Но Рой не захотел выносить дольше это издевательство. Дыхание его стало хриплым, кровь стекала со лба. Он с такой силой бросился грудью на шпагу Педро, что тот не успел отвести ее: Рой бездыханный упал на землю.
Вечером Педро позвал меня в каюту. Он был необычайно бледен.
— Сядь, мальчик, — сказал он голосом, в котором ясно слышалось страдание.
Я повиновался. Он помолчал несколько минут и потом начал:
— Знаешь, почему я спас твою жизнь? Когда-то у меня был сын — тебе ровесник. Зачем я рассказываю тебе все это?.. Я сам не знаю... Но я должен рассказать кому-нибудь свою историю, а то я сойду с ума... Он погиб, мой мальчик, — погиб мужественно, стараясь защитить свою мать. Его мать оскорбил богатый и могущественный человек. Я же был беден. Пользуясь своим положением, он скрылся. Тогда я стал пиратом. Как видишь, мне не слишком долго пришлось ждать. Мой враг — Ред-Рой, и я убил его. Теперь оставь меня, мальчик. Иди, оставь меня...»
Я вышел из каюты.
С этого дня я почувствовал себя еще спокойнее и увереннее на судне и с чисто мальчишеским задором стал злоупотреблять своим положением.
VI. ДОГОВОР С ПЕДРО
Краммо, наконец, оправился от тяжелых ран, нанесенных ему моим отцом. Он поглядывал на меня угрюмо, и сперва я избегал его, насколько мог. Потом, убедившись, что он не посмеет тронуть меня из страха перед Педро, — я начал дразнить его при всяком удобном случае. Я становился все смелее и смелее, пока однажды моя дерзость дошла до того, что я облил его водою. Он бросил на меня такой взгляд, что я испугался, так как и сам понимал, что перешел границы. Швырнув ведро на палубу, я стал поспешно карабкаться на мачту, но он бросился за мной с необыкновенной быстротой, цепляясь за веревочную лестницу длинными руками. Он сразу нагнал меня, но не ударил, как ни был зол. Он схватил меня подмышку и, спустив вниз, понес в каюту капитана.
— Войдите, — крикнул Педро. — В чем дело, Краммо?
— Вы несправедливы ко мне, капитан, — сказал он негодующе. — Вы говорите, что мальчик — ваш, и запрещаете мне трогать его. Я слушаюсь, а он строит всякие штуки надо мною. Разрешите мне выдрать его.
— Не в этот раз, Краммо. Но если он опять будет дразнить тебя, — поступай с ним, как знаешь. На этот раз я сам накажу его. Оставь его здесь.
Когда рыжий ушел, я остался наедине с капитаном сконфуженный и испуганный. Он посмотрел на меня сурово, без следа обычной ласковости.
— Ты извинишься перед первым шкипером, — сказал он.
— Я не стану извиняться.
— Тогда Краммо высечет тебя, — сказал он решительно.
— Если вы позволите это, — я брошусь в воду при первой возможности, — закричал я.
Почувствовав решимость в моем голосе, он заколебался и улыбнулся одновременно и сурою и нежно.
— Ты будешь наказан, — сказал он, — и серьезно.
На это мне нечего было возразить. Он ударил меня несколько раз. Все же я не крикнул ни разу, и он приказал мне встать.
— Больше не дразни Краммо. Он или убьет, или ослепит тебя за это. Запомни это хорошенько!
Приблизительно через два месяца после этого случая Педро позвал меня вечером в каюту. В этот день было захвачено и разграблено богатое коммерческое судно, и доля Педро лежала на столе. Мне особенно запомнилось драгоценное распятие, которое было в руках у монаха в ту минуту, как Адам застрелил его.
Педро налил мне стакан вина и взглянул на меня так пристально, точно хотел проникнуть в мои самые сокровенные мысли. Смотрел он долго. Наконец я потерял терпение.
— Если вы хотите говорить со мною, капитан, — говорите. Если нет, — позвольте мне уйти.
— Я думаю о том, могу ли тебе довериться, — сказал он.
— Разве я такой же, как ваши головорезы? — спросил я возмущенно.
Он улыбнулся.
— Ты как раз попал в точку. Я не могу довериться моим головорезам, как ты их называешь. Сейчас они достаточно преданы, но никогда нельзя быть уверенным. И самый смелый человек бессилен против удара ножом в спину. А кроме того...
