Сенат, безусловно, являлся органом знати, но знати особого рода – должностной. Сенаторское звание доставалось не по праву рождения или богатства, а в сущности по выбору граждан, которые избирали магистратов. В условиях непрестанных войн и неразрывной связи высших магистратур с военным командованием подъем по лестнице государственных должностей определялся успехами и подвигами в военных походах. В глазах римских избирателей, большинство из которых сами были солдатами, военные заслуги кандидата на должность, несомненно, имели решающее значение. Такое положение сохранялось и в конце республиканского периода, судя по следующим словам, с которыми знаменитый римский оратор Цицерон обращался в речи к одному из своих противников:
Огромное честолюбие и ревностное желание отличиться на военной и государственной службе воспитывались в римских аристократах многими обычаями. Победоносные полководцы удостаивались различных почестей: им назначали триумф, ставили статуи и почетные надписи; солдаты могли даровать успешному военачальнику особо почетное звание
Римлянин с масками предков
«Когда умирает кто-нибудь из знатных римлян, прах его вместе со знаками отличия относят в погребальном шествии на площадь к так называемым рострам[3]. Здесь, перед лицом всего народа, стоящего кругом, всходит на ростры или взрослый сын, или же, если сына нет, кто-либо другой из родственников и произносит речь о заслугах усопшего и о совершенных им при жизни подвигах. Благодаря этому в памяти народа живо встают деяния прошлого,и слушатели проникаются сочувствием к покойному до такой степени, что личная скорбь родственников обращается во всенародную печаль. Затем после погребения римляне выставляют изображение покойного, заключая его в небольшой деревянный шкафчик, помещенный в его доме на самом видном месте. Изображение представляет собой маску, точно воспроизводящую цвет кожи и черты лица умершего. Шкафчик открывают во время общенародных жертвоприношений, маски старательно украшаются цветами.
Если умирает какой-нибудь знатный родственник, маски эти выставляют в погребальном шествии, надевая их на людей, похожих на умерших ростом и телосложением. Люди одеваются в одежды с пурпурной каймой, если умерший был консулом или претором, в пурпурные – если цензором, наконец, в шитые золотом – если умерший был триумфатором[4]. Они едут на колесницах, а впереди них несут пучки прутьев, секиры и прочие знаки отличия в зависимости от должности, которую умерший занимал в государстве при жизни. Подойдя к рострам, все они садятся по порядку на кресла из слоновой кости. Трудно представить себе зрелище более внушительное для юноши честолюбивого и благородного. Неужели он может равнодушно взирать на это собрание своих предков, прославленных за доблесть и как бы оживших вновь? Оратор говорит не только о том покойнике, которого хоронят, но по окончании речи о нем он переходит к повествованию о подвигах всех присутствующих здесь предков, начиная от старейшего из них. Таким образом непрестанно обновляется память о заслугах доблестных мужей; имена благодетелей отечества становятся известными народу и передаются в потомство».
Из слов греческого историка видно, что превыше всех достоинств римляне ценили доблесть. И это была доблесть, проявленная прежде всего на войне. Именно с воинской доблестью римляне связывали величие и славу своего государства. По словам Цицерона,
Другой источник римского характера и нравственности обнаруживается в крестьянском образе жизни. Со времен Ромула в римском народе сложилось убеждение, что никакое другое занятие так не способствует воинскому мужеству, как земледельческий труд. По преданию, еще Ромул запретил свободным гражданам заниматься доходными профессиями (т. е. торговлей, ростовщичеством и т.п.) и отдал предпочтение только земледелию и военному делу, указав, что каждое из этих занятий нуждается в другом, ибо земледельческий труд сохраняет воинскую доблесть, необходимую для защиты своего добра, но совершенно искореняет воинственность, служащую несправедливости и корысти. Таким воином-крестьянином был сам Ромул, легко менявший плуг на меч; и его потомки, закаленные мирным трудом, легко переносили, когда требовалось, нелегкую воинскую службу. Из земледельцев, считали римляне, выходят самые добропорядочные граждане и самые стойкие солдаты. В отличие от греков, римляне не только не увлекались гимнастикой и атлетическими состязаниями, но они полагали даже, что эти занятия явились причиной изнеженности и порабощения эллинов, так как греческие юноши, стремясь к победам на спортивных аренах, незаметно стали утрачивать навыки воина и воинской славе предпочитать славу искусного атлета. По мнению римлян, для будущего воина полезнее, если он, как и всякий крестьянский сын, научится управлять лошадьми и владеть охотничьим копьем, приобретет выносливость и крепость тела, неприхотливость и упорство, занимаясь тяжелым крестьянским трудом. Работа на земле отцов, а не стадион, по убеждению римлян, воспитывает привязанность к старинным обычаям, верность родине и уважение к старшим.
