— Что ты имеешь в виду?
— Тех же битлов, роллингов и им подобных. Сначала ими всеми прикрылись, а потом, когда маховик раскрутился, всю их блеющую гвардию спокойно спустили в канализацию. Теперь они не нужны. За три десятка лет сознание нашей молодёжи «доросло» до омерзительной безголосой попсы, всех видов рока и рэпа. И вот теперь, эта барабанная и бездарная дрянь, замешанная на завываниях и всевозможных криках и хрипах, воцарилась на экранах наших дебилизаторов. И никому из молодёжи не приходит в голову задаться вопросом: куда подевалось наше национальное народное творчество, почему не звучит с экранов телевизоров классика, и по какой причине исчезла нормальная русская эстрада? Что же произошло? Собственно то, что должно было произойти. Дебилизатор должен соответствовать своему назначению. Его обязанность разрушать, а не строить. Опустить сознание человека на дно ирреального, в тот иллюзорный мир, который нашему сознанию так старательно навязывается. Другими словами, заставить всех нас отказаться от добра, любви и мысли. Чтобы люди перестали соответствовать тому, что они собой представляют.
— Светозар немного увлёкся, — остановил своего друга Чердынцев. — Всё несколько проще. Проект дебилизации заключается не в том, чтобы превратить нас в идиотов, а в том, чтобы мы стали идиотами только частично, примерно наполовину. Иначе, какой прок с дурней? Для этой цели всё человеческое в нашем сознании подавляется воздействием мощных вибраций дискретных звуковых всплесков. Рваная визгливая какофония мешает спонтанному сосредоточению и плавному перетеканию одних мыслеформ в другие. Что это если не слом? Со временем такой вот образ мышления становится привычным, вот собственно и всё — психика разрушена! Да, не идиот, но дебил. Как раз такой, какой угоден системе. Естественно, конечный результат очень скоро закрепляется в генетическом коде. Следовательно, он будет передан по наследству. То, что мы тебе рассказали, всего лишь примитивная упрощённая схема, но она кое-что даёт. Думаю, для тебя пока достаточно.
— Пока? — удивился я.
— Да, пока, потому что впереди тебя ждут открытия на более высоком уровне, на который ты выйдешь уже без нашей помощи. Что можно добавить относительно работы дебилизатора? — посмотрел старик на Светозара. — Ты недавно из жилухи. Следовательно, знаешь лучше меня.
— То, что вбивается в голову либерально-демократическая идеология, он и без нас знает, так ведь?
Я кивнул.
— Ах, да, во все корки костерят твоего ученика Ёшу, — засмеялся челдон, глядя на сконфуженное лицо Чердынцева. — Как его поносят? Заслушаться можно! Соловьями поют…
— Я не об этом.
— А о чём?
— Может что забыли?
— Вроде бы ничего. Об остальном наш друг и сам догадаться может. Он же не дурак. Мы сегодня убедились в этом.
— Тогда с «теле-меле» покончено.
— Не совсем, — на секунду задумался Светозар. — Он не знает последствий программирования, всё это время мы рассказывали, как их изобретения работают. Но о следствии такого воздействия речь не шла. На мой взгляд, Белослав должен знать и это.
— Тогда тебе и карты в руки, — встал со своего места дедушка. — Пойдём дрова готовить! На сегодня хватит, у парня и так перебор.
— Хватит, так хватит! — качнул своей красивой головой Светозар. — Я не против. Но завтра с утра я ему кое-что расскажу, — посмотрел он загадочно на хозяина скита.
Глава 27.
Дегенераты и извращенцы
После ужина я долго не мог заснуть. Перед сном Светозар рассказал об ещё одном ловком приёме тёмных. Так как психику человека разрушают звуковые чуждые его природе вибрации? Взять, к примеру, тяжёлый рок или частотный спектр модного ныне рэпа, и то и другое было придумано исполнять не впустую, а со смыслом. Пустота закрепилась за попсой. Две-три фразы вот и вся песня. С роком и рэпом не так. Порою смысл песен рокеров и рэперов не менее глубок, чем в русских старинных песнях. Тем самым была создана неплохая наживка. И очень многие, правда, в основном молодые люди на неё клюнули. Они идут на концерты и тех, и других, чтобы услышать правду, и попадают при этом под мощное воздействие разрушающей человека звуковой какофонии.
