В 1937 году, когда организация заказника для водоплавающих птиц была в самом разгаре, на техасском побережье Мексиканского залива вблизи устья реки Сан-Антонио был создан еще один национальный заказник — Арансас. Он охватывал около 19 тысяч гектаров прибрежных болот и островков, и на нем находилось зимовье последней крохотной стаи американских журавлей; по оценке первого директора заказника, число птиц в ней весной 1938 года не превышало 14–18.
Кроме этих техасских птиц имелась еще небольшая стая примерно в десяток американских журавлей, которые круглый год жили в Луизиане, на берегах озера Уайт-Лейк. Местность эта в отличие от Арансаса не была заказником, и в течение десяти лет журавли там исчезли.
Но и будущее их техасских собратьев также, казалось, не обещало ничего хорошего. Хотя в Арансасе они находились под охраной, условия их жизни там были далеки от идеальных. В заказнике разрешалось проводить бурение нефтяных скважин, а на пересекающем его Береговом канале велись работы по расчистке. В довершение всего расположенный поблизости остров Матагорда служил учебной целью для летчиков военно-воздушных сил, практиковавшихся в прицельном бомбометании. В 1942 году численность американских журавлей достигла своего низшего предела: весной этого года из Арансаса в полет к неведомому гнездовью отправилось только пятнадцать птиц.
Однако к концу второй мировой войны число журавлей, несмотря ни на что, увеличилось до 22. Тогда же Департамент охоты и рыболовства США в сотрудничестве с канадским Департаментом охраны природы и Национальным одюбоновским обществом приняли совместную программу помощи американским журавлям, целью которой было оказание содействия этим птицам в их борьбе за жизнь.
Для этого в первую очередь требовалось узнать как можно больше о жизненном цикле и потребностях этого вида, а также отыскать их неведомое гнездовье. За выполнение этих задач взялся Роберт Аллен, орнитолог Одюбоновского общества. Для начала он обосновался в Арансасе и приступил к изучению журавлей. Кроме того, он попробовал получить потомство от двух птиц в большой вольере (их пришлось поместить туда, потому что обе были покалечены). Из яйца вывелся птенец, но вскоре исчез — по-видимому, он стал жертвой енотов.
В следующие несколько лет численность американских журавлей то падала до 21 птицы, то поднималась до 28. Все это время активные поиски их гнездовья не приносили результатов. Затем летом 1954 года удача улыбнулась исследователям: канадский противопожарный патруль, облетавший леса на небольшом самолете, заметил пару американских журавлей с птенцом в глухом уголке национального парка Вуд-Баффало, там, где он заходит в Северо-Западные территории. Так наконец было найдено заветное гнездовье.
Роберт Аллеи отправился туда на следующий же год и подробно изучил гнездовые привычки птиц и условия окружающей местности. Парк Вуд-Баффало — это настоящий рай для диких зверей и птиц, еще не тронутый человеком, где обитают последние дикие бизоны Северной Америки. И там американские журавли находили уединение, которое необходимо им, чтобы выводить птенцов.
В 1956 году, когда цели упомянутой выше программы были в основном достигнуты, состоялась посвященная американским журавлям конференция, которой предстояло выработать наилучшие способы охраны и восстановления этого вида. Мнения разделились: одни утверждали, что для решения проблемы достаточно поймать несколько пар диких журавлей и начать их разведение в неволе, другие (в том числе представители Национального одюбоновского общества) считали, что сохранение вида только в неволе лишь немногим лучше полного его вымирания.
В 1957 году пришло замечательное известие, что Жозефина и Крип — самка и самец американского журавля, содержавшиеся в Новоорлеанском зоопарке, — вывели двух птенцов, которые, правда, с помощью людей благополучно выросли. В 1958 году у Жозефины и Крипа появился еще один птенец, а их дикие сородичи также внесли свою лепту в восстановление вида, вернувшись осенью в Арансас с девятью молодыми птицами. Дела американского журавля как будто пошли на поправку.
Весной 1962 года арансасская стая насчитывала 38 диких журавлей, а в зоопарках содержалось еще семь птиц. Но тут их количество роковым образом вновь сократилось. Дикая стая в этом году потеряла десять взрослых птиц, и впервые за много лет уцелевшие вернулись осенью в Арансас без единого молодого журавля.
