Теперь надо во что бы то ни стало выбраться к своим. Торжествовать победу рано: у Дудаева на всех дорогах выставлены посты, и как их обойти-объехать, он и представления не имеет.
- Есть шансы проскочить тихо? - спросил Анатолий у Беллы.
- Небольшие. Будем надеяться на мандат Магарамова, но... - она помолчала. - Держите автоматы наготове.
На окраине селения у шлагбаума маячили двое боевиков. Сбоку из бункера на "жигуленка" глядело дуло крупнокалиберного пулемета.
Водитель притормозил, и к машине с обеих сторон подошли дудаевцы. Водитель и Белла, не выходя из салона, опустили стекла и протянули документы. Часовые о чем-то спросили. Из ответа Анатолий уловил только фамилию Магарамова, но догадался, что речь идет о выполнении приказа начальника контрразведки.
Боевик, проверявший документы Беллы, потыкал в мандат пальцем и указал на бункер метрах в тридцати отсюда, Белла горячо возразила, и боевик, перебросившись несколькими фразами с напарником, неохотно вернул девушке документ.
Их отпустили. Шофер нажал на акселератор, "Жигули" рванули с места.
Белла облегченно вздохнула:
- На этот раз пронесло...
А сколько ещё впереди таких блокпостов? Такими ли доверчивыми окажутся другие боевики?
Они отъехали от Шали километров десять, свернули на малоезженую грунтовку, ведущую через горный перевал к селению Казбек-Юрт, где стоял российский блокпост. Узкая дорога петляла у подножия отвесной горы с одной стороны и глубокого ущелья с другой, то отступающего вдаль, то вплотную приближающегося к зыбкому каменистому серпантину.
На одном из поворотов Валентин заметил мчащийся за ними "уазик".
- Поднажми, Керим, - словно прочитала его мысли Белла, обращаясь к шоферу.
Он понятливо кивнул, но машина лишь завыла натужнее, почти не увеличивая скорость на подъеме.
"Уазик" исчез за поворотом, и минут пять его не было видно. Когда он снова появился в поле зрения, не трудно было понять, что расстояние до него сократилось: военная техника помощнее.
Что в "уазике" дудаевцы и это не игра в догонялки, долго ломать голову не пришлось: на одном из поворотов, где машины разделяло менее километра, боевики открыли огонь из автоматов. К счастью, очередь ударила впереди машины, выбив из камня град осколков, лишь задевших фару.
- Требуют, чтобы остановились, - высказал предположение Анатолий.
- До российского блокпоста ещё далеко? - спросил Валентин водителя.
- К сожалению, - вздохнул тот. - Придется принять бой.
Анатолий достал радиотелефон и передал в эфир: "Нас преследуют, обстреливают. Просим поддержки. Дорога - Шали-Казбек-Юрт". Тут же получил ответ: "Держитесь. Высылаем вертолет".
Русанов опустил стекло кабины и приготовил автомат к стрельбе.
- Высадите меня здесь, я вас прикрою, - предложил Иванкин.
- Нет, - возразил Анатолий. - Будем держаться вместе.
Очередной серпантин снова сблизил машины, и едва "уазик" показался на повороте, Анатолий дал по нему очередь. Стрелок он оказался неважный. В ответ стегнула очередь боевиков, по кабине и колесам. Водитель, охнув, убрал с баранки левую руку. Чуть выше локтя на рубашке выступила кровь. Машина завиляла, словно кто-то схватил её сзади за бампер и стал мотать из стороны в сторону. Пробито заднее колесо.
- Тормози! - скомандовал Валентин.
Машина остановилась. "Уазик" как раз исчез за поворотом.
- Гранаты есть? - обратился Валентин к Белле.
- Две штуки. В кармане чехла. Там и запалы.
Иванкин достал "лимонки", рассовал их по карманам, автомат надел на шею.
- Уходите, я их задержу.
- Нет, вчетвером мы лучше с ними справимся, - возразил Русанов, доставая из "бардачка" машины медицинский пакет и перевязывая шоферу руку.
- А раньше ты был покладистее, - усмехнулся Валентин. - Власть портит людей.
Анатолий промолчал, вступать в полемику было не время и не место.
- Вперед пойдут Керим и Тамара, - наконец распорядился он.
- Ну мною-то ты не командуй, - встала в позу Белла. - Я не твоя подчиненная. Кериму действительно надо уходить, он ранен. А мы ещё повоюем.
