«Я не видела Бога глазами моей души, — писала она, — но я, несомненно, знала Его».
Она рассказывала, что когда была в монастыре Босых Кармелиток, то испытывала неуверенность и молилась о том, чтобы ее навели на истинный путь, и тут она увидела Христа, который дал ей то, в чем она нуждалась.
Когда Тереза скончалась, одна из ее последовательниц, Каталина де Хесус, объявила, что ей привиделась Тереза и одобрила ее взгляды.
Мистицизм был, конечно, опасным оружием в руках беспринципных или истеричных людей. Люди, изнуренные недоеданием и мучениями, вполне могли вообразить, что разговаривали с Христом и Девой Марий. И как просто было недобросовестным людям выдумывать фантастические истории и выдавать их за проявления Божьей воли.
Сапата писал о том, как легко было в то время надувать людей. Он привел историю о путешественниках, ездивших по стране и останавливавшихся в различных гостиницах во время своего путешествия.
Их было тринадцать человек — знаменательное число, — и они имели обыкновение поступать следующим образом. Когда странники приходили в гостиницу, один из них подходил к хозяину и говорил ему, что он удостоен высокой чести, поскольку к нему этой ночью пришли Иисус Христос и его двенадцать апостолов.
Хозяин гостиницы, человек суеверный, верящий в удивительные истории о «беатах» и святых, с доверчивостью относился к тому, что ему говорили.
Он созывал прислугу, которая готовила ужин, причем такой, какой никогда до того не подавала. Компания принимала знаки внимания и ужинала. Потом один из «апостолов» звал хозяина к столу и говорил, что Христос просит его исповедаться в своих грехах. Бедный хозяин падал на колени и рассказывал о всех совершенных им грехах (обычно это был обман постояльцев), думая всерьез, что сидящий за столом молчаливый человек, к которому компания проявляет почтение, и есть Христос, знающий даже о мелких его проступках.
После исповеди хозяину гостиницы говорили, чтобы он отдал все имеющиеся у него деньги и не вздумал хоть что-либо утаить, поскольку его может постигнуть Божья кара. Потом деньги делились. Хозяину давалась небольшая часть, которую он, согласно «апостолам», честно заработал. Какая-то часть отдавалась хозяину в счет платы за угощение. Деньги платились за угощение «апостолов», а за то, что давалась трапеза «Христу», снимались грехи. Остальное — самую большую долю — отдавали тому, кому и полагалось, — дьяволу.
Это надувательство было хорошо инсценировано. В нужный момент открывалась дверь, и появлялось существо с рогами и копытами.
«Возьми свое!» — кричали «апостолы», «Сатана» хватал деньги и исчезал с ними.
Очень интересным в этом представлении был хорошо продуманный ход, когда «Христос» и «апостолы» ничего с собой не брали. Выйдя из гостиницы, они догоняли «Сатану», и начиналась главная дележка.
Простые люди верили в эти представления. В конце концов один догадливый человек выразил свое недовольство и попросил арестовать компанию.
Так эти люди были арестованы и подвергнуты суду. Было доказано, что «Сатана», если снять его рога и копыта, — самый обыкновенный человек, и личности остальных тринадцати вскоре тоже были установлены.
В результате четырнадцать преступников были публично высечены и отправлены на галеры.
Но возможность такого обмана показывает, как доверчив был в то время испанский народ. Мистицизм не был причиной для сильных беспокойств до появления лютеранства. При расколе христианской церкви, когда другая церковь могла стать не Meriee сильной, чем католическая, серьезно настроенные католики встревожились. Они были настороже по отношению к тем, кто отклонялся от основной веры. Они стали обращать внимание на мистиков.
Перед инквизицией встала крайне сложная задача. Мистики утверждали, что они не совершали греха против церкви, что они жили праведной жизнью и хранят верность Отцу, Сыну, Святому Духу и Деве Марии.
Инквизиция понимала, что если станут преследовать мистиков и подвергать их суду, то выставят себя в смешном виде, поскольку в прошлом мистики были канонизированы.
