- Понимаешь, Тимоха, сюда понаехало наверно то ли две сотни русских семей, то ли больше, но все они с южных областей Казахстана. Они не хотят идти через таможню. Там действительно творятся безобразия и происходит сущий грабеж. Прав у беженцев здесь никаких нет. Их могут ограбить, чуть ли не убить. Там на таможне требуют деклараций, документы, но откуда все это беженцам взять. Вот и хотят они перейти границу здесь.
- Как все изменилось. Ну и что дальше?
- Мне их жалко. Помоги им, переведи их через границу.
- Местных проводников нет что ли?
- Есть, только проводить такую массу народа, на виду у всех , никто не хочет. Машину или несколько машин, тайком, пожалуйста, охотники найдутся. Это майор Садыков с Марьи проводит здесь националистическую политику и похоже не очень успешно, здесь же все кровно связано с Россией, но ему удалось запугать некоторых основательно. Есть, конечно, среди казахов отщепенцы, они стали на русских косо смотреть и... даже закладывать. Гошку Скворца с Точинги помнишь? Его арестовал, срок ему хотят припаять, правда небольшой, чтобы всем не повадно было бродить за границу и обратно и статью новую нашли- за нарушение приграничного режима. Один из сельчан его выдал.
- И вы знаете кто?
- Знаем. Сейчас этому казаху жить в селе тяжело. Майор Садыков хочет его перевести в Марьи, под свое крыло.
- Может уши надрать этому майору. Неужели вы не можете своих отстоять?
- Тимошка, нельзя так все- кулаком. Я сейчас в центр послал рапорт, что бы не очень озлобляли население. Полковник Саманов все понимает, обещал разобраться.
- Слушай, мне тогда непонятно? Русских много сюда понаехало, а майор Садыков что, не в курсе дела?
- В курсе. Была бы здесь одна семья, он бы ее сцапал, а когда их здесь десятки, то это для него опасно, а вдруг отпор дадут.
- Я иду завтра утром обратно, так что могу провести людей. А сегодня мне еще надо к Мишке зайти, магнитофон ему отдать.
- Очень хорошо. Я тогда пойду, всех беженцев сейчас предупрежу.
- Папа, а можно я пойду с Тимофеем туда... за границу? - вдруг спросила Гуля.
- Это еще зачем?
- Я в Кулунду съезжу. Там говорят, на работу можно устроиться.
Салтан задумчиво чешет подбородок.
- Что тебе сказать дочка. В России может ты и устроишься работать. Время сейчас действительно дурное и в наших местах навряд ли тебя примут на работу. Я еще боюсь как бы наши умные руководители не ввели в стране шариат, тогда даже высунуться из дома без тряпки на лице не сможешь. Ладно, поезжай.
- Ой, спасибо.
- Тоже мне выдумали, - взрывается Марья Семеновна, - куда ее несет. Одиноким девушкам всегда опасно уезжать в незнакомые места.
- Здесь что ли безопасно? Еще неизвестно, где безопасней.
- Дома же, все таки...
- Дома то дома, а смотри, казахи из России не хотят уезжать, а вот русские из Казахстана удирают. Что ты хочешь, что бы твоя дочка так улиткой и прожила, пусть едет счастье свое искать.
Мишка встретил меня радостно.
- Никак починил?
- Все в порядке.
Я достаю магнитофон из рюкзака и передаю ему.
- У тебя все в порядке?
- Да, тут у нас пошло все на перекосяк. Этот сволочь, майор Садыков с Марьи, привязываться ко мне стал. Донесла какая то гнида, что я к вам ходил. Он от Салтанки потребовал, что бы тот снял с меня допрос...
- И что Салтанка?
- Да ничего, поговорили и все.
- Я завтра обратно возвращаюсь.
- Это хорошо. Сегодня вроде колонна машин от туда пришла, не ты ее привел?
- Я
- Заплатили?
- Надули. Фальшивые доллары дали.
- Вот люди. Им добро, а они тебе говно. Где сегодня спать будешь?
- У Салтанки в сарае.
- Может у меня?
- Нет.
- Тогда давай, выпьем.
Мишка лезет в шкафчик и вытаскивает бутылку самогона.
- Давай.
Меня разбудила Гуля.
- Тимофей вставай. Все уже собрались. Тебя ждут.
- Ты тоже готова?
- Во. Видишь. Целый рюкзак мне набили.
Она хвастливо показывает изящный рюкзачок за ее плечами.
- Ну тогда я сейчас.
После мытья, спешно перекусил и вышел на улицу. Все село забито телегами, машинами, тракторами, коровами, овцами, баранами, кругом полно народа.
