- Ты должен был подумать об этом прежде, чем хвастаться всем своим завоеванием! – кричу на него.
- Завоеванием? Серьёзно? Ты не моё завоевание, ты – моё всё! Моё дыхание, моя боль, моё сердце, моя жизнь! – кричит он и делает шаг ко мне. Даже если сейчас он кричит на меня, всё равно это самые трогательные слова, которые я когда-либо слышала.
- Сейчас для этого уже немного поздновато! – кричу в ответ. – Ты думаешь, что можешь просто... – снова повышаю голос, но Гарри застает меня врасплох, когда кладет руку мне на шею, притягивает к себе и впивается своими губами в мои. Знакомое тепло и вкус его губ почти заставляют меня потерять равновесие. Мой язык движется вместе с его, пока до моего сознания не доходит смысл происходящего. Он издаёт облегченный стон, но я стараюсь оттолкнуть его. Тогда одной рукой он перехватывает мои запястья и притягивает к груди, продолжая целовать меня. Стараюсь выбраться из его объятий, всё ещё отвечая на поцелуй. Гарри отстраняется от меня, чтобы сделать вздох и снова прижимается своими губами к моим. Другая его рука лежит на моей шее, придерживая меня на месте. Вся боль и страдания растворяются, и я расслабляюсь в его руках. Это неправильно, но так приятно... но неправильно. Когда я наконец отстраняюсь, он отчаянно пытается восстановить контакт наших губ, но я отворачиваюсь. – Нет, – произношу я, и Гарри открывает глаза.
- Пожалуйста, – просит он.
- Нет, Гарри, мне нужно идти, – он отпускает мои руки.
- Куда?
- Я... я пока не знаю. Мама пытается вернуть меня в общежитие, – говорю ему.
- Нет, нет... – он качает головой. – Ты живёшь здесь, не возвращайся в общежитие, – его голос очень раздражённый.
- Я не могу остаться здесь.
- Нет, можешь. Пожалуйста, останься, так я хоть буду знать, где ты находишься, – он проводит рукой по волосам.
- Тебе не нужно этого знать, – слабо отвечаю я. – Мне пора, – произношу после того, как он не отвечает.
- Останься, – повторяет Гарри.
Если быть честной, я хочу остаться. Хочу сказать, что люблю его больше жизни, но не могу этого сделать. Я отказываюсь быть той, что позволяет парням делать всё, что им вздумается.
Поднимаю свои сумки и говорю единственное, что сможет оттолкнуть его от меня, по крайней мере, я на это надеюсь. Но он также может пойти за мной и устроить ещё большую сцену.
- Мама с Ноа ждут меня. Я должна идти, – после этих слов я выхожу из квартиры.
Гарри не идёт за мной. Я не собираюсь оборачиваться, потому что не хочу видеть его боль, причиной которой являюсь я.
====== Часть 106. ======
Когда я оказываюсь в машине, не плачу, как предполагала, а просто сижу и смотрю в окно. Снег прилипает к лобовому стеклу и, словно подушка, закрывает меня ото всех. Не могу поверить, что я застала Гарри. Я же надеялась, что не увижу его. Стало немного легче, не боль, а ситуация в целом. По крайней мере, сейчас я могу попробовать прекратить это катастрофическое время моей жизни. Хочется верить, что он любит меня, но в эту ситуацию я попала именно из-за того, что слепо доверилась ему. Может, он так себя ведет, потому что у него больше нет возможности меня контролировать? Даже если он действительно меня любит, что это меняет? Это не отменит все его поступки, издевательства, ложь и ужасное самодовольство.
Жаль, что я не могу остаться в той квартире, я бы могла попросить Гарри переехать. Не хочу возвращаться в общежитие, не хочу, чтобы у меня была соседка по комнате и общий душ. Женщине, которая осматривала квартиру, она явно приглянулась, и я действительно за неё рада. Тогда она посмотрела на меня, как на сумасшедшую из-за того, что я так на неё набросилась, но это была оправданная реакция. Я знаю, что Гарри не может принимать никаких официальных решений относительно квартиры, ведь в договоре указано и моё имя, но у меня нет другого выбора, кроме как согласиться со всеми его требованиями. Я не могу жить там одна, но и с Гарри тоже. Зачем он всё испортил? Ведь сейчас мы могли бы жить там вместе, смеяться в гостиной или целоваться в спальне. Но вместо этого я сижу в своей машине, и мне некуда идти.
