Что же касается частной жизни Н. И. Храмцовского, то испытывая материальные затруднения и удостоверившись, что литературными трудами не проживешь, он в навигацию 1859 года служит помощником капитана в пароходном товариществе «Нептун», где с октября того же года и по февраль 1861 занимает должность приказчика в селе Черный Затон около Астрахани. Потом переходит в пароходное общество «Кавказ и Меркурий», откуда в октябре 1862 года был уволен по сокращению штатов.
Летом 1864 года Н. И. Храмцовский возвращается в Нижний и чуть больше года заведует частной конторой по имению В. П. Шереметева. По учреждении земского управления он переходит туда и почти семь лет служит в Балахнинском, Васильском и Семеновском уездах, исполняя должности секретаря, делопроизводителя и бухгалтера.
Свои впечатления от этой новой для него деятельности он изложил в неопубликованной статье «Заметки о семилетней службе в трех уездных земских управах», показав себя в ней заинтересованным сторонником широкого распространения земского самоуправления. Люди, знавшие его, отмечали, что к своим обязанностям Николай Иванович относился с душой, «принимая живое участие в земском деле».
В 1872 году, покинув земство, Храмцовский опять поселяется в Нижнем Новгороде. Здесь он исполняет письмоводительские дела у мирового судьи, адвокатов и даже в 1875 году ненадолго становится управляющим конторой пивоваренного завода Р. И. Вихмана.
Ведя речь о служебной карьере историка, нельзя обойти вниманием его деятельность на общественном поприще. В феврале 1865 года он, как «желанный и полезный работник», избирается действительным членом Нижегородского губернского статистического комитета. Чем непосредственно он занимался по данному учреждению, можно судить по его письмам к Гацискому. Так, в частности, 22 ноября 1867 года он писал, что в течение всего указанного года разбирал материалы, касающиеся истории, статистики и этнографии Васильского и Семеновского уездов.
Николая Ивановича можно также назвать инициатором очень важного для города дела — создания Нижегородского всесословного клуба.
Но, пожалуй, самой большой заслугой Храмцовского перед городом было учреждение Кулибинского речного училища. В 1868 году исполнялась печальная дата — 50 лет со дня кончины великого изобретателя И. П. Кулибина, и Храмцовский еще в 1865 году через «Нижегородской ярмарочный справочный листок» призвал нижегородскую общественность почтить память славного земляка основанием училища для детей «торгово-промышленного сословия, для которых гимназия и Александровский институт не по плечу». В течение последующих десяти лет ему пришлось пробивать косность и невежество нижегородцев, чтобы осуществить свой замысел.
Есть сведения, что Николай Иванович активно участвовал еще в одном гуманнейшем деле — открытии нижегородской колонии для малолетних преступников.
Необходимо упомянуть еще об одной интересной затее Храмцовского. В июне 1873 года он подал в Главное управление по делам печати прошение о разрешении на издание в Нижнем Новгороде частной газеты «Нижегородские известия». Однако его попытка закончилась безрезультатно не только из-за обширной программы издания, но и ввиду того, что проситель не имел даже среднего образования. Это последнее обстоятельство, по мнению цензуры, не давало «никаких гарантий к благонадежному ведению газетного дела».
Вторая попытка была предпринята Храмцовским в 1875 году, когда он совместно с И. А. Жуковым задумал выпуск «Нижегородских биржевых ведомостей», которые стали выходить с 6 мая того же года, но уже 10 июля контракт был расторгнут по причине финансовых претензий Храмцовского к компаньону. Последнему пришлось уплатить краеведу 800 рублей неустойки.
Все эти неудачные предприятия, а также невысокие должности, которые занимал Храмцовский на службе, вынуждали его вести более чем скромное существование. При том он часто болел и в результате этого ему отказывали от мест. Пришлось даже продать свой домик. В один из таких черных дней при помощи своих друзей и почитателей Храмцовский в 1879 году переезжает к своим богатым родственникам в Вологду, где и проживает на их попечении. Несмотря на одолевающие его различные недуги, он упорно продолжал заниматься краеведением и историей до самой кончины, последовавшей 16 ноября 1890 года.
Следует признать, что лучшие годы жизни и творчества Николая Ивановича Храмцовского связаны с Нижним Новгородом, который он полюбил и воспел в своих исторических трудах. И надо сказать, что сограждане отблагодарили его — по ходатайству Нижегородской губернской архивной комиссии городская дума постановила учредить в нашем городе «Училище имени Н. И. Храмцовского, историка Нижнего Новгорода», которое было открыто в сентябре 1899 года в деревянном доме Гогина на улице Звездинке.
Как видим, наши предки не увлекались возведением бронзовых монументов в честь заслуженных и именитых людей отечества и местного края, а памятовали их постройкой общеполезных образовательных или других заведений.
Думается, что переиздание главного труда Н. И. Храмцовского также является данью уважения потомков патриоту земли Нижегородской.
Рассматривая «Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода» как памятник местной истории и культуры, издательство решило лишь незначительно поправить авторский текст, исправив очевидные ошибки типографского набора, приведя его в соответствие с нормами современной орфографии и оставив в остальном в том состоянии, в каком он стал известен нижегородцам в 50-х годах прошлого столетия.
В качестве дополнения в книгу включен биографический очерк о нижегородских князьях, написанный А. В. Экземплярским (1846–1900 гг.) и опубликованный в книге «Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.» (Спб., 1891, т. 11). Исследование это также представляет библиографическую редкость и практически недоступно современному читателю.
Предисловие
Нижний Новгород, по своему настоящему положению, какое дает ему ярмарка, и по своему прошедшему, имеющему важное значение в русской истории, заслуживает особого внимания и давно достоин особой истории; а между тем и по настоящее время не нашлось еще для него не только историка, но даже и простого описателя, который, не входя в строгий критический разбор исторических событий, передал бы их фактически в хронологической последовательности и возможной полноте, как материалы для будущего историка.
Правда, о Нижнем Новгороде писали многие и многое[1], по все это более разбросано в разных журналах и газетах. Притом же и все написанное о нем, вместе взятое, заключая неполные, отрывочные данные, не составляет связного целого, так что желающему иметь подробные сведения о Нижнем Новгороде и его истории нужно, кроме этих статей, рыться в летописях и других исторических актах — перечитать сотни томов.
Вот почему вздумал я собрать сведения о Нижнем Новгороде, как из статей, писанных собственно о нем, так и из разных исторических сочинений, летописей, исторических актов, печатных и письменных, и народных преданий, и, дополнив все это виденным, а также слышанным мной от старожилов нижегородских, составить «Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода», которые ныне решаюсь представить на суд читателей как сборник сведений для будущего историка. Надеюсь, что историческая критика, удостоя обратить внимание на слабый труд мой, не потребует от меня более того, что я мог сделать, и пополнит в нем пробелы, указав на источники, мне неизвестные.
XII и XIII столетиях северо-восточная часть Руси называлась сначала Ростовской областью, потом Суздальской; новгородцы же называли все, что было по течению Волги, ниже устья реки Молоти, Низовской землей.
Земля Низовская граничила (в 1169 году) близ Торжка с областью Новгородскою, в Калужской губернии — с княжеством Смоленским, в Тульской — с вятичами и Рязанью, в Нижегородской и Владимирской губерниях — с землями муромскими.
К востоку, где украйным городом ее был Радилов, или Волжский Городец, ближайшими соседями ее были племена мордовские, управляемые в то время, как полагают некоторые, своими независимыми князьями; по другим же сведениям мордва находилась под влиянием болгар.
Мордва делилась на три племени: эрзя, мокша, и каратаи и занимала все пространство от устья Оки до вершин рек Суры, Вороны и Цны[2].
Племя эрзя было самое многочисленное и ближайшее к границам земли Низовской; оно жило селениями в пределах нынешней Нижегородской губернии, по рекам Волге, Оке, Кудьме, Пьяне, Теше, Суре и Алатырю[3].
Главное сельбище его (столица) было Эрземас — нынешний уездный город Арзамас[4].
Далее, за мордвою, по рекам Волге и Каме, жили болгары. Этот народ был цивилизованнее и богаче своих соседей: при воинственности своей, он занимался торговлей и искусствами.
Столицей владетелей земли Низовской сначала был Ростов, потом Суздаль; резиденция же Андрея Боголюбского была в построенном им городе Боголюбове[5].
Владетели земли Низовской любили делать набеги на цветущую Болгарию: там их всегда ждала богатая добыча.
При этих набегах доставалось и мордве — часть земель ее лежала на пути суздальцев в Болгарию. Впрочем, эти несчастные полудикари страдали не от одних суздальцев: их громили и болгары, и половцы. И мордва, теснимая со всех сторон, старалась, сколь возможно, сохранить свою независимость: то вступала она в открытый бой со своими врагами, то тайно делала набеги на селения и города их, а то скрывалась в глубине непроходимых лесов своих.
Из походов, деланных в XII столетии владетелями Низовской земли на болгар, замечательнее всех, по отношениям своим к истории Нижнего Новгорода, был поход Мстислава Андреевича зимой 1171 года.
Андрей Боголюбский, желая ли отомстить за какие-либо обиды болгарам или просто обогатиться в стране торговой, говорит Карамзин, послал сына своего Мстислава, в то время бывшего с небольшим отрядом войска в Волжском Городце, громить Болгарию.
В этом походе также участвовали сыновья князей муромского и рязанского: они присоединились к Мстиславу на устье Оки, и все вместе дошли до устья Камы.
Но поход этот, предпринятый зимой в места малонаселенные, где лежали глубокие снега и часто свирепствовали метели, был не совсем удачен, потому что, как говорит летописец, «бысть не люб путь всем людем: зане непогодье есть зиме воевати Болгар; и подуче не идяху», т. е. поход этот не нравился войску, как предпринятый в неудобное время, и люди шли не шли[6].
Но, за всеми этими неудобствами, главный воевода Боголюбского, Борис Жидиславич, взял шесть болгарских деревень и один город, умертвил мужчин, пленил женщин и детей и присоветовал князьям идти назад. При этом отступлении русских шесть тысяч болгар погнались за ними и едва не достигли Мстислава верстах в двадцати от Оки.
