Но первооткрывателей ждал весь неизведанный материк, его необозримые просторы – огромные горы и равнины, пустыни, прерии и леса, пересеченные невероятно большими реками. Ходили таинственные слухи о сказочных богатствах этих дальних стран.
И многочисленные экспедиции испанцев отправились на поиски новых земель. Одним из отрядов командовал Панфило Нарваэс, жестокий завоеватель, «сущий дьявол», по выражению епископа Лас Касаса. Этот одноглазый капитан (второй глаз, как известно, он потерял в бою с Кортесом) в апреле 1528 года с отрядом из четырехсот человек (из них восемьдесят всадников) высадился на западном побережье Флориды у залива Тампа. Однако почти всему отряду вместе с командиром суждено было там погибнуть.
При виде белых людей прибрежные жители в страхе бежали из селения. В покинутых хижинах испанцы нашли кое-какие золотые украшения, и Нарваэс уже не сомневался в том, что стоит у порога золотой страны – Эльдорадо. Это подтвердили и несколько захваченных в плен индейцев. Они сказали, что золото это получено от племени аппалачей в обмен на другие товары. Аппалачи живут в стране Аппалачене, и у них большая, богатая столица. Индейцы, очевидно, хотели хитростью избавиться от опасных пришельцев, направив их дальше.
Командир немедленно послал свои корабли в одну из бухт, о расположении которой имел весьма отдаленное представление. Испанцы так больше и не увидели своей флотилии – впоследствии оказалось, что бухта была расположена не к северу, как предполагал Нарваэс, а к югу от залива Тампа.
В начале мая Нарваэс со своим отрядом выступил по суше на север, стараясь держаться прибрежной полосы, – подальше от страшных болот Флориды. Ничто не предсказывало тяжести предстоящего пути. Индейцы попадались редко и казались миролюбивыми. В ответ на расспросы о золоте они упорно показывали на север. Одно из племен встретило чужеземцев музыкой и дарами, а вождь его даже вызвался проводить белолицых в страну Аппалачи.
Теперь уже приходилось преодолевать широкие, быстрые реки, брести по топким болотам, кишащим змеями и крокодилами, а также пробираться сквозь густые чащи изувеченных ураганами лесов, где валялось множество деревьев, рассеченных молниями от верхушки до корней.
Наконец конкистадоры достигли стоянки аппалачей, но здесь их ожидало горькое разочарование – то был отнюдь не город: в густой чаще леса скрывалось сорок крытых тростником хижин. Прогнав индейцев, белые без стеснения забрали початки кукурузы, найденные в селении, ибо запасы их продовольствия были уже на исходе. Испанцы не умели охотиться и голодали, хотя дичи было вдоволь.
Нарваэс узнал, что земли, лежащие к северу от аппалачей, мало населены, да и на западе простираются лишь густые леса с большими озерами и топкими болотами, а за ними – пустыни. Никаких богатств здесь не было и в помине. Нарваэс приказал повернуть назад к югу, и вывел отряд к морю, в надежде встретить там свои корабли.
По дороге испанцам то и дело приходилось вступать в стычки с индейцами. Туземцы обычно поджидали испанцев у переправ через реки или болота, заваленные стволами деревьев и корягами. Укрывшись в чаще леса, индейцы осыпали испанцев градом стрел. Из лука длиной в двенадцать футов и толщиной в руку они могли послать свои стрелы на расстояние двухсот шагов. Испанцы вскоре убедились, что от этих стрел их не спасают даже кожаные доспехи. Но страшнее всего были тростниковые стрелы без наконечников. Ударяясь о кольчугу, они превращались в множество острых щеп, и эти щепы, проникая сквозь отверстия в кольчуге, наносили мучительные раны. Испанцы были беспомощны против индейских стрелков – поваленные деревья преграждали всадникам путь, и индейцы легко избегали преследования.
Нарваэс потерял треть своих людей и большую часть лошадей. Выйдя к морю, испанцы убедились, что кораблей нет и в помине. Было ясно, что экспедиция потерпела неудачу. Теперь надо было думать о спасении своей жизни и любыми средствами выбраться отсюда.
Нарваэс решил построить лодки и морем добраться до реки Пануко.