Алтарь из Остии с изображением легенды о Ромуле и Реме
Почтение, каким в Риме пользовался земледельческий труд, неудивительно, если иметь в виду, что в Ранней республике даже многие патриции вели простой образ жизни и оставались, по существу, крестьянами, которые владели небольшими участками земли и сами их обрабатывали, нисколько не стыдясь своей честной бедности. Напротив, древних героев Рима всегда прославляли за их бедность и трудолюбие. Идеал доблестного воина и скромного земледельца воплощал, например, Луций Квинкций Цинциннат. Происходя из знатного патрицианского рода, он был консулом в 460 г. до н. э. и дважды после этого назначался диктатором, но владел всего лишь четырьмя югерами (около 1 гектара) земли и жил в жалкой хижине. Рассказывают, что когда его в первый раз назначили диктатором, чтобы спасти Рим от угрозы со стороны сабинян, прибывшие посланники застали Цинцинната за обработкой земли – он то ли копал канаву, то ли пахал свое маленькое поле. Другой прославленный полководец, трижды консул Маний Курий Дентат заслужил восхищение современников и потомков тем, что, расширив границы римских владений, он довольствовался крохотным земельным участком и сам обрабатывал его, как любой рядовой гражданин. А однажды к нему пришли посланцы разбитых им самнитов и предложили в подарок золото. Выслушав их, Дентат показал им на репу, которую сам варил себе на обед в горшке, и заявил, что пока он сыт таким обедом, ему не надо золота: он предпочитает иметь власть над имеющими золото. Говоря о доблестях и честности, часто вместе с Денататом римляне упоминали Гая Фабриция, который после того, как был консулом и цензором и дважды справлял триумф, умер в такой бедности, что сенату пришлось обеспечить его дочь приданым из государственной казны.
Крестьянские добродетели – неподкупная честность, трудолюбие, привязанность к родной земле, строгость нравов – не случайно получили в Риме значение всеобщего нравственного идеала. И так же не случайно, что римляне, в отличие от греков, никогда не поклонялись исключительным умственным способностям, никогда высоко не ставили независимую творческую личность и талант художника. Основой римского республиканского строя было включение крестьян в городскую общину как полноправных граждан. Победы, достигнутые плебсом в его борьбе за политические и экономические права, сделали Рим общиной крестьян. По крайней мере, таким он был в пору своей героической юности в IV-нaчaлe II вв. до н. э. Поэтому те нравственные качества, которые ценились простыми гражданами, признавала и аристократия, а с другой стороны, главные ценности римской знати – воинская доблесть, почет и слава – имели общенародное признание. Сравнивая ход своей истории с историей Греции, римляне подчеркивали, что величие Рима на протяжении столетий творили не отдельные герои, жаждавшие личной славы и восхвалений, но весь народ с его царями, магистратами, сенатом. Каждый гражданин вносил свой вклад в это величие и за самые большие подвиги не требовал иной награды, кроме заслуженной благодарности сограждан – почета, который был признанием доблести.
Сцены крестьянского труда
Могучая жизнестойкость римлян, их способность выстоять после любой катастрофы основывалась, помимо всего прочего, на единстве главных интересов знати и рядовых граждан. Эти интересы совпадали прежде всего в отношении к войнам. Конечно, господствовавшая в Риме аристократия получала на войне не только славу и почести, но и прямые выгоды в виде новых земель, рабов, военной добычи. Военный успех считался наиболее достойным источником нового богатства. При этом, однако, в Римской республике знать делилась выгодами завоеваний с народной массой – и делилась гораздо полнее, чем в каком бы то ни было другом государстве. Почетные награды за доблесть, доля в добыче и, главное, наделение землей на завоеванной территории – все это оправдывало в глазах простых римлян тяжелую и опасную военную службу, которой они посвящали лучшие годы своей жизни. Без такой заинтересованности всех сограждан римское общество не могло бы выдерживать того огромного военного напряжения, когда на протяжении долгих десятилетий примерно каждый пятый римлянин ежегодно призывался в войско.