— И толерантность сюда же!
— И толерантность. Как же без неё.
— Наверное, по этой причине и раскручена сверхдеторождаемость в Африке и на востоке Азии? — спросил я.
— Какой ты у меня догадливый?! Надо же, наконец-то до тебя дошло, почему африканцы и азиаты с такой скоростью…? Что? Можешь продолжить?
— Плодятся!
— Распространяются по планете, — поправил меня всезнайка. — Помнишь проект завоза в США рабов?
— Из Африки?
— И из Африки, и из других частей света. Всех тащили к себе: и полинезийцев, и папуасов. Последних выдавали за негров, чтобы запустить второй экспериментальный плавильный котёл.
— Почему второй?
— Да потому что первый был запущен ещё в Древнем Риме, неразумная твоя башка! Он-то и погубил империю.
— По-твоему, скоро придёт кирдык Соединённым Штатам?
— Он уже пришёл, просто, такие как ты, не умеющие думать, его пока не видят. Но мы отвлеклись. Опять нас занесло чёрт-те куда. Мне хочется, чтобы ты определил посредством гаммы цветов коллективное сознание африканцев, азиатов и нас, европейцев. Для этого я буду прятать под лист чистой белой бумаги фотографии людей. А ты должен красками нарисовать частоты их коллективного вибрационного поля.
От услышанного, у меня подкосились ноги.
«Во-первых, я должен через лист белой бумаги определить, что за раса под ней лежит, во-вторых, красками изобразить, какую вибрацию она излучает?! Что-то непостижимое!»
— Ты меня что, всерьёз считаешь ясновидящим? — посмотрел я на старика. — Или психом? Потому что с таким заданием, какое ты мне дал, могут справиться либо ясновидящие, либо сумасшедшие. Впрочем, ясновидение — тоже признак безумия.
Я торжествовал. Наконец-то у меня появилась возможность проехаться по дедушке. А то я у него то такой, то эдакий! И с головой у меня непорядок. Хоть старик ругал меня всегда полушутя, но радости от этого особой не было.
— Что со страху в штаны наложил? — парировал он. — До чего же ты противный! Горлопанить — высший сорт, а подумать над заданием — чёрта с два! Тут же всё просто!
— Ты что, издеваешься? — полушутя-полусерьёзно, спросил я оригинала.
— И не думал, — улыбнулся старик. — Какая тебе разница, сколько листов бумаги лежит на фотографии? Ты что, сидя в избушке, голоса сполохов уже не слышишь? Обязательно надо на них таращиться? Мы же имеем дело со звуками, а не с визуальным пейзажем.
И тут до меня дошло, что дед Чердынцев абсолютно прав.
«Действительно, какая разница, сколько на фотографиях бумаги? Просто красками надо изобразить свои ощущения. Вот и всё».
Я растеряно посмотрел на дедушку, потом пододвинул к себе коробку акварели и взялся за кисть.
— Давай свои фото, может, что и получится!
— Так бы сразу, а то заверещал, как поросёнок. Клянусь Бурбулисом, таких упрямых как ты я не встречал.
— Ты бы ещё поклялся дохлой кошкой! Нашёл, чем клясться! — засмеялся я над словами таёжного остряка.
— А чем тебе Бурбулис не мил? Он что, невзначай наступил на твоё хозяйство?
— Ещё не хватало! — засмеялся я. — Он Россию пытался изнасиловать. Кстати, вместе с твоим другом Черномырдиным. Ты, кажется, им недавно клялся?
— Ну и балбес же ты, если не знаешь, что обоих моих друзей опередила святая троица: Ельцин, Чубайс и Гайдар.
— Да, ты как всегда прав, сексуальней этих ребят нет во всём мире!
— Ты зубы мне не заговаривай! Вот тебе три фото, а вот листы бумаги. Я жду результат.
Расслабившись и успокоив внутренний диалог, я взглянул на первый лист бумаги и мне показалось, что я ощущаю не звук, а сразу чувствую цвет. Недолго думая, я развёл три краски и нанёс их одну за другой на бумагу. Отложив первую мазню в сторону, я сотворил вторую, потом и третью.
— Вот, смотри! — показал я всезнайке на свои художества. — Сделал всё, что смог.
Старик взял в руки первый мой рисунок и, повертев в руках, отложил в сторону.
— Кирпично-красный цвет, снизу чёрная полоса, сверху тонкая жёлтая полоска… — задумчиво прокомментировал он. А теперь посмотрим, чьё коллективное сознание ты здесь намалевал.
