Мариана между тем уже подумывала, что, когда не станет короля, власть в стране может перейти к ней. Она родила еще одного сына, очень слабого мальчика, с дефектом речи и признаками умственной отсталости; и все же он являлся наследником трона, а его мать, в случае смерти Филиппа, могла стать регентшей. Филипп догадывался обо всем этом. Аббатисы Сор Марии к этому времени уже не было в живых, и он остался без надежного советчика.
В 1665 г. Испания потерпела поражение от португальцев, которым помогали их новые союзники, англичане. У короля уже не было денег на снаряжение нового войска. В конце своей жизни Филипп не мог не видеть упадка, сменившего времена величия Испанской империи при его деде и прадеде, Филиппе II и Карле. Филипп IV считал, что это — наказание Божие за его неправедную жизнь. Король впал в такую депрессию, что появились слухи, будто его сглазили или околдовали. Новый Великий инквизитор даже осмотрел королевское собрание реликвий из опасения, что они могли быть подвержены злым чарам. В доминиканском монастыре в Атохе сожгли книгу по ведовству, вместе с портретами короля, которые были утыканы булавками. Но ни эти средства, ни лекарства врачей не помогли, и 17 сентября 1665 г. король скончался.
Именно в его царствование инквизиция, пожалуй, достигла наибольшего влияния в Испании, чему причиной были настроения короля и двора, что не могло не влиять на общую обстановку в стране. Король был слабым человеком, который уступал своим страстям, но хотел быть хорошим католиком и выполнять свой религиозный долг, как он его понимал. Поэтому он поддерживал инквизицию, которая превратилась в опору слабого монарха. Его держава потеряла былое могущество, но Филипп пытался выполнить хотя бы один завет своего деда — сохранить единую веру.
Было, правда, у этого короля и еще одно достоинство, не вполне оцененное при его жизни, — склонность к изящному. Он превратил Мадрид в центр искусств, окружив себя писателями и художниками, среди которых был и великий Веласкес.
В Испании начинался век Просвещения, и в этих условиях инквизиции было существовать гораздо труднее, чем прежде.
16. Дело Вильянуэвы
В истории инквизиции было немало случаев, вызывавших трения между государями и папами. Один из таких примеров — случай с Иеронимо Вильянуэвой, маркизом Вилялба, который произошел при Филиппе IV.
Вильянуэва оказался замешанным в деле аббатисы Терезы и монахинь монастыря Сан Пласидо.
Тогда появились слухи, будто многие монахини и сама настоятельница одержимы бесами. Между тем Вильянуэва снабжал деньгами этот монастырь и назначил туда духовника, священника Франциско де Кальдерона. Кальдерон был арестован инквизицией, монахини также были задержаны инквизиторами, и их заставили покаяться. В итоге Кальдерона приговорили к пожизненному заключению, Терезу — к четырехлетнему заточению в монастыре, а монахинь отправили в разные обители.
Вильянуэва не мог быть не замешанным в этом деле, тем более что жил по соседству, и нашлись свидетели, утверждавшие, будто он часто навещал Терезу и клал голову ей на колени. Утверждали также, будто у нее и других монахинь были видения, что Кальдерону суждено стать папой римским и переделать весь мир с помощью Вильянуэвы.
Несмотря на то что Вильянуэва пользовался покровительством Оливареса, а тот был фаворитом короля, маркиз, помня о приверженности короля к инквизиции, решил все же с ней не ссориться. Он явился к одному из старших инквизиторов, Сотомайору (который вскоре стал Великим инквизитором), и заявил, что по ошибке доверился Кальдерону и если в чем согрешил против церкви, то готов покаяться. Маркиз не хотел ссориться с инквизицией, но и она не хотела ссориться с ним, помня о его высоких покровителях. Он был оправдан и получил соответствующее удостоверение. Заручившись оправданием, Вильянуэва решил хлопотать о возвращении монахинь в свой монастырь, утверждая, что они невиновны, поскольку всего лишь выполняли волю Кальдерона, своего духовника. Девять судей, назначенные по этому делу, под давлениям маркиза и, возможно, Оливареса признали все же монахинь невиновными, хотя, чтобы не конфликтовать с инквизицией, добавили формулировку: если бы они, судьи, выносили приговор на основе свидетельств, которые были ранее представлены трибуналу, то они бы сочли монахинь виновными. В итоге Кальдерой превратился в козла отпущения, а монахини вернулись в свою обитель. Однако инквизиция не могла быть довольной поведением Вильянуэвы и не склонна была легко забывать подобные вещи. Если бы высокие покровители маркиза лишились власти, инквизиция вполне могла бы возобновить дело против него.
