Марина Цветаева
I. Шарлоттенбург
Действительно, отец выглядел именно тем, кем он на самом дел был – самым честным из людей, потому и сомнений быть никаких не могло...
Только благодаря таким хитростям и попадают в Царство Небесное.
III. Мундир
* * *
Потом начались примерки, проходившие в гробовом молчании.
– Раз он портной, пусть смотрит сам.
* * *
Наконец мундир готов, и мы помогаем отцу попасть в рукава и застегнуться на все крючки.
Восклицания восторга: “Какая красота! Как ты в нем хорош! Да посмотри же на себя!”
Он бросает в сторону зеркала растерянный и недоверчивый взгляд близорукого – чтобы тотчас же отвести глаза.
– Хорош! – даже слишком! (И, повторяя привычный свой припев:) Семьсот рублей потратить на себя! Стыд и позор!
– Так это же не на себя, а для музея, папа!
Он, настораживаясь:
– Постой, постой, постой... как ты сказала?
– Для музея. Чтобы почтить твой музей. Твой новый музей – твоим новым мундиром. Мраморный музей – золотым мундиром.
– У тебя красноречие твоей матери. Она все могла со мной сделать – словами.
– Да ведь это не слова, папа. Это – глазами видишь. Белая лестница музея, а наверху, меж двумя колоннами – ты. В темно-синем, серебряном, золотом... Посмотри, что за прелесть это шитье! Листья... веточки...
– Если бы не золото!
– Но ведь оно – почти совсем не золото! Так – тень золота, едва заметная, даже чуть зеленоватая. Скромный,