Полагают, что город, разоренный Борисом, находился на месте нынешнего Нижнего Новгорода[7]. Существует также легенда, относящаяся к походу Мстислава, разорению мордовского сельбища на месте нынешнего Нижнего и построению русского городка.
«Мордвин Абрам, или Ибрагим, вышедший из-за реки Кудьмы, поселился при впадении Оки в Волгу, на Дятловых горах, покрытых тогда дремучим лесом. У него было четырнадцать сыновей и три дочери; для них построил он семнадцать домов на том самом месте, где ныне находится дом нижегородских архиереев.
Колония эта названа была Абрамовым, или Ибрагимовым городком, а сам Ибрагим будто бы был выбран от всех мордовских племен чем-то вроде правителя.
Когда Абрам заслышал о движении войск суздальских, муромских и рязанских, то принялся укреплять свой городок, в котором всех жителей было до пятисот человек, и обнес его тыном, валами и рвами. Укрепление это обхватывало с севера к югу все пространство от Коровьего взвоза, или нынешних домов купцов Коптева и Везломцева (находящихся невдалеке от Английского сада), до нынешнего Лыковского съезда, а с востока на запад — от Ковалихинского ручья до реки Почайны.
В этом укреплении Абрам устроил двое ворот: одни с южной стороны вала, широкие, с дубовыми створами, которые завалил землей, другие тайные, на севере, у самого Коровьего взвоза; а где должно было проходить воинство княжеское, поставил караулы.
Мстислав явился под Абрамовым городком с четырнадцатью тысячами (?) воинов и, не хотя проливать напрасно крови, а желая только покорности мордвы и приобретения земель их, вступил с Абрамом в переговоры, предлагая ему удалиться с Дятловых гор и признать над племенами мордовскими владычество князя суздальского.
Абрам отвечал, что как он не прирожденный владыка народа мордовского, а только выбранный правитель, то не может принять на себя никаких условий без согласия всего народа, почему и просил дать ему четыре года для сношений со всеми племенами мордовскими.
Мстислав дал ему срок для объявления решительного ответа вместо четырех лет — четыре дня.
Хитрый старик сумел воспользоваться и этим коротким временем: через тайные ворота свои он немедленно послал гонцов в ближайшие мордовские сельбища, требуя скорейшей помощи.
В две следующие за тем ночи вошло в укрепление, через те же тайные ворота, более 5000 человек мордвы, и прежде истечения срока, данного Мстиславом для ответа, Абрам велел открыть южные ворота и внезапно ударить на войска великокняжеские.
Но и эта отчаянная решимость не принесла мордве никакой пользы: Абрам пал в битве со всеми своими сподвижниками, городок был разграблен и сожжен, и оставшиеся в нем жители перебиты.
Мстислав здесь оставил тысячу человек конных ратников, заповедав им жить около Абрамова городища, а отнюдь не в самом городище; а почему так приказал, легенда не объясняет.
Между тем мордва, узнав о погибели Абрама и его сподвижников, взволновалась и замыслила мщение: суздальцы, поселившиеся у Абрамова городища, были обречены ею на смерть; шесть тысяч человек мордвы двинулись на них с тем, чтобы сделать внезапное нападение.
Но суздальцы, жившие уже у Абрамова городища около года, имели также и друзей между ближайшей мордвой, и эти друзья, изменив своим единоплеменникам, уведомили суздальцев о предстоящей опасности.
Воины княжеские, видя, что одна отчаянная храбрость может спасти их от гибели, решились предупредить мордву, сели на коней и бросились навстречу неприятелю вшестеро сильнейшему.
Верстах в десяти от Нижнего, на нынешнем рязанском тракте, около того места, где ныне стоит деревня Новая, они, встретя пешую мордву, ударили на нее и пробились через смятенные массы неприятеля без потери, и поскакали Березопольем[8] к Боголюбову.
Мордва преследовала их далеко, но будучи плохо вооружена и без коней, не посмела напасть на них»[9].
Эта легенда, как почти и все легенды, далеко расходится с историческими данными в подробностях, но в основании своем она не противоречит летописцам и историкам и подтверждает, что на месте нынешнего Нижнего Новгорода был город, или большое сельбище туземцев, который, по всей вероятности, подвергся опустошению в 1171 году, как лежавший на самом пути войск княжеских, ходивших до устья Камы.
Болгары и мордва за разорение земель своих старались отмщать владетелям Низовья также разорением земель их. И так, пользуясь обстоятельствами, болгары в начале великокняжения Юрия II Всеволодовича, в 1219 году, напали на Чудь Заволодскую — нынешние Вологодскую и Архангельскую губернии — и взяли обманом город Глядень[10], или нынешний Устюг Великий, который прежде имел своих независимых князей, а в начале XIII столетия числился за Ростовской областью; потом неугомонные завоеватели пошли далее, в пределы нынешней Костромской губернии, и стали укрепляться на берегах Унжи. Но ненадолго!