Основой тридцатишестиметровой статуи послужили три массивных каменных столба, скрепленные железными балками на уровне плеч. Основания столбов были в ногах статуи и в покрывале. На высоте плеч и на поясе столбы соединялись поперечными балками. На столбы и балки крепился железный каркас, который покрыли чеканными листами бронзы.
Колосс рос на берегу гавани на облицованном белым мрамором искусственном холме. Двенадцать лет никто не видел статуи, потому что, как только на каркас прикреплялся очередной пояс бронзовых листов, подсыпали окружавшую колосс насыпь, чтобы мастерам удобнее было подниматься наверх. И только когда насыпь была убрана, родосцы увидели своего бога-покровителя, голову которого украшал лучистый венец.
Сверкающий бог был виден за много километров от Родоса, и вскоре молва о нем распространилась по всему античному миру. Но уже через полвека сильное землетрясение, разрушившее Родос, повалило колосса на землю, самым уязвимым местом статуи оказались колени. Отсюда и пошло выражение «колосс на глиняных ногах».
Родосцы пытались поднять колосса. Известны благородные попытки соседей помочь им в этом деле. Египетский царь прислал несколько сот талантов меди и мастеров. Но ничего не вышло.
Так и лежал на берегу бухты колосс – главная туристская достопримечательность острова. Поверженного гиганта видел Плиний Старший, приезжавший туда в I веке нашей эры. Плиния больше всего поразило то, что лишь немногие люди могли обхватить руками большой палец статуи.
Лежавший на земле колосс обрастал патиной и легендами. В рассказах очевидцев он казался куда больше, чем был на самом деле. В римской литературе появились легенды о том, что он первоначально возвышался над входом в гавань и был так велик, что между его ног проходили к городу корабли.
Тысячу лет лежал расколотый колосс у Родоса, пока в 977 году нуждавшийся в деньгах арабский наместник не продал его одному купцу. Купец, чтобы отвезти колосса на переплавку, разрезал его на части и нагрузил бронзой 900 верблюдов.
Чудо шестое
Александрийский маяк
Последнее из классических чудес, так или иначе связанных с именем Александра Македонского, – Александрийский маяк.
Александрия, основанная в 332 году, раскинулась в дельте Нила, на месте египетского городка Ракотиса. Это был один из первых городов эпохи эллинизма, сооруженных по единому плану. В Александрии стоял саркофаг Александра Великого, здесь же находился мусейон – обиталище муз, центр искусств и науки. Так вот и прокладывается этимологическая ниточка от муз к современному слову «музей». Мусейон – сразу и академия наук, и общежитие для ученых, и технический центр, и школа, и величайшая в мире библиотека, в которой было до полумиллиона свитков. Даже сегодня, при информационном взрыве, о котором так приятно поговорить, в мире не очень много библиотек такого масштаба. Двести лет назад не было ни одной.
Страстный книжник и тщеславный человек, царь Птолемей II страдал оттого, что в библиотеке не было некоторых уникальных рукописей греческих драматургов. Он направил посольство в Афины, чтобы афиняне одолжили свитки на время, скопировать. Спесивые Афины потребовали баснословный залог – 15 талантов, почти полтонны, серебра. Птолемей принял вызов. Серебро было доставлено в Афины, и пришлось скрепя сердце выполнять договор. Но Птолемей не простил такого недоверия его библиофильским наклонностям и его честному слову. Он оставил залог афинянам, а рукописи – себе.
Гавань Александрии, пожалуй самая оживленная и деловитая во всем мире, была неудобной. Нил несет массу ила, на мелководье среди камней и мелей требуются умелые лоцманы. Чтобы обезопасить мореплавание, решено было построить маяк на острове Фарос, на подходе к Александрии. В 285 году до нашей эры остