- Меня не задели. Это просто старая рана.
Он отвел мою лошадь обратно, туда, где Этельфлед собрала пленников.
- Эрдвульф ускользнул, - сказал я ей.
- Ему некуда идти, - отозвалась она. - Теперь он изгой.
Балки крыши рухнули, и языки пламени взметнулись выше, усыпав небо яркими искрами. Этельфлед направила лошадь к пленникам, их было четырнадцать и они стояли у амбара. Между домом и амбаром лежало шесть тел.
- Унесите их и закопайте, - приказала Этельфлед. Она взглянула на четырнадцать пленников. - Сколько из вас присягнули на верность Эрдвульфу?
Все кроме одного подняли руки.
- Простой убей их, - пробурчал я.
Она меня проигнорировала.
- Ваш господин теперь изгой. Если выживет, то сбежит в дальние края, к язычникам. Кто из вас желает сопровождать своего господина?
Никто не поднял руку. Они стояли молча и в страхе. Некоторые получили ранения, их головы или плечи кровоточили от порезов мечами, которые нанесли всадники из засады.
- Им нельзя доверять, так что убей их, - сказал я.
- Вы все мерсийцы? - спросила Этельфлед, и все кивнули, кроме того, что не присягал на верность Эрдвульфу. Мерсийцы поглядели на этого человека, и он вздрогнул. - А ты кто таков? - спросила его Этельфлед. Он выжидал. - Говори! - приказала она.
- Гриндвин, госпожа. Из Винтанкестера.
- Западный сакс?
- Да, госпожа.
Я подвел лошадь ближе к Гриндвину. Он был уже в возрасте, может, тридцати или сорока лет, с аккуратно подстриженной бородой, в дорогой кольчуге и с висящим на шее крестом тонкой работы. Кольчуга и крест говорили о человеке, заработавшем за многие годы немало серебра, а не о каком-нибудь искателе приключений, которого бедность погнала на службу Эрдвульфу.
- Кому ты служишь? - спросил я его.
Он снова поколебался.
- Отвечай! - приказала Этельфлед.
Он медлил. Я видел, что он испытывает искушение солгать, но все мерсийцы знали правду, так что он неохотно заговорил.
- Лорду Этельхельму, госпожа, - признался он.
Я язвительно рассмеялся.
- Он послал тебя убедиться в том, что Эрдвульф исполнит его просьбу?
В ответ он кивнул, и я мотнул Финану головой, чтобы отвел Гриндвина в сторонку.
- Береги его, - велел я Финану.
Этельфлед опустила глаза на остальных пленников.
- Мой муж, - сказала она, - дал Эрдвульфу большие привилегии, но Эрдвульф не имел права требовать от вас приносить клятвы в верности ему вместо моего мужа. Он был слугой моего мужа и сам дал ему клятву. Но мой муж мертв, да упокоит Господь его душу, и теперь вы должны хранить верность мне вместо него. Есть ли кто-либо, кто отказывается принести эти клятвы?
Они покачали головами.
- Конечно, они присягнут тебе на верность, - буркнул я, - ублюдки хотят жить. Просто убей их.
Она снова меня проигнорировала, посмотрев на Ситрика, стоявшего у груды захваченного оружия.
- Раздай им мечи, - велела она.
Ситрик взглянул на меня, но я пожал плечами, и он подчинился. Он отнес груду мечей и позволил воинам выбрать свои. Они стояли, держа в руках оружие, по-прежнему неуверенно, гадая, не собираются ли на них напасть, но вместо этого Этельфлед спешилась. Она отдала поводья лошади Ситрику и подошла к четырнадцати воинам.
- Дал ли вам Эрдвульф приказ меня убить? - спросила она.
Они колебались.
- Да, госпожа, - ответил один из старших.
Она засмеялась.
- Значит, вы получили такую возможность.
И она широко раскинула руки.
- Госпожа... - начал я.
- Помолчи! - огрызнулась она, не поворачивая головы. Она глядела на пленников. - Либо убейте меня, либо преклоните колени и присягните в верности.
- Охраняй ее! - рявкнул я сыну.
- Назад! - велела она Утреду, который вытащил Воронов Клюв и двинулся в ее сторону. - Еще дальше! Они мерсийцы. Меня не нужно защищать от мерсийцев.
Она улыбнулась пленникам:
- Кто из вас командует? - спросила она, но никто не ответил. - Тогда кто из вас будет лучшим предводителем?