Папа Пий V в свое время издал указ о том, что оправдания по делам о ереси не могли иметь постоянной силы, что благоприятствовало возобновлению подобных дел при удобном случае. Инквизиция ждала такого случая, тем более что Вильянуэва был связан с таким ее противником, как Оливарес, и арест маркиза мог бы помочь сбору материалов против королевского фаворита. Вскоре произошел скандал, в который оказались вовлеченными Вильянуэва, король Испании и монахини той же обители Сан Пласидо. Маркиз, как и Оливарес, не раз содействовал королю в его любовных интригах и однажды, увидев в соседнем монастыре молодую красивую монахиню, рассказал о ней королю. Филипп проявил к девушке живой интерес, и Вильянуэва даже упрашивал ее отказаться от сана, хотя и безуспешно. Король, однако, не оставил намерения сблизиться с девушкой, хотя настоятельница Тереза (которой монахиня рассказала Обо всем) была против. Вильянуэва нанял рабочих, которые прорыли подземный ход, ведший из его подвалов в обитель. По замыслу маркиза, девушка должна была ожидать короля в келье в определенное время.
Когда же король и Вильянуэва вошли в келью, то увидели, что монахиня лежит в гробу, держа в руках распятие. Девушка была жива, но аббатиса задумала этот драматический эффект, чтобы показать, что монахиня скорее расстанется с жизнью, чем станет королевской любовницей. Суеверный Филипп ретировался обратно, в дом Вильянуэвы. Но все же, как гласит предание, его страсть к девушке в конце концов пересилила страх и угрызения совести, и в дальнейшем они стали встречаться при более обычных обстоятельствах.
Инквизиции вскоре стало известно об этой связи короля, а также о роли в этом деле Вильянуэвы, которому покровительствовал Оливарес. Великий инквизитор Сотомайор, в то время бывший духовником короля, вынужден был обратиться к нему с увещеваниями, с тем, чтобы Филипп оставил монахиню в покое (в этом случае инквизиция могла бы начать дело против Вильянуэвы и Оливареса). Оливарес узнал об этом и воспользовался ближайшим удобным случаем, чтобы отделаться от королевского духовника.
В то время арагонцы потребовали, чтобы на должности главных инквизиторов в их крае назначали уроженцев Арагона, и король вынужден был выполнить их требование, что вызвало сопротивление Великого инквизитора. Тогда Сотомайору сделали предложение на выбор: добровольно уйти в отставку и получать пенсию 12 000 дукатов в год или же быть уволенным и изгнанным из Испании. Тот, конечно, предпочел первое.
В это время папа римский заинтересовался делом Вильянуэвы, и инквизиция подготовила для него необходимые бумаги и отправила с ними в Рим своего посланника, некоего Паредеса. Однако Оливарес и король приняли меры, чтобы эти документы не попали в Рим. Уже в Генуе посланник был похищен королевскими агентами и отправлен в испанские владения, в Неаполь, где он был заключен в тюремный замог. Документы же попали к Оливаресу, который их уничтожил в королевских покоях.
Вскоре, однако, последовало падение Оливареса. Король к этому времени уже оставил монахиню и впал в меланхолию, мучимый чувством раскаяния. К тому же страна пережила три неудачных войны, что еще ухудшило ее положение, и душевное состояние короля стало еще более тяжелым. Новый Великий инквизитор де Арсе решил, что настал момент заняться делом Вильянуэвы. Инквизиторы вспомнили, что многие из монахинь в Сан Пласидо были одержимы бесом, и дали Филиппу на подпись письмо, в котором говорилось, что он очень обеспокоен делом об этом монастыре и требует расследования. Король подписал письмо, и инквизиторы провели дознание, собирая материал на Вильянуэву. Им удалось получить свидетельства, будто маркиз тщательно записывал слова бесов, говоривших устами монахинь, и все принимал на веру, а также занимался чернокнижием и астрологией. Это уже давало основания для обвинения его в ереси. Вильянуэва был арестован и доставлен в тюрьму в Толедо. Когда король узнал об этом, ему сказали, что это было сделано ради чистоты веры, и Филипп, боявшийся Божией кары и искренне желавший отстоять католицизм, ничего не сделал, чтобы помочь узнику. Не помогли даже ходатайства знатных людей, недовольных действиями инквизиции, которые просили заменить для Вильянуэвы заключение в тюрьме домашним арестом.
