Законы против ароматов не имеют смысла. Благоухания, дарованные нам природой и созданные нами в духах, неотъемлемо соединены со всей нашей жизнью. Вот почему столь странно звучит английский закон от 1770 года, гласящий:
.
( "Использование женщинами косметики и других искусственных средств украшения, согласно этому закону, действующему и поныне, приравнивается к колдовству".)
Но женщина без тепла благоуханности холоднее мраморной статуи. Да и сводится ли назначение духов только к созданию шарма и вызыванию чувственности? Нет. Сколько людей, не ищущих встреч и знакомств и живущих вдали от города, любят красоту во всех ее проявлениях, радуясь совершенству мира и творений человека.
"Все, что находится внизу, подобно находящемуся наверху, и все, что находится вверху, подобно находящемуся внизу ради выполнения чуда единства", — гласят изумрудные скрижали Гермеса Трисмегиста — великого законодателя Древнего Египта.
Еще в начале нашего столетия официальная наука отвергла этот основной закон бытия, базируясь на неделимости атома и невозможности трансмутаций. Сейчас она начинает все более осваивать этот основной закон жизни, закон отражения, подобия. Не он ли объясняет и тесную, прямую связь между женщиной и цветком и объясняет это как чудо единства красоты на земле?
Женщина подобна цветку. Трудно это выразить и объяснить, а вместе в тем многие этот факт осознают и понимают. Сколько поэтов сравнивали женщин с цветами! Как часто юные девушки напоминают слегка распустившийся бутон утренней розы!..
С какой неисчерпаемой щедростью награждена цветами земля! Как велика гамма красок, форм и отличительных черт! Но самые гордые и великолепные цветы, лишенные аромата, меркнут перед очарованием чайной розы или маленькой скромной фиалки. Не то же ли происходит и в мире людей? Не милее ли нам очарование женщины с шармом, чем холодная красота множества красавиц? А между тем как часто женщины, полные шарма, сдержанны в разговорах, скованны в движениях и не уверены в себе. Однако их шарм окружает их тонкой душистостью, притягивает, умиляет, волнует.
Каждому типу женщин соответствует определенная цветочная душистость, наиболее схожая с их темпераментом. Почему же женщины со вкусом, как правило, не признают духов с запахом одного лишь цветка? Думаю, они инстинктивно боятся выдать себя слишком уж родственным им ароматом. Так, даже заносчивые и самодовольные женщины типа "лилии" не смеют употреблять такую дерзновенную душистость, которая бы выявляла их слишком ярко. И не только женщины — парфюмеры также не любят точно копировать запах цветка, сознавая, что даже удачная имитация не воссоздает полностью оригинал. И тем не менее всем духам присуща цветочность; без нее ароматическое построение кажется невозможным. Только душистость эта основана не на одном цветке, а на нескольких. Из их букета выделяется нередко целых три аромата, и только один слегка доминирует над другими. Этот третий, доминирующий аромат и соответствует определенному типу женщин... Так, например, женщинам темпераментным отвечают душистости пряных цветов: гвоздики, левкоя, иланг-иланга, да и сами они стремятся иметь "перченые" духи, чувствуя их созвучие себе. Женщины пышные, особенно восточные, ищут в духах еще большую цветочную пряность; их притягивает могучая сладость аравийских ароматов в соединении с флердоранжем, жасмином, туберозой, лилией. Немало золотистых шатенок с нежным цветом лица, кажущихся такими слабыми и хрупкими, требуют и от жизни, и от духов контраста; они любят в ароматах сильный и яркий взлет, полный благоуханного шока, тонко испаряющегося в цветочных аккордах гардении, акации, жимолости, душистого горошка...
Породистые, тонкие шатенки типа Дианы-охотницы ищут в духах экзальтирующей мускусности в сочетании со свежей, легко вибрирующей цветочностью, как у фиалки, ириса, ландыша, некоторых сортов роз. У смущающих же огненно-рыжих женщин, обладающих чудесным цветом лица, бывает особенно сильно развито обоняние, и, обладая исключительной жизнестойкостью, они требуют того же от духом, предпочитая ярко выраженную сексуальность. И цветочности духов они ищут силу, крепость и яркость, преисполненные волнами свежести. Вероятно, рыжие женщины сами по себе ароматичны; и их душистость особенно близка волнующему царству цветов. Наиболее же близок им аромат гиацинтового типа, ласкающий, дразнящий.
Главенствующее место принадлежит женщинам, пронзенным солнцем, и, чем больше света в их природе, тем тоньше и строже их вкус. Все истинно прекрасное доступно и понятно им; они не боятся любых косметических ухищрений, не чуждаясь духов, но требуя от них красоты, полной тонкости и благородства.
Исходя из многочисленных бесед с дамами об ароматах, их манере выбирать духи и пользоваться ими, мне пришло в голову разделить всех женщин на четыре категории. Деление это условно, но зато просто и ясно. К первой категории относятся женщины с очень хорошо развитым обонянием и вкусом, умеющие абсолютно точно выбрать для себя духи и пользоваться ими. Ко второй принадлежат женщины с недурным обонянием, но не строгим вкусом. Они нередко ошибаются в выборе духов и часто меняют их. Затем идут женщины со средним обонянием, не доверяющие своему вкусу. Они либо слепо следуют моде, либо верят чужому вкусу и употребляют духи, подаренные им. К последней же категории принадлежат женщины, категорически отвергающие духи как для себя, так и для других. Они словно боятся их, словно не признают права людей на красоту мира. Мне всегда казалось, что, если такие женщины еще молоды и красивы, их надо остерегаться. В них таится некая одержимость, опасная для окружающих. Они несут в себе миазмы, разрушающие радость жизни, то прекрасное и доброе, что дано для счастья человека.
Правда, есть еще категория женщин, вполне безобидных, не претендующих ни на какое место в мире и не мешающих радоваться другим. Нередко они совсем лишены обоняния, слабы и больны. Однако опасность исходит не только от женщин, отвергающих духи, но и от тех, кто злоупотребляет ими, используя слишком крепкие духи и в слишком большом количестве. Духов с могучей синтетической основой, психическое действие которой далеко не безобидно, в настоящее время производится все больше, и все чаще, встречаясь с женщинами, надушенными такими духами, вы долго не можете отделаться от впечатления назойливости, дешевизны и липкого запаха. Ничто не в состоянии так пошло и грубо обнажить женщину, как плохо подобранные духи. Но зато как замечательно дополняют и "округляют" ее духи, точно соответствующие ее типу. Манеры, голос, черты характера, выраженные в ароматной волне, — вот что образует внешность человека. Женщина, желающая нравиться, помнит об этом, культивируя все стороны своей внешности.
Но и женщины, ушедшие в свою внутреннюю жизнь, не могут отказаться от красоты мира. Бог радовался своему творению, и не Он ли призывает человека творить красоту во всем? Не образом ли Божиим являются в человеке его творческие силы? Не должен ли он стараться скрыть, изменить все уродливое, окружающее человека, и творчески подчеркнуть красоту мира? И не с человека ли эта красота начинается? Недаром первым проявлением человечности в дикаре было желание украсить себя какими-нибудь погремушками и, по-моему, не только для того, чтобы понравиться другому человеку.
Духи же, сотворенные людьми, продолжают божественное творчество. Они сами создают иллюзию жизни и, быть может, даже саму жизнь. Недавно одной прелестной американке был задан нескромный вопрос о том, что она надевает на ночь. Ответ был стремительным: "Шанель" — это любимые мои духи, они дарят мне чудесные сновидения..." Этим веселым, блестящим и таким женственным ответом она показала и свою изысканность, и свою глубокую утонченность.
К сожалению, подобное дано не всем: не многие умеют окружить свою жизнь поэзией, мечтой, любовью к прекрасному и душистому. Правящие круги великих цивилизаций, канувших в Лету, были несравненно изысканнее нас, и повседневное использование ароматов ими было не только внешним, но и как бы внутренним. Так, девушка, собиравшаяся замуж, в течение нескольких месяцев принимала душистые ванны, а ее тело умащалось различными благовониями. Кроме того, в ее пищу добавляли специальные ароматы, чтобы и ее кожа, и ее дыхание стали благовонными. Последним великим потребителем ароматов была Византия, где царила любовь к душистостям, а великое множество бань давало населению возможность быть чистыми и опрятными. С падением Византии Европа погрузилась во мрак грубости, невежества и нечистоты. Прошли века, и вот опять большая часть человечества стремится к чистоте и благовониям. Даже мужчины начинают понимать, что некоторые виды тонких духов не уменьшают их мужественность, а благороднейшим образом оттеняют ее.
Однако любви к душистости еще недостаточно. Надо уметь пользоваться духами, не вызывая диссонанса. Воспитание и вкус иногда помогают разобраться в этом, но область ароматов еще так мало изучена, что погрешности неизбежны. Как часто, например, злоупотребляют количеством благоуханности из-за притупленности обоняния. Нередко приходилось слышать от милых дам, что их духи выветриваются слишком быстро, а вместе с тем, на мой взгляд, они только что вылили на себя целый флакон духов. Объясняется это тем, что наше обоняние не воспринимает слишком знакомых ароматов; оно как бы переутомляется и не реагирует на них. С этим фактом надо считаться, чтобы не стать неприятным для близких, чтобы после нашего присутствия не проветривали комнат и чтобы мы сами не лишались удовольствия чувствовать запах духов, нейтрализуя свое обоняние.
Возникает вопрос: как пользоваться духами? Вне всякого сомнения, пульверизатор распределяет духи всего лучше, максимально охватывая поверхность кожи, волос, мехов и платья. По-моему, следует опрыскивать духами и нижнюю одежду, чтобы каждое движение становилось ароматичным, так как распыление духов по легкой материи в контакте с теплом тела особенно экзальтирует духи. Не следует забывать также, что меха и волосы всего лучше фиксируют ароматы, особенно те, которые основаны на ценных, древесных, тонко опудренных эссенциях.
Необходимо считаться и с качеством материи, и, славное, с ее цветом, так как не все тона ткани одинаково отвечают различным нотам духов. Не рекомендуется душить одно и то же платье различными духами, так как их соединение не всегда бывает удачным. Во времена наших бабушек дамы любили смешивать духи в своих туалетных флаконах, чтобы удивить и заинтересовать новым запахом, но как редко им удавалось создать что-то действительно новое и интересное! Как правило, они только портили свои духи. В настоящее время смешивать духи еще опаснее, так как они содержат очень большой процент синтетических душистостей, легко вступающих в реакцию друг с другом. Парфюмеры потратили столько времени, знаний и таланта, чтобы создать удачное сочетание ароматов, что расстраивать его, смешивая с другими, абсолютно неразумно.
Употребляя духи, следует считаться и с временем дня, и с одеждой, и с местом пребывания. Нелепо встретить на утренней прогулке женщину, надушенную пряными, вечерними духами. Так же неуместна легкая душистость одеколона при пышном бальном туалете, требующем таких же богатых духов. Отправляясь на рандеву, не следует употреблять фужерно-камфарные ароматы. Нужно также принимать во внимание время года и соответственно зимой пользоваться какими-нибудь хорошими шипровыми духами, а летом, когда платья так легки и близки к телу, употреблять ароматы более легкие и медовые. Ведь именно тогда женщины нам кажутся особенно похожими на цветы. Фруктовые духи отвечают ночному часу, так как они действуют одновременно и на вкус и на обоняние. Но все эти вопросы еще крайне слабо разработаны, и, быть может, правильнее всего при выборе духов просто доверять своему инстинкту. В вопросах чувства инстинкт, как правило, вернее рассудка, и к тому же он тесно связан с обонянием.
Итак, от рождения до смертного часа мы окружены волнами ароматов, то легких, полных запахов детства, то бодрых, наполненных прохладой ученических лет, то пряных, обжигающих чувством влюбленности; они то звенят, взмывают ввысь, передавая взлет творческой мысли, то струятся тонким фимиамом, окутывая ум и сердце; то взлетают торжественным захватывающим весенним аккордом радости перед красотой мира, то стихают осенним, тленным духом угасания и смерти. Мир запахов окружает нашу жизнь.
Но где же кончается красота линий и красок, налет поэзии, волн музыки? Где начинается мир ароматов? Не переплетено ли вокруг нас все прекрасное, чтобы, воспринимая его в цельности, мы одновременно умели радоваться, восхищаться и жить? Многие писатели, и особенно Ги де Мопассан, не раз описывали подобные мгновения жизни, когда человек всем своим существом воспринимает красоту мира, уже не отличая музыки от благоухания и благоухания от музыки. И так радостно и восхитительно думать, что столько прекрасного наполняет наш мир, и так просто и естественно для человека любить это прекрасное и стремиться к нему!
К. М. Веригин. Благоуханность. Воспоминания парфюмера.
О названии духов.
И ароматы... и движенье,
И шум, и блеск, и красота
Зеленый бал - воображенья
Едва рожденная мечта...
И. Анненский.
Одним из самых важных и трудных вопросов в парфюмерии является выбор названия для новых духов, так как очень большое количество легких и простых созвучий для имен душистостей уже найдено и заявлено. Так, в настоящее время можно купить в Соединенных Штатах увесистый том в 750 страниц с перечислением уже закрепленных названий. Во Франции такой книги нет, что еще больше осложняет дело, так как всякий раз надо наводить справки в соответствующем департаменте. И, как часто бывает, найденное подходящее имя уже давно занято и принадлежит другим.