на Москву, в котором предполагалось обосновать или опровергнуть возможность
современного вторжения в Россию". На что генерал, ненавидящий красный режим
всеми фибрами своей казачьей души, "постарался не позволять ненависти к
Советской России доминировать над объективностью, а потому пришел к выводу, что
только мгновенный удар потрясающей мощности может принести захватчикам
стратегический успех".
Эту книжечку и раскупали немецкие офицеры перед войной.
1940 год. Появилась директива "О едином генеральном плане повстанческого штаба
ОУН":
"… необходимо, чтобы на Украине действовала организованная политическая сила,
которая бы возглавила вооруженное восстание. Такая сила у нас есть. Она
действует, организует массы, выводит их на борьбу".
Национальное украинское движение действительно было организовано еще до начала
войны с СССР, даже до вторжения немцев в Рурскую область. Первый конгресс
украинских националистов прошел в Вене (Австрия) в 1929 году. Возглавлял
полковник армии УНР Коновальцев. Именно он разработал идеологические положения
по организации структур и действий. До 1936 года он жил в Женеве, а в 1940 г.
переехал в Берлин. Затем его уничтожили и ОУН разделилась на два лагеря: Бендера
и Мельник — ОУН «Б» и ОУН «М». Мельниковцы соглашались на глубокое
сотрудничество с Германией, а бендеровцы предлагали ориентироваться на другие
страны.
Несмотря на некоторую несогласованность меж собой, ОУН «Б» и ОУН «М» помогли
немцам начать вербовку молодых украинцев зимой 1940/41 гг. В Лигнице был
сформирован целый батальон из служивших в польской армии. Его назвали «Нахтигаль».
Задача батальона была не только ведение боевых действий, но и прежде всего
пропагандистское влияние на население.
Затем был сформирован еще один батальон из украинцев и фольксдойче, который
переправлял оружие через границу своим людям. Параллельно велось формирование и
переобучение военнопленных белорусов для ведения диверсионных действий на
территории СССР, грузинских эмигрантов. Согласно распоряжению N53/41 отдела
иностранной разведки, немцы готовили восстание грузин на территории Грузии.
Кроме этого так же были использованы эстонцы, латыши, литовцы.
С позицией одной стороны ясно. Слушаем другую:
Константин Симонов, из записей в личном дневнике:
"… с востока на запад шли гражданские парни. Они шли на свои призывные пункты,
к месту сбора частей, мобилизованные, не хотевшие опоздать, не желающие, чтобы
их сочли дезертирами, и в то же время ничего толком не знавшие, не понимавшие,
куда они идут. Их вело вперед чувство долга, полная неизвестность и неверие в то,
что немцы могут быть здесь, так близко. Это была одна из трагедий тех дней. Этих
людей расстреливали с воздуха немцы, они внезапно попадали в плен, они шли без
документов, и поэтому, иногда случалось, их расстреливали наши".
Это не коммунист — человек писал, не для партии — для себя, иначе бы последнюю
строчку, порочащую Красную Армию, вымарал или близко к теме возможных расстрелов
со стороны своих не подошел.
Но допустим — пропаганда. Послушаем одного из рядов уже высказавшихся —
эмигранта Б. Л. Двинова: "Власовское движение в свете документов", выпущенная в
Нью-Йорке: "Надо раз и навсегда отказаться от кое-кому удобных, но совершенно
неверных настроений о том, будто Красная Армия и русский народ только и мечтали
о приходе немцев. Это представление ни в малейшей степени не представляет
действительности. Признавая элементы пораженчиства в армии и народе, необходимо
в оценке его строго соблюдать пропорции. К тому же пораженчество было довольно
скоро изжито даже в этих скромных размерах. Этому способствовало то, что очень
скоро завоеватель сбросил маску "освободителя народа" и явился русским во всей
реальности жестокого беззакония".
Из записей аналитика СД:
"До сегодняшнего дня упорство в бою объяснялось страхом перед пистолетом
политрука и комиссара. Иногда полное безразличие к жизни истолковывалось, исходя
из животных черт, присущих людям Востока. Однако снова и снова возникало
подозрение, что одного голого насилия недостаточно, чтобы вызвать доходящую до
безразличия к собственной жизни решимость в бою".
Просветил аналитик, спасибо ему. Теперь мы знаем истоки верности Отчизне,
доблести, знаем, отчего советский народ в те годы выказал беспримерный и
поголовный героизм — животные черты и пистолет политрука у виска. Ага.
Летописец армии «Север» Вернер Хаупт: "Русские отходили полными соединениями, в
полном боевом порядке. Пленных было мало".
Гот: "На пути дальнейшего продвижения к Неману наши войска все время встречают
упорное сопротивление русских".
Манштейм: "Часто случается, что русские солдаты поднимают руки, чтобы сдаться, а
после того как наши пехотинцы подходят к ним, они вновь прибегают к оружию или
подрывают себя и наших солдат".
Из донесений в ОКХ:
"Если на Западе и в польской компании окруженные силы противника в основном
почти добровольно сдавались в плен на 100 %, здесь происходит совсем иначе. Очень
большой процент русских укрылся в лесах. На болотах, в непроходимой местности.
Они стойко уклоняются от плена".
Генерал Гальдер, из дневника: "28 июня 1941 г. Поражает, что за все время боев
было захвачено очень мало пленных (около 35 тысяч), наряду с большим
количеством трофеев (около 1 300 танков).
30 июня. Сбито 200 самолетов противника. Сообщается, что противник уже вынужден
бросать в бой совершенно устаревшие четырехмоторные машины.
3 июля. Огромные географические просторы и упорное сопротивление противника
потребует еще много недель наших усилий".
Генерал Эрих фон Манштейм: "Война идет не только на фронте — в тылу на немецких
солдат нападают гражданские лица".
А теперь попытаемся представить то время и воспитание масс, менталитет вообще
русского человека и решить для себя — было или не было.
Граф Толстой про войну 1812 года отмечал: "Каждый русский, не основываясь на
умозаключения, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежит в наших
отцах, мог бы предсказать то, что свершилось".
Ничего с тех пор не изменилось, потому что патриотизм и сила духа не исключение
из правила, а правило для русского народа. И героизм его — не пропаганда, не
единичный случай — это норма жизни, натура всего народа.
"Вообще трудностей с гражданским населением не возникало, так как мы
своевременно издали строгие приказы" — писал генерал Герман Гейер. А вот сам
приказ:
"У тебя нет сердца и нервов — на войне они не нужны.
Уничтожь в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, не
останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик —
убивай, и этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и
прославишься навеки!"
Вот и прославлялись. Без скидок на возраст, пол, национальность. Для немцев в
принципе разницы не было, кто и что, а по национальному вопросу они тем более не
делили — некогда и незачем. Все равно недочеловеки, низшая раса — делать больше
нечего, делить варваров на русских, украинцев, литовцев, белорусов.
Великое дело — пропаганда. Внушили "ты господин, ты ариец, высшая раса, тебе все
можно", и нет преград для такого «господина» ни моральных, ни этических.
В 1941 году немцы кидали листовки нашим, чтобы ослабить их сопротивление. А в
листовках как раз и говорилось, что советские войска полками сдаются на милость
рейха — нормальное выступление на идеологическом фронте, спланированное. Однако
деморализации советских войск отчего-то не наступало. "Оптимизм большевистских
войск повышается!" И еще листовки на голову — авось проймет. Нет, ничего.
Бои, понятно, шли, листовки, понятно, валялись. Фронт двигался, листовки
оставались. Читали их многие и не только красноармейцы — население. Ему, кстати,
еще в июле немцы объявили — Москву взяли, прошлая жизнь не вернется, не мечтайте,
согнитесь и подыхайте при «новом» порядке. И блага обещали, и в Германию на «курорты»
заманивали. В немецких газетках того времени, что выпускали для населения,
говорилось много интересного, ни дать, ни взять, нынешняя «желтая» пресса: "Колхозов
не будет — земля крестьянам! Военнопленные распущены, полками сдались на милость
"нового" порядка и горят желанием бить большевиков, сотнями, тысячами пишут
заявления в комендатуры, желая служить Великому рейху против большевистской
заразы! Их желание очистить родную землю от большевистского зла непоколебимо"!
И верили люди. У нас всегда всему, что писано в прессе, верят. А тут еще
подтверждение — фронт откатился на сотни километров. Почему откатился? Вот
потому! Не захотели немцев сдерживать, побросали оружие, перебежали на сторону
фашистов.
А рассказать, разъяснить некому. Кругом хаос и полная изоляция, и только слухи
тревожные бродят.
Что на фронте в первые дни хаос и неразбериха, ни связи, ни понимания, что
делать — так и в тылу немцев. А тем на руку. У них и тактика специальная,
разброду способствующая — котлы, окружения. Организованность им не нужна была.
Организованность — это опасность слаженного сопротивления внутри тыла и
поражений на фронтах.
