Раскопаны дворцы с большим количеством комнат, портиками, приемными, ванными. Все комнаты были покрыты разноцветными фресками. Многие дворцы и города защищались стенами, выложенными из массивных глыб камня. Сохранились «Львиные ворота», сложенные из трех огромных каменных плит, над которыми видны фигуры двух львов.
Воины Микен носили бронзовые шлемы, панцири, были вооружены копьями и мечами. Богатые люди имели собственных лошадей и повозки-колесницы. В период между битвами они охотились на кабанов и других зверей. Сцены охоты показаны на щитах. Найдена серебряная пластинка с изображением взятия Трои.
Однако войны, цари и чиновники ослабили Микены. Около 1100 года до н. э. переселившиеся с севера дорийцы завоевали этот крупный центр эгейской культуры, не менее роскошные города Тиринф и Пилос и всю Южную Грецию.
Афины. После падения Крита, Трои и Микен самым известным городом в Греции стали Афины. Афины — столица Аттики, области, занимающей территорию чуть больше 40 кв. км с очень выгодным приморским расположением. Почва здесь в основном каменистая, почти лишенная растительности, мало пригодная для земледелия. Небольшая равнинная часть Аттики с трех сторон окружена горами, с четвертой — спускается к морю. Эта плодородная равнина славилась развитым земледелием и производством оливкового масла. Здесь-то и находятся Афины. В юго-западной части города несколько холмов, на самом высоком и обрывистом расположен укрепленный кремль — Акрополь, построенный еще до того, как началась Троянская война. Неподалеку от Акрополя, на холме Пникс, проводились народные собрания.
По преданию, основателем Афин был Тесей. Он совершил много подвигов и освободил город от страшной дани Криту. Радостный Тесей со спасенными жертвами возвращался домой, однако кормчий забыл сменить черный парус на белый, и Эгей — отец Тесея, решив, что сын погиб, в отчаянии бросился в море. С той поры море стало называться Эгейским.
Государственное устройство Афин. Каждую неделю взрослые граждане Афин, достигшие 20 лет, собирались в центре города на холме Пникс. Иногда их число достигало 60 тысяч. Здесь они решали все вопросы своей жизни, принимали законы и декреты, выбирали начальников в государстве.
Любой гражданин мог выступить и предложить новый закон. Его текст записывали на больших щитах, которые вывешивались на месяц, чтобы каждый мог с ним ознакомиться. После этого закон обсуждало народное собрание. Любой желающий мог задать автору вопрос, и тот должен был убедительно на него ответить. Затем шло голосование: если большинство высказывалось «за», закон считался принятым.
Однако в течение года его автора могли привлечь к ответственности, если он с помощью ложных доводов сумел «протащить» закон, противоречащий интересам народа. «Иски о противозаконии» имели настолько важное значение, что как только какая-либо группа олигархов захватывала власть, она пыталась отменить их.
Известный деятель Эсхин, живший в IV веке до н. э., считал, что, «если уничтожить процессы о противозакониях, постепенно будут потеряны и гражданские права». Обращаясь к афинянам, он говорил: «Вы ведь знаете хорошо, что у всех людей есть три вида государственного строя — тирания, олигархия и демократия; управляются тиранические и олигархические государства усмотрением их руководителей, а демократические государства — установленными законами… Каждый пусть отлично знает, что всегда, когда входит в здание суда, для того чтобы судить по делу о противозаконии, в этот день ему предстоит подавать голос о собственной свободе слова… Если в государстве будут соблюдаться законы, этим самым сохраняется и демократия… Каждое такое дело надо считать чрезвычайно серьезным… не допускать ни заступничества стратегов… ни ходатайства иностранных друзей, которых некоторые приводят с собой, чтобы уйти из рук правосудия…»
В народном собрании выбирали главных финансистов, военных руководителей, остальные должности граждане Афин занимали по жребию.
Никого нельзя было выбрать дольше чем на один год и не более двух раз в жизни. Никого, кроме начальников канализации, зрелищ и военных. Но их народ строго контролировал. В законе было написано: «В каждую пританию (одну десятую часть года) производится проверка избрания стратегов для выяснения того, находит ли народ, что они правильно исполняют обязанности. И если кого отвергают голосованием, его предают суду… если же его оправдают, он продолжает нести свои обязанности».
Между собраниями страной управлял парламент — Совет пятисот. Он назывался так потому, что в него выбирали по 50 человек (пританов) от 10 округов (фил) избирателей.
Членом Совета пятисот также можно было стать лишь на год и не более двух раз. Здесь работали не все 500 депутатов сразу, а по 50 человек в течение десятой части года.
Президентом страны становился председатель пританов, избиравшийся по жребию сроком на один день. В законе говорилось, что это лицо «состоит председателем в течение ночи и дня, и нельзя ни пробыть в этой должности дольше, ни дважды занимать ее одному и тому же человеку. Председатель хранит ключи от храмов, в которых находятся казна и документы государства и государственная печать. Он обязан все время оставаться в филе, равно как и третья часть пританов… И когда пританы соберут Совет или народ, он избирает жребием девять проэдров, по каждому из филы, за исключением той, которая несет обязанности пританов, и из их среды одного председателя, и передает им повестку… Быть председателем нельзя более одного раза в год».
