OLGA-OLGA
Снится мне огромная поляна: вокруг большие деревья, мягкая трава стелется под ногами, с цветка на цветок порхают разноцветные бабочки, отгоняемые пчелами, солнце ласково припекает… И тут начинают стучать дятлы! Причем на каждом дереве!
Плотно задвинутые шторы лишают комнату естественного источника освещения, и единственным фосфоресцирующим пятном является циферблат электронных часов.
Лениво перевожу на него взгляд. Алая цифра "девять" заставляет меня резко подпрыгнуть на кровати. С громким вскриком: "Мать твою, опаздываю!" - бросаюсь судорожно искать носки. И только когда натягиваю первый, прыгая на одной ноге и тряся собственным достоинством, вспоминаю: «Первый день отпуска!»
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, поминая начальника по матушке. Почему начальника? Да потому, что все мои беды от этой сволочи!
Полгода назад устроился на работу в аудиторскую контору. Обожаю все подсчитывать, сводить, искать ошибки, вот и выбрал бухгалтерскую специализацию в институте. Не учел только одного – что сойду с ума! Когда впервые увидел Алексея Алексеевича, быстрым шагом направляющегося в свой кабинет и по пути скидывающего с плеч черное кашемировое пальто в руки Оли, обалдел! Хмурое выражение лица, ярко-голубые глаза, темно-русые вьющиеся волосы, волевой подбородок, шикарная фигура, длинные пальцы… Вот как я смог умудриться рассмотреть даже его пальцы?! Пройдя мимо меня и обдав запахом умопомрачительной свежести, он сказал тягучим, словно патока, голосом:
- Молодой человек, ваш внешний вид не соответствует установленным нормам приличия в этом кабинете.
Удивленно опускаю взгляд вниз: красный свитер, черные джинсы, такого же цвета кроссовки… И чего ему не нравится? Говорю прежде, чем успеваю подумать:
- А в вашем кабинете я могу не придерживаться этих норм?
Алексей Алексеевич как раз взялся за ручку своей двери, но резко притормозил:
- Вы правда хотите это знать? – безэмоциональный голос вызвал толпу мурашек по позвоночнику.
Отрицательно качаю головой под осуждающим взглядом Оли. Мы с ней работаем в одном кабинете, только в отличие от меня она должна еще и кофе для этой ледышки готовить.
С каждым днем я все больше и больше ненавидел своего босса, но… и сильнее увязал.
- Вы проверили отчетность организации, которую я вчера положил на ваш стол? - надо мной навис начальник, сверля взглядом. Сглатываю набежавшую слюну и улыбаюсь.
- Ой, а я думал, вы просто забыли ее на моем столе. Загруженность плохо сказывается на памяти, невнимательность к тому же… я отнес папку в ваш кабинет.
- Руслан Андреевич, надпись над вашей головой «занятие ерундой на рабочем месте развивает реакцию, слух и боковое зрение»…
- Не соответствует нормам приличия в этом кабинете? – изображаю взгляд безвинно обиженного.
- Задержитесь с обедом, я нашел нестыковку в балансе!
- Приятно, что вы обо мне беспокоитесь, но не волнуйтесь, мой аппетит и не такие нагрузки выдерживал.
- Руслан, зачем ты нарываешься? – Оля одновременно раскладывала пасьянс на компьютере, листала журнал и пила кофе. Алексеича не было на рабочем месте, поэтому она позволила себе немного расслабиться.
- Если бы я сам это знал…
Что самое странное, начальник ни разу не повысил на меня голос, не лишил премии, не пригрозил увольнением. И это выбешивало! Хотелось рвать и метать, но вызвать на его лице хоть какие-то эмоции! Удавить на его же галстуке, плюнуть ему в кофе, сорвать все пуговицы на рубашке… На последней мысли я затормозил, покатал на языке «сорвать все пуговицы» и икнул. Короче, понял, что дебил и нужно действовать в другом направлении.
Сижу довольный, наблюдаю, как босс входит в кабинет и прикрывает дверь. Через несколько секунд вылетает оттуда, чихая.
- Убрать! – и скрывается в соседнем отделе.
Оля спокойно встает из-за стола, цокает каблуками по паркету, заходит к начальству, вынимает огромный букет роз из трехлитровой банки (а я виноват, что в нашей тюрьме нет ваз и вчера как раз доел последний огурец?), проносит его мимо сконфуженного меня и запихивает в мусорное ведро, накрывая листами.
- У него аллергия, - флегматично говорит и снова возвращается на свое место.
Коза, между прочим, я за него деньги заплатил!
Полночи делаю себе засос на шее…
Алексей Алексеевич входит в кабинет, проходит мимо, мазнув по мне взглядом и… ничего!
Ольга хихикает. Обиженно начинаю застегивать верхнюю пуговицу рубашки, когда слышу спокойный голос начальства:
- Руслан Андреевич, с пылесосом нужно быть осторожнее, я понимаю, что из вас уже песок сыплется, но можно же и просто помыться…
Сволочь, я феном прижигал!