В конце разговора Светозар меня спросил, знаю ли я, сколько живут исполнители тяжёлого рока? Услышав, что мне это неизвестно, он заявил, что лет на пятьдесят меньше, чем обычные люди, потому что неестественные, противоречащие природе всего живого звуковые колебания (то же самое относится и к рэпу), разрушают не только психику, но и мембранные структуры живых клеток. Несколько секунд подумав, Светозар пояснил, что эффект звукового влияния примерно такой, как и при сильном радиоактивном облучении. Разница лишь в том, что после звуковых вибрационных атак, организм быстрее восстанавливается. На мой вопрос: «откуда тогда столько у нас рокеров и рэперов; неужели они не знают о том, что их музыка всё вокруг себя разрушает?», он ответил, что всё дело в человеческом эгоизме. Для эгоиста главное не здоровье, а деньги, слава и известность. Это позволяет ему получать всевозможные чувственные удовольствия. Такие живут одним днём, что будет потом, их не волнует.
Лёжа на печи рядом с посапывающим Дадонычем, я силился понять, что происходит с людьми. Неужели законы Прави никого уже не волнуют? Мир несбыточных грёз и сомнительных удовольствий затмил человеческое здравомыслие?
«Безумный, безумный мир, — думал я тогда. — Нормальных можно пересчитать по пальцам…»
Но, лёжа рядом со спящим волхвом, я не предполагал, что ждёт меня завтра. Оказывается тот ужас, с которым меня познакомили мои друзья, не так страшен. Есть кое-что и похлеще.
На рассвете меня поднял Светозар.
— Вот что, паря! — толкнул он меня. — Хватит валяться. Скоро подойдут эвенки, негоже, чтобы они тебя видели спящим. Они ведь не знают, что ты у нас полуночник. Вставай поживее, и за дело. Я тебе расскажу о некоторых вещах, которые тебе пока не известны. Правда дедушка считает, что знать о них тебе рановато, — покосился челдон на сидящего за столом Чердынцева. — Но я так не думаю.
— Отравишь парня, — пробурчал Дадоныч. — Он пока ещё чист. Светится, как первый снег! Подумай! Потом Белослав совсем спать откажется. Придётся его снотворным поить.
— Ничего с ним не станет, — не сдавался челдон. — Ты зря его психику жалеешь. Она у него покрепче нашего.
— Ладно! — махнул рукой Чердынцев. — Валяй, но потом за голову не хватайся, дескать, не всё продумал и не всё учёл.
— О чём вы? — посмотрел я на спорящих.
— Да о тебе! — поднялся со своего места старик. — Скоро поймёшь. Но я в этом деле не участник. Пойду немного разомнусь. Перед завтраком это полезно.
Когда Дадоныч вышел, Светозар сразу же стал предельно серьёзным.
— Вот что, дружище, — посмотрел он мне в глаза. — Ты должен знать, во что превращается человек, который прошёл обработку пси-технологиями, о которых мы вчера говорили. Мало их знать, надо осознавать и последствия ломок. Поэтому начнём с простого. С наших российских традиций. У некоторых народов Кавказа бытует правило, очень древнее, доисламское, которое, требует от молодых парней, чтобы ощутить себя мужчиной — совершить первый половой акт с животным. Слышал когда-нибудь о феномене белой ослицы?
— Признаться, нет.
— Старик сказал верно, ты совсем не испорчен. Получается, что я тебя сейчас развращаю.
— Зря боишься. В этих горах ослов не водится, — засмеялся я.
— Но полным-полно лосей и оленей.
— Ну, у тебя и намёк! Надеюсь, что ты шутишь?
— Смеюсь, хотя мне сейчас не до смеха. Знаешь, зачем древними жрецами была придумана такая процедура? Для того чтобы изменить природу мужчины, воина. Обычно вполне нормального человека превратить в полузверя.
— Что-то я тебя не понимаю?
— А что тут понимать? Его толкают на насилие — раз. Причём и над собой. И второе, очень мало кто знает, нечеловеческая энергия, которую получает посвящаемый от истязаемого животного, разрушает не просто его неокрепшее сознание, но и перестраивает генетику. Схема классическая: сначала происходят изменения в сознании, потом всё это отражается на ДНК. Как видишь, ничего нового. Процесс тебе известен. Достаточно настроить психику на приём — дальше всё идёт по накатанному пути. Формула простая: принял — получил, не принял — остался цел.