Иными словами: в V веке в Греции высшая власть давалась одному человеку только на сутки и не более двух раз за всю жизнь.
Цари и басилевсы. Упоминающиеся в «Илиаде» цари (Агамемнон, Менелай, Приам и др.) на деле были басилевсами — вождями родовой знати, военачальниками, самыми сильными и ловкими воинами. Гомер рассказывает, что они во время боя скакали далеко впереди своих воинов и первыми вступали в схватку с вражескими вождями. При басилевсах даже на войне действовал совет старейшин, а в особенно трудные периоды — народное собрание. Например, когда во время осады Трои в греческом войске начались болезни, Ахиллес собрал народное собрание, чтобы решить, что делать. Каждый, кто хотел выступить, вставал и брал у герольда (глашатая) жезл. Басилевсы и люди, считавшие себя рожденными от богов, имели большее влияние, чем простые граждане, потому что, получив лучшее образование, умели хорошо говорить и убеждать.
Судебная система. Огромную роль в управлении государством в Афинах играл суд. Аристотель пишет: «В судебные помещения ведут десять входов, по одному для каждой филы. В них двадцать баллотировочных помещений, по два для каждой филы, и сто ящичков, по десяти на каждую филу…
Судьями могут быть люди, имеющие свыше тридцати лет от роду, при условии, если они не состоят государственными должниками или не лишены гражданской чести…
Большинство судебных отделений состоит из пятисот одного члена. Когда требуется поставить особенно серьезное дело на обсуждение тысячного состава, собирается двойной состав суда. Дела исключительной важности передаются на рассмотрение тысячи пятисот судей, т. е. тройного состава суда».
Судьи только слушают тяжущихся. Говорить по бумажке не разрешается. «Когда все подадут голоса, служители высыпают на счетную доску все, какие есть, камешки, чтобы лежали на виду и их легко было подсчитывать и чтобы и просверленные и цельные были видны тяжущимся… За кого окажется больше, тот выигрывает дело, а если голосов окажется поровну, выигрывает подсудимый».
Присутствовать на суде мог любой человек, даже чужеземец. Подать апелляцию разрешалось только до голосования, после него решение считалось окончательным.
Любопытна гражданская присяга афинян: «Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни. Один и вместе со многими. Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал. И я буду повиноваться установленным законам, а также тем новым, которые установит народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого…»
Такая система государственного управления в Афинах получила название демократической, и это именно та система, которой стараются подражать народы последние две с половиной тысячи лет.
Если землю я свою пощадил
И тирана я власть не взял,
То свое тем самым имя не покрыл позором.
Своей же славы не позорил, не сквернил,
В том не каюсь: так скорее всех людей
Я склоню к себе.
И далее, о тех людях, которые уговаривали его взять всю власть в свои руки:
Лишь бы власть мне и казны побольше взять,
Да тираном день хоть только над Афинами побыть,
Дал я с себя содрать бы шкуру и весь род свой
погубить…
И у народных вождей преисполнены думы лукавства,
Ввергнуть в погибель хотят ради корысти одной…
Горестей много их ждет ради надменности их.
Спеси своей ведь они подавлять не умеют…
Только о деньгах мечты их, владеть, хоть нечестно,
стремятся
И богатеют они, злым предаваясь делам.
Сытость — надменности мать, коль приходит
богатство большое.
Тут не щадят ничего, ни из сокровищ святых,
Ни из народных богатств; они грабят откуда придется,
И не боятся совсем Правды уставов святых.
Великие люди древности о государственном устройстве Афин. Мудрец Платон (427–347 годы до н. э.) писал:
«Государство растит людей, прекрасное — хороших, противоположное — дурных… Наше государственное устройство… одни называют демократией, другие еще как-нибудь — кто во что горазд, на самом же деле это правление лучших с одобрения народа. У нас ведь всегда есть басилевсы — иногда это цари по рождению, иногда же выборные; а власть в государстве преимущественно находится в руках большинства, которое неизменно передает должности и полномочия тем, кто кажутся лучшими, причем ни телесная слабость, ни бедность, ни безвестность предков не служит поводом для чьего-либо отвода, но и противоположные качества не являются предметом почитания, как в других государствах, и существует только одно мерило: властью обладает и правит тот, кто слывет доблестным или мудрым. В основе такого общественного устройства лежит равенство по рождению. В других городах собраны самые различные люди, поэтому и их государственные устройства отклоняются от нормы — таковы тирания и олигархия; города эти населяют люди, считающие других либо своими господами, либо рабами. Мы же и все наши люди, будучи братьями, детьми одной матери, не признаем отношений господства и рабства между собой…
Равенство происхождения заставляет нас стремиться к равным правам для всех, основанным на законе, и повиноваться друг другу лишь в силу авторитета доблести и разума. Поэтому воспитанные в условиях полной свободы… эти люди явили всем множество прекрасных дел как в частной жизни, гак и на общественном поприще… Я имею в виду прежде всего следующее: когда персы стали правителями Азии и вознамерились также поработить и Европу, дети нашей земли — наши родители — преградили им путь».