- Я тоже останусь, буду отстреливаться из пистолета. Правая у меня цела, - сказал Керим.
- Нет, ты пойдешь вперед. Ты знаешь дорогу и быстрее любого из нас доберешься до блокпоста. Нам пришлют поддержку, - стоял на своем Анатолий.
Валентин без рассуждения достал гранату, вставил чеку и, найдя в "бардачке" кусок веревки, закрепил "эфку" под капотом мотора.
- А теперь за камни, в укрытие... Керим - вперед! Ждем подмоги.
Водитель не стал перечить, затрусил вверх по серпантину.
Ждать боевиков пришлось недолго. "Уазик" вынырнул из-за поворота и сбавил скорость: "волки" увидели синие "Жигули". Проехав немного, машина остановилась, из неё вылезли четверо дудаевцев, держа автоматы на изготовку. Медленно двинулись вперед, готовые при первой же опасности скатиться в обрыв, где можно укрыться и откуда удобно стрелять.
Анатолий, Валентин и Белла лежали за камнями недалеко друг от друга, наблюдая за боевиками. Вот они подошли к машине, заглянули в салон. Никого. Но открывать дверцы не стали. Посмотрели вверх, подошли к краю обрыва. Там тоже никого. Один бородач вскинул АКМ и дал на всякий случай короткую очередь. Потом все они принялись осматривать дорогу.
К счастью укрывшихся, "Жигули" перегородили дорогу: слева - овраг, справа - каменные глыбы.
Боевик, стрелявший в овраг, видимо, старший, вернулся к "жигуленку" и обошел его вокруг. Спущенное колесо подтверждало, что машина покинута в спешке, а кровь в кабине - что водитель ранен. И все-таки дверцу дудаевец не рискнул открывать руками: срезал длинную палку, зацепил сучком за ручку, сам спрятался за бордюрный камень и только тогда потянул. Дверца открылась. Боевик вылез из оврага, внимательно осмотрел кабину, заглянул под сиденье. Убедившись, что в машине взрывного устройства нет, сел за руль.
Анатолий с замирающим сердцем наблюдал за боевиками: а вдруг они не полезут под капот, столкнут "Жигули" в пропасть и начнут искать беглецов?..
Мотор не заводился. То ли жадность, то ли уверенность, что беглецы ничего не успели сделать за такое короткое время, толкнула-таки чеченца заглянуть под капот. В тот же миг громыхнул взрыв, и машину охватило пламя.
Анатолий, Валентин и Белла, державшие боевиков под прицелом, открыли огонь. Лишь одному, сидевшему в "уазике", удалось скатиться в овраг, откуда он открыл беспорядочную стрельбу.
- Надо уходить, - сказал Валентин. - Только Богу известно, кто раньше поспеет - вертолет за нами или подмога к дудаевцу.
Анатолий внимательно осмотрел склон горы. Примерно в полукилометре виднелось нечто наподобие ложбинки, по которой можно подняться вверх, прячась за выступами. Надо только преодолеть это расстояние короткими перебежками. От валуна к валуну, метр за метром. Он поделился планом с Валентином.
- Правильно решил, - одобрил тот. - Давайте по одному, я прикрою.
- Почему ты? Прикрывать буду я.
- Не спорь, - тоном, не терпящим возражения, сказал Иванкин. - Тоже мне вояка, кто в "уазик" промазал?
Анатолию и крыть было нечем.
- Хорошо, - согласился он. - Но и ты тут не задерживайся.
Первой вперед устремилась Белла. Боевик то ли не видел её, то ли боялся нападения с другой стороны, даже не выстрелил.
По Анатолию он дал очередь, но мимо: автомат Валентина, застучавший почти одновременно, заставил дудаевца снова залечь.
В это время случилось то, чего опасался Анатолий: к "уазику" подкатил микроавтобус, из которого высыпало человек десять.
Иванкин дал длинную очередь. Несколько боевиков упали, остальные залегли, открыв ответную стрельбу.
- Давай к нам, мы прикрываем! - крикнул Анатолий.
- Уходите! - отмахнулся Валентин. - Уходите, пока есть шанс.
Он говорил дело. Когда дудаевцы опомнятся и оценят ситуацию, начнут их окружать, тогда уже никому не уйти.