Я рада, что Гарри не пошёл за мной, но чувствую свою вину из-за того, что упомянула Ноа. Просто я хотела сделать ему больно. Даже если он меня не любит, по крайней мере, это задело его самолюбие.
Окоченевшими руками завожу автомобиль. Почему я стала бездомной именно зимой? Снова начинаю чувствовать себя, как Кэтрин, только не из моего любимого “Грозового перевала”, а из “Нортенгерского аббатства”, где Екатерина, будучи душевно сломленной, вынуждена путешествовать в одиночку. Конечно, моя поездка не больше ста километров, как у неё, но всё равно я испытываю ту же боль, что и она. Не могу решить, кем на этот раз будет Гарри. С одной стороны он похож на Генри: эрудированный и остроумный, с таким же знанием классических произведений, что и у меня. Хотя, Генри гораздо добрее Гарри. И именно здесь Гарри больше похож на высокомерного и грубого Джона.
Когда я бесцельно езжу по городу, понимаю, что слова Гарри произвели на меня намного больший эффект, чем я предполагала. То, как он умолял меня остаться, это всё равно что склеить кусочки в одну композицию, а затем снова её разрушить. Уверена, он сделал это исключительно для проверки своих возможностей. Мой мобильник не издавал никаких сигналов с тех самых пор, как я покинула квартиру пятнадцать минут назад. Пока не понимаю, как к этому отношусь.
Около пяти часов вечера я проезжаю в квартале от “Vance”. Мне не хочется снова пользоваться добротой Лиама и останавливаться у Кена. Конечно, он был бы не против, но с моей стороны это несправедливо – вмешиваться в семью Гарри. Если честно, этот дом хранит очень много воспоминаний. Я бы не выдержала. Проезжаю около отелей, выбираю наиболее миловидный и припарковываюсь возле него. Прежде я никогда не останавливалась в отеле, но сейчас у меня нет другого выхода.
Нахожу красный мигающий знак “Office” и спешу зайти внутрь. Низкорослый мужчина за стойкой выглядит вполне доброжелательно, когда улыбается мне и просит предъявить водительскую лицензию. Заселяться в отель намного проще, чем я предполагала. Конечно, немного дороговато, но я не хочу останавливаться в дешевом отеле и тем самым рисковать своей безопасностью. Мужчина с улыбкой протягивает мне карточку-ключ.
- Вниз по тротуару и налево, – инструктирует он. Хорошо, что здесь есть внешний вход в номер, так я смогу заселиться в полном спокойствии.
Благодарю его и возвращаюсь на улицу в жуткий холод. Паркую свою машину рядом с номером, так мне не придётся беспокоиться о своих вещах. Вот до чего он меня довёл: я в одиночку останавливаюсь в отеле со всеми своими вещами. Складывала я их второпях, поэтому боюсь представить, в каком они сейчас состоянии. Хватаю свои сумки и ставлю автомобиль на сигнализацию. Моя машина выглядит рухлядью по сравнению с рядом стоящим “BMW”. Когда я начинаю думать, что хуже этот день быть уже не может, моя сумка выскальзывает из рук и падает на снежный тротуар так, что из неё вываливается вся одежда и несколько книг.
- Мисс, позвольте Вам помочь, – произносит приятный мужской голос. Я поднимаю взгляд и натыкаюсь голубые глаза. Тревор.
- Тревор? – произношу я, хоть узнала его. – Что ты здесь делаешь? – оглядываясь, спрашиваю я.
- Хотел задать тот же вопрос, – улыбается он.
- Ну, я... – прикусываю свою нижнюю губу, не зная, что ответить.
- У меня дома прорвало трубу, поэтому я здесь, – он избавляет меня от ответа, и за это я ему очень благодарна.
- Ох, какая неприятность.
Он протягивает мне мокрый от снега экземпляр “Грозового перевала”, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь не закричать от досады.
- “Грозовой перевал”? – он приподнимает бровь. – Держи. Эта выглядит ещё хуже, – Тревор протягивает мне “Гордость и предубеждение”. Судьба сыграла со мной злую шутку. – Я уже давно догадался, что ты любишь классику, – говорит он с дружелюбной улыбкой.
Тревор берёт мои сумки, и я благодарю его, прежде чем вставляю карточку-ключ в замочную скважину и открываю дверь номера. В помещении очень холодно, поэтому я сразу подхожу к терморегулятору и включаю его на полную мощность.
- Думаешь, после того, сколько они с тебя содрали, они будут беспокоиться о тепле? – говорит он, ставя мои сумки на пол.