Чтобы изготовить пилы, топоры и гвозди для постройки лодок, испанцы собрали все имевшиеся в лагере металлические изделия – арбалеты, шпоры и стремена. Из деревянных трубок и оленьих шкур изготовили кузнечные мехи; паруса сшили из одежды. Лошадей своих конкистадоры съели, шкуры их использовали как мехи для воды, а из конского волоса сплели снасти.
На пяти кое-как сбитых лодках около двухсот сорока испанцев вышли в море и целый месяц медленно продвигались вдоль берега на запад. Время от времени они совершали грабительские набеги на индейские селения.
Пути конкистадоров к северу от Мексики (по И. П. Магидовичу).
Приходится лишь удивляться тому, что испанцы жестоко голодали, идя морем, столь богатым рыбой, к тому же в любом индейском селении на побережье можно было найти рыбачьи сети. Очевидно, в этом была вина Нарваэса: будучи опытным воином, он совсем не умел заботиться о пропитании своих людей.
Возле устья Миссисипи, уже ранее открытой испанцами и названной ими рекой «Святого духа» (Рио-дель-Эспириту-Санто), буря разметала лодки. Нарваэс, у которого были более сильные гребцы, бросил остальные лодки на произвол судьбы, сказав при этом, пусть каждый спасается, как может. Почти все члены экспедиции, в том числе и сам Нарваэс, пропали без вести – очевидно, буря унесла лодки в открытый океан.
Одну из лодок выбросило на берег какого-то острова у побережья Техаса (возле Галвестонского залива), и испанцы попали в плен к туземцам, питавшимся орехами и улитками. Здесь собралось около восьмидесяти конкистадоров. Испанцы умирали от голода, и некоторые пытались спастись от смерти, пожирая трупы своих соотечественников. К весне 1529 года в живых осталось около пятнадцати человек. Выжил и казначей экспедиции Нарваэса Альваро Нуньес Кавеса де Вака. Вместе с несколькими товарищами он попал в рабство к индейцам. Высокомерный придворный короля, Кавеса де Вака должен был теперь собирать съедобные коренья для своего хозяина-индейца. Однако вскоре Вака прославился как знахарь, лечивший больных молитвами и крестом. Наконец ему вместе с тремя товарищами по несчастью удалось бежать. Среди них был негр Эстеван – раб одного из бежавших испанцев.
Эта маленькая группка полуголых, безоружных людей, преодолевая огромные трудности, постепенно продвигалась на запад, пересекая материк.
Они страшно страдали от москитов и впоследствии говорили, что не знают больших мучений, чем укусы этих насекомых.
Обойдя стороной прибрежные районы, населенные воинственными туземными, племенами, беглецы пересекли плоские равнины Техаса, страдая от палящего солнца и жажды. Они питались плодами опунций, утолявшими их голод и жажду. Прерии и плато, по которым они шли, были очень мало населены. Здесь кочевали небольшие племена индейцев, скудный скарб которых, привязанный к шестам, тащили огромные собаки. Дружелюбные и услужливые туземцы ничего не знали о злодеяниях белых пришельцев и радушно принимали беглецов, приветствуя их как сыновей солнца. Кавеса де Вака – прославленный знахарь и колдун в каждом селении лечил больных. Однажды ему якобы даже удалось вернуть к жизни умершего.
Беглецы были первыми из европейцев, увидевшими в прериях бизонов. Кавеса де Вака писал о них, что это темно-бурые или черные коровы с горбом на спине, короткими рогами и густой шерстью; мясо их сочное, жирное и более вкусное, нежели мясо испанских быков.
Этой горстке испанцев неплохо жилось среди индейцев, и они продвигались все дальше на запад, надеясь достичь побережья Великого Южного моря – Тихого океана. Оттуда легко было бы найти обратный путь в Мексику. По необъятным плодородным долинам Аризоны испанцы добрались до индейцев племени хопи, обладавших довольно Высокой культурой. Они занимались возделыванием земли, искусно изготовляли глиняную утварь и ткани, жили в глинобитных домах, которые лепили на крутых скалистых склонах, уступами один над другим.