Потом так и случилось. Разрозненные отряды, попавшие в окружение, добровольцы,
не успевшие получить повестки, начали объединяться, партизанить отдельными
группками, не имея ни информации о состоянии дел вокруг, ни оружия, ни
командного управления, а потом сообща, вместе. Появились партизанские отряды,
затем объединения — бригады. Активно заработало подполье. Пошла стабилизация.
Но до нее, кто слаб и нутром немцам подстать — записались в националисты и
полицаи. А что нет? Послушаешь — вся страна на сторону немцев перешла, да и
чувство самосохранения диктует, и плюсов в службе немцам много — все можно и
грабить, и насиловать, и убивать.
Вот из всякого отребья и слабаков да предателей, желающих "отомстить за смерть
своего дедушки", и формировались полки РОА, УОА и т. д. Один прибудет — крику
будто рота влилась в стройные ряды — идеологическая шлифовка мозгов населения у
фашистов хорошо отлажена была, опыт развешивания лапши на уши безмерен. Знали,
как работать, «недочеловеков» обрабатывать.
Недаром гитлеровцы и банды националистов в первую очередь интеллигенцию на
захваченных территориях вырезали. Интеллигенты умом и образованием обременены,
думать умеют, мыслить логически, зрить в корень, складывать, что не надо. А это
для нового порядка чревато. Поймет один такой, что к чему, и другому скажет, и
вот тебе слух, а слух рождает веру, а вера дает силы. Так недолго повлиять на
тупое стадо, забитое и страхом оглушенное, из повиновения его вывести, слухи
ненужные рейху распустить. Непорядок!
"Славяне должны работать на нас. Они могут умирать постоянно, поскольку они нам
не нужны. Они не должны иметь возможности пользоваться германской системой
здравоохранения. Их рождаемость нас не интересует… Мы не хотим, чтобы они были
образованными. Достаточно, если они будут считать до ста. Такие недоумки будут
тем полезнее для нас. Религию мы оставим для отвлечения внимания. Мы, господа,
мы стоим на первом месте" — дал инструкцию к оккупантам Борман:
И под корень на занятых территориях всех, кто, кроме "Заветов Ильича", еще что-то
читал.
Немцы же педанты, они все делают по плану и планы те скрупулезно записывают, а
потом выполняют. И здесь по плану сработали, четко по спискам вырезали, а списки
те засланные на территорию Советского Союза агенты создавали. В аккурат к войне
управились и выдали на руки карательным группам "списки Львова", "списки Ровно",
"списки Киева". В них: сочувствующие, неблагонадежные, комиссары, коммунисты,
партийные работники, активисты и интеллигенция, а также их родственники. Как же
без них. Парторга или писателя не взяли — взяли жену и детей. Тоже дело, хоть
какой-то толк.
Потому с этими списками по улицам и домам, на отстрел.
Позже, конечно, вся ложь раскрылась и со сдачей полков, и с «курортами», и с
остальными хитростями гитлеровцев. А память вот осталась о тех листовочках да
газетках и бытует уже в плагиате на немецкие статейки в газетках, выпускаемых
тогда на оккупированных территориях.
Тут «спасибо» нашей любви к сплетням сказать надо. Простой принцип "слышал звон,
не знаю, где он", но работает. Главное, брехать поубедительней, выцепляя цитаты,
какие удобно, и как кому выгодно их излагать. Кстати, больше чем уверен,
книжечки Резуна вот от тех оккупационных пропагандистских статеек и родились. "У
границы в первые дни войны ходили слухи, что это мы напали на Германию". Слухи
эти были запущены строго по приказу фюрера, и их распространение входило в планы
Гитлера. Помните штаб Валле — 1, указания «Абвера» Бендере, те выписки из
директив Гитлера, что я приводил вначале? Вот оттуда мутная река лжи литься и
начала. Но примеров еще масса. И я их приведу чуть позже.
Немцы на каждый свой шаг приказы составляли, строго по плану шли, еще до войны
спланированному. Здесь гадать на кофейной гуще не надо: все под грифами,
номерами, по всем частям и до того как. И план не только по наступлению, а планы
по экономическому, социальному подавлению, идеологической политике на фронте и в
тылу. Приказ на то, что говорить, приказ на то, что делать.
Это великий хитрец и диктатор Сталин готовился к войне так тайно, ну так тайно,
что потомкам только по слухам и сплетням судить приходится, ориентироваться и от
вопросов, естественно возникающих, мучиться. А не был ли "вождь народов" туп
необычайно, раз нападение планировал, не вводя в курс дела войска? Или зело
коварен да еще обладал паранормальными способностями — указы, приказы,