернулся к родителям.
— Как вы могли ей поверить?! — заорал я. — Как могли вы поверить ей, а не мне?!
— Кажется, она славная женщина, — сказала мама.
— Пол, что тебе все неймется? — раздраженно спросил папа.
— Она монстр! — завизжал я. — Чудовище!
Папа почесал в затылке.
— С виду она, конечно, немного чудная, — признал он. И нахмурился. — Но мы всегда учили тебя не судить людей по одежке, помнишь?
— Красота — это еще не главное, — поддакнула мама.
Они направились к двери.
Я схватил папу за рукав.
— Но она собирается меня съесть! — завопил я. — Как вы не понимаете? Она собирается съесть меня живьем!
Родители дружно расхохотались.
— Скажи ей, чтобы кетчупа не жалела! — сказал папа.
— Скажи ей, чтобы оставила мне грудку! — пошутила мама.
Им еще смешно?!
Мы дошли до парадной двери. Они обняли меня. Они посоветовали мне завязывать с небылицами. Они попросили меня хорошо учиться. Они снова меня обняли.
А потом они уехали.
Они были моей последней надеждой. И они уехали. А я стоял и таращился на парадную дверь, пока она не превратилась в размытое пятно.
Что же мне теперь делать? — спрашивал я себя. Что бы вы сделали, если бы последняя ваша надежда ускользнула у вас из рук?
Есть ли хоть какой-нибудь способ спастись?
Кто-то сильно хлопнул меня по плечу, отчего я вскрикнул.
Я подскочил и круто развернулся; сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
— Марв!
Его крошечные глазки сверкали на круглой кротовьей физиономии. Он усмехнулся и потряс красно-желтым пакетом.
— Печенек хочешь? — спросил он.
23
У меня оставался последний шанс.
Я знал, что положение отчаянное. Родители уже были предупреждены, что я могу внезапно исчезнуть. Миссис Мааарг беззастенчиво называла меня «Котлеткой» перед всем классом.
Но всегда остается последний шанс, верно?
Я не спал всю ночь, репетируя свое выступление на шоу талантов. Сначала я показал его Молли и Селесте. Потом вернулся в комнату и несколько часов доставал Брэда.
Мои «шариковые звери» были потрясающими. Это признали все. И Брэд, и Молли с Селестой заявили, что чего-чего, а броненосца из шариков им еще видеть не доводилось. Ну а слон, на которого пошли сразу восемь шариков, вышел просто на загляденье!
И про каждого из зверей я придумал забавную шутку.
Я репетировал и репетировал, час за часом. Спать не хотелось. Я слишком нервничал, слишком боялся.
Но чем больше я репетировал, тем лучше себя чувствовал. Номер с шариками может меня выручить, решил я. Если я не провалюсь, если выступлю с огоньком, то, возможно, смогу повыситься в пищевой цепочке.
Шоу талантов должно было начаться сразу после завтрака. Я сидел в столовой, тупо уставившись в тарелку с яичницей и беконом.
В желудке словно застрял камень. Казалось, каждый мускул в моем теле завязался узлом. Я знал, что для того, чтобы хорошо выступить, необходимо подкрепиться. Но на еду даже смотреть было тошно.