С тех пор как экспедиция Нарваэса высадилась на берег Флориды, прошло уже восемь лет. И вот Кавеса де Вака, пройдя со своими спутниками через весь материк, в 1536 году достиг Калифорнийского залива. Там они встретились с белыми охотниками за рабами. Скитания Ваки по продолжительности и богатству приключений можно сравнить лишь со странствованиями Одиссея.
По возвращении в цивилизованный мир, Кавеса де Вака начал рассказывать о своих скитаниях всякие небылицы. И хотя он не видел ни золота, ни богатых городов, он все чаще и чаще намекал на то, что ему якобы попадалось такое, о чем он не смеет сказать ни слова. Превознося богатство и значение индейских селений, он говорил, что это якобы сказочные города с четырех- и пятиэтажными домами, двери и ворота которых украшены бирюзою, окна – алмазами, а золота там видимо-невидимо. Правители едят на золотых блюдах, пьют из золотых кубков, и таких городов целых семь, а страна эта зовется Сиволой. Так расписывал Вака «пуэбло» – нищие селения индейцев Аризоны и Новой Мексики.
В 1537 году Кавеса де Вака возвратился в Испанию и был принят самим Карлом V. Король с интересом выслушал знатного скитальца и в награду присвоил ему звучный титул «великий воин», а также разрешил предпринять новую экспедицию, чем впоследствии Вака и воспользовался.
В 1541 году он с отрядом в четыреста человек высадился на берег Южной Бразилии (27° 30' южной широты) и направился через горы в глубь материка. Наученный горьким опытом экспедиции Нарваэса, он поддерживал с индейцами дружественные отношения и достиг Асунсьона – испанской колонии на реке Паране, где занял пост губернатора. В этой продолжительной экспедиции Вака не потерял почти ни одного человека – редчайший случай в истории конкисты, как отмечает советский историк географических открытий И. Магидович. Однако Ваке не повезло в другом отношении: он и на сей раз не обнаружил в открытых им странах никаких богатств; соперники Ваки, домогаясь власти, вскоре арестовали его и выслали в Испанию.
Городами Сиволы, так ярко описанными Вакой, заинтересовался вице-король Новой Испании Мендоса. Он купил негра Эстевана, которого после долгих скитаний все же не отпустили на свободу, и снова послал его на север вместе с монахом-францисканцем братом Марком. Сопровождали их индейцы.
Эстеван, как в свое время Вака, разукрасился пестрыми перьями, бубенчиками и погремушками и занялся врачеванием и колдовством, исцеляя больных заговором. Он имел огромный успех. Туземные племена, встречавшиеся на пути экспедиции, принимали знаменитого кудесника как посланца небес. Ему приносили богатые дары, отводили самую лучшую хижину, украшали ее гирляндами цветов. Туземцы толпами валили к нему, стремясь хотя бы коснуться его одежды.
Эстеван больше не чувствовал себя рабом. Он путешествовал с целой свитой преданных ему индейских воинов и женщин, подаренных колдуну касиками. Индейцы были в восторге от его черной кожи и курчавой бороды. Безо всякого стеснения он прибирал к рукам наиболее дорогие подарки, в первую очередь бирюзу, приводя этим в негодование монаха Марка.
Экспедиция поднялась по долине реки Соноры и, перевалив через горы, вышла к Аризоне. Эстеван, снова услышав здесь о стране Сиволе и ее семи золотых городах, решил пойти на разведку.
Монах и негр договорились поддерживать между собой связь. К несчастью, Эстеван был неграмотен, рассказывать же гонцам об увиденных богатствах он не хотел, опасаясь огласки. Тогда Марк предложил негру присылать ему знаки в виде крестов различной величины, в зависимости от важности открытия. Если открытие будет незначительным, пусть пришлет крест длиною в один фут, если оно покажется Эстевану более важным, крест должен быть длиной в два фута. Если же вновь открытая страна превзойдет по богатству Мексику, то крест должен быть огромным.
Прошло всего лишь четыре дня и от Эстевана прибыл крест в человеческий рост, а спустя еще два дня гонцы доставили Марку еще такой же крест. Стало ясно, что открыта новая, сказочно богатая страна.