Они переминались с ноги на ногу, но в конце концов двое или трое подтолкнули вперед самого старшего. Это был тот, который признался, что Эрдвульф намеревался убить Этельфлед. У него было покрытое шрамами лицо, короткая борода и бельмо на глазу. В драке он потерял половину уха, и кровь чернела на волосах и шее.
- Твое имя? - спросила Этельфлед.
- Хоггар, госпожа.
- Тогда с сего момента ты командуешь этими людьми, - объявила она, указав на пленников, - пришли их ко мне одного за другим, чтобы принесли клятвы в верности.
Так она и стояла в одиночестве, освещенная пожарищем, а враги один за одним подходили с мечом в руках, вставали на колени и клялись в верности. И конечно, никто не поднял меч, чтобы ее убить. Я видел их лица, видел, что они были околдованы ею и давали клятвы от чистого сердца. Она умела творить такое с мужчинами. Хоггар последним принес свою клятву, и в его глазах я заметил слезы, когда ее ладони сомкнулись на рукояти его меча, а он произнес слова, связавшие его жизнь с ней. Этельфлед ему улыбнулась и прикоснулась к седым волосам, словно благословляя.
- Спасибо, - сказала она, а потом повернулась к моим воинам. - Эти воины больше не пленники! Теперь это мои люди и ваши товарищи, и они разделят нашу судьбу, и добрую, и худую.
- Но только не этот! - вскричал я, указывая на человека Этельхельма, Гриндвина.
- Не этот, - согласилась Этельфлед, снова прикоснувшись к голове Хоггара. - Перевяжи свои раны, Хоггар, - мягко произнесла она.
А потом вывели на свет пятнадцатого пленника, того длинноволосого всадника, чья лошадь споткнулась передо мной. На нем была длинная кольчуга и шлем с красивой гравировкой, который Эдрик с него стащил.
Это была сестра Эрдвульфа Эдит.
Мы приехали в лагерь Эрдвульфа на заре. Я не рассчитывал найти его там, да его там и не было. Те воины, что отказались сопровождать его ночью, сидели у костров или седлали лошадей. Они запаниковали при нашем появлении, некоторые вскочили в седла, но Финан повел полдюжины человек, чтобы отрезать им путь, и вид обнаженных мечей оказался достаточным, чтобы загнать бегущих обратно к товарищам. Несколько человек были в кольчугах, но никто не выглядел готовым к битве, а все наши воины были верхом, в доспехах и с оружием. Я заметил, как несколько людей Эрдвульфа перекрестились, ожидая, что сейчас начнется резня.
- Хоггар! - резко выкрикнула Этельфлед.
- Госпожа?
- Ты со своими людьми будешь меня сопровождать. Остальные, - она обернулась и пристально посмотрела на меня, - будут ждать здесь.
Она настаивала, что не нуждается в защите от мерсийцев, и в точности так же, как околдовала в ночи Хоггара и его людей, наложила свои чары и на остальное войско Эрдвульфа.
Мне она приказала оставаться в стороне, но я всё равно подъехал поближе, чтобы расслышать ее слова. Священники-близнецы, Цеолнот и Цеолберт, встретившись с ней, уважительно склонились, а потом заявили, что удержали остальных людей Эрдвульфа от участия в ночной атаке.
- Мы сказали им, госпожа, что задуманное - грех, который накажет Господь, - заявил отец Цеолнот. Его беззубый близнец с готовностью кивал в знак согласия.
- А ты сказал им, - громко спросил я, - что не предупредить об этом - тоже грех?
- Мы хотели предупредить тебя, госпожа, - сказал отец Цеолнот, - но они поставили стражу.
Я засмеялся.
- Их было сорок против двух сотен у вас.
Оба священника проигнорировали это замечание.
- Благодарим Господа, что ты жива, госпожа, - прошепелявил Цеолберт.
- Как вы возблагодарили бы Господа, если бы Эрдвульф добился успеха и прикончил леди Этельфлед, - сказал я.
- Хватит! - призвала меня к тишине Этельфлед. Она снова посмотрела на двух священников. - Расскажите мне о муже, - потребовала она.
Оба колебались, переглядываясь, но потом Цеолнот осенил себя крестным знамением.
- Твой муж умер, госпожа.
- Так я и слышала, - произнесла она, и я уловил в ее тоне облегчение от того, что слухи подтвердились. - Я помолюсь за его душу.