- Это что, все с нами?
- Да.
- Ничего себе. Салтан говорил, что семей двестии, да здесь их... тысячи. Пошли.
Мы с Гулей неторопливо идем во главе нескончаемой колонны по лесу. Сзади мычат коровы, идут небольшие стада овец и баранов, свиней, лошадей, даже гусей, где то взрывается шумом двигатель машины, раздается рокот тракторов и бесконечный скрип телег и говор людей.
- Сколько идти? - спрашивает Гуля.
- Постараюсь короткой дорогой. Как обогнем холмы, километров 15 надо пройти. Думаю к двум часам дня, выйдем к нам в село.
- Там вода-то водопроводная есть или колодцы? Людей и скотину надо напоить.
- И то и другое есть. Ты у меня отдохнешь, а к вечеру я тебя выведу к Малиновому Озеру, с этого городка начинается железная дорога. От туда до Кулунды доедешь.
- Хорошо. А эти тоже до Малинового Озера пойдут, - она кивает на колонну.
- Куда им деться. От нас дороги идут только туда, а там дальше в Россию по шоссейке, да по железке и выехать можно.
- И зачем нас так поделили? Кому мы переехали дорогу? Скажи, разве мы плохо жили, когда были вместе?
- Не плохо. Это все наши руководители... Зажрались все, нахапали добра и разъехались по разным национальным квартирам. Мать их...
- Я бы всю эту верхушку партии засудила, они преступники.
- Разве только в партии дело. В той жуткой системе, которую она создала.
Мы идем и перекидываемся фразами, что бы занять время.
- Ты договорился с ними об оплате?
- Зачем, они же русские, к себе на родину идут.
- Значит, с казахов бы брал?
- Смотря с каких. Казахи то разные. Со сволочей брал бы, точно, а с других... брать даже нечего.
- С нашей последней встречи, помнишь год назад, ты стал как то... суровее что ли.
- Понимаешь, за этот год произошло столько перемен. Они все коснулись нас. Мне кажется, мы все сразу внутренне постарели.
Весь наш поселок был проглочен массой животный, людей и техники. Я вывел первых беженцев на грейдерную дорогу и махнув вперед сказал.
- Вы уже в России, а по этой дороге дойдете до станции Малиновое Озеро и шоссейки. Это всего пять километров.
Они поблагодарили и великое переселение народов продолжилось. Мы с Гулей уже дома отмылись, попили чай, а они все шли, шли и шли. Четыре часа шли...
- Когда мы брели по лесу, - говорит Гуля, - то плелись по бездорожью, мхам, тропинкам, а теперь, наверно, беженцы разбили дорогу так, что новую таможню ставить можно.
- Вот Садыков с ума сойдет, ему на ее охрану дополнительно людей искать надо.
- Парень то был раньше хороший, я его знала немного. Он был раньше инструктором райкома комсомола. Часто к нам в села приезжал. Перед моим поступлением в институт, даже ухаживал за мной.
- Наступила перестройка и ты наконец поняла, как много потеряла, что не вышла за милиционера районного масштаба. Была бы сейчас Садычиха и работу искать даже не надо.
- Кстати о работе, а когда мы пойдем на Малиновое Озеро?
- Вечером. Там поезд на Кулунду в 21 час отходит. Я возьму мотоцикл, быстро тебя довезу.
- Наверно не сесть в поезд. Вон сколько прошло...
- Эти с барахлом не расстанутся. Товарные вагоны будут там заказывать.
- Прости меня за бестактный вопрос. У тебя отличный каменный дом, вроде бы и все в нем есть, холодильник, ванна, горячая вода, электрическая плита, почему ты не приведешь в дом жену.
- Еще не нашел. Помнишь, я тебе говорил, когда нас из Прибалтики вывозили, то дали вагоны, для вывоза семей, имущества, а вот Вита не поехала... Она не захотела уезжать с родины, так с дочкой там и осталась. Недавно письмо прислала. Нашла хорошего парня и теперь живет с ним.
- А как же дочка?
- Она маленькая... и еще ничего не понимает. Потом, Вита просила ей никогда в жизни не напоминать, кто ее отец.
- Как это ужасно. Этот раскол государства, расколол даже семьи.
- Гуленька, иди отдохни, я тебя разбужу...
Маленький городок Малиновое Озеро не узнать. Улицы забиты телегами и машинами, поля светятся от костров, где среди людских теней мелькают лошади, овцы, бараны. На вокзале толчея. Здесь разместились дети и бабки. Я пробился к кассе и попросил один билет до Кулунды.
