Напрасно Изунг умолял короля не устраивать жестоких игрищ, клянясь, что его ручной медведь для него дороже всего золота, что лежит в королевской кладовой, но Озантрикс был неумолим. С цепи спустили огромных собак, и варварская травля началась. Однако, ко всеобщему изумлению, медведь разорвал и затоптал всех собак.
Рассерженный Озантрикс вскочил на ноги, выхватил меч и рассек плечо медведю, но доспехи, спрятанные под шкурой, спасли герою жизнь. И тут медведь выхватил меч из рук короля и размозжил ему голову. Следующим ударом Вильдебер покончил со свирепым Видольфом, а третьим — с его братом Авентродом. Изунг верно стоял рядом со своим другом, когда вилькины попытались отомстить за смерть своего короля. Но придворные вскоре в ужасе разбежались, испугавшись менестреля и его дикого зверя.
Тогда Вильдебер сбросил медвежью шкуру и снял шлем с одного из великанов. Теперь, во всеоружии, можно было отправляться на поиски Виттига. Герои обыскали весь дворец. Они нашли верного коня Виттига — Скемминга и его доспехи, но ни самого витязя, ни его меча Мимунга нигде не было видно.
Наконец они обнаружили его в темном сыром подземелье, прикованного цепями к стене рядом с юным принцем. Виттиг так исхудал и побледнел, что его трудно было узнать. Но свежий воздух, доброе вино и хорошая пища быстро поставили его на ноги. Он надел доспехи и с грустью взял другой меч, заметив, что ни один меч на свете не сравнится с Мимунгом.
— Давайте поскорее уберемся отсюда, — сказал Изунг, — пока вилькины не вернулись.
Тогда они с Вильдебером нашли себе коней в королевских конюшнях и втроем ускакали прочь.
— Воистину, — вскричал король Этцель, когда услышал эту историю, — вы храбрые воины. Вы оказали мне большую услугу и втроем, без посторонней помощи, положили конец войне. Повелитель Берна богаче меня, потому что его дружинники готовы рисковать своими жизнями ради товарищей по оружию.
Он продержал героев у себя несколько дней, пока они не восстановили силы, а потом отпустил домой с богатыми подарками.
Дитрих был вне себя от радости, когда увидел своих смелых воинов живыми и здоровыми, и оказал им всякие почести, но, заметив, что верного Виттига не радует вино и яства, спросил его о причине его печали. И Виттиг ответил, что горюет о потере верного меча Мимунга — лучшего отцовского подарка, и что готов всю землю обойти, только бы его отыскать.
— Сдается мне, что тебе нет нужды ходить так далеко, — ответил король. — Я не мог не заметить, что меч Хайме как две капли воды похож на работу Виланда.
Разговор был прерван прибытием двух витязей в богатых доспехах — послов от дяди Дитриха, императора Эременриха. Император послал их сказать, что его вассал — ярл Римштайн, хозяин большого феода, взбунтовался против него и он просит племянника прийти к нему на выручку. Дитрих обещал императору свою помощь.
Поход против Римштайна
Перед отъездом Виттиг сказал, что не может отправиться в Римштайн без своего меча, но Хайме отказался его отдать, утверждая, что теперь он принадлежит ему по праву, как военный трофей. Король смягчил ситуацию, предложив Хайме одолжить меч товарищу на время военной кампании.
Витязи двинулись в путь. Мятежный ярл оказался более серьезным противником, чем представлялось вначале: неделя проходила за неделей, месяц за месяцем, а замок его стоял столь же несокрушимо, как и раньше.
Однажды лунной ночью, когда Виттиг вышел из лагеря один, он встретил воинов с неприятельской эмблемой на щитах. Они сразились, и Виттиг убил их предводителя. Его меч Мимунг рассек врага пополам от шеи до пояса. Оставшиеся пятеро в ужасе бежали, как если бы сама судьба гналась за ними по пятам. Осмотрев убитого, Виттиг обнаружил, что это не кто иной, как сам ярл, поэтому он вернулся в лагерь очень довольный. На следующее утро он рассказал Дитриху и его товарищам о ночном происшествии и о том, что война теперь закончена.