Я взял фотографию и, взглянув на неё, открыл рот. На фото был изображён негритянский посёлок. Чернокожие мужчины что-то делали на площади, вокруг них толпились женщины и дети.
Я вопросительно посмотрел на всезнайку.
— Что тебе сказать? С первой фотографией ты справился. Давай посмотрим, что у тебя дальше? Второй мой рисунок напоминал флаг какой-то неведомой страны. На нём были изображены три параллельные полосы: снизу зелёная, в центре светло-голубая, а самая верхняя и широкая — белая. Посмотрев на него, таёжный всезнайка велел мне открыть фотографию. На ней была изображена картина нашего русского сенокоса. По характеру — конец XIX века, начало ХХ-го. С правой стороны изображения мужчины косили траву, а с левой несколько женщин в национальных одеждах огребали граблями сухое сено.
— Ну как, — спросил я дедушку, — угадал?
— Не угадал, мы с тобою здесь не угадываем, — укоризненно посмотрел он на меня. — Ты попал в точку. Разве сам не видишь? И с третьим рисунком у тебя порядок. Там, на фото, китайцы собирают рис. А на твоём рисунке три полосы: снизу чёрная, потом светлая охра, а верхняя тёмно-синяя — всё правильно.
— Но что означают все эти цвета? Они получились у меня из ниоткуда, и мне хочется знать, почему?
— Ты перевёл на язык цвета вибраций те качества, которые присущи коллективному сознанию каждой группы людей. Если рассматривать людей в отдельности, то частоты, конечно, будут разными. Значит, разными будут и цвета. А теперь слушай: чёрный цвет, указывает на отсутствие подлинного человеческого сознания. Это даже не сон, а нечто более глубокое. Оно происходит из животного царства. Цвет кирпичный, красно-коричневый, указывает на проснувшееся человеческое сознание, которое связано, прежде всего, с ментальным полем. С другой стороны, красно-коричневый цвет говорит об отсутствие нравственности. Чистый недочеловеческий прагматизм. Если взглянуть на толпу закоренелых торгашей бизнесменов, их коллективное сознание точно такой же вибрации.
— А на что указывает тёмно-жёлтый цвет?
— На проснувшееся человеческие качества: на зачатки совести, чести, благородства. Но только на зачатки. Вспомни, какие ядра сознания активизированы у первого сословия тружеников?
— Первый центр, второй и третий.
— Верно, у них высшим является третий жёлтый центр. Потому совесть, благородство, честь, любовь, чувство справедливости у первого сословия всегда неустойчивы. Поэтому этих людей Поршнев и назвал диффузниками, а доктор Кинси — латентами. Это перекати-поле, хотя качества от природы им даны.
От услышанного мне стало не по себе.
— Если всё так, как ты сказал, то с африканцами надо работать и работать. До их полного очеловечивания ещё далеко.
— Об этом поговорим отдельно, — остановил ход моих мыслей Чердынцев.
— Давай рассмотрим твою картину, которую ты посвятил коллективному сознанию жёлтой расы. Видишь, опять чёрный цвет. Но его меньше, чем у африканцев. Много жёлтого, это хорошо. О нём ты уже знаешь. Тёмно-синий цвет говорит о гигантской энергоёмкости. Она даёт здоровье и огромную выносливость жёлтым. Это атавизм, который достался монголоидам от их древних предков. Я имею в виду не архантропов, а тех, от которых произошли последние. Вот так. Как видишь, речь идёт о коллективном сознании. Если рассматривать каждого человека в отдельности, то по частотам они все будут разными. Теперь ты понимаешь, как можно определить, хороший человек перед тобой или нет? По его частоте. Но есть одна деталь. Частотная составляющая человека зависит от его рода деятельности и от его настроения. Коллективное сознание — нет. Чем больше людей, тем оно точнее.
— Я это понял, но мне хочется понять коллективное сознание белой расы.
— А ты сам не можешь догадаться? Тут же всё просто. Зелёный цвет означает любовь, белый — стремление к осознанию законов Мироздания. Понимаешь, всей шкалы материального и надматериального. Фактически, к слиянию с информационным силовым потенциалом самого Творца.
— А что означает голубой цвет? — спросил я.