Но многие мистики выходили за пределы католических догматов и в то время, когда наступила Реформация, стали очень опасными. Те, кто отклонялся от католической веры, были известны под именем алюмбрадос (испанский вариант итальянских иллюминатов), и в обязанности инквизиции входило их подавление, но делать это следовало с величайшей осторожностью. Помогал тот факт, что мистики были самозванцами. Таким образом, инквизиции приходилось выбирать между мистиками-католиками и алюмбрадос, грех которых заключался в том, что они придавали особое значение мысленным молитвам, не произнося устных. Они высказывались против брака. Им было свойственно впадать. в транс и объявлять, что на них снизошла благодать и они общаются со Святым Духом.
С точки зрения церкви люди, нарушавшие ее законы, были еретиками, и долгом инквизиции было искоренять ересь.
Одной из известнейших «беат», дело которой может послужить хорошим примером того, как работала инквизиция, была Франциска Эрнандес.
Франциска, конечно, была индивидуалисткой. Она желала почестей и славы святой женщины, но не хотела страдать, что, как правило, было необходимо для того, чтобы завоевать репутацию святой.
Иными словами, она хотела без особых усилий привлечь к себе внимание, и это ей удалось. Она не входила в монашеские ордена, не носила монашеских одежд, жила в удобном доме. Франциску посещали почитатели ее святости, и при этом у нее были поклонники. Она любила хорошо поесть.
Франциска была неграмотна, но утверждала, что может творить чудеса. Народ верил в то, что она может излечивать болезни.
Инквизиция стала проявлять к ней внимание, и ее взяли на допрос. Великий инквизитор — в то время это был Адриан Утрехтский (дело происходило в 1518 г.) — сам пришел на нее посмотреть. Приговор, вынесенный «беате», был очень мягким. Если бы ее приговорили к казни, ее почитатели пришли бы в ярость, ибо такие женщины всегда вдохновляют преданных сторонников.
С другой стороны, может оказаться, что ее признают правой. «Беат» и прочих «святых» раньше канонизировали. Адриан был честолюбив. Он не хотел приговаривать женщину, которая впоследствии стала бы святой.
Поэтому он действовал осторожно. Он решил, что Франциску не стоит наказывать. Однако он допускал, что впоследствии можно будет доказать, что она — самозванка. В этом случае он не хотел бы, чтобы говорили о том, что он признал ее невиновной.
Великий инквизитор оказался в очень сложном положении. Поэтому Адриан приказал, чтобы, несмотря на ее освобождение, инквизиция вела за ней слежку.
Должно быть, Франциска была очень умной женщиной, поскольку она произвела впечатление на Адриана. Избранный папой в 1522 г., Адриан VI вспомнил о Франциске и обратился к ней, чтобы она попросила у Бога и святых помощи ему и церкви.
Несколько лет после своей первой встречи с инквизицией Франциска жила в довольстве, в уютном доме, имела прислугу, и у нее было много поклонников.
Она, без сомнения, была очаровательной и очень красивой женщиной. Среди обожавших ее мужчин был некий Франциско Ортис.
Ортис принадлежал к францисканскому ордену. Он был молод, но уже зарекомендовал себя хорошим проповедником. Орден ждал от него великих дел, и к его карьере проявляли большой интерес.
Он слышал о Франциске и горел желанием с ней познакомиться. Ему было девятнадцать лет, когда он попытался с ней встретиться, но он смог это сделать лишь шестью годами позже, поскольку был монахом и не мог посещать женщину без разрешения высших чинов.
Эта встреча произошла в 1523 г., и с тех пор его репутация стала расти. Император Карл проявил к нему особый интерес, поскольку церкви были полны, когда он говорил. Конечно, были те, кто с подозрением слушал то, что говорил Ортис. Каждый, блестящий проповедник мог вызвать подозрение, а к нему стекались толпы народа. Тем более, что католическая церковь была насторожена, поскольку в Европе распространялась Реформация.