Я улыбаюсь и киваю в знак согласия. Хватаю одежду, которая упала в снег, и кладу её на батарею. Должно быть, Тревор живёт неподалеку, ведь этот отель недалеко от “Vance”.
- Твоя квартира поблизости? – спрашиваю я, чтобы прервать неловкое молчание.
- Дом. Да, полтора километра отсюда. Мне нравится жить рядом с работой, потому что я точно никогда не опоздаю, – он дарит мне добрую улыбку.
- Довольно-таки неплохо, – говорю я. Звучит так, будто я на что-то согласилась.
В простой одежде он выглядит слегка необычно. До этого я видела его лишь в костюмах, а сейчас на нём пара уютных джинсов и красная рубашка. Обычно он использует лак для волос, а сейчас его причёска выглядит немного неряшливо.
- Я тоже так думаю. Ты одна? – спрашивает он и смотрит в пол, очевидно, стыдясь своего любопытства.
- Да, одна, – вкладываю в эти слова намного больше смысла.
- Не хочу казаться любопытным. Я спрашиваю лишь потому, что твой парень, кажется, от меня не в восторге, – посмеивается он и убирает челку со лба.
- Ох... Гарри никто не нравится. Не принимай близко к сердцу. К тому же, он больше не мой парень, – отвечаю я, перебирая свои пальцы.
- Ой, прости. Я просто предположил, что он был им.
- В каком-то роде, – а Гарри вообще был моим парнем? Он говорил, что да, но, опять же, он много чего говорил.
- Прости меня ещё раз. Я всё время говорю что-то не то, – смеётся он.
- Всё нормально, я не обижаюсь, – уверяю его и распаковываю остальные сумки.
- Мне уйти? Не хочу надоедать тебе, – искренне спрашивает он.
- Нет, можешь остаться, если, конечно, хочешь. Но ты не обязан, – слишком быстро произношу я. Что со мной такое?
- Тогда решено, я остаюсь, – говорит Тревор и садится на стул рядом с письменным столом. – Так тебе нравится работать в “Vance”? – спрашивает он, пальцами водя по деревянной поверхности стола.
- Очень. Это превзошло все мои ожидания. Стажировка моей мечты. Надеюсь, что получу там работу после окончания института.
- Ох, думаю, тебе предложат работу ещё задолго до конца учёбы. Кристиан очень тобой дорожит. Рукопись, которую ты сдала на прошлой неделе, была его самой главной темой для разговора. Он сказал, что у тебя острый глаз, а из его уст это слышать почётно.
- Правда? Он так сказал? – не могу сдержать улыбку.
- Да. Иначе зачем он пригласил тебя на конференцию? Едут только четверо. Из всех сотрудников он выбрал именно тебя.
- Четверо? – спрашиваю я.
- Да. Я, ты, Кристиан и Ким.
- Ох, я не знала, что Ким тоже поедет, – очень надеюсь, что Кристиан пригласил меня не потому, что чувствует себя обязанным из-за моих отношений с Гарри – сыном его лучшего друга.
- Он бы не смог провести выходные без неё, – дразнит Тревор.
- А почему ты тоже едешь? – спрашиваю я, но затем мысленно ударяю себя за только что сказанные слова. – То есть, почему собираешься? Ты же работаешь в сфере финансов, не так ли? – добавляю я.
- Да, но я знаю достаточно многое. Вас, букмекеров, не воспринимают, как ходячих калькуляторов, – он закатывает глаза, вызывая мой смех. Я действительно смеюсь в первый раз за всё это время. – Через пару месяцев Кристиан открывает второе издательство в Сиэтле, поэтому мы собираемся на встречу с потенциальным инвестором. Будем разведывать информацию, так что я ему нужен для удачного завершения сделки.
- Ты хорошо разбираешься в недвижимости? – спрашиваю я, присаживаясь на край кровати. Наконец, в комнате становится теплее, поэтому я снимаю обувь.
- Не очень, но с цифрами и расчётами я на ты, – хвастается Тревор, и я снова улыбаюсь. – Уверен, мы хорошо проведём время. Сиэтл очень красивый город. Ты бывала там прежде? – спрашивает он.
- Да, Сиэтл – мой любимый город. Не то чтобы я посещала многие места, но всё же, – говорю ему.
- То же самое. Я из Огайо, поэтому видел не очень много. На фоне Огайо Сиэтл кажется Нью-Йорком.
- А из-за чего ты переехал в Вашингтон? – мне действительно интересно.