Позади трещали автоматные очереди, и распознать, держится ли ещё Валентин, Русанов, как ни старался, не мог. Но, судя по тому, что они с Беллой благополучно достигли ложбинки, держится.
Подъем был не крут, громадные каменные выступы давали возможность прятаться за ними и подниматься выше.
Вдруг стрельба прекратилась.
Анатолий выглянул из-за валуна и увидел бегущих по склону боевиков. Шестеро. Значит... Эх, Валя, Валя! Дорогой друг... Будто для себя придумал или вычитал ты где-то свой бессмертный постулат: "Не трудно умереть за друга, трудно найти такого друга, за которого не трудно умереть".
Шестеро против двоих. Не такой уж большой перевес боевиков. Жаль только патронов маловато. Анатолий поудобнее улегся за камень, взял на мушку бегущего впереди. Рядом изготовилась для стрельбы Белла.
- Стреляй одиночными и целься получше, - крикнул ей Русанов.
- Постараюсь, - ответила Белла.
Они выстрелили почти одновременно. Боевик, которого выбрал Анатолий, словно споткнувшись, упал и покатился вниз. Второго подстрелила Белла.
Прыть дудаевцев заметно убавилась: они залегли, но не давали им высунуться из-за камней.
С момента передачи в эфир сигнала о помощи прошло с полчаса, а ни вертолета, ни бэтээра с блокпоста не появлялось.
- Давай ползком вверх вон за тот камень! - указал Русанов кивком на громадный валун, нависший над ними.
На этот раз Белла без пререканий выполнила приказ.
- Теперь давай ты!.. Прикрываю.
Ее слова наполовину заглушил стрекот вертолета.
Он вынырнул из-за горной гряды и пошел над долиной, строго держась дороги. Анатолий и Белла стали махать ему руками. Но летчики то ли их не заметили, то ли решили проверить подходы. Увидали обгорелые "Жигули", "уазик" и автобус, зависли над ними.
Боевики, укрывшись в овраге, в кустарнике, не подавали признаков жизни.
Вертолет повисел немного над микроавтобусом, двинулся вдоль оврага. Застучал крупнокалиберный пулемет: все-таки летчики заметили кого-то.
И вот Ми-8 уже у ложбинки, поднимается к машущим руками Анатолию и Белле. Вниз полетела веревочная лестница. Анатолий поймал её и поторопил девушку:
- Вперед и держись крепче!
Белла сделала один шаг, другой, третий. И вдруг неестественно дернулась, схватилась рукой у самого сердца.
Рука сразу же обагрилась кровью...
Анатолий взметнулся по лестнице, подхватил девушку, не давая ей сорваться. Выстрела он не слышал - все заглушил шум вращающихся винтов. Кто-то из боевиков, видимо снайпер, не упустил момента...
Из вертолета открыли ответный огонь, летчики торопливо втянули лестницу вместе с Анатолием и Беллой. Русанову протянули перевязочный пакет. Но он уже был не нужен...
- Кто она? - поинтересовался втащивший их бортмеханик.
Анатолия душили спазмы, но он тихо ответил:
- Она была смелой женщиной.
Часть третья
СОВЕТНИК ГУБЕРНАТОРА
1
Неожиданный вызов к прокурору насторожил Русанова: с полковником Полуектовым, занявшим должность Щербакова, вот уже второй год отношения наладить никак не удавалось. Сергей Петрович Полуектов, человек с большим самомнением, жесткий и властолюбивый, любил читать нравоучения подчиненным при всяком малейшем поводе и без повода, что выводила Анатолия из себя. И однажды он не выдержал, сказал, стараясь длинную проповедь начальника, обратить в шутку:
- Сергей Петрович, вас не утомляет чтение прописных истин? Я же не мальчик, без ваших постулатов помню свои обязанности.
Он не ожидал, что шутливый тон только подольет масла в огонь: черные глаза полковника сверкнули молниями, готовыми испепелить строптивого подчиненного.
- Ах, вон оно что! - после небольшой паузы обрел дар речи Полуектов. Ты, оказывается, давно перерос своего начальника, а он старается тебя учить уму-разуму. Ну конечно, ты же у нас орденоносец, орденом "Мужества" награжден за подвиги в Чечне. Но запомни, пока я твой начальник, хочешь ты или не хочешь будешь слушать мои прописные истины и, нравится тебе или не нравится, танцевать под мою дудку...