Сам же арестованный, переживший нервное потрясение, заболел, и к нему допустили одного из его слуг, который стал ухаживать за ним. Как это часто бывало в инквизиции, дело Вильянуэвы тянулось года-два, пока в 1647 г. не был вынесен приговор. Вильянуэву обязали никогда не посещать обители Сан Пласидо и не жить с ней по соседству и на три года изгнали из Мадрида и Толедо. Сравнительная мягкость наказания объяснялась его знатностью и связями. Однако маркиз, услышав приговор, пришел в ярость и стал оскорблять судей, вследствие чего его увели в одну из тайных камер. Братья Вильянуэвы, занимавшие высокое положение в стране, обратились в Рим к папе с просьбой вмешаться в это дело, и, несмотря на сопротивление Филиппа, поддерживавшего инквизицию, папа Римский принял ходатайство к рассмотрению.
Это едва не привело к конфликту между королем и папой Иннокентием X. Великий инквизитор даже отказался принять папское послание. Однако совет, состоящий из шести знатнейших людей Испании, подготовил записку, в которой доказал, что, принимая во внимание усиление сепаратизма в Неаполе, продолжение конфликта могло бы угрожать потерей испанских владений в Италии.
Иннокентий, возмущенный поведением Великого инквизитора, пригрозил ему отлучением от церкви. Тот написал папе письмо, в котором стал оправдываться, объясняя, что с Вильянуэвой обошлись еще мягко, принимая во внимание опасное распространение ереси в стране. Папа, однако, решил добиться от испанских инквизиторов повиновения и назначил одного из епископов для рассмотрения этого дела. Началась переписка между Мадридом и Римом, а Вильянуэва мечтал уже только о том, чтобы его оставили в покое. Но сам он мало интересовал обе конфликтующие стороны, так как Рим боролся за власть в Европе, а Великий инквизитор и король боролись за самостоятельность. Папа даже угрожал вовсе ликвидировать испанскую инквизицию. Филипп, будучи слабым королем, не склонен был продолжать сопротивление, считая его опасным. Он решил принять рекомендации совета знати. Король вынужден был выслать папе требуемые документы по делу маркиза.
Но и после этого дело продолжало тянуться, вплоть до кончины Вильянуэвы в 1653 г. Однако конфликт между королевской властью и папским престолом имел более глубокие корни, а дело это было только предлогом. Поэтому вражда между папой римским и Испанией продолжалась и в царствование следующих монархов.
17. «Околдованный Карл»
Когда близкий к слабоумию сын Филиппа, Карл II, взошел на престол, в Испании все, кроме инквизиции, пришло в упадок. Через пятнадцать лет после кончины Филиппа состоялось одно из самых многолюдных аутодафе, которое почтили своим присутствием Карл и королева. Были оглашены приговоры в отношении ста пяти человек. Между тем страна находилась в очень тяжелом положении, страдая от бремени налогов, нищеты и депопуляции.
Король так и не смог дать стране наследника. Его мать Мариана стала регентшей, когда сыну было четыре года. Это была властная женщина, австрийка по происхождению, которая хотела прежде всего укрепить в Испании власть своей династии. Хотя она объявила, что решительно против фаворитизма, ее собственный духовник отец Хуан Нитард вскоре стал ее фаворитом. И был назначен Великим инквизитором.
Ситуация в стране осложнялась еще и тем, что королева была иностранкой и покровительствовала иностранцам, таким, как Нитард. Поэтому дон Хуан Австрийский, незаконный сын короля, снова стал популярен. В ответ на это королева и ее советники инициировали арест Маллядоса, одного их друзей дона Хуана (никаких видимых оснований для таких действий не было). За этим последовали новые аресты его друзей.
Сам он, не дожидаясь, пока и его арестуют, уехал в Барселону, где был принят с восторгом.
Это привело к фактическому расколу в стране. Фаворит королевы был немцем, а незаконный сын короля — испанцем, и при этом человеком сильным и мужественным, что лежало в основе роста его популярности.
Королева пыталась найти компромисс со своим противником, но он требовал отставки Нитарда, что для нее тогда было неприемлемо.
Кончилось тем, что дон Хуан собрал войско и отправился в поход на Мадрид. После этого королева, зная, что народ поддерживает дона Хуана, вынуждена была удалить от себя фаворита. Нитард отправился в Рим, где и оставался до конца своих дней, а дон Хуан стал вице-королем Арагона.
Однако вскоре у королевы появился новый фаворит, некий Валенсуэла, который сделался ее любовником. Воспитанием юного Карла при этом никто не занимался, править он сам не мог и целиком находился под влиянием матери, хотя уже достиг пятнадцати лет, когда, по завещанию Филиппа, должен был быть признан совершеннолетним. Дон Хуан и его сторонники попытались добиться от короля разрешения для побочного сына Филиппа вернуться в Мадрид. Они хотели также, чтобы он был приближен ко двору, но этому решительно воспротивились королева и Валенсуэла. Затея дона Хуана не удалась, а Валенсуэла был назначен премьер-министром.