— Но я не понимаю, как можно себя настроить на близость с…
— Козой или ослом? — усмехнулся Светозар. — Вопрос актуальный. Нормального человека на такое не подвинуть, это так. Поэтому «горных орлов» всегда «настраивали» на молодых обнажённых рабынь, а когда они возбуждались, то давали им в руки ослиц. В некоторых местах — коз.
— Намеренное дегенеративное изменение сознания?
— И генетического аппарата. Цель оправдывает средства: Кавказу во все времена нужны были не просто жестокие воины, а патологически жестокие. С одной стороны, кавказцы и так добротой не блещут. Большинство из них — типичные представители средиземноморской расы. Как известно, она появилась в результате смешения архантропов и людей современного типа. Кровь звероподобных предков и в настоящее время даёт о себе знать.
Но оказывается, этого кому-то мало. Вспомни обе чеченские войны! Что эти джигиты творили над нашими пленными? Выкалывали глаза, отрезали половые органы, у живых отрезали головы. Зачем это всё совершалось? Они, оправдывая себя, говорят что, дескать, для устрашения. На самом же деле, чтобы получить наслаждение. Для психопатов издевательство над слабым — своего рода спектакль. Теперь понимаешь, почему генерал Ермолов уничтожал ингушей, чечен и дагестанцев целыми аулами, до единого человека? Убийство русских солдат и казаков им в вину не ставилось. Война есть война. Но издевательство над пленными не прощалось.
— С вами поведёшься, многое поймёшь! — поёжился я.
— Скажу больше, не надо думать, что только в Чечне и Ингушетии прослеживается такая традиция. С ней можно столкнуться во всех уголках Кавказа. Особенно в горных аулах, там, где живы устои исламского патриархата. Естественно, у кавказских христиан насилия над ослами и козами не наблюдается.
— А как узнать, жива эта дегенеративная традиция в том или ином ауле или нет? Уверен, что кавказцы её не рекламируют, особенно нам, русским.
— Это проще простого, дружище. Верно, насчёт ослов и коз они не распространяются. Но насчёт кур, особенно петухов, дело совсем другое.
— Ты что, спятил?
— Нисколько! А что тебя удивляет?
— Как это — кур?
— Обыкновенно, хватают курицу и насилуют. Кричи не кричи, всё едино.
— Либо я сошёл с ума, либо ты меня разыгрываешь.
— Да не разыгрываю я тебя! Зачем мне это? Я и сам сначала не верил. Но однажды на базаре в ауле купил такую курицу, точнее петуха и понял, что с ним произошло, когда ощипал и распотрошил.
От слов челдона меня почему-то затошнило.
— Что с тобой? — подал он мне воду в кружке.
— Ты меня так не пугай! На секунду представил, какой смертью погиб этот «петька»…
— Понял, лучше не представлять. Заметь, насильнику-извращенцу курица уже не нужна. Подавай ему петуха, — особь мужского пола. — Как тебе это?
— Не знаю! Наверное, хуже, чем отстой.
— Хуже, — согласился со мной рассказчик. — Как-то я поинтересовался у одного джигита, как это у него получается с кудкудашками? Он же меня и высмеял. Дескать, какой же ты дурень, русский! Простого не понимаешь: курица яйца несёт? Несёт! А они во какие! Наших джигитов я коснулся вскользь, для понимания, зачем могут понадобиться извращенцы. Речь не о них, а о том, что происходит на нашем «любимом» Западе. Скоро ты узнаешь вещи, похлеще услышанного, но сначала позавтракаем. Слышишь, у нас гости на пороге.
Тут отворилась дверь, и в неё вошёл Лючеткан, а с ним Тиманчик и наш дедушка. После короткого завтрака, когда мы остались втроём, Светозар, посмотрев на Дадоныча, спросил:
— Может, всё-таки останешься, обоим он нам больше поверит. А так подумает, что я его пытаюсь разыграть.
— Останусь, останусь, — примирительно пробурчал старый волхв. — Мне всё равно на дворе делать нечего. Эвенки пошли посмотреть, что с оленями, рядом с домом их что-то не видно.
— Вот и хорошо! Тогда садись рядом и помогай. И смотри, чтобы я ничего не забыл.