- Нет местов, - отрезала кассирша.
- Глаша, не уж то для меня и нет?
- Тимофей, прости, не узнала. Сейчас сообразим. Ты видишь, что делается? Наш начальник заперся в кабинете и валерьянку пьет. Все служащие разбежались, такое твориться.
- Понятно почему твориться. Наши пришли с той стороны.
- Да вижу, что наши. Если бы поменьше, так и легче было их отправить от сюда, а то такая орава, да со скотом. Вот билет до Кулунды, плати 56 рубликов.
Я плачу деньги.
- Спасибо, Глаша.
- Наш начальник пограничников вызвал. Завтра здесь будет проверка документов...
Я посадил Гулю на поезд.
- Если ничего не выйдет, приезжай сразу ко мне. Не вздумай через границу официально ходить.
- Ладно, уговорил девушку, - хмыкает Гуля. - Нагнись, мужлан, дай хоть выкрасить помадой твою щеку.
Гуля целует и весело смеется.
- Ну, разукрасила. Вытрись, да не рукавом. До свидания Тимофей. Поеду обратно, обязательно к тебе зайду.
У меня в мастерской почти все мужики села.
- Ну так как там, расскажи, - просит Васька-Кривой.
- Гайки закручивают. Одного русского посадили за нарушение приграничного режима, под Мишку копают, за то, что к нам приходил.
- А эти то, с машинами, рассчитались с тобой.
- Еще бы. Фальшивыми долларами.
Мастерская загудела. Я вытащил деньги и бросил их на стол. Несколько рук потянулись и взяли бумажки.
- Где же, едрена корень, фальшивка то?
- На стодолларовой, если посмотреть на свет, не видна лавсановая полоса, вот здесь над цифрами нет выпуклости, а потом смотрите, видите, я тру на ладони. Что на ней появилось?
- Грязь.
- Не грязь, а краска. На цветном принтере все делали, мерзавцы.
- Да дела.
- Мужики, у меня к вам просьба.
- Давай, Тимофеич, выкладывай.
- Вы знаете, что вчера прошли границу русские беженцы...
- Видели, как саранча прошла...
- Начальник станции в Малиновом Озере, вызвал пограничников. Они сегодня должны быть там.
- Ну и что?
- Значит сегодня вечером капитан будет здесь.
- Чего ему от нас то надобно будет?
- Допытываться будет, кто провел через границу, кто ходил туда, кто пришел от туда. Много будет задавать вопросов. Хорошо бы нам всем ничего ему не рассказывать, мол мы работали на своих местах и ничего не знаем.
- Конечно, так и скажем...
- Баб своих предупредите, что бы языками не болтали.
- Поговорим и с ними...
- Деньги то мне верните обратно, я еще за них не рассчитался.
Капитан сидит в моем доме, вместе с двумя пограничниками. За окном наступили сумерки и я включил свет.
- Чего ни о чем не докладываешь, Тимофей Иванович?
- А чего докладывать то. Русские беженцы пришли.
- Кто провел их?
- Наверно сами шли. Кто-нибудь карту достал этого района, вот и вывел.
- С картой здесь ни один беженец не пройдет. Дороги на них не указаны. Сам где вчера был?
- Как русские пришли, помогал им. Напоить надобно людей, да и скотину всякую. А разве что-нибудь не так?
Капитан курит сигарету и по его лицу видно, как ему все это неприятно.
- Незаконно они прошли границу.
- Кто виноват что мы разделились? Кто виноват, что с приходом национального правительства Казахстана начались гонения и притеснения русских. В Марье, на той стороне, сидел начальником милиции района Сашка Прохоров, так выперли его и всю русскую команду с ним. А проставили кого? Националиста до мозга костей, этого придурка Садыкова. Поверьте мне, там еще будут осложнения, которые заденут и нас.
- Почему они нас должны задеть?
- Все здесь живущие русские и казахи давно перемешались и родственные связи растянулись на весь восток Казахстана. Обидят там русских или сочувствующим нам казахов и наши пойдут им помогать.
- Чего же не пошли Гошку Скворца освобождать? - ехидничает капитан.
А он все знает, - мелькнула мысль.
- Еще не все закончено. Пока решили мирным путем договориться с начальством. Не выйдет, им будет хуже.
- Да, помучаемся мы еще с вами. Вы еще не прониклись сознанием, что здесь граница...
- Трудно это понять, капитан. Сотни лет жили вместе...
В это время дверь открывается и появляется Гуля. У меня так сердце и подпрыгнуло. Что такое? Почему она здесь? Я же ее вчера отправил. Как она пришла не вовремя.