— Ну, ладно, — сказала Мария упавшим голосом. — Пошел вон отсюда, жук навозный, а я буду думать. Придешь через час или два.
И, видя, что «жук» не трогается с места, крикнула:
— Ну!..
— Туша поднялась. Взмахнула короткими ручками:
— Ладно, ладно. Я еще не все сказал. Вам будет плохо, если…
— Пошел вон!..
«Жук» отпрыгнул и подался к двери.
Маша легла на диван, закинула руки за голову, смотрела в потолок. Она знала, с кем имеет дело, в чьи руки попала. Краем уха не однажды слышала, что муженек ее принят в Мальтийский орден масонов и там у него самая низшая ступень, но там и его друзья, и многие другие высшие чины нового режима. И, конечно, ее муженек и должность спроворил оттуда же, и чины, и деньги отхватывает немалые. Некоторое время он жалование получал баснословное: пятьсот или семьсот минимальных зарплат в месяц. Мария Владимировна и пила, и ела, и шубки заказывала в самом дорогом престижном ателье, да и должность ее из тех ручек…
«За все надо платить, — думала Мария. — Флокс не так прост, и не последняя сошка в ордене. У этого найдутся средства, чтобы с ней посчитаться. Да, найдутся».
И Маша решила действовать их же оружием…
Она успокоилась. И даже задремала.
Разбудил ее шум в комнате. Открыла глаза. В дверях, озираясь и оглядываясь по сторонам, не понимая, что с ним случилось, стоял молодой мужчина, по виду русский и будто бы знакомый.
Наконец, разглядел Марию.
— Вы здесь хозяйка?
— В некотором роде. А вы… я вас где-то видела?
— Я артист. Снимался в кино. Так что… немудрено. А вы, извините, не скажете ли мне, чем обязан я своим визитом к вам?
— Очевидно, вы шли в одну дверь, а попали в другую. Именно так оказалась здесь и я.
— Да, но я тороплюсь. Меня у банка ждет машина. Мы туристы, и там мои друзья.
— Меня тоже ждала машина, но банкир Соломон Флокс сунул меня в этот мешок и посоветовал ждать.
— Мешок? Но разве отсюда нет выхода?
— Попробуйте. Может, вам удастся.
Мужчина вышел в коридор и некоторое время искал там дверь, но скоро вернулся.
— Выхода нет. Но что за чертовщина! Я буду жаловаться.
— Кому?
— А в самом деле — кому?
Незнакомец подсел к столу, назвал себя:
— Максим Петрович Стеблов. Зовите — Максимом.
— Мария Владимировна. Москвичка. В отличие от вас догадываюсь, за что сюда попала.
— За что же?
— За непослушание мужу.
— Ну вот, а я, наверное, за непослушание жене. Однако меня ждут у банка. Должен же я отсюда выдраться как-нибудь.
Он снова пошел в коридор, ходил там взад-вперед, громко топал и даже стучал по стене кулаком, кричал. Вернулся раздосадованный, вскинул над головой руки:
— Вы, я вижу, смирились. Они что — и меня в этот колодец? Но за какие коврижки? Я не из тех, кто способен прощать такие штучки!
Загремел лифт, щелкнули замки двери. В комнату вкатился Флокс и за ним два парня-геркулеса. Они остались у входа, а Флокс подошел к бару, достал вино, воду, сладости и фрукты. Пригласил Марию и Максима. Поднял бокал:
— Как видите, не отравлено.
Максим сквозь зубы процедил:
— Что это значит? Вы мне ответите!
Флокс его не слышал. Продолжал:
— Вам теперь не будет скучно.
— Что вам от меня нужно? — спросила Мария.
— Немногого. Вы должны позвать сюда Дмитрия, но только одного. Без охраны. И здесь мы поговорим.
— Никогда!
— Тут на вашем месте многие так говорили, но еще не встретился молодец, который бы не выполнил нашего требования. Ваши друзья сбежали из страны, без виз, без разрешения, а вы, между прочим, на государственной службе, ответственное лицо.
— У нас есть визы — на посещение всех стран мира. Мы путешествуем, и придет время — вернемся на Родину. Наконец, у меня есть начальство, я с ним поддерживаю связь.
— То начальство, которое старшее, самое старшее — наше начальство, с ним вы связь не поддерживаете. Вы целую вечность не звонили мужу…
— Это наши дела, семейные.