— Нацеленность на приобретение пространства. Белая раса имеет космическое происхождение. Теперь ты понимаешь, почему именно она занималась великими географическими открытиями? Почему мы, русские, за один век вышли к Тихому океану и высадились на американский континент. Как видишь, ничего сложного. Всё очень просто. А теперь мне хочется задать тебе вопрос. Попробуй с позиции полученного знания объяснить суть картины Малевича «чёрный квадрат».
От подобного вопроса я растерялся. Мне было ясно, что Чердынцев хочет от меня того, что я пока не понимаю.
— Можно подумать? — попросил я его.
— Думай, — поднялся старик из-за стола. — Вопрос не из лёгких. Но я верю, что ты с ним справишься.
Интуитивно я пододвинул поближе к себе бумагу с красками.
«Малевич… — думал я. — По национальности он еврей. Может попробовать, посредством цветовой гаммы определить коллективное сознание евреев? Но у меня нет фотографии этого народа».
— Послушай, — посмотрел я на старика, — у тебя не найдётся коллективной фотографии евреев?
— Хочешь разобраться кто они такие?
— Хочу! Иначе «Чёрного квадрата» мне не понять.
— Надо же, иначе такого шедевра ему не понять! Ну и убогий у тебя умишко, мой друг. Только без обид! — поднял руку дедушка. — Я не серьёзно. Хочешь фотографию — вот! — протянул он мне большой снимок бородатых хасидов. — Попробуй понять, что это за «фрукты». Только ничего это тебе не даст. В любом случае, у тебя получится три линии. У Малевича же один цвет — чернее некуда!
— Неужели он передал суть эгрегора их племенного божка?
— Наконец-то до твоей изящной тупой головы докатило. Вот и вся разгадка! Что на меня уставился?
— Но ведь это ужасно! Получается, что христианский господь Бог — это и есть Дьявол?
— Да, одна из планетарных локальных составных частей Великого Чернобога. Что тут ужасного? Посредством сатанинского эгрегора Чернобог и управляет Землёй. Фактически, ведёт цивилизацию людей к самоуничтожению. Так и должно быть. Но ты, я вижу, опять недоволен?
— А ты доволен? Говоришь мне о гибели человечества, а сам млеешь от счастья! — возмутился я. Уж не служитель ли ты Чернобога? Или может быть, ты — рептилоид?
— Род — обратная сторона Бога смерти, тот информационный потенциал, в который превращаются все виды материи. Поклоняться Чернобогу — то же самое, что служить Роду. Поэтому на твою дерзость я не обижусь. Ты ведь знаешь, что на таких, как ты, не обижаются. Тем более что в твоих словах есть доля правды.
Последние слова старика меня озадачили. Видя, что я растерялся, он дружески хлопнул меня по плечу и сказал:
— Не бери в голову. Неужели ты не знаешь, что Чернобог является вселенским мусорщиком. Что-то вроде дворника. У него особые функции. К тому же, полезные.
— Ничего себе, полезные! Ты только что сказал, что взят курс на уничтожение человечества.
— Которое далеко не однородно, — напомнил старик.
— Какая разница, однородное оно или нет? Цивилизация землян должна погибнуть. Вот в чём суть?!
— Надо же, какая жалость, что цивилизация дегенератов и придурков идёт ко дну? Нашёл что оплакивать!
— Так ты, я вижу, на самом деле жрец Чернобога?
— Не стану оправдываться, да я жрец и хранитель тайн Чернобога. Ты это хотел услышать?
— Но тогда зачем меня к тебе послали?
— Чтобы я выправил тебе мозги. Вот зачем. Неужели ты не понимаешь, что Сатана или Дьявол насильно творить непотребное никого не заставляет? Всё, что он делает, так это ставит человека перед выбором. Всё, на этом его функции исчерпаны. Виноваты в том, что происходит, сами люди. Какой общий закон Мироздания здесь действует? Скажи мне, какой?
— Закон свободы воли или выбора, — промямлил я.
— Вот видишь! Вспомни, в начале нашего разговора я тебе сказал, что матушка Земля относится к планетам первого порядка, или к мирам выбора. Понимаешь, почему так, а не иначе?
— Она богата полезными ископаемыми, которые провоцируют человека в плане создания техногенной цивилизации.
— Ты сказал верное слово — «провоцирует». Теперь понимаешь, что я от тебя хочу услышать?
— Уж не хочешь ли ты сказать, что планеты, типа нашей, без сатанинского эгрегора немыслимы?
— Именно это я и хочу сказать. Потому они и называются планетами первого порядка или мирами двух векторов, один из которых ведёт к деградации, а другой — к переходу на планеты высшей стадии эволюции. Теперь ты понимаешь, что Сатану глупо в чём-то винить? Его вина лишь в том, что он показывает людям лёгкий путь. Как известно, лёгкие дороги всегда ведут в Ад.
Глава 12.
Суть шумерского мифа.
Информационные вирусы
Мы с тобой опять занялись не тем. Тебе Сатана не по вкусу. А мне твои детские рассуждения, — посмотрел на меня укоризненно Чердынцев. — Не подумай, что я оправдываю его служителей. Это далеко не так. Они куда хуже самого эгрегора. Вот в чём беда. Я сейчас расскажу то, что тебе пока неизвестно. Но это архиважно. К тому же, услышанное от меня частично даст Ответ на твой вопрос. Что мы с тобой увидели, когда попытались изобразить в цвете частоты коллективного сознания трёх больших рас?
— Что их коллективное сознание совершенно разное.
— Верно! Так оно и есть. Сам по себе напрашивается вывод, что сформировались две большие цветные расы землян из разных видов потомков древних архантропов. От кого произошли «белые боги», науке не известно. Антропологи и биологи давно пришли к выводу, что неандертальцы никакого отношения к нордической расе не имеют. То, что по теории дедушки Дарвина, предками «белых богов» являются неандертальцы, сам понимаешь, не что иное, как очковтирательство — «лапша на уши». Поэтому наших предков мы не рассматриваем. Они — пришельцы, и это надо не только понять, но и осознать. Но вернёмся к цветным. Именно по причине их возникновения и началась жестокая битва белых богов с рептилоидами-аннунаками. Последние нарушили один из основных законов Мироздания. Мало того, что они без спроса стали хозяйничать на чужой планете, они не спросили архантропов, хотят они снова превратиться в людей или нет.
— Ты имеешь в виду закон свободы воли или свободы выбора?
— Да, именно его.
— Но ведь, с человеческой точки зрения, поступок аннунаков не так уж плох, — возразил я. — Своим действием они включили деградантов в новый виток эволюционного процесса.
— Что?! — у старика от моих слов не только волосы на голове стали дыбом, но и даже борода стала топорщиться. — Ты, наверное, не в себе. Я имею дело с сумасшедшим! Неужели ты не понимаешь, что ящероголовыми было совершено два преступления! Мало того, что они породили две гибридные расы, они натравили новоиспечённых людей на несчастных архантропов. За последними началась охота как на дичь. Ведь и те, и другие оказались в одной экологической нише. Началась естественная межвидовая борьба. Здесь всё по Дарвину. Победил тот, кто сильнее.
— По-твоему архантропов не надо было очеловечивать?
— Тут не, по-моему, а таков закон, который относится ко всем гибнущим расам. Ты думаешь, нам не могут помочь братья по крови из космоса? Запросто!
— Но они этого не сделают.
— Почему?
— Потому что мы сами избрали свой путь.
— Это наш выбор в никуда, бестолочь! И архантропы шли своим путём. А из них искусственно состряпали две гигантские цветные расы, которые в свою очередь распадаются на множество мелких подрас. Какие, ты в общих чертах знаешь. Талдычу тебе, талдычу, но ты никак не понимаешь, о чём. Налицо нарушение закона свободы воли. Понял или нет?
— Дошло, — покраснел я. — А если потомки «белых богов» попросят помощь у метропололии? — посмотрел я на расстроенного моей несообразительностью дедушку.
— Вот тогда метрополия обязательно откликнется. Нечто подобное уже было. Очень давно, после гибели Лемурии. Именно метрополия остановила звёздную агрессию — первый военный приход аннунаков к нашему Солнцу. Они тогда припёрлись в союзе с предками современных индейцев. После той великой войны побеждённых краснокожих было решено расселить, частично, в бассейне Атлантического океана, а частично — на гигантском заселённом белой расой Му. Ты должен знать, что Атлантид было две. Одна — в Атлантике, другая — посреди Тихого океана. Обе они погибли 12 тысяч лет назад. Атлантическая колония ориан — сразу, Тихоокеанская тонула целых 8 тысяч лет. И всё это время белых людей с гибнущего континента поедали как дичь переселенцы из Азии. Последних потомков белых богов, их полинезийцы называли мориори, сожрали уже в XIX веке. Они прятались на одиноком острове в пятистах километрах от Новой Зеландии. Но это уже другая тема. Сам понимаешь, не весёлая.