С того момента как страны бассейна Индийского океана и Южных морей вернули себе независимость, морской разбой как явление региональное прекратился. История возвратилась на круги своя — пиратство вновь стало местным, «каботажным» явлением.
Из всего сказанного должен быть понятен выбор хронологических рамок настоящей книги. Она открывается главами, посвященными появлению европейцев в Индийском океане и Южных морях, и заканчивается рассказом о морских разбойниках наших дней. Именно поэтому подзаголовок книги гласит: «Очерки истории пиратства в Индийском океане и Южных морях (XV–XX века)».
Каждая из трех частей, на которые разделена книга, посвящена определенному периоду в истории этого района и соответственно периоду в истории пиратства. Внутри же каждой части сделана попытка отыскать наиболее типичные и яркие примеры. Невозможно рассказать обо всем. Следовательно, раз уж это не строго научное исследование, а популярные очерки, приходилось жертвовать многими эпизодами за счет более подробного рассказа о тех, в которых можно показать эпоху и людей. Некоторые герои книги знакомы читателям по другим статьям, романам и очеркам, иные известны лишь узкому кругу историков. Естественно, что отбор эпизодов целиком остается на совести автора, в этом он субъективен, и потому книга никак не претендует на исчерпывающее описание истории морского разбоя в Индийском океане и Южных морях.
Первое издание этой книги под названием «В Индийском океане» увидело свет в 1977 году. За время, прошедшее с тех пор, автором получен ряд замечаний и пожеланий от читателей и специалистов, появились новые публикации, и т. д. Поэтому неудивительно, что при подготовке ко второму и третьему изданиям книга была существенно переработана.
Несколько изменена ее структура, не так подробно излагаются широко известные перипетии плаваний Васко да Гамы, значительно сокращены главы, посвященные крейсерским операциям периода первой и второй мировой войн. За счет освободившегося места введен новый раздел, на желательность включения которого указывали читатели: рассказ о приключениях Беневского и его спутников, поднявших восстание в камчатском остроге и совершивших на захваченном корабле удивительное путешествие через Индийский океан. Кроме того, в книгу включены эпизоды, повествующие о похождениях Пинту, о попытках пиратов Мадагаскара на и ладить связи с европейскими правителями, в том числе со шведским королем Карлом XII и Петром I, о мятеже на «Баунти» и т. д. Наконец, написано заключение, рассказывающее о сегодняшних пиратах Юго-Восточной Азии. Хотелось бы надеяться, что эти изменения послужили книге на пользу.
В заключение позволю себе выразить искреннюю благодарность тем востоковедам, историкам и морякам, чьи исследования и замечания помогли при подготовке книги, прежде всего капитану дальнего плавания О. Красницкому, писателю-маринисту и историку Л. Скрягину, востоковедам А. Давидсону, А. Макрушину, Э. Берзину.
Часть первая. Вторжение в океан
Первый день пиратства
Пиратство существовало в Индийском океане и Южных морях с глубокой древности. Но торговле в целом оно не угрожало. Никогда пираты Персидского залива не появлялись у Австралии, и малайские морские разбойники не стремились к берегам Африки. Это было «каботажное» пиратство.
Нетрудно представить себе, как на подходе к какой-либо бухте или устью реки кормчий предупреждал купцов: «Здесь могут притаиться пираты. Отойдем подальше в море, чтобы с ними не встречаться». Пираты относились к разряду неизбежных неудобств долгого пути.
В XIII веке такую картину наблюдал Марко Поло. Особенно часто вспоминает он о пиратах, когда описывает Малабарский берег Индии.
«Из области Мелибар, — пишет путешественник, — да еще из другой, что подле и зовется Гузуратом, каждый год более ста судов выходят другие суда захватывать да купцов грабить. Большие они разбойники на море; и жен и детей берут с собой; все лето в плавании; купцам много убытков делают. Иные из этих судов отделяются от других, плавают там и сям, выжидают да подсматривают купеческие суда и всякие гадости чинят. Соберутся словно отряд; один от другого милях в пяти станет; и так расставится судов до двадцати, миль на сто займут море, и, как завидят судно с товарами, зажигают огни и подают друг другу знаки; и оттого ни одному судну не пройти, всякое захватят. Купцы знают разбойнические обычаи, знают, что должны их повстречать; снаряжаются и изготовляются хорошо и не боятся повстречать разбойников; защищаются храбро и разбойникам вред наносят, а все-таки и те кое-какие суда захватывает. А захватят разбойники какое-нибудь судно с товарами, забирают товары, а людям зла не делают. „Ступайте, — говорят им, — добывать другое имущество: случится, может быть, что и его нам отдадите“».
Конец XV века знаменует рождение в Индийском океане морского разбоя; отныне в любой точке океана корабль мог стать жертвой нападения. И момент, когда в Индийском океане возникло такое пиратство, можно установить точно: это день, в который корабли Васко да Гамы обогнули мыс Доброй Надежды и взяли курс на север, вдоль берегов Восточной Африки.
Ряд обстоятельств сделали из Португалии страну, первой пославшую корабли в дальние плавания. Среди них были и особенности географического положения, и специфика развития экономики, и исторические судьбы.
Значительная часть средних веков прошла в этой маленькой стране, обращенной к Атлантическому океану, в борьбе с арабами. Классическое средневековье было эпохой реконкисты — вытеснения мавров — и наряду с этим временем попыток отстоять независимость Лузитании (древнее название Португалии) от кастильцев, претендовавших на власть над всем Пиренейским (Иберийским) полуостровом. Мавры были вытеснены из Португалии уже в XIII веке, но борьба с испанцами продолжалась, и лишь в 1385 году в битве при Альжубарроте португальцы нанесли такое сокрушительное поражение кастильской коннице, что Португалия на двести лет обеспечила себе независимое существование.
Португалия была страной рыбаков, крестьян, кое-как перебивавшихся на неплодородных и сухих землях, она была также страной многочисленных фидалго — мелких и средних дворян, большей частью бедных, солдат из поколения в поколенье, лишь в войнах рассчитывавших поживиться добычей. Купцы и горожане в Португалии были немногочисленны и не сильны, зато велико было могущество католической церкви, вознесшейся во времена реконкисты.
После завершения борьбы с маврами и отражения попыток Кастилии включить Лузитанию в свои владения португальские фидалго остались не у дел. И тогда морское расположение маленькой страны послужило стимулом для превращения сухопутных рыцарей в рыцарей морских.
Напротив Иберии, в Северной Африке, находились Танжер, Сеута и другие богатые города, в гавани которых приходили корабли с пряностями и шелками. И там правили «неверные», проливать кровь которых было «богоугодным делом». Португальцы с переменным успехом штурмовали Сеуту и Танжер, высаживались в Марокко, но до тех пор, пока они не вышли за пределы Средиземного моря и Северной Африки, их успехи были преходящи. Мимо Португалии, «оседлавшей» выход в Атлантический океан, морским путем проходили товары с Востока на север Европы, и в этой торговле посредниками были мавры, а из европейцев — венецианцы и генуэзцы. Португальцы могли лишь наблюдать за тем, как доходы проплывают в чужие руки.
Когда португальцы захватили Сеуту, молодой португальский принц Энрике приказал доставить к нему захваченных в плен купцов. Энрике тщательно и последовательно собирал сведения о торговых путях, по которым достигали Сеуты перец и гвоздика, слоновая кость и фарфор, шелк и драгоценные камни. То, к чему фидалго стремились неосознанно, он облек в форму планомерного поиска. Это был первый великий путешественник, прямой предшественник Колумба, Васко да Гамы и Бартоломеу Диаша, хотя сам он никогда не отплывал далеко от Португалии. Когда брат принца Энрике привез ему из Италии книги Марко Поло и с трудом купленные венецианские и генуэзские карты, Энрике смог в общих чертах воссоздать картину азиатской торговли, представить необъятность мира, лежащего за пределами Португалии, и расположение тех стран, откуда текли в Европу товары. Обогащенный этим знанием, образованный и целеустремленный, португальский принц переехал в юго-западный угол Португалии, на каменистый, иссушенный ветрами и солнцем мыс Сан-Висенти, в город Сагреж. Это случилось в 1418 году.
В Сагреже Энрике собрал лучших корабелов, географов, ученых своего времени. В стране, задавленной гнетом католической церкви и охваченной слепой ненавистью к еретикам и «неверным», Энрике приближал к себе генуэзцев и евреев, каталонцев и мавров, португальцев и венецианцев, датчан и гамбуржцев, астрономов, плотников, картографов, кормчих, математиков и искателей приключений. Под наблюдением принца изобретались и строились лучшие в мире корабли и составлялись точные карты.
Энрике посылал корабли на юг и на запад. Его кормчие открыли Азорские острова, а корабли, посылаемые к берегам Африки, начали привозить богатую добычу. На побережье оказались россыпи золотого песка, который местные племена отдавали за бусы и яркие тряпки. В Португалию стали поступать слоновая кость, шкуры леопардов и, главное, невольники. Невольники были важным подспорьем в португальском хозяйстве: долгие годы войны и междоусобицы вызвали нехватку рабочих рук.
Трагическое событие в истории Европы — падение под ударами турок Византийской империи в 1453 году — показало, сколь прав был Энрике, направляя корабли к берегам Африки. Турция стала непроходимым заслоном на пути азиатских товаров в Средиземноморье. Венецианцы и генуэзцы были вынуждены платить за них втрое, а соответственно с этим подскочила цена на пряности и предметы роскоши во всей Европе.
Энрике между тем продолжал посылать каравеллы к берегам Африки. Вот уже португальцы достигли Сенегала и Гамбии, открыли острова Зеленого Мыса. Цель с каждым годом, казалось, все ближе. Где-то на юге находился предел Африканского материка, а за ним открывался прямой путь к Индии, к пряностям, к прибылям, в обход турецких владений.
В 1460 году, когда умер Энрике Мореплаватель (в этом укоренившемся титуле больше правды, чем в Людовиках Святых и Мстиславах Удалых), в небольшом рыбацком городе Синеже в семье потомственных фидалго родился Васко да Гама. Он рос, как положено было расти третьему сыну небогатого дворянина. Юношей он уже сражается с кастильцами, уходит на корабле в Марокко, где принимает участие в осаде Танжера.
В 1481 году на португальский престол вступил Жоан II, властитель жестокий и умный, поставивший целью усиление государства и королевской власти. Для этого надо было прежде всего подорвать влияние знати. В своей борьбе король стремился опереться на бедных и воинственных фидалго. И нет ничего удивительного, что он с энтузиазмом продолжил дело Энрике. Каравеллы возвращались от берегов Гвинеи и Ганы. Для фидалго находились добыча и занятие, достойные воина и дворянина. В королевскую казну шли золото и слоновая кость. Лиссабон превращался в один из крупнейших городов мира.
В 1483 году генуэзец Колумб обратился к португальцам с предложением найти путь в Индию через Атлантику. Жоан II решил обмануть генуэзца и тайно послал корабль на запад. Корабль вернулся с сообщением, что океан бесконечен: в отличие от Колумба португальские мореходы не смогли полностью уверовать в шаровидность Земли и потому у них не хватило настойчивости. Обозленный коварством португальского короля, Колумб переехал в Испанию. В 1492 году он достиг островов Карибского моря, которые считал частью Индии, и вступил во владение ими от имени испанского монарха.
Отказавшись от поисков земли на западе, португальцы сосредоточили усилия на юго-восточном пути в Индию. Этот путь — вокруг Африки — был реален, и португальцы продвигались по нему все дальше.
Наиболее важной для открытия морского пути в Индию вокруг Африки была экспедиция Бартоломеу Диаша, которая вышла из Лиссабона в 1486 году.
Диаш был одним из выдающихся мореплавателей того времени. Семья Диашей имела много заслуг перед Португалией: Жоан Диаш открыл мыс Бохадор, Диниш Диаш — Зеленый мыс. Сам Бартоломеу не раз ходил в Африку, привозил оттуда слоновую кость и золото.
Зайдя на юг во время плавания 1486 года дальше своих предшественников, Бартоломеу Диаш обнаружил, что берег все время идет на юго-восток. Тогда он решился на смелый поступок: ушел в открытый океан и взял курс прямо на юг. Становилось все холоднее. Две недели продолжался шторм. Когда шторм утих, Диаш решительно повернул на северо-восток. И через несколько дней показался берег, который тянулся к северо-востоку. Диаш обогнул Африку.
Но тут взбунтовалась команда. Географические рассуждения ученых и сообщения лазутчиков, убеждавшие государей, матросам были неинтересны. Лишь три дня выпросил у экипажа Диаш. По истечении их он высадился на берег, поставил опознавательный знак и повернул назад, как сам писал, с таким ощущением, словно «оставил там навсегда покинутого сына».
Южную оконечность Африки, которую Диаш обогнул на обратном пути, он назвал мысом Бурь в память о перенесенном там шторме. Жоан II переименовал мыс Бурь в мыс Доброй Надежды.
В новое плавание Диаша не пустили. Во-первых, Жоан не любил, когда земная слава баловала его подданных. Во-вторых, он искал человека, более жесткого, чем Диаш.
А тем временем Васко да Гама делал карьеру. Ему было тридцать два года, когда Жоан послал его захватить все французские суда, стоявшие в португальских гаванях, в отместку за то, что французский корсар захватил груженную золотом португальскую каравеллу, возвращавшуюся из Гвинеи. Когда весной 1493 года Васко да Гама вернулся ко двору, там царило возбуждение. Поступили сообщения, что отвергнутый португальцами Колумб открыл новый путь в Индию. Жоан чувствовал себя обманутым. Все труды вот-вот пропадут даром. Исконные враги, кастильцы, первыми прорвутся к источникам восточных богатств. (То, что Колумб открыл вовсе не Индию, никто не знал и не узнает еще несколько лет.) Спешно готовилась новая экспедиция вокруг Африки. Но в это время Жоан умер.
Маноэль, прозванный Счастливым, вступил на португальский престол в 1495 году. Все полагали, что новую экспедицию в Индию возглавит Диаш. Но Маноэль, как и Жоан, искал человека более исполнительного и настойчивого. Гаспар Корреа в написанной им в XVI веке истории открытия Индии сообщает:
«Однажды король сидел в зале, где работал за столом, давая приказания. Случайно король поднял глаза, когда по залу проходил Васко да Гама. Он был придворным, человеком благородного происхождения… скромным, смышленым и смелым… Король задержал на нем свой взор, сердце его дрогнуло, он подозвал его, и, когда тот преклонил колено, король сказал: „Буду рад, если вы возьметесь совершить поручение, где придется много потрудиться“. Васко да Гама поцеловал руку короля и ответил: „Я, государь, слуга ваш и исполню любое поручение, хотя бы оно стоило мне жизни“».
Когда Гаспар Корреа писал свою книгу, он уже знал, чем закончилось путешествие да Гамы, и потому неудивительно, что сердце короля «дрогнуло» при виде скромного и смышленого придворного. Коль истинные обстоятельства назначения остались историку неизвестными, была избрана наиболее впечатляющая версия. Однако «случайно замечать» Васко да Гаму не требовалось. Если ему за три года до того поручали столь ответственное дело, как захват французских кораблей, значит, он был достаточно известен. Более того, в инструкциях да Гаме была дана полная свобода заключать мир, торговать, объявлять войну от имени короля Португалии. Из этого следует, что ему доверяли. А Бартоломеу Диаш, рассчитывавший на этот пост, был назначен комендантом крепости на Гвинейском берегу, откуда мало кто возвращался живым.
8 июля 1497 года корабли да Гамы «Святой Гавриил», «Святой Рафаил» и «Беррио» покинули Португалию. Матросы и офицеры знали, что идут в Индию. При подборе команд старались учесть печальный опыт экспедиции Диаша и не допустить бунта на кораблях. Уже в пути Васко да Гама заявил: «Отплывая из Лиссабона, я поклялся не поворачивать назад. Всех, кто заикнется об этом, выброшу за борт». Тем не менее мятеж поднялся буквально на следующий день после того, как корабли, обогнув южную оконечность Африки, приблизились к ее восточному берегу. Матросы собрались на палубе и требовали повернуть обратно. И хотя их предупредили, что бунтовщиков, потребовавших возвращения, король жестоко накажет, они полагали, что будущие наказания ничто перед опасностями незнакомого моря. Лишь один человек понимал, что возвратиться он не может, что возвращение означает конец всему: карьере, мечтам о богатстве и славе.