Ведь если не объявить, что Кулик идиот, то могут возникнуть такие вопросы:
– кто определил победу 1939 г. над японцами у Халхин-Гола: комкор Жуков или командарм Кулик, тем более, что по итогам боев у Халхин-Гола именно Кулика перебросили на финский фронт, а не Жукова;
– кто виноват, что блокада Ленинграда не была прорвана и погибло от голода 700 тысяч ленинградцев?
А если объявить Кулика идиотом, то эти вопросы сами собой уже не возникают.
Если объявить дураком Ворошилова, то не возникает вопросов, почему Жуков его сменил в Ленинграде и, главное, справился ли Жуков с порученным ему делом.
А если не задвигать в тень Тимошенко, то возникнут «нехорошие» мысли по сравнению фронтовых операций под Москвой и Ростовым, под Вязьмой и Ельцом.
И до сих пор подавляющее количество историков руководствуются в вопросах военной истории линией Жуков-Хрущев. Время объективной оценки «старых» маршалов, видимо, еще не пришло.
Письменно, в мемуарах, Г. К. Жуков, к примеру, не осмелился обвинить Тимошенко в поражении наших войск под Харьковом в 1942 г. Ведь тут только стоит сравнить число резервных армий за его бездействующим фронтом, с полным отсутствием резервов у наступающего Тимошенко, и все станет ясно. Но устно Жуков не стеснялся:
«Учитывая сообщения из-за рубежа, фюрер, видимо склоняется к той точке зрения, что Тимошенко ведет „эластичную“ оборону. Я в этом пока сомневаюсь. Не имея серьезных причин, он вряд ли отдаст излучину Дона и находящийся здесь индустриальный район. Без основательной встряски он не может „эластично“ оттянуть фронт с тех сильно укрепленных позиций, которые он создал перед фронтом группы армий „А“. Значит нужно еще подождать и посмотреть, как развернутся дальнейшие события».
Ждать не пришлось, фюрер оказался прав. В тот же день вечером Гальдер записал:
Если бы был жив Гудериан к тому моменту, когда наши историки начали вещать о том, что Тухачевский – гений, и что немцы заимствовали у него идею использования массированных подвижных соединений, – это его бы сильно позабавило. Немцы действительно заимствовали советский опыт, но не опыты кабинетного Бонапарта. На второй день войны, когда еще ничего не было понятно, Гальдер записал в дневнике:
И с этой частью плана у Гитлера ни черта не получилось – не смогли они замкнуть окружение у Киева и румыны не помогли. Не смогли немцы занять Донецкий бассейн и двинуться к Москве. Наоборот, Гитлеру пришлось отказаться от «Барбаросса» (это вам не Франция!) и начать импровизации – снять танковую группу Гудериана с московского направления и бросить на юг. И это советским командованием было предусмотрено: планировалось зажать Гудериана между двумя фронтами и уничтожить, но, как я уже писал, помешало господство немцев в воздухе.
Фактически план «Барбаросса» получился у немцев только на Западном фронте предателя Павлова.
Сорвало немцам план «Барбаросса» мужество и стойкость советских войск, но разве справедливо забыть, кто ими тогда командовал?
Напомню, в дневниках Гальдера есть упоминания о Сталине, Ворошилове, Буденном, Тимошенко. Но нет ни слова о Жукове. Он немцам был не интересен. Могут сказать, что немцы просто не знали его фамилию. Во-первых, он полгода был начальником Генштаба, так что не знать они его не могли. Во-вторых, фамилию генерал-майора Белова они ведь узнали, он доставлял им неприятности. А какие неприятности доставил немцам в 1941 г. Жуков, чтобы они стали трудиться узнавать его фамилию?
Учитель
Естественен вопрос, – а как же Сталин? Он что – не видел беспомощности Жукова? Безусловно видел, но тут все не просто.
Это досужим людям, сидящим по многочисленным конторам, институтам, редакциям и т. д., кажется, что все подчиненные у нас трудолюбивые гении, а все начальники исключительные дураки. И так бывает, конечно, но чаще всего наоборот. Когда речь идет о настоящем Деле – выиграть бой или изготовить заданную продукцию к заданному времени – то нет для начальника большей ценности, чем толковый подчиненный, а толковые подчиненные – это большая редкость. Их черта с два найдешь готовых, их приходится учить и воспитывать.
Что у Жукова был за боевой опыт до войны? Халхин-Гол. Ситуация, когда японская армия перешла границу и села в оборону. Японцы дали Жукову спокойно подготовить операцию – обеспечить связь, подтянуть войска, тылы, боеприпасы и т. д. Плюс рядом был старший по званию Г. И. Кулик со свежим опытом боев в Испании.
А в 1941 году Жуков столкнулся с армией, в которой инициативу проявляли все – от генерала до унтер-офицера. Кстати, потом, когда Жуков станет министром, то он и в Советской Армии так поднимет роль сержантов, что и сегодня ветераны с благоговением вспоминают: «При Жукове в армии были СЕРЖАНТЫ!» Кстати, и это причина, что при жуковских сержантах в нашей армии не было такого явления, как «дедовщина».
Жуков не мог справиться с быстротекущей обстановкой 1941 году, да еще и на огромных фронтах – у него не хватало опыта, он
И. Д. Черняховский
И даже в ходе войны, уже по реальным Делам, оценить генералов было не просто. Победил, – а может враг был слаб? Потерпел поражение, – а может враг был очень силен? А может быть просто не повезло?[31]
Война заставляла генералов показывать себя в Деле, и Сталин мог более объективно оценить их. Он снимал одних, заменял их другими, снятые отличались, а новые ничем себя не показывали, снова шли замены и замены, пока не зарекомендовала себя плеяда надежных, опытных, проверенных в бою генералов и маршалов. Снимался с должности (начальника Генштаба) Жуков, снимались Кулик, Конев, Ворошилов, Еременко и т. д. Полководцев, имевших в ходе войны прямой и устойчивый рост, таких как Рокоссовский или Черняховский, не так уж и много.
Считается, что генерал, который в мирное время командует военным округом, в войну должен командовать фронтом. Но в жизни так не получалось. Вот, к примеру, командующий войсками Сибирского военного округа (с 1938 г.) генерал-лейтенант С. А. Калинин. Был опробован в действующих войсках на должности командующего армией, но в 1944 г. не просто снят, но и отдан под суд, а после войны еще и разжалован.
Д. Т. Козлов уже в Гражданскую войну командовал полком. Окончил академии им. Фрунзе и Генерального штаба. Генерал-лейтенантом стал в 1940 г., с 1941 командующий Закавказским военным округом, т. е. в войну должен командовать фронтом. Сталин и дал ему Крымский фронт в 1942 г., но приехавший туда представитель Ставки Мехлис, сразу же стал «информировать», что Козлов с обязанностями не справляется. На что Сталин с отчаяния зло ему ответил, что Мехлису, видимо, нужен Гинденбург, но у Ставки в резерве гинденбургов нет и нужно обходиться теми, кто есть. «Гинденбургов» действительно было не много – Козлова сняли с фронта, дали армию, но он и с ней не справился и дальше служил «уполномоченным» и «помощником», выйдя в 1954 г. на пенсию в том же звании генерал-лейтенанта.
А вот генерал-лейтенант Хозин – командир бригады в гражданскую. До войны и Ленинградским военным округом успел покомандовать, и с 1939 г. был начальником академии им. Фрунзе, т. е., учил будущих полководцев воевать. Видимо, как большого специалиста Жуков привез его в Ленинград. Так вот, этот генерал может оспаривать у Еременко право на включение в книгу рекордов Гиннеса – вряд ли за всю историю войн был еще генерал, которого бы за одну войну снимали с должности 10 раз! И благо бы снимали за то, к примеру, что он в блокадном городе любил на своей квартире смотреть кинофильмы исключительно в компании молоденьких телеграфисток, что к военному искусству непосредственного отношения не имело. Но ведь снимали и по Делу: «за безынициативность и бездеятельность». И ничего – по сумме снятий и повышений Хозин все равно дослужился до генерал-полковника и должности командующего тыловым Приволжским военным округом.
Надо сказать, что и наш противник срочно пересматривал свои кадры. Скажем, до зимы, 1942 г. для немцев был в целом удачен – они дошли до Кавказа и Сталинграда. И, тем не менее, с февраля по октябрь Гитлер только уволил из армии 185 генералов, в том числе – с весьма громкими довоенными фамилиями.
Из-за неразвитости связи, численность войск в советских дивизиях уменьшалась до 5-6 тысяч, так как многочисленными соединениями без хороших радиостанций командовать было невозможно. Число генеральских вакансий соответственно росло. И кроме того – это война. В ходе ее погибли, умерли или пропали без вести 421 советский генерал и адмирал. Боевые потери: приняли смерть в бою (176), умерли от ран (62), погибли в авиакатастрофах (15), от несчастных случаев (6), умерли от болезней (30), погибли или умерли в плену (23), во избежание плена застрелились (4), подорвались на минах (11) и без вести пропали (18)) – 345 человек. Небоевые потери (в том числе 20 – осуждены и расстреляны) – 76 человек. Это огромная убыль. Сталину очень нужны были генералы, а уж перспективные и подавно!
Для Сталина трудность с кадрами полководцев накануне войны усугублялась еще и тем, что он их не мог знать. Знать человека – это не значит знать его фамилию и изучить личное дело. Человек познается в Делах. Чтобы знать подчиненного нужно лично давать ему поручения и лично принимать результаты. А вокруг Сталина таких военных было не много и Жуков был в их числе.
Но посмотрев на него с начала войны, Сталин понял, что из всех, кого он знал, Жуков пока наиболее слабый. Вообще-то я терпеть не могу, когда кто-либо так пишет о Сталине. У меня сразу возникает вопрос – откуда ты, придурок, знаешь, что Сталин думал, и что он понял? Но в данном случае это хорошо видно, надо только поставить себя на место Сталина.
Давайте я вас протестирую на пригодность к этому делу.
Представим, что вы живете в глухомани и у вас есть дом, коровник и амбар с зерном. Все объекты стоят отдельно и все одновременно загорелись. Если сгорит дом, то на зиму можно успеть соорудить времянку. Если сгорит коровник – то же можно сделать и для коровы. Но если сгорит зерно – то всем смерть. Это самый важный объект.
У вас три сына – пожарных. Один хороший специалист, другой хуже и третий – никакой. Как вы их расставите по объектам пожара – кого куда?
Если вы самого лучшего пожарного поставите тушить зерно, то вы на место Сталина не годитесь. Потому, что вы забыли о себе. Самый важный объект будете тушить лично вы. Слишком это страшно, чтобы довериться кому угодно. (Доверить Западный фонт, защищавший Москву, Сталин никому не мог). Сталин лучшего пожарного послал бы тушить дом, худшего – коровник, а с никаким пожарным стал бы тушить амбар.