Он остановился и, быстро подойдя к двери, распахнул ее. Прямо за нею стоял Краммо.
Я не знаю, подслушивал он или нет. Во всяком случае он не показал и признака смущения.
— Ветер крепчает, сэр, — доложил он обычным тоном.
— Когда ты дежуришь на палубе, не беспокой меня по пустякам. Поступай, как знаешь.
Краммо молча удалился. Педро закрыл дверь и сказал мне шопотом:
— Возможно, что он действительно пришел за советом, моряк он неважный. Но может быть, он и подслушивал.
Он вынул ключ, висевший на цепочке у него на шее, и отпер большой сундук, стоявший в углу каюты. Сверху лежала одежда и всякие мелочи. Он снял их и с некоторым усилием вытащил из глубины сундука стальную шкатулку. Он надавил потайную пружину, и крышка отскочила. Я невольно вскрикнул от изумления. Свет двух свечей упал в открытую шкатулку и заиграл и засверкал всеми цветами радуги. Целый сноп бриллиантовых лучей ударил мне в глаза. Шкатулка была полна драгоценными камнями. Педро взял горсть камней в руку и пропустил их сквозь пальцы.
— Награда за труды, — сказал он. — Результат тридцати месяцев борьбы и напряжения. Почему ты не хочешь присоединиться к нам?
Он закрыл шкатулку и снова запер ее в сундук.
— Теперь ты понимаешь, Джордж, почему я не доверяю своим людям. Я не могу держать шкатулку на судне и думаю спрятать ее на берегу. И я хочу, чтобы ты помог мне в этом.
Я хотел сразу же отказаться. Но он остановил меня.
— Нет никого, кроме тебя, кому бы я мог довериться, и ты должен поклясться, что не откроешь места, где я спрячу свои сокровища, до тех пор, пока я жив. Если ты исполнишь это, — я щедро награжу тебя.
— Неужели вы думаете, что я прикоснусь к этому богатству? — возмущенно спросил я.
— Я знаю, что ты хочешь только одного — свободы, — ответил он спокойно. — С самого первого дня ты ищешь случая убежать. Ты получишь свободу за помощь мне.
Втечение нескольких минут я молчал. Меня удивило, как хорошо он понимает меня. Он не старался склонить меня угрозами; он безошибочно угадал, что я желал только свободы.
— Что же я должен сделать? — спросил я.
Он улыбнулся, поняв, что победил меня.
— Я знаю остров, — сказал он, — который лежит в стороне от обычных морских путей. Трудность заключается в том, чтобы доставить шкатулку с корабля на берег. Ты хоть и мальчик, но силен и сметлив. Когда мы будем подходить к острову ночью, ты можешь пробраться на палубу. Я распоряжусь послать лодку на берег до темноты и прикажу не поднимать ее на борт. Ты подведешь ее под корму и потом подплывешь к моему окну. Я перейду в лодку со шкатулкой, и мы отвезем ее на берег.
— Ваш план очень хорош, — сказал я. — Теперь, объясните, как вы думаете помочь мне. Каким образом вы вернете мне мою свободу?
— Это зависит от тебя. Ты можешь взять лодку и уплыть на ней. Я могу оставить тебя на любом острове, исключая того, на котором я спрячу шкатулку. Или, если хочешь, мы войдем в какой-нибудь порт под видом мирного коммерческого судна, и ты останешься на берегу.
Я немножко подумал, прежде чем ответить.
— Почем я знаю, не убьете ли вы меня, чтобы крепче сохранить вашу тайну?
— Если ты обещаешь не выдать ее, — я знаю, что ты сдержишь слово, — ответил он.
— Вы должны обещать, что отпустите меня на свободу не позже, чем через месяц после того, как зароем шкатулку. Вы обещаете?
— Обещаю.
— Вы высадите меня на остров, около которого бежал с вашего судна мой отец. Вы оставите мне запасы всего необходимого для жизни, и в том числе мушкет и пули.
— Получишь.
— И вы позволите Самбо уйти со мною, если он захочет.
— Может, если хочет. Но я уверен, что он уже полюбил свое новое ремесло. Еще что-нибудь?
— Да, — сказал я. — Вы не должны нападать на суда, пока я на борту.
Он рассмеялся.
— Право, ты странный мальчик. Всего несколько месяцев тому назад ты дрожал, стоя на доске, и не решался дойти до ее конца. А теперь ты осмелел настолько, что ставишь мне условия. Но так как мне без тебя не обойтись, — обещаю и это.
— Отлично, — сказал я, — тогда я помогу вам.
VII. ЗАГАДОЧНОЕ СУДНО
На следующее утро, как только капитан появился на палубе, он подозвал меня к себе.
— Надеюсь, ты не раскаиваешься в своем обещании, Джордж? — сказал он, улыбаясь. — Мы приближаемся к тому острову, где нам предстоит с тобою поработать.
— Тем самым мы приближаемся к моей свободе, — резко ответил я. — И хоть бы поскорее пришел этот день! Я смертельно устал от этой жизни и мечтаю, наконец, отправиться в поиски за отцом. У меня нет больше сил терпеть это...
— Ты так ненавидишь меня, мальчуган? — спросил он задумчиво.
— Я, пожалуй, даже люблю вас... Но когда вспомню все ваши жестокости и преступления и то, что из-за вас, может быть, погиб мой отец, — тогда я ненавижу вас. Хоть и знаю теперь, что заставило вас решиться на эту жизнь, и мне порою очень больно за вас...
Тень пробежала по его лицу, но он заговорил довольно весело.
— Ну, что ж, я рад, что ты сочувствуешь мне. Да теперь уж и недолго тебе придется сочувствовать... А твой отец, вероятно, жив. Я следил за ним в трубу и видел, как он выбрался на берег.
— Неужели это правда? — вскричал я, и, когда он кивнул, с моего сердца точно камень свалился.
Но тут наш разговор был прерван криком:
— Парус! Парус!
— Где? — уже совсем другим, решительным и возбужденным, тоном крикнул капитан. — Все наверх! — скомандовал он. — Краммо, следи за парусами. Зюд-зюд-вест! Рулевой, зюд-зюд-вест. Стрелки, по местам! Выдать людям рому! В чем дело?
Этот вопрос был обращен ко мне таким резким тоном, что я сам испугался своей смелости. Капитан был так занят своими распоряжениями, что я дернул его за рукав, чтобы привлечь его внимание.
— Ну, в чем же дело, мальчуган? — повторил он.
Я собрался с духом.
— Вы забыли ваше обещание? — сказал я. — Вспомните наш уговор. Вы обещали не нападать на суда, пока я на борту.
— Что же ты хочешь, значит, чтоб я выбросил тебя за борт? — резко спросил он.
— Кто же вам тогда поможет прятать ваши сокровища? — громко ответил я.
Он зажал мне рот рукой.
— Тише ты, сумасшедший! Конечно, я сдержу свое обещание, хоть и забыл про него на минуту. Эй! — крикнул он рулевому. — Держи прежний курс!
— В чем дело, капитан? — спросил Краммо. — Ведь это же не военное судно?
— А если б и так! — сказал Педро. — Ты думаешь, я боюсь военного судна?
— Тогда почему же вы не нападаете? — спросил Краммо.
— Не хочу, — коротко ответил капитан. — Сложить оружие!
Эти слова были обращены к пиратам, собравшимся внизу, у мостика. Они не послушались приказания, хотя не проявляли пока признаков возмущения.
— Живо! — крикнул капитан.
Я думал, что пираты, хотя и неохотно, но подчинятся ему. Но вдруг какой-то смельчак крикнул:
— Разве мы не рыцари фортуны? Почему мы должны упускать судно, когда нам надо только мигнуть, чтоб взять его?
В ответ раздался гул одобрения.
— Это ты, Слешер, недоволен моим распоряжением? — спросил Педро сладчайшим голосом.
— Я не спорю, капитан. Я только выражаю наше недоумение. Нам попадается судно, мы приготовляемся к бою, и вдруг вы спокойно приказываете сложить оружие. Мы хотим напасть на это судно. Верно, ребята?
— Верно, Слешер! — раздалось около дюжины голосов.
— Извольте подчиниться! — крикнул капитан. — Сложить оружие!
Никто не шевельнулся.
— Слешер, положи мушкет! — приказал Педро, обращаясь к зачинщику.
Если бы тот подчинился, все сошло бы благополучно. Он двинулся, чтобы исполнить приказание, но остановился под устремленными на него взглядами товарищей.
— Мы хотим знать, почему мы не атакуем судно? — проворчал он.
Педро потерял терпение. Всегда такой спокойный и сдержанный, он покраснел и крикнул во весь голос:
— Вы хотите знать почему! Потому что я приказываю вам! Сложить оружие! Я убью всякого, кто скажет еще хоть слово.
Стоило бы одному показать пример, и все они бросились бы врассыпную. Но их неподвижность и недовольное ворчание заставили Слешера забыть об осторожности.
— Вынимай сабли, ребята! — крикнул он, выхватывая свою из ножен. — Покажем Тигру, что мы не дети, и нас не запугать словами!
Одни выхватили сабли, другие только схватились за рукоятки. Капитан стоял неподвижно.
— А ну, капитан, прикажите рулевому взять курс на судно. Так, ребята?
— Так, так, атакуем его, капитан! — закричали все в ответ.
Но не успел еще крик замолкнуть, — Педро, как кошка, соскочил с мостика и схватил за плечи Слешера. У Педро не было оружия, но его стальные руки, как тиски, сжали горло пирата.
— Ты назвал меня тигром, так я покажу тебе свои когти! — крикнул Педро.
На секунду пираты растерялись. Они отступили, но только на момент. Один из них замахнулся, чтобы нанести удар капитану. Но прежде чем он успел ударить, рыжий Краммо сбил его с ног и направил пистолет на толпу.
— Назад! — крикнул он.
Адам вышиб пистолет из его руки. Полдюжины пиратов кинулись на него, и завязалась отчаянная борьба. Они не хотели отступать. Страшная воля Педро долго держала их в подчинении, и теперь глухая злоба против него прорвалась наружу. Адам прицелился в голову капитана.
— Брось! — приказал тот.
— Пошел к чорту! — ответил Адам.
В этот момент страшный грохот потряс судно и пушечное ядро ударилось в палубу в десяти ярдах от дерущихся.
Забыв свое возмущение, пираты бросились в стороны, ища куда бы спрятаться. На месте остался Педро и около него двое пиратов — Слешер и Адам, сбитые с ног осколками ядра.
Опасность была очень серьезна. Встречное судно шло на всех парусах прямо на нас и было в эту минуту не больше, чем в тридцати ярдах. Наше же судно шло без управления, так как даже рулевой покинул свой пост, вмешавшись в драку. Мы были захвачены врасплох во время возмущения команды. Пушки не были заряжены, и на палубе царил полный беспорядок. Но Педро не терялся ни при каких обстоятельствах. Он снова взял власть в свои руки, как будто она никогда и не оспаривалась.
— Готовься к бою! — крикнул он. — Прингль, возьми шестерых и защищай борта! Стрелки, по местам! Картечью!
Неприятельское судно было уже близко и дало по нашему залп картечью.
На неприятельском судне грянуло дружное «урра!» Я с радостью увидел на палубе чужого судна многочисленную команду, вооруженную «до зубов».
— Это свобода! — мелькнуло у меня.
Но, несмотря на град картечи и стрельбу из мушкетов, Прингль и его люди отлично справлялись со своей задачей. Багры и канаты были отброшены от нашего борта. Сам Педро наводил орудия. Выстрел грянул, и радостный крик раздался на нашей палубе: снаряд перебил фок-мачту противника.
— Они осмелились напасть на нас, — сказал Педро. — Мы проучим их за это. Угостите их хорошенько, стрелки. Цельте не ниже ватер-линии.
Стрелки повиновались. Но и у неприятеля были тяжелые орудия. Один из их выстрелов попал в наше орудие, опрокинув его и убив двоих из команды.
Я заметил, что пираты сражались как-то неохотно. Сейчас они готовы были отступить, так же как сперва рвались в атаку. Один Педро не падал духом. Он то проклинал, то подбадривал команду и работал за четверых. Он, действительно, был необычайно смел.
Снова неприятельский снаряд ударил в нашу палубу, и осколок задел голову Педро. Потеряв сознание, он упал.
Все смешалось на палубе... Краммо опомнился первым. Он бросился к рулю и приказал Саму отнести капитана в каюту.
— Он умер! — крикнул Синий Нос. — То же будет и с нами, если мы будем сражаться дальше!
— Довольно с нас! Довольно! — кричали остальные.
— Надо удирать, Краммо!
— А что скажет капитан?
Но Желтолицый прервал его.
— Тигр мертв — можешь быть спокоен. А неприятель непременно разобьет нас! Довольно!
Видя, что решение пиратов твердо, и понимая, что «Черная Смерть» больше не может выдерживать боя, Краммо направил судно по ветру. Моя надежда на освобождение рухнула... Я пошел взглянуть на Педро.