Вот так и жили.
Стою напротив огромного зеркала, которое отображает всклокоченного блондина двадцати трех лет с безумным выражением лица, абсолютно голого, в одном носке и с перекошенным от злости лицом. Какого хрена я вскочил в такую рань?
И тут снова застучали дятлы. Подскакиваю от неожиданности, шаря глазами по комнате. Черт, я же сам на эту гадину рингтон этот тупой поставил! Ориентируясь на стук, нахожу телефон под кроватью.
- Руслан Андреевич, вы где?
- Эээ… - не понял, с какой стати его это должно интересовать? – Дома? – неуверенно произношу, на всякий случай оглядываясь по сторонам.
- Вы меня спрашиваете? Впрочем, неважно, мне нужен пароль от вашего компьютера.
Вот тут я понимаю, что мне пришел полный и безоговорочный трындец!
- Руслан? – в голосе Алексеича появились недовольные нотки.
- Не уверен…
- Хватит паясничать, мне нужен пароль от вашего компьютера.
- Простите, но я его забыл.
- Как это?
- Ну, понимаете, мы вчера с друзьями отмечали отпуск, который, кстати, у меня с сегодняшнего дня! Но зачем я это вам объясняю, вы же и сами это прекрасно знаете. Так вот, выпили мы чуть-чуть - по литру на лицо, которое к окончанию вечера стало мордой, и забыл! Бывает...
- Руслан, - рычание. Да ладно? - Дайте мне пароль.
- Я не могу вам дать!
Тишина в трубке оглушила. Отставил ее от уха, зачем-то внимательно осмотрел и приложил обратно.
- Почему? – одно лишь слово, сказанное тихим интимным шепотом, взорвало мозг.
- Не хочу, - пытаюсь так же интимно произнести, но выходит слишком хрипло.
- Странно, я ваш директор, а вы не хотите мне дать… - пауза. – Пароль от вашего компьютера. Я имею все права… требовать пароль от вашего рабочего компьютера.
- А рядом с вами есть кто-нибудь, кроме вас? – что за чушь я спорол?
- Хм, кроме меня рядом со мной Оля, - в голосе начальства незнакомые мне нотки. Если бы я его не знал, подумал бы что он еле сдерживает смех.
- Дайте ей трубочку.
Слышится шорох, затем удивленное «что у него снова случилось?» и дыхание в трубку.
- Оля? – уточняю.
- Да. Рус, ты чего сопишь?
- Спать пытаюсь! Введи пароль в мой компьютер.
- Говори.
- Алексеич Идиот.
- Серьезно? – смех девушки заставляет заскрипеть зубами. В этот момент понял – не хочу терять работу!
- Чего ржешь, вводи давай, русской раскладкой, через подчёркивание.
- А-ле-к-се-ич.
- Алло! Эй! Ты вслух-то не ори!
Оля уже только всхлипывает. Слышу, как стучат ее пальцы по клавиатуре.
- Не подходит.
- Алексеич Идиот не подходит?
- Нет, он-то, как раз-таки уже подошел! Пароль не подходит.
Плюхаюсь задницей на кровать, хлопая себя ладонью по лбу. Ужасно зачесалась пятка, а живот скрутило от спазма.
- Стоп! Тихо. У идиота "д" на конце должно быть.
- Идиод?
- Да заткнись ты!
- Ой, подошло. Тебе повезло…
- Сомневаюсь… Оль, как он закончит, смени мне пароль.
- На какой?
- На "Руслан-идиот!" Кстати, мне было приятно с тобой работать…
В трубке снова послышался смех, затем злобный рык и гудки. Я труп! Точнее, уволенный труп!
Сколько времени просидел на постели, усиленно думая, как буду оправдываться перед начальством, не знаю. Сказать, что путаю буквы, как педали? Так не поверит!
Звонок в дверь вывел из задумчивости. Плетусь открывать, на полном серьезе решая, а не сломать ли себе все пальцы? Тогда и заявление об уходе написать не смогу…
Щелкнув замком, вспоминаю, что несколько не одет, сиротливо натянутый носок нельзя считать за полную экипировку. Разворачиваюсь, чтобы что-нибудь накинуть, но не успеваю. Дверь распахивается, как от пинка, и входит Алексей Алексеевич.
Картина маслом: стою филейной частью к начальству, в глазах испуг, в руках решимость (сам не уволюсь!).
- Эм, Руслан…
- Вы не имеете права, я ничего подписывать не стану, у меня вообще сердце слабое, а вы сразу «уволю»!
Поворачиваюсь лицом, прикрывая руками самое дорогое – живот! А вдруг бить будет?
Если мне не кажется, то глаза Алексея стали темнее. Он резко втянул носом воздух и хрипло проговорил:
- Значит, говоришь, что давать не хочешь?
Ошарашено застываю, пытаясь осмыслить сказанные слова.