- Мама умерла в последний год школы, и я решил уехать. Я всегда знал, что не хочу всю жизнь провести в том маленьком городке. В мире же есть ещё столько красивых мест. Перед её смертью я пообещал, что обязательно уеду оттуда. Тогда же меня зачислили в “WSU”, это был худший и одновременно лучший день в моей жизни.
- Худший? – спрашиваю я.
- Она скончалась в тот же день. Нелепо, правда? – улыбается он.
- Мне очень жаль.
- Нет, не надо. Она была одной из тех, кто не привязан к одному месту, слишком уж хороша она была. Мы провели вместе больше времени, чем заслужили, поэтому я ни о чём не жалею, – говорит Тревор. – Ты собираешься остаться в Вашингтоне навсегда? – спрашивает он.
- Нет, я всегда хотела переехать в Сиэтл и в последнее время довольно серьёзно рассматриваю эту идею, – признаю я.
- Ты должна путешествовать и увидеть мир. Такой женщине, как ты, не надлежит сидеть взаперти, – говорит он, и я снова улыбаюсь. – Извини... я просто хотел сказать, что ты достойна гораздо большего, – произносит голубоглазый.
Мне приятно, что он назвал меня женщиной. С Гарри я всегда чувствую себя ребёнком, потому что именно так он ко мне и относится. Тревор всего лишь мой новый друг, но я уже очень наслаждаюсь его компанией.
- Ты обедал? – спрашиваю я.
- Нет, ещё нет. Я думал заказать пиццу, потому что не хочу выходить на улицу в такую метель, – смеется он.
- Можем поесть вместе? – предлагаю я.
- Идёт, – усмехается он.
POV Гарри.
- Если она приедет – сразу мне позвони, – сквозь зубы произношу я, обращаясь к отцу, стоявшему на пороге своего дома.
- Гарри, она больше не приедет сюда, ведь здесь ты её мигом найдёшь, – говорит он, и я борюсь с желанием выбить ему все зубы.
- Я не знаю, где ещё она может быть! – кричу я и нервно провожу рукой по волосам.
Слегка вздрагиваю из-за того, что задеваю порезы на костяшках. На этот раз они глубже, чем обычно. Удар в кирпичную стену нанёс гораздо больше вреда, чем я предполагал. Но это ничто по сравнению с моим душевным состоянием. Никогда не думал, что существует такой тип боли, она намного ужаснее, чем физическая, которую я мог бы спровоцировать сам.
- Сынок, я считаю, что тебе следует дать ей немного свободы, – говорит он.
Кем, чёрт возьми, он себя возомнил?
- Свободы? Ей не нужна свобода, она должна вернуться домой! – снова кричу я.
Пожилая женщина по соседству поворачивается и пялится на нас, и я угрожающе поднимаю на неё руки.
- Не груби моим соседям, – предупреждает меня отец.
- Тогда скажи своим соседям, чтобы они занимались своими делами! – достаточно громко произношу я, чтобы меня услышала седоволосая женщина.
- До свидания, Гарри, – говорит он и закрывает дверь.
- Чёрт! – ругаю себя я и расхаживаю по крыльцу, прежде чем возвращаюсь в машину.
Где она, чёрт побери?! Я очень за неё беспокоюсь. Где она? А, может быть, прямо сейчас она чем-то напугана? Зная Тессу, можно сказать, что она ничего не боится. Сейчас она, вероятно, ищет сотую причину для ненависти ко мне, может, даже записывает. Её глупые записи всегда сводили меня с ума, но теперь я очень хочу увидеть, как она строчит что-то несущественное в своем ежедневнике, или как она пытается всё контролировать. Я бы всё отдал за то, чтобы посмотреть, как она прикусывает нижнюю губу и очаровательно хмурится. Тогда бы я взял её милое личико в свои ладони и поцеловал со всей любовью и нежностью. Но теперь, когда она с Ноа и своей матерью, единственная моя надежда испарилась. Её напоминание о том, что он для неё лучше, чем я, отлично подтвердило мои опасения. Мне нужно, чтобы она была моей, только моей. Не знаю, каким образом я устраню Ноа, но Тесса моя.
Снова звоню ей, но уже в двадцатый раз слышу автоответчик. Чёрт побери, какой же я идиот. После того, как я заезжаю в каждую библиотеку, каждый книжный магазин, в надежде найти её там, всё же решаю вернуться домой. Может, она сама скоро объявится? Знаю, что скорее всего, этого не произойдёт, но вдруг? Мне нужно прибраться, я устроил в доме огромный беспорядок, и купить новую посуду, чтобы заменить разбитую. На тот случай, если она всё же вернется домой.