— Вот, вот — семейные, но они-то и есть самые главные. Вы должны получать инструкции от мужа, а вы его забыли. Так нехорошо, мадам, вести себя. За это у нас наказывают — вы разве не знали?..
Он повернулся к Максиму:
— И вы также плохо себя ведете. Оторвались, забыли…
Он замолчал и медленными глотками тянул вино. Зоб у него, как у лягушки, то раздувался, то опадал. Он вдруг встал и, ничего не сказав, направился к двери.
Мария его окликнула:
— Флокс, постойте! Я хочу поговорить по телефону.
— А это — пожалуйста. Напишите текст.
— Зачем текст. Я буду говорить.
— Напишите текст. Вот бумага, карандаш — пишите. Я буду диктовать.
— Вы?
— Да, я. Самодеятельности мы не потерпим. Пишите: «Со мной все в порядке. Скоро буду. Не беспокойтесь». Написали? Ну, вот — умница. Так и дальше надо поступать. Я вам говорю, а вы делаете.
Он достал из шкафа маленький плейер.
— Говорите.
Мария проговорила эту фразу. Спокойно, негромко. И добавила: «До встречи, дорогой мой. Обнимаю всех».
Флокс вынул из кармана телефон, набрал номер. Он его знал. И, когда в трубке раздался голос Дмитрия, включил плейер. Мария слышала, как Дмитрий, прослушав ее голос, вскричал:
— Где ты, Машенька!..
Но Флокс положил телефон в карман. Повернулся к Максиму:
— Вам, молодой человек, пока не разрешим и этого. И добавил:
— Жить будете в соседней комнате. Пойдемте, покажу.
Максим несколько минут не приходил, но затем легонько постучал:
— Можно к вам?.. И, не дождавшись ответа, вошел.
— Похоже, вы смирились быстрее меня? — сказала Мария.
— Я не служил в армии, но, наверное, в боевой обстановке случается, когда сопротивление бесполезно.
— Ну, нет, я буду драться. Изо всех сил.
— Как? — позвольте вас спросить. С кем будете драться? С амбалами, которые стояли здесь по углам? Да они вас скрутят прежде, чем вы успеете дернуться. Я эту публику знаю. Ну да вообразим невероятное: вы их всех перебили. Что дальше? Как вы отсюда выберетесь? У лифта даже ключа нет. Он реагирует только на рожу этого… Пиона.
— Флокса.
— Да, Флокса. К тому же, каждое наше движение контролирует верх.
Мария собралась с духом и дала себе слово не расклеиваться. Держаться и держаться. За жизнь свою она не боялась, знала: не она нужна людям, стоящим за Флоксом. Им нужен Митя.
И потом думала: «Похоже, Саид осведомлен обо всем, что делал Дмитрий? Если так, то и они все знают. И Дмитрий им нужен живой и невредимый. И она так же…»
— Вы мужчина, должны же вы что-то предпринять!..
— Я? — очнулся от горьких своих дум Максим. — Да, конечно, надо что-то делать. Нет безвыходных положений… Ну, да ладно, пойду к себе в комнату. Дверь там, как и здесь, не закрывается. Заходите.
Максим ушел, а Мария впервые за эти долгие часы заточения решила осмотреть свое жилище. Тут были все условия для долгой и удобной жизни: туалет, ванная и даже небольшая кухня с электрической плитой. Осматривала шкафы, открыла ящик с провизией, встроенный холодильник, — в нем была ветчина, копченая рыба, масло, сыр. И много банок с разным вареньем. Подумала: «С голоду не дадут умереть». Мысль ее напряженно работала, но вот странно: в голове зияла пустота. Ей не приходили на ум никакие варианты, — разве что одна догадка мелькнула в сознании: если здесь появился Максим, значит появляются и другие люди. Похоже, тут своеобразная пыточная камера, в которую она так опрометчиво угодила. Каждому хочется жить, и каждый выполнит, что потребует Флокс. Но Дмитрия она не выдаст, и что же ее ожидает? Сколько будет тут жить и что с нею в конце концов станется?..
Мысли текли вяло. Она полагала: вот немного освоится, успокоится и обязательно что-нибудь придумает.
А Максим?.. Интересно понаблюдать, что он придумает и как будет себя вести.
Убрала со стола, перемыла посуду и снова легла на диван. Но на этот раз сон не приходил. Мысли ее бежали все резвее, она искала выход и была уверена: он есть, его только надо придумать.