— Ты пожалуй, забудешь! Не забыл, как медведь себе лапой башку чесал, — прищурился дедушка.
— Ты опять за своё? Ну, приврал я малость, не без этого. Хорошую историю грех не приукрасить…
— Ладно, давай, а я послушаю…
— Ты когда-нибудь слышал о так называемой ювенальной юстиции, Белослав? — повернулся челдон ко мне.
— Первый раз от тебя слышу.
— Тогда внимай и запоминай. Начнём издалека. Какие были арийские семьи до христианизации? Либо дуальные, либо полигамные, фактически, это одно и тоже. У нашего общего друга помора семья явно дуальная, но у его соседей либо по три жены, либо по четыре.
— А при чём тут, как её, ювенальная юстиция? — спросил я. — Она что, преследует полигамные семьи?
— Ты опять побежал впереди телеги, — проворчал Чердынцев. — Сиди и слушай, со временем поймёшь.
— Речь вот о чём: добровольная полигамия, где около одного мужчины собираются по несколько любящих его женщин, усиливает связь между полами. Это и понятно, так как нет места для собственнических отношений. Женщины своего мужчину любят, но между собой не делят. Для мужчины каждая из них — почти Вселенная, цену которой он осознаёт и за неповторимость и высоту ценит и любит. Понимаешь, за высоту, а не за низость…
— Я это давно знаю.
— Хорошо. Полигамная семья, кроме всего прочего, является мощным фильтром: с одной стороны, она лишает возможности мужчин-дегенератов иметь детей. Ты, я думаю, понимаешь, что ни одна нормальная женщина к ущербному мужчине не придёт.
— Ей лучше быть последней женой рядом с любимым, чем у придурка — первой, — проворчал со своего места дедушка.
— Но и дегенеративные мужчины и похожие на них эгоистичные стервы-женщины друг друга легко находят. И рождают детей.
— То, что находят — это так, только ни одна стерва больше одного ребёнка рожать не хочет. Это для неё что-то вроде живой игрушки. Так что со временем дегенераты в арийском обществе обречены на полное исчезновение.
— Но почему-то они в X веке не исчезли, — снова подал голос дедушка. — Не будь их у Владимира, ничего бы с христианизацией не прошло.
— Психически ущербные сконцентрировались в христианских общинах, — заметил я. — А общины эти вырастила на Руси великая княгиня Ольга, мать Светослава.
— Вот тебе и ответ! — развёл руками Светозар. — Какой же ты всё-таки ворчун, — посмотрел он на Дадоныча.
— Работа у меня такая, — улыбнулся тот.
— Но пойдём дальше. Я хочу, чтобы ты понял суть. Настоящая семья может быть только полигамной. Традиционная моногамная или христианская — всего лишь пародия. Почему так, а не иначе? Да потому что в ней, как бы хорошо оба члена семьи друг к другу не относились, царит дефицит женской энергии. Особенно это заметно в тех семьях, где мужчина занят творчеством. Потому гении науки и культуры горят, как свечи. Они просто себя сжигают. Здесь тоже одна из причин, почему земному социуму была навязана тотальная моногамия. Другая причина — более серьёзная. Она в следующем: я думаю, понятно, что для разрушения любой моногамной семьи достаточно воспитать в социуме стервозную и глупую женщину. Как ломают женскую психику, я рассказывать не стану. Её начинают ломать в утробе матери, потом пропускают через тиски дегенеративной моногамной семьи, яслей, детского сада, школы и т.д. Доламывают неокрепшую женскую душу дебилизатор с компьютером, плюс пакетная печать на глянцевых обложках журналов и рекламы.
— Можно вопрос не по существу? — поднял я руку.
— Пожалуйста, — улыбнулся Светозар.
— Скажи мне, без обиды, сколько у тебя сейчас жён и детей?
— Их у него полная обойма! — сверкнул своими выцветшими глазами Чердынцев.
— Это как?
— Шесть, как ещё. Он седьмой, а детей восемнадцать!
От услышанного я поперхнулся.
— То, что ты видел у поморов, так, безделушка. Сибиряки у нас живут иначе. Правда приходится постоянно уходить от системы. Но это уже другая тема, и она к нашему разговору отношения не имеет.
— Понимаю! — почесал я затылок. — А сколько жён у нашего хозяина?