- Мы все помолимся, - согласился Цеолберт.
- Он умер мирно, - сообщил другой близнец, - и над ним были совершены все обряды, спокойно и благочестиво.
- Значит, лорд Этельред отправился за своей наградой на небеса, - сказала Этельфлед, а я прыснул от смеха. Она предупреждающе на меня посмотрела, а потом в сопровождении людей, что еще несколько часов назад пытались ее убить, поскакала к остальным мерскийским воинам. То была стража ее мужа, лучшие воины Мерсии, что многие годы являлись ее заклятыми врагами. Хотя я и не мог расслышать, что она им говорит, но видел, как они преклонили перед ней колени. Финан подъехал ко мне, оперевшись на луку седла.
- Они ее любят.
- Да.
- И что теперь?
- Теперь мы сделаем ее правительницей Мерсии.
- Как?
- А ты как думаешь? Убьем всех ублюдков, которые ей мешают.
Финан улыбнулся.
- А, - сказал он, - то есть с помощью убеждения.
- Именно, - согласился я.
Но сначала нам нужно было добраться до Глевекестра, и мы поскакали туда с отрядом из более трех сотен воинов, что еще несколько часов назад сражались друг с другом. Этельфлед приказала поднять свое знамя рядом с флагом мужа. В тех местах, мимо которых мы проезжали, она объявляла, что Мерсией по-прежнему правит ее семья, хотя мы до сих пор не знали, согласятся ли ожидающие в Глевекестре люди с этим заявлением. Я гадал, как Эдуард Уэссекский отнесется к притязаниям сестры. Именно он мог ей помешать, и она подчинилась бы ему, потому что он король.
Ответы на эти вопросы придется подождать, но пока мы ехали, я нашел близнецов-священников, потому что к ним у меня имелись другие вопросы. Они схватились за уздечки, когда я поравнялся с двумя их меринами, и Цеолберт, чей рот я лишил зубов, попытался пришпорить лошадь, но я наклонился и схватил ее под уздцы.
- Вы двое были в Теотанхиле.
- Были, - осторожно подтвердил Цеолнот.
- Великая победа, - добавил его брат, - слава Господу.
- Дарованная всемогущим Господом лорду Этельреду, - закончил Цеолнот, пытаясь меня разозлить.
- Не королю Эдуарду? - спросил я.
- И ему тоже, - поспешно согласился Цеолнот. - Хвала Господу.
Эдит ехала рядом с Цеолнотом под присмотром двух моих людей. Она по-прежнему была в кольчуге, на которой висел яркий серебряный крест. Должно быть, она считала двух священников союзниками, потому что они были такими стойкими приверженцами Этельреда. Она угрюмо поглядела на меня, без сомнений, пытаясь понять, как я намерен с ней поступить, хотя, по правде говоря, у меня не было на сей счет никаких планов.
- Куда, по-твоему, отправился твой брат? - спросил я ее.
- Откуда мне знать, господин? - холодно отозвалась она.
- Ты знаешь, что он объявлен вне закона?
- Полагаю, что так, - отстраненно произнесла она.
- Хочешь к нему присоединиться? - спросил я. - Может, хочешь гнить где-нибудь в долинах Уэльса? Или дрожать от холода в какой-нибудь лачуге у скоттов?
Она поморщилась, но промолчала.
- Леди Эдит, - сказал отец Цеолнот, - может найти приют в святом монастыре.
Я заметил, как ее передернуло, и улыбнулся.
- Возможно, она присоединится к леди Этельфлед? - обратился я к Цеолноту.
- Если того пожелает ее брат, - сурово ответил тот.
- По обычаю, - заявил Цеолберт, - вдова ищет приюта у Господа.
- Но леди Эдит, - я вложил в слово "леди" всё возможное презрение, - не вдова. Она жила во грехе, как и леди Этельфлед.
Цеолнот бросил на меня изумленный взгляд. То, о чем я сказал, было общеизвестно, но он совершенно не ожидал, что я произнесу это вслух.
- Как и я, - добавил я.
- Господь проявляет милость к грешникам, - елейным голосом заметил Цеолнот.
- Особенно к грешникам, - добавил Цеолберт.
- Я это запомню, - заверил я, - когда перестану грешить. Но пока, - обратился я к Цеолноту, - поведай мне, что произошло в конце битвы при Теотанхиле.
Он был озадачен вопросом, но приложил все усилия, чтобы на него ответить.
- Войска короля Эдуарда бросились в погоню за датчанами, - сказал он, - но нас больше заботила рана лорда Этельреда. Мы помогли вынести его с поля битвы, и потому плохо разглядели погоню.
- Но до того, - настаивал я, - вы видели, как я дрался с Кнутом?
- Конечно.
- Конечно, господин, - напомнил я о том, что он не был достаточно учтив.
Он скривился.
- Конечно, господин, - с неохотой повторил он.
- Меня тоже унесли с поля битвы?
- Да, и хвала Господу, ты выжил.
Лживая скотина.
- А Кнут? Что случилось с его телом?
- Его раздели, - сообщил отец Цеолберт, отсутствие зубов придавало речи шепелявость. - И похоронили с остальными датчанами, - он помедлил, а потом заставил себя добавить, - господин.
- А его меч?
Последовало мгновение раздумий, короткий, едва заметный миг, но я его отметил, как и то, что священник отвернулся, произнося эти слова.
- Я не видел его меча, господин.
- Кнут, - сказал я, - был самым устрашающим воином Британии. Его меч зарубил сотни саксов. Это было знаменитое оружие. Кто его забрал?
- Откуда мне знать, господин? - отозвался Цеолнот.
- Возможно, это был кто-то из западных саксов, - туманно признался Цеолберт.
Ублюдки лгали, но я не мог выбить из них правду, других-то способов у меня особо и не было, а скачущая в двадцати шагах позади Этельфлед не одобряла избиение священников.
- Если я обнаружу, что вы мне врете, - сказал я, - то вырву вам проклятые языки.
- Мы не знаем, - твердо заявил Цеолнот.
- Тогда расскажите, что знаете, - велел я.
- Мы уже сказали тебе, господин, ничего!
- О том, кто будет править Мерсией, - закончил я вопрос. - Кто это будет?
- Только не ты! - выплюнул Цеолберт.
- Слушай ты, шелудивая вонючая змея, я не хочу править ни в Мерсии, ни в Уэссексе, ни где-либо еще кроме моего дома в Беббанбурге. Но вы двое поддерживали ее брата, - я кивнул в сторону прислушивающейся к разговору Эдит. - Почему?
Цеолнот поколебался, а потом пожал плечами.
- Лорд Этельред, - сказал он, - не оставил наследника. Нет и ни одного олдермена, который бы стал естественным преемником. Мы обсудили эту проблему с лордом Этельхельмом, и он убедил нас, что Мерсии нужен сильный человек, чтобы защищать ее северные границы, а Эрдвульф - хороший воин.
- Только не прошлой ночью, - заметил я.
Но близнецы не обратили на эти слова внимания.
- И было решено, что он станет править, как наместник короля Эдуарда, - объяснил Цеолнот.
- Так Мерсией будет править Эдуард?
- А кто ж еще, господин? - удивился Цеолберт.
- Мерсийские лорды сохранили бы свои земли и привилегии, - объяснил Цеолнот, - но Эрдвульф командовал бы королевской стражей, как и противостоящей датчанам армией.
- А теперь, когда он сбежал?
Близнецы помедлили, раздумывая.
- Король Эдуард должен править сам, - заявил Цеолнот, - и назначить кого-нибудь командовать мерсийскими войсками.
- Почему бы не свою сестру?
Цеолнот расхохотался.
- Женщину? Командовать воинами? Абсурдная мысль! Задача женщины - подчиняться мужу.
- Святой Павел дал на сей счет совершенно ясные указания, - с готовностью согласился Цеолберт. - Он написал Святому Тимофею, что женщина не должна иметь власть над мужчиной. Писание совершенно четко это разъясняет.
- У Святого Павла были карие глаза? - спросил я.
Цеолнот нахмурился, озадаченный вопросом.
- Мы не знаем, господин, а почему ты спрашиваешь?
- Потому что из него так и сочится дерьмо, - мстительно заявил я.
Эдит засмеялась, почти мгновенно подавив это порыв, а оба близнеца перекрестились.
- Леди Этельфлед должна удалиться в монастырь, - гневно произнес Цеолберт, - и поразмыслить о своих грехах.
Я взглянул на Эдит.
- Вот какое будущее тебя ожидает!
Она снова вздрогнула. Я вонзил в коня шпоры и ускакал. Кто-то знает, где спрятана Ледяная Злоба, подумал я. И я ее найду.