Брат Марк отправился вслед за негром и убедился, что открытая им страна и впрямь благоприятна для пришельцев: индейцы радушны, живут в добротных домах, имеют много бирюзы и бизоньих шкур. Правда, золота монах не обнаружил, но нашел еще один огромный крест, оставленный Эстеваном. Очевидно, дела негра были хороши.
И действительно, Эстеван, по-прежнему шествуя в убранстве из птичьих перьев, обвешанный магическими побрякушками, изображал из себя могущественного волшебника. Он путешествовал под охраной трехсот индейцев и одной собаки, и за ним следовал целый гарем. Полая тыква, украшенная двумя перьями – красным и белым и увешанная бубенцами, служила символом его волшебства. Он посылал ее с гонцами к туземным племенам, встречавшимся на его пути.
Так, торжественно шествуя, Эстеван приблизился к первому из «городов Сиволы» – большому индейскому селению. Однако на сей раз туземцы отказались пустить кудесника в свое поселение. Индейцы догадались, что он прислан в разведку людьми, которые намереваются завоевать их страну. Но Эстеван, невзирая на предупреждения туземцев, вошел в их селение и беззастенчиво потребовал у них дары – бирюзу и женщин. Индейцы восприняли это как оскорбление, отобрали у негра все, предназначенное для обмена: товары и собранные по дороге подношения, а самого Эстевана убили.
Монах Марк, получив такое страшное известие, не решился приблизиться к этому селению. Испуганному монаху издалека оно показалось больше и величественнее самого Мехико, и он поспешил в Новую Испанию с известием, что один из семи «городов Сиволы» найден.
Вице-король Мендоса немедленно приступил к снаряжению экспедиции для завоевания этой сказочной страны. Командиром отряда был назначен Франсиско Васкес де Коронадо.
Коронадо был отпрыском аристократического испанского рода из Саламанки, но унаследовал один лишь звучный титул. Поэтому он в 1535 году отправился в заморские страны за сокровищами. В 1538 году юноша был уже губернатором Новой Галисии (пограничная область Мексики, откуда на поиски легендарных городов отправлялись к северу все экспедиции).
В экспедиции Коронадо участвовало около трехсот искателей счастья, совсем недавно прибывших в Мексику в надежде на легкую наживу. Вице-король Мендоса рад был избавиться от этих назойливых авантюристов. Он снабдил экспедицию тысячью голов лошадей и другого вьючного скота, большими стадами коров и свиней, гуртами овец. Кроме того, он отдал в распоряжение Коронадо отряды индейцев и рабов-носильщиков.
Вооружены были испанцы по-разному: лишь двадцать семь из них имели аркебузы, девятнадцать – арбалеты, у остальных же были копья, пики, кинжалы и даже индейское оружие. Железные доспехи имело несколько десятков человек, прочие должны были довольствоваться кожаными панцирями. Сам Коронадо был разодет в сверкающие золотом доспехи, на шлеме его красовался пучок ярких перьев.
Экспедицию сопровождал монах Марк. Суда под командой Эрнана Аларкона Коронадо отправил вдоль побережья к Калифорнийскому заливу. Они должны были с моря поддерживать следовавший сушей отряд.
В феврале 1540 года вся эта масса людей и скота медленно продвигалась из северных районов Мексики вдоль побережья Калифорнийского залива, между реками Рио-Гранде и Колорадо, уничтожая, подобно саранче, все, что попадалось на их пути, и обрекая индейцев на голодную смерть. Озлобленные туземцы совершали частые набеги на экспедицию.
Наконец Коронадо достиг первого из больших индейских селений Аризоны – желанной Сиволы. Но что за разочарование! То был лишь нищий поселок. Никаких сокровищ, никаких богатств там не было. Конкистадоры завладели лишь ничтожным количеством пестрых тканей, глиняной утвари и съестных припасов. Солдаты, по свидетельству хрониста, стали осыпать монаха Марка упреками и такими ужасными проклятиями, что ему оставалось лишь уповать на милость господню. Не исключено, однако, что монах действовал по наущению вице-короля Мексики и его чиновников, требовавших, чтобы он расписал Сиволу как богатую и привлекательную страну, в расчете на то, что люди тогда с большим желанием пойдут в эту далекую и трудную экспедицию.