— Геройский подвиг, ничего не скажешь! — насмешливо воскликнул Хайме. — Убить беззащитного старика — все равно что убить женщину. Однако теперь я хочу получить назад Мимунг, поскольку я отдал его только для этого предприятия.
— Сначала я испытаю его на тебе, подлый предатель! — вскричал оскорбленный Виттиг. — Ты оставил своего товарища по оружию умирать на чужбине, да еще в придачу ограбил. Но сейчас ты заплатишь за свои гнусные дела.
Хайме выхватил свой меч Нагелринг, и схватка была бы неминуемой, если бы Дитрих не бросился между рассерженными витязями и не приказал им немедленно помириться.
Эрменрих очень обрадовался, узнав о победе Виттига и о том, что война теперь закончена. Он осыпал Дитриха и его людей богатыми подарками, попросил племянника отпустить Виттига, чтобы тот мог жениться на красавице Больфриане, воспитаннице императора, и вступить во владение ее богатым феодом Драхенфельцом. Дитрих был рад, что его старому товарищу выпала такая удача, и, расставаясь, он только напомнил ему о данной им клятве верности, и тот еще раз ее подтвердил.
Вскоре после этого Виттиг женился на Больфриане и получил от императора большой феод Драхенфельц, простирающийся до Фритилабурга и далеко за восточные горы. Он стал могущественным вождем, как и обещал отцу. Хайме тоже после смерти своего отца Студаса перебрался ко двору Эрменриха и присягнул своему новому господину. Он тоже получил от императора во владение обширные земли, а кроме того, много червонного золота, которое он ценил превыше других даров.
Глава VII
Гарлунги
Эрменрих правил богатой и могущественной империей. Его земли простирались на восток и на запад, и многие короли признавали себя его вассалами. Его советники были мудры и проницательны, и их советы всегда приносили пользу императору. Главой советников был маршал Зибих, а помогал ему в этом трудном деле королевский управляющий Рибштайн. Они использовали все свое влияние на императора, чтобы не дать ему расторгнуть союз с его племянником, королем Бернским, славе которого император в глубине души завидовал. Но вскоре в политике Рима наступили важные перемены.
У Зибиха была молодая и красивая жена. Он очень любил ее. Однажды Эрменрих отправил своего советника в дальнее путешествие, а сам подло воспользовался его отсутствием. Когда маршал вернулся и услышал от плачущей жены о коварстве императора, сердце его наполнилось яростью. Он уже наточил кинжал, чтобы убить своего врага, но сдержался, потому что придумал более изощренный способ мести. Он решил заставить императора погубить всех членов своей семьи и тем самым лишить его всех союзников, а уж потом подослать убийцу к нему самому. Сам дьявол позавидовал бы его хитрости и коварству.
Первым делом Зибиху нужно было заручиться поддержкой Рибштайна, и для этого ему пришлось посулить своему помощнику щедрое вознаграждение. Поскольку алчность была слабым местом Рибштайна, то он легко согласился. После этого Рибштайн согласился написать императору от имени герцога Тосканского, графа Анконского, князя Миланского и других письма с предупреждением, что его сын Фридрих планирует против него заговор.
Совершить это злое дело было очень легко, поскольку у Рибштайна были копии гербов и печатей всех знатных людей империи. Подозрительный от природы Эрменрих сразу же угодил в расставленную для него ловушку. Он спросил у Зибиха совета, что ему делать в подобном случае, и лжесоветник предложил ему послать принца Фридриха к ярлу Рандольту и дать ему письмо, якобы с требованием дани, что ярл задолжал императору. Но на самом деле вложить в письмо приказ убить принца. Император так и сделал, а Зибих позаботился, чтобы об этом стало известно всем и каждому. По стране прокатился крик ужаса, и Эрменриха дружно возненавидели.
Регинбальд, его второй сын, встретил свою смерть при других обстоятельствах: он утонул, когда вышел в море на гнилом судне, когда отец отправил его с посольством в Англию.
Оставался еще один, третий, сын — Рандвер. Это был красивый благородный юноша, совершенно лишенный хитрости и коварства. Однако это его не спасло. Однажды во время охоты он по простоте душевной у всех на глазах преподнес своей молодой мачехе Сванхильде букет цветов, и Эрменрих, чью душа была отравлена вероломным Зибихом, приказал его повесить, а Сванхильду затоптать лошадьми. Его приказание было выполнено. Теперь он остался один на целом свете, бездетный старик.
— Ну что ж, Рибштайн, — сказал маршал своему сообщнику. — Пока все идет отлично. У императора не осталось наследников, кроме Дитриха Бернского и Гарлун-гов — Имбреке и Фрителе, что живут в Бризахе на Рейне со своим опекуном Эккехартом. И Гарлунги, и бернский витязь — сыновья его братьев. Ты родом не из Рима, поэтому я расскажу тебе, как было дело.
— У отца Эрменриха кроме него было еще двое сыновей: Дитмар, отец Дитриха, он получил королевство Ломбардию, и Дитер, по прозвищу Гарлунг, который еще при жизни своего отца получил во владение Бризах и клад червонного золота. А теперь послушай. Если мы избавимся от Гарлунгов и героя Берна, то сможем поделить наследство Эрменриха между собой.
При этих словах Рибштайн подпрыгнул от радости, как рыба выпрыгивает из воды в солнечный день. Он никогда раньше об этом не задумывался, но быстро сообразил, что от него требуется, и принялся плести злые козни.
Сначала надо было сделать так, чтобы Гарлунги попали под подозрение. Для этого были состряпаны поддельные письма от Имбреке, Фрителе и даже их наставника Экхар-та к нотаблям империи, в которых преступления Эрменриха описывались в самом мрачном свете. Среди прочего там писалось: «Поскольку наш сеньор в своей чудовищной жестокости убил даже собственных детей, он сам должен быть повешен на самой высокой виселице». Прочтя эти слова, император пришел в такой гнев, что распорядился собрать армию и пойти войной на мятежных племянников.
Император созвал войска, но никто не знал, против кого намечен поход. Армия двинулась в сторону Рейна, пока не подошла к Траленбургу — городу, принадлежавшему Гарлунгам, где в то время и жили братья. Двое всадников проезжали по берегу реки с дозором. Увидев вооруженных людей, они вплавь переправились на другой берег и подняли тревогу, поэтому Эрменриху не удалось застать племянников врасплох. Хотя Имбреке и Фрителе не были новичками в военном деле, они тем не менее были очень молоды, а Эккехарта, их опекуна, государственные дела задержали в Бризархе. Когда Гарлунги увидали знамена своего дяди, они решили, что опасность миновала, но вскоре на свое несчастье узнали, что Эрменрих пришел не как друг, а как враг. Виттиг и Хайме были в армии императора, но, узнав, в чем дело, они оставили войска и поскакали в Бризарх, чтобы предупредить верного Эккехарта. Путешествуя вдвоем, они позабыли свои распри и снова стали добрыми друзьями.
В конце концов император поджег Траленбург и взял его штурмом. Даже не поговорив со своими племянниками, Эрменрих приказал построить виселицу и сразу же повесить обоих братьев. В те времена слово могущественного монарха было законом, и подданные повиновались ему беспрекословно. Теперь Эрменрих овладел землями Гарлунгов и отправил своих людей на поиски богатого клада, что казненные им принцы унаследовали от своего отца. В конце концов его нашли спрятанным в пещере. Император щедро наградил своих воинов, а оставшиеся сокровища присвоил.
Тем временем Хайме вернулся. Он собирался высказать в лицо своему сеньору все, что думает о его злодействах, и отказаться от своего феода, но, получив большой кусок добычи, он забыл о своих благих намерениях. Ему доверили доставить сокровища в Рим, но, когда он увидел груды золота и драгоценных камней, то постарался сделать так, чтобы значительная часть клада оказалась в его замке в Стуце, а не в Риме.
Тем временем отовсюду стали раздаваться громкие и яростные проклятия в адрес императора. Эккехарт принес весть о судьбе, постигшей Гарлунгов, в Берн, и, услышав об этом, Дитрих пришел в ярость. Он сказал, что когда-нибудь заставит Эрменриха заплатить за это преступление и накажет его подлых советников — Зибиха и Рибштайна. Горячие молодые витязи Альфар и его брат Зигстаб хотели поехать с Эккехартом, чтобы отомстить за убийство, но их отец Амелот и учитель Гильдебранд убедили их подождать.
— Ну что ж, отложить — не значит отказаться, — сказал Альфар своему брату, кладя руку на меч.
А в это время Зибих и Рибштайн держали совет, что же им делать дальше.
— Еще один камень убран с дороги, — сказал Зибих. — Теперь нам надо подыскать рычаги посильнее, чтобы справиться с глыбой, что лежит у нас на пути.
Сообщники понимали: нужно действовать осторожно и не торопить события, но душа императора была омрачена преступлениями. Стоило ему остаться в одиночестве, его начинали преследовать призраки загубленных им людей. Чтобы заглушить голос совести, ему нужны были все новые и новые впечатления. Советники императора предпочли бы привлечь на свою сторону как можно больше сподвижников Дитриха, прежде чем объявлять ему войну, но Эрменрих не позволял им ждать.
Первым шагом они потребовали от Дитриха Бернского уплаты дани. Рейнальд Миланский был послан в земли Амелунгов для сбора податей. Через несколько недель он вернулся с пустыми руками: по его словам, нотабли отказались платить, сославшись на то, что они уже уплатили королю Бернскому. А Дитрих попросил передать убийце Гарлунгов, что пусть тот сам придет и возьмет то, что ему причитается, а он, Дитрих, намерен уплатить ему копьем и мечом.
Эрменрих послал в Берн Хайме и поручил ему сказать Дитриху, что, если тот не заплатит налоги, он придет за ними и повесит племянника на самой высокой виселице.
Хайме приняли в Берне как дорогого гостя. Дитрих сначала подумал, что старый товарищ приехал в память о былой дружбе, но, когда тот передал послание императора, бернский витязь спросил его, помнит ли он клятву верности. На что Хайме ответил, что честно служил герою Берна, но теперь он вассал императора, который дал ему земли и богатство. Теперь он теперь обязан за это службой. С этим и уехал.
Прошло совсем немного времени после отъезда Хайме, когда явился Виттиг. Он прискакал к воротам замка.
— К оружию, друзья, к оружию! — вскричал он. — Нельзя терять ни минуты. Сюда идет Эрменрих с бесчисленной армией. Я поскакал вперед, чтобы предупредить вас. Вероломный Зибих хочет застать вас врасплох, а тот, кто попадет к нему в руки, — считай, покойник.
Дитрих напомнил ему о данной когда-то клятве, но тот, как и Хайме, попросил не держать на него зла и уехал.
Похоже, норны сплели паутину несчастий вокруг бернского героя. Один удар обрушивался на него за другим. После разговора с Виттигом он поспешил к постели больной королевы Виргиналь. Всю ночь он был рядом с ней, а наутро она умерла у него на руках. Горечь потери была так велика, что лишила Дитриха его обычной решимости. Однако Гильдебранд не бездействовал. Он призвал всех вассалов с дружинами со всех земель Амелунгов. В ночь накануне смерти королевы многие союзные князья с дружинами пришли в Берн. Среди них был Берхтунг из Полы, в Истрии, и верный друг короля — Дитлиб Штирийский со своими дружинами. Наутро старый учитель пришел к королю и сказал, что пришло время сражаться за свою землю и народ. Усилием воли Дитрих взял себя в руки. Он запечатлел на губах мертвой жены последний поцелуй и вышел навстречу великой битве.
Император уже подчинил герцога Сполето и продвинулся на север до Милана. Там его армия встала лагерем, и, не ожидая нападения, его люди легли спать. В это время подошел Дитрих со своей дружиной. Пока остальные отдыхали, Гильдебранд поскакал вперед, посмотреть, как охраняется лагерь противника. Увидев, что враг не готов к обороне, Гильдебранд посоветовал немедля атаковать.
Императорское войско было внезапно разбужено боевым кличем: «Вперед, Берн! Вперед, красный лев!» Воины спешно похватали оружие, готовясь к сражению, и битва началась. Противник превосходил их числом, но это не смутило Дитриха и его соратников: они дрались лишь отчаянней. Да и кто бы смог отступить, имея такого предводителя!