С тех пор пошло и поехало. А вчерашняя выходка полковника окончательно вывела Русанова из себя.
Дело было прошлогодней давности. Жила себе бабуля в коммунальной квартире, имела одну комнатенку 18 квадратных метров, с милыми соседями мужем и женой и тремя их детишками, занимавшими две комнаты по 20 метров. И вдруг старушку убили, как раз в день её семидесятилетия. Днем, когда она по словам соседки отмечала со своим знакомым юбилей. Когда знакомый уходил, соседка не видела. Но то, что кое-что из вещей старушки пропало, соседка подтвердила.
Следствие вести поручили молодой сотруднице прокуратуры Ларисе Казарцевой - дело казалось проще простого. И действительно Лариса быстро установила убийцу - соседку по коммунальной квартире Татьяну Харламову, тридцатипятилетнюю женщину, мать троих детей. Та недолго запиралась, потом призналась: выпивали, заскандалили и Татьяна в порыве гнева, когда старушка якобы обозвала её детей выблядками, ударила её утюгом по голове.
Полуектов, боясь ошибки молодого следователя, послал подтвердить версию Русанова. Анатолий, осмотрев рану на голове, пришел к выводу, что удар нанесен не утюгом, а гвоздодером. Татьяна потом подтвердила: "Да, гвоздодером".
- А почему вначале сказали, что утюгом?
Женщина поначалу не знала, что сказать. Потом нашлась:
- Просто гвоздодер под руку попался.
- Как он оказался в комнате у старухи? И где лежал?
И тут снова невнятность, растерянность.
Еще несколько наводящих вопросов и Русанову стало ясно, что старуху убила не Татьяна, а её муж. Причина могла быть только одна - чтобы завладеть третьей комнатой.
Но Татьяна твердила одно: "Я убила".
Поскольку дело продолжала Казаркина, по её ходатайству Татьяну направили на обследование в институт Сербского, где женщину признали в момент скандала в состоянии аффекта, продержали месяц на лечении и выпустили на свободу. Доводы Русанова Полуектов напрочь игнорировал, сказал, чтобы он не лез не в свое дело. А год спустя к Русанову обратилась та самая Татьяна Харламова и раскрыла всю подоплеку убийства. Да, старуху убил муж Евгений. Вначале он уговаривал Татьяну, мол, ей ничего не будет, у неё трое детей. Но она не согласилась. А ему, де, не хотелось ютиться в двух комнатах с тремя детьми и терпеть рядом эту старушенцию. Уговорил жену только взять на себя вину. и Она согласилась. А дело оказалось совсем не в комнате. Муж Татьяны нашел себе другую, а чтобы избавиться от жены, решил подставить её, отправить в тюрьму. Когда же это не получилось, все равно бросил семью.
Когда Русанов зашел с этой информацией к Полуектову, тот опять напомнил, что это не его дело, а если он хочет выставить своего начальника в неблаговидном свете, то ему лучше убраться из прокуратуры подобру-поздорову.
И Русанов наконец-то решился - с таким начальником больше работать он не сможет.
Еще раньше, когда он вернулся с Дальнего Востока, когда раскрыл дело о похищении 60 килограммов золота, его приглашал работать в Управление МВД генерал Сиволоб. Тогда Русанов отказался - следовательская работа ему пришлась по душе. А теперь... Теперь он направился на прием к начальнику отдела кадров Сиволобу.
2
Начальник управления внутренних дел края генерал Тюренков летел в Москву на коллегию с плохим предчувствием, даже не с предчувствием, а с полной уверенностью, что его снимут с высокой должности. Он сам подписывал накануне коллегии сведения о преступности в крае - удручающие цифры: только убийств за последние полгода увеличилось вдвое, криминальных взрывов более трехсот, похищение людей около двухсот... И что самое грустное - раскрыто преступлений менее сорока процентов. За такие результаты по головке не погладят.
Перед отлетом генерал крепко поддал, чтобы хоть на время забыться о своей участи и уснуть в самолете, но не тут-то было: не спалось и мысли о своей бесславной карьере не выходили из головы. Он попытался читать - ещё в своем офисе прихватил газету "Щит и меч" со статьей заместителя министра по кадрам о работе с молодыми офицерами, - буквы прыгали перед глазами, а смысл, как он ни напрягался, уловить не мог.