Она засыпала, и последней мыслью было: посмотрим, что еще потребует от нее Флокс. Хорошо бы предложить ему и свои варианты, но так, чтобы не повредить Мите.
Исчезновение Марии парализовало всю жизнь экипажа «Русалки». Дмитрий продолжал суд над банкирами, но делал это вполсилы, с неохотой и равнодушием. И ночью, и днем подолгу валялся на диване, смотрел в потолок или на люстру и ни о чем не думал. Все попытки отыскать Марию оказались тщетными. Был уверен, что ее увезли, и далеко. А прозвучавший вчера привет и просьба о ней не беспокоиться еще более усилили тревогу. Одно твердил себе: записали ее голос, привезли откуда-то и подключили к телефону. При нынешней технике это ничего не стоит.
Не знал, не думал, что так глубоко любит Марию и что потеря ее парализует волю и каждый день превратит в пытку. «Не уйти ли из жизни?.. Наставлю на себя сильный пучок электронов — и привет. Окончились все муки». Но думалось и о другом: приедет Мария, а меня нет. И уж потом только бежали страшные мысли о том, что народ его, Россия потеряют своего защитника.
После таких размышлений, а они случались все чаще, испытывал прилив сил, садился за компьютер, вызывал на экран клиентов, и с радостью наблюдал, как летят со счетов и возвращаются на Родину украденные миллиарды, превращаются в нищих вчерашние богачи. Все операции загонял в память — с тем, чтобы во время суда народного предъявить неопровержимые доказательства.
Труд вдохновлял, и он если и не забывал боль утраты, то отвлекался.
Катя приходила к нему реже. Она потеряла аппетит и подолгу не являлась в столовую. Петр часто бывал у нее, старался утешить. Он один держался бодро, ездил на «Русалку», осматривал механизмы, поддерживал лодку в рабочем состоянии.
Евгений сидел у компьютера, выполнял программы по «зачистке счетов» новых русских. За обедом говорил:
— Среди новых русских редко-редко встретишь русского.
Дмитрий дал ему задание: выявлять подлинную национальность богатеев, отслеживать их родителей, дедов, бабушек — до седьмого колена, и особенно — родственные связи и тех, кто помог им в момент развала государства урвать куш в банках, получить должность в министерствах, фирмах, в разных парламентах, думах и конторах. Работа по своему объему космическая. Ни один архив мира, ни одна столичная библиотека не имела такой стройной системы, не могла в считанные секунды предоставить нужную информацию.
Король и шейх пытались найти Марию, но все их усилия разбивались о глухую стену молчания и отсутствия каких-либо следов.
Саида тоже не было. Шейх был уверен, что он сбежал в Англию, на свою вторую родину, к многочисленным родственникам по линии матери.
Но однажды Саид объявился в городе. Как и предполагал шейх, он был в Лондоне и прилетел оттуда на каком-то военном самолете, приземлился на американской базе, на автомобиле приехал в банк и — прямым ходом к Флоксу. Тот, как паук, сидел за письменным столом и плел свою денежную паутину. Навстречу Саиду не поднялся, как это он обычно делал, а приветствовал молодого человека словами:
— А-а, явился мой хороший юноша, который дал мне таких важных клиентов. Я вам говорил, что буду платить, говорил?.. Получайте чек, очень хороший чек, и вы будете еще давать мне клиентов.
— Чек — давайте, но мне нужны деньги.
— Странная мысль — ему нужны деньги. А кому они не нужны, эти деньги? Но вы мне скажите: сколько вам?
— Полмиллиона долларов.
Флокс поднял на Саида круглые, как у птицы, и покрасневшие, точно обведенные краской, глаза. Смотрел долго и не мигая. Повторил:
— Полмиллиона?
— Да, полмиллиона.
— Но это весь гонорар, который я вам выписал. Зачем вам так много?
— Я вам дал в двадцать раз больше. Один только Гусь перевел тридцать миллионов.
— Тридцать миллионов? Но откуда у него такие деньги? Вы жили в России — я тоже там жил, но только давно, в детстве, и слышал, как русские говорят: на гусе вода. Так вот: у Гуся больше воды, чем денег. Если он вложил десять миллионов, то это хорошо.