Но вид снова доказал свою жизнестойкость: осенью 1963 года с родителями в Арансас прилетело 7 птенцов, а в 1964 году их прилетело 10 — рекордное число. В арансасской стае было теперь 42 птицы.
В 1965 году конгресс под впечатлением мужественной борьбы американского журавля за жизнь выделил 350 тысяч долларов на проведение научных исследований для помощи видам, которым угрожает вымирание, поручив организацию их Бюро спортивной охоты и рыболовства. В Патуксентском научно-исследовательском центре в Лореле (штат Мэриленд) был создан специальный отдел для изучения вымирающих видов, список которых возглавляли американские журавли. Этот отдел немедленно разработал широкую программу получения птенцов от содержащихся в неволе канадских журавлей. Эксперимент уже два года проводился в колорадском заказнике Монте-Виста. Наблюдения над канадскими журавлями могли помочь в выработке методов выращивания их близких родственников — американских журавлей.
В 1967 году события начали развиваться бурно. Исследования в Патуксенте показали, что канадские журавли вполне благополучно размножаются и растут в неволе, и решено было испробовать те же методы на американских журавлях. В мае в парке Вуд-Баффало началась давно задуманная операция «Похищение яиц», в которой участвовали и представители канадского Департамента по охране природы. Канадец Эрни Кайт обнаружил с вертолета восемь гнезд американских журавлей, и в июне Эриксон и его канадские помощники собрали шесть яиц — по одному из шести разных гнезд. Обычно американские журавли откладывают по два яйца, по выращивают только одного птенца, и забирая яйца, люди рассчитывали, что самка отложит еще одно яйцо и начнет насиживание, словно ничего не произошло.
Шесть собранных журавлиных яиц были срочно отправлены в Патуксент на самолете. Один птенец проклюнулся в самолете и погиб. Остальные пять яиц были помещены в Патуксенте в инкубатор, и из всех вывелись птенцы. Четверо из них благополучно выросли.
Пара журавлей в зоопарке Сан-Антонио также вырастила в 1967 году одного птенца. Таким образом, в неволе теперь имелось уже 12 птиц, а это позволяло надеяться и на их дальнейшее размножение. А главное, в ноябре 1967 года из Канады в Арансас прилетело 48 американских журавлей — в том числе 9 подросших птенцов. Итак — 60 американских журавлей! Самая высокая цифра за полвека!
Однако в 1968 году одного самца в Арансасе подстрелил возле заказника охотник. К счастью, в марте осиротевшая самка приняла одинокого самца, не имевшего пары, и вскоре они вместе с остальной стаей отправились к своему гнездовью в Вуд-Баффало, где вновь повторилась операция похищения яиц. В конце мая из десяти гнезд изъяли девять яиц и одного птенца и сразу же отправили на реактивном самолете в Патуксент. Из всех яиц вывелись птенцы, и в середине лета восемь из них чувствовали себя прекрасно. Число американских журавлей в неволе достигло теперь двадцати, так что вся популяция насчитывала не меньше шестидесяти семи птиц, причем она могла еще увеличиться, если диким журавлям и паре в Сан-Антонио также удалось бы благополучно вырастить птенцов.
Опыт 1967 и 1968 годов показал, что американский журавль сделал большие успехи в борьбе за жизнь. Если у американских журавлей и у людей, которые стремятся им помочь, дела и дальше пойдут так же хорошо, этот вид еще долго останется с нами.
Глава 7
НАРАСТАЮЩИЙ КРИЗИС ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ
(С 1940 года по настоящее время)
Америка теперь достигла вершины своего богатства и мощи, и все же мы живем в стране, где красота утрачивается, безобразие растет, просторов остается все меньше, а природа повсюду терпит ежедневный ущерб от загрязнения, шума и безразличия. Таков, короче говоря, развившийся в 60-х годах тихий кризис окружающей нас среды.
Стюарт Юдолл
В декабре 1941 года Соединенные Штаты стали участником второй мировой войны и задачи охраны природы вместе с другими гражданскими интересами временно отошли на задний план.
Однако за предыдущие восемь лет рузвельтовского «Нового курса» было сделано очень многое. Президент Франклин Рузвельт, как в свое время Теодор Рузвельт, считал охрану природных богатств страны — земли, вод, лесов и диких животных — одной из важнейших своих обязанностей. В 1936 году, закладывая первый камень нового здания министерства внутренних дел, он выразился так: «Это целесообразное сооружение представляется мне символом огромных природных богатств нашей страны, которые мы присягали сберечь, а этот камень — краеугольным камнем той политики охраны природы, благодаря которой будущим американцам будет обеспечена вся полнота их наследия».
Вторая мировая война наконец окончилась осенью 1945 года, и страна, которую теперь возглавлял президент Трумэн, вступила в атомный век. Началась тревожная эпоха «холодной войны», которая для Соединенных Штатов скоро перешла в «горячую», когда в 1950 году они приняли участие в военных действиях, развернувшихся в Корее. В 1953 году на пост президента был избран Дуайт Эйзенхауэр, виднейший американский военный деятель времен второй мировой войны. Политика Эйзенхауэра по сравнению с двумя его предшественниками была чисто консервативной, он стремился только сохранять, а не развивать дальше социальные достижения предыдущих лет. Первым министром внутренних дел в его правительстве был Дуглас Мак-Кей, бывший губернатор Орегона. Подобно многим и многим министрам во всех американских правительствах Мак-Кей был только политиком и имел довольно слабое представление о практической важности сохранения природных богатств. Он враждебно относился к идее государственного контроля над ними и был убежденным сторонником частной инициативы в их разработке и использовании. За короткие два года пребывания Мак-Кея на посту министра внутренних дел в коммерческую аренду было сдано больше площадей государственных заказников, чем за все годы со времени их основания, вместе взятые. В Департаменте охоты и рыболовства многие сотрудники были заменены политически полезными людьми. В результате министерство лишилось лучших своих специалистов.
«Покончим с охраной природы раз и навсегда!» — так была определена политика Мак-Кея в статье, опубликованной «Харперс мэгезин» в августе 1954 года. И далее: «За полтора года дельцы на административных постах полностью изменили ту последовательную политику сохранения природы, которую Соединенные Штаты вырабатывали более семидесяти лет, стремясь ввести разумное использование природных богатств вместо бездумного их разграбления во имя прибылей тех или иных корпораций… Все действия нашего нынешнего правительства в области охраны природы шли вразрез с общественными интересами — другими словами, с интересами будущего — и благоприятствовали только некоторым частным интересам».
Мак-Кей ушел с поста министра внутренних дел в 1955 году, и при его преемнике положение улучшилось. В 1956 году конгресс принял закон об охоте и рыболовстве, учреждавший пост заместителя министра внутренних дел по вопросам охоты и рыболовства. Департамент охоты и рыболовства получил особые Бюро промыслового рыболовства и Бюро спортивной охоты и рыболовства. В таком виде он сохраняется и по сей день.
Тихий кризис
Новая эра в охране природы началась в 1961 году, когда президентом стал Джон Кеннеди. Кеннеди подобно Теодору Рузвельту и Франклину Рузвельту был глубоко убежден в жизненной важности сохранения природных богатств. Министром внутренних дел в его правительстве стал Стюарт Юдолл, чьи энергичные усилия и умение видеть далеко вперед открыли глаза многим американцам на необходимость охраны природы и на сопряженные с этим трудности.
Расположение некоторых наиболее важных резерватов, заказников и национальных парков в Соединенных Штатах и Канаде Соединенные Штаты: 1 — Алеутские о-ва (Аляска), 2 — о-ва Прибылова (Аляска), 3 — о. Нунивак (Аляска), 4 — о. Кодьяк (Аляска), 5 — Национальный парк Маунт-Маккинли (Аляска), 6 — Арктик (Аляска), 7 — Национальный парк Глейшер (Монтана), 8 — Национальный бизоний резерват (Монтана), 9 — Аппер-Сури (Сев. Дакота) им. Кларка Сейльер (Северная Дакота), 10 — Айл-Ройал (Мичиган), 11 — Лоуэр-Кламат (Калифорния), 12 — им. Чарльза Шелдона (Невада), 13 — Национальный парк Йеллоустон (Вайоминг), 14 — Национальный парк Грэнд-Титон (Вайоминг), Национальный резерват вапити (Вайоминг), 15 — Аппер-Миссисипи (Иллинойс, Айова, Миннесота, Висконсин), 16 — Бригантин (Нью-Джерси), 17 — Сакраменто (Калифорния), 18 — Национальный парк Роки-Маунтин (Колорадо), 19 — Чинкотиг (Мэриленд), 20 — Дезерт (Невада), 21 — Кофа (Аризона), 22 — Уичито-Маунтинз (Оклахома), 23 — Маттамаскит (Северная Каролина), 24 — Арансас (Техас), 25 — Сабин (Луизиана), 26 — Окафеноки (Джорджия), 27 — Национальный парк Эверглейдс (Флорида), 28 — Национальный резерват виргинского оленя (Флорида) Канада: 29 — Телон (Северо-Западные территории), 30 — Вуд-Баффало (Альберта), 31 — Национальный парк Банф (Альберта), Национальный парк Джаспер (Альберта), 32 — Национальный парк Глейшер (Британская Колумбия), Национальный парк Кутеней (Британская Колумбия), Национальный парк Йохо (Британская Колумбия), 33 — Гаспези (Квебек).
Положение с охраной природы в начале 60-х годов во многом могло показаться вполне удовлетворительным. Беспощадному истреблению дичи был почти полностью положен конец, и общественное мнение неизменно поддерживало введение любых правил, необходимых для сохранения тех или иных диких животных. Система государственных заказников была расширена. Теперь их стало более трехсот на пространстве от Аляски и Алеутских островов до Гавай и островов Флорида-Кис с общей площадью свыше 11 миллионов гектаров. И каждый год экология и охотоведение обогащались все новыми и новыми сведениями, необходимыми для сохранения различных животных, которым грозит вымирание.
И, несмотря на все это, дикая американская природа еще никогда не находилась в таком критическом положении, как именно в 60-е годы. Как нетрудно догадаться, виновником этого был человек. Дикой природе и ему самому угрожали теперь четыре новые опасности — радиоактивные осадки, массовое применение смертоносных ядохимикатов, загрязнение промышленными отходами и рост населения, в результате чего оставалось все меньше мест, где естественная среда еще сохраняла свою первозданность.
В результате испытаний нового, ядерного оружия на землю повсюду с дождями выпадали радиоактивные осадки. Каков будет конечный результат этого для жизни на земле, предсказать невозможно, но во всяком случае хорошим он вряд ли окажется.
Суша и море после 1945 года систематически получают и другие, не менее страшные «осадки» — ядохимикаты. ДДТ и его смертоносные производные, разработанные после второй мировой войны, применяются все шире по всему миру для борьбы с вредными насекомыми. Они «разливаются страшным губительным дождем по земной поверхности», как выразился один эколог, и злоупотребление ими может стать одной из самых серьезных угроз для диких животных за всю историю. Джордж Уоллес, одним из первых изучавший воздействие ДДТ на певчих птиц, еще в 1958 году предсказал, что, если употребление подобных ядов не будет ограничено, «мы станем свидетелями того, как за одно десятилетие животный мир Земли понесет больше непоправимых потерь, чем за всю предыдущую историю человечества».
В 1962 году Рашел Карсон выступила с тем же предостережением в своей знаменитой книге «Безмолвная весна». Фабриканты ядохимикатов, а также многие видные и преданные своему делу ученые объявили подобную точку зрения неоправданно панической и заявили, что такие яды — необходимые и полезные союзники человека в его борьбе за высокие урожаи. Этот спор продолжается по-прежнему, хотя доказательств вреда, который причиняют диким животным и самому человеку ядохимикаты, становится все больше. И опять-таки неизвестно, каким может оказаться конечный результат их применения. Но во всяком случае значительные количества ДДТ были обнаружены в организмах антарктических пингвинов и арктических карибу, а также бесчисленных других животных на всем пространстве между этими крайними точками земного шара.