Однако на Карла способности молодого человека произвели такое впечатление, что тот предложил ему пост придворного священника. Франциско Ортис попросил у Франциски Эрнандес письменного совета по поводу своего назначения на столь видный пост.
Она предостерегла его от этого, и он отказался.
То, что Франциска могла оказывать такое влияние на такого видного священника, как Ортис, встревожило инквизицию, и настоятель францисканского монастыря, к которому принадлежал Ортис, умолял Великого инквизитора умерить активность этой женщины.
Когда Адриан Утрехтский был избран папой, вместо него на пост Великого инквизитора был назначен Альфонсо Манрике, кардинал и епископ Севильский. На Манрике Франциска не произвела такого впечатления, как на Адриана, и он придумал хорошую идею — поместить ее в монастырь.
Однако настоятельница этого монастыря тут же встревожилась, подумав о том, что эта женщина причинит здесь много беспокойств, и отказалась принять Франциску.
Между тем Франциска покинула Вальядолид, и тогда Ортис встретил ее в Кастильо-Техерьего.
То, что он ослушался приказа своего начальства, вызвало недовольство в монастыре, и ему было приказано больше никогда не иметь отношений с Франциской.
Ортис на это ответил, что Франциска — возлюбленная Бога и что важнее слушаться приказаний Бога, чем настоятеля этого монастыря.
Инквизиция обратила внимание на отношения Ортиса и Франциски, поскольку он был замечательным проповедником и церкви был нужен такой человек. Поэтому было снова решено арестовать Франциску, доказать, что она — самозванка, и сделать так, чтобы Ортис перестал ее преданно любить.
Франциска была арестована после Пасхи 1529 г. Ожидалось, что Ортис будет читать проповеди на протяжении Страстной недели, и, чтобы он не волновался в это время, решено было отложить арест. Новость о предстоящем аресте Франциски достигла ушей Ортиса, и он попросил оставить женщину в покое. Манрике твердо ответил, что Ортису самому нужно быть осторожным, поскольку связи с Франциской могут навлечь на него подозрения, и только потому он находится на свободе, что является популярным священником.
Франциска была арестована после Пасхи и взята под стражу, но была помещена не в тюрьму, а в частный дом, так как инквизиция была осторожна. Но когда Ортис, услышав об ее аресте, поспешил к ней, ее немедленно перевели в тайную тюрьму инквизиции.
После этого Ортис совершил глупость. Он был так влюблен во Франциску, что думал лишь о том, как немедленно освободить ее с помощью народного протеста.
6 апреля он был на проповеди во францисканской церкви и, как обычно в таких случаях, благословлял с кафедры. Церковь была переполнена. Конечно, он был очень смелым человеком, поскольку, вполне осознавая мощь инквизиции, заявил, что послушание Богу важнее послушания человеку. Он сказал, что не претендует на то, чтобы считаться пророком, но уверен, что Бог сурово накажет тех, кто совершил грех, арестовав возлюбленную Богом Франциску Эрнандес.
Это был прямой вызов и оскорбление, брошенные Великому инквизитору, и в сторону Ортиса тут же раздались протестующие выкрики. Он покинул кафедру и поспешил в ближайший дом. Там он провел несколько часов, потом его схватили и отвезли в тюрьму инквизиции.
Ортисом овладел дикий фанатизм. Он критиковал грозную инквизицию перед народом и не мог ожидать от нее пощады. Он заявлял, что его не интересует инквизиция, а интересует лишь Франциска. Он говорил, что создаст новое общество во славу Господа и правды и что необходимо действовать против официальной церкви. Он не собирался отрекаться от своей клятвы. Когда он услышал, что его обвиняют в преступной любви к Франциске, то объявил, что она, будучи невестой Христовой, сама подобна Богу и что он ее безумно любит. Он указал на то — это было очень опасно, — что со временем церковные доктрины меняются и то, что ранее казалось правильным, потом считается ошибочным.
Не осталось записей в суде над Франциской, хотя ее имя упоминается в связи с другими судами.
Известно, что ее легко было заставить давать показания против ее прежних друзей. Как обычно в таких случаях, в этом деле было много формальностей и существенных промедлений. В 1532 г. Франциска была пленницей инквизиции, хотя тогда она не находилась в тюрьме, а жила в частном доме, где у нее была служанка. Возможно, инквизиция неохотно наказывала тех, у кого была репутация святых. Может быть, такие люди могли давать свидетельства против многих. Во всяком случае, остается фактом, что инквизиция мягко обошлась с Франциской.
Если сравнить то, как обращались с Ортисом, с тем, как поступали с марранами, морисками и лютеранами, то может удивить лояльность по отношению к Ортису со стороны инквизиции. Не следует забывать, что Ортис отважился критиковать Великого инквизитора, что обычно каралось смертью. Однако Ортиса поместили в тюрьму и, пока он там находился, послали к нему Луиса Коронеля, секретаря Великого инквизитора, чтобы добиться у него отказа от последних заявлений.
Ортис отказался и, будучи уверенным в том, что он обладает славой Господней, стоически переносил заключение и терпел лишения, живя духовной жизнью. Он не ел мяса, спал на досках и постоянно носил власяницу.
Ортис был слишком известен, чтобы инквизиция могла с ним расправиться, как с другими еретиками. Даже принцесса Хуана просила о его освобождении. Это было, когда его брат доктор Педро Ортис был послан в Рим с королевскими поручениями, и Хуане показалось, что негоже брату человека, выполняющего такую миссию, пребывать в тюрьме.
Поездка доктора Педро Ортиса была очень важной, поскольку в то время Генрих VIII, влюбленный в Анну Болейн, пытался доказать, что его брак с Каталиной Арагонской больше, недействителен. Это событие вызвало оживленную реакцию в Англии, Испании и Риме.
Но Великий инквизитор не мог позволить наносить себе оскорбления, он отклонил просьбу принцессы Хуаны и не стал освобождать Ортиса.
В конечном счете через несколько лет тюремного заключения влияние Франциски Эрнандес на Ортиса стало ослабевать, и Ортис был готов признать свои ошибки.
В результате его приговорили к покаянию. Он шел в процессии с зажженной свечой к собору, когда услышал, к чему его приговорили. Он обязан был пробыть еще два года в монастыре Торрелагуна в келье, которую не имел права покидать. Пять лет он должен был выполнять функции священника и периодически каяться. Ему нельзя было ни под каким предлогом иметь отношения с Франциской Эрнандес, и он должен был находиться на расстоянии не менее пяти миль от нее.
В случае ослушания он подлежал сожжению у столба за повторную ересь.
Инквизиция полагала, что он может принести большую пользу церкви, если его дух очистится от всех еретических идей, и в приговоре указали на то, что ему желательно вернуться к своим проповедям.
Однако Ортис не мог после стольких лет заключения прервать свою духовную жизнь, которой жил в келье в Торрелагуне. Там он приобрел известность своей святостью. Он не желал более иметь отношений с Франциской. Он хотел жить в уединении. Может быть, столкновение с инквизицией научило его тому, что это — единственный путь к спасению.
Он оставался в Торрелагуне до самой смерти в 1546 г.
Инквизиция проявила большую снисходительность к этим двоим людям.
Другим интересным делом было дело Магдалены де ла Крус, которая появилась на сцене несколько раньше знаменитой Франциски Эрнандес.
Магдалена родилась около 1487 г. В ту пору в Испании стал расти интерес к мистике.
Неудивительно, что многие экзальтированные девицы объявляли себя святыми.
Магдалена верила в то, что, когда ей было четыре года, она впервые увидела Деву Марию, которая подробно ей рассказала о своей жизни и о смерти Христа. Маленькая Магдалена тут же решила пойти по следам Учителям, и поскольку никто не мог ее распять, она решила сделать это сама.
Она нанесла себе царапины в форме креста. Совершая эту процедуру, она потеряла сознание. Хотя ей не удалась эта попытка, решили, что если она в малолетнем возрасте совершила такой поступок, то в ней есть святость.