Между тем положение в Мадриде и во всей Испании стало еще хуже. В письмах того времени есть сообщения, что на улицах можно было видеть людей, умирающих от голода. По сравнению с эпохой Филиппа II население столицы уменьшилось с 400 000 до 200 000 человек, и положение в Мадриде отражало положение во всей стране. Во всем этом обвиняли Валенсуэлу. Врагам фаворита и королевы удалось уговорить безвольного короля на время покинуть свою резиденцию, после чего от него добились указа, запрещающего его матери, Мариане, покидать дворец. При этих обстоятельствах дон Хуан организовал новый поход на столицу, где его встретили с радостью. Он потребовал, чтобы королева удалилась в Толедо, а Валенсуэла был арестован и выслан из страны. Эти условия были выполнены.
Но и при диктатуре дона Хуана положение в Испании было не лучшим, чем при регентстве. Его интересовало главным образом укрепление собственной власти и введение при испанском дворе французских обычаев, хотя Людовик XIV вел успешные военные действия в Каталонии и Фландрии.
В 1678 г. был, наконец, заключен мир с Францией, скрепленный браком Карла с французской принцессой Марией-Луизой, племянницей французского короля. Это был прямой выпад против королевы-матери, которая надеялась женить сына на ком-то из представительниц своей династии (хотя состояние ее сына, с его низкими умственными способностями и невнятной речью, было следствием того, что Габсбурги сочетались браком с Габсбургами). Однако королеве оставалось только принять этот брак сына. Ее враги понесли утрату. Дон Хуан Австрийский скончался, по официальной версии, от малярии, хотя сразу же появились слухи, что он был отравлен.
Карл был в восторге от своей жены, у самой же французской принцессы оснований для восторгов не было. А испанских придворных она шокировала тем, что, будучи воспитанной в Версале, игнорировала торжественную важность мадридского этикета и вела себя естественно и непринужденно. Королева-мать вернула себе власть, хотя ее и раздражала невестка-француженка. Сама же Мария-Луиза избрала себе двух фаворитов — королевского конюшего Вирмонта и его жену мадам Квинтин. Враги француженки нашептали королю, что эти двое интригуют против него, и он добился их удаления. После этого короля удалось убедить, что и Мария-Луиза участвовала в заговоре против него, и таким образом ее влиянию на Карла был положен конец. Брак их был бездетным, и в 1689 г. Мария-Луиза скончалось (как сочли многие, также от яда). Не прошло и года, как Карла женили на Анне-Марии. Нейбургской. Новая королева была властолюбивой и амбициозной и возглавила партию сторонников королевы-матери. Этот брак также был бездетным, и теперь стало ясно, что король Карл бесплоден.
Европейские государи заинтересовались вопросом об испанском престолонаследии. Людовик XIV был внуком Филиппа III и зятем Филиппа IV, так же как и император Леопольд, и оба они претендовали на испанский престол. Мариана скончалась в 1696 г., после чего и без того слабое здоровье короля сильно пошатнулось. Он быстро понял разницу между своей бывшей и новой женой, между веселой француженкой и скрытной, склонной к интригам немкой, и заподозрил, что королева хочет от него избавиться. Королева же была озабочена тем, чтобы трон достался потомкам императора, и стремилась удалить от двора всех, кто мог помочь сторонникам французской династии. Сам король Карл, которому не было и сорока, по отзывам современников, страдал уже от старческого слабоумия. Его духовник Матилья был сторонником королевы, и это означало успех прогерманской партии. Но один из придворных, граф Бенавенте, тайный сторонник французской партии, однажды ночью привел в спальню короля архиепископа Портокарреро, и Карл во время исповеди рассказал о том, что он боится покушения на свою жизнь со стороны королевы. Архиепископ заявил, что короля надо спасать, а для этого ему надо прежде всего поменять духовника. В результате Матилья был заменен Флорианом Диасом, ставленником французской партии. Диас узнал, что в одном из женских монастырей некоторые монахини одержимы бесом. Тогда считалось, что во время заклинания бесов, угрожая им изгнанием, можно добиться от них сведений, которые неизвестны обычным людям. Может быть, заявил он, бесы расскажут о причинах болезни короля, а тогда будет видно, как его следует лечить. Тогда уже считалось, что короля околдовали или навели на него порчу (к этому мнению склонялись и высшие чины инквизиции). В 1695 г. сам король тайно обратился к новому Великому инквизитору Рокаберти с просьбой проверить, могли ли его действительно околдовать.