Флокс сильно занижал вклад Гуся, чтобы Саид не потребовал больше комиссионных. Саид привел ему этих двух новых русских — очень богатых! — и сказал, что этот банк надежный, потому что и его отец шейх Мансур держит здесь свои миллиарды. Те сделали вклады и обещали в конце года еще вложить. За эту выгодную операцию Флокс одарил Саида, но этот шалопай, как и все юноши мира, не умеет хранить деньги. Флокс взял у Саида чековую книжку, оторвал листок на полмиллиона и стал доставать из сейфа пачки банкнот.
— А теперь — приведите сюда Марию.
Флокс икнул от неожиданности, откинулся на спинку кресла.
— Вы много думали, чтобы сказать такое? Я приведу Марию, и ко мне придут солдаты и скажут: «Это вы уже такой банкир богатый — Флокс?.. Собирайтесь, пойдемте. И твой дядя, и твой папаша отрубят мне голову. Но вместе с моей они захватят и твою такую молодую красивую голову. А?.. Вы этого не понимаете? Но я вам сказал.
— Все равно — давайте Марию.
Флокс похолодел. Он понял, что Саид не шутит. Что-то такое произошло, что он уже требует Марию. Но что? Что же случилось?
— Вы, может, скажете, почему еще недавно вы говорили, пусть сидит и зовет своего Дмитрия, а теперь — наоборот: пусть она идет, а нам с тобой секир башка? А-а?..
— Ведите Марию!
Глазки Флокса сузились до едва заметной щелочки, и он ледяным голосом процедил:
— Парень! Флокс не такой простак, как живут люди в России. Это их можно дурить, меня не надо. Вот кнопочка, я нажму — и ты сам окажешься в подвале.
Саид достал из кармана пистолет — маленький, точно игрушечный.
— Марию! Иначе я продырявлю ваш пустой череп.
Саид говорил железным тоном, и пальцы руки его до белизны в суставах сжимали пистолет.
— Хорошо, хорошо. Я не буду нажимать кнопку и позову Марию. Только давайте поговорим, как нам избежать…
Пухлой ручкой он чиркнул себя по шее:
— А-а… И мне и тебе. Твой дядя шутить не любит. И папочка — тоже. Ну?.. А об этих людях в темных очках, что живут в Лондоне, ты подумал? Это они приказали нам вернуть Дмитрия в Россию. Их руки далеко тянутся — я знаю. Сегодня у меня много вкладов, и банк имеет процент, а завтра они уведут клиентов, и я сяду на мель. Но тогда и вы не получите свой гешефт! Вы этого хотите?
— Я хочу Марию! Немедленно — вот сюда.
И Саид вскинул пистолет.
— Хорошо, будет тебе Мария!
Флокс колобком покатился к стене и исчез за дверью. А через три-четыре минуты в другую дверь, обычную, основную, вошли два дюжих молодца и тиграми подскочили к Саиду, но он увернулся и одному из них выстрелил в голову. Другой замер от неожиданности, — этим замешательством воспользовался Саид: кинулся на него и ударил в висок рукоятью пистолета. И этот упал на ковер, а Саид, зная, что всполошится вся охрана банка, побежал к выходу, и тут его ждал автомобиль. Ехал медленно, говорил по телефону с Дмитрием:
— Я Саид, знаю, где Мария. Пусть меня пропустит к вам охрана.
— Саид! Приезжай быстрее! Выхожу тебя встречать!..
Саид развернулся и повел автомобиль в сторону отцовского дворца. Там его ждал весь экипаж «Русалки».
Можно представить, какой удар постиг Флокса, когда он в своем кабинете увидел мертвого парня и другого еле живого с пробитой головой. Благо, что не было вокруг никакой суматохи; даже секретарша в приемной сидела на своем месте и, видимо, ничего не слышала или не хотела слышать.
Флокс вошел вместе с Марией и Максимом. Увидев страшную картину, он схватился за сердце, стал оседать и несколько раз повторил: «Никого не зовите. Не зовите…»
Положили его на диван и сели рядом; недоуменно смотрели друг на друга, не знали, что предпринять. Максим погрозил пальцем: дескать, молчите. Запустил руку в грудной карман Флокса, достал оттуда связку ключей. Подошел к тыльной стене кабинета, открыл дверь. Там была комната отдыха банкира, место приема близких друзей и женщин, — подхватили Флокса, затянули в эту комнату. И бросили на ковре. Потом туда же затащили раненого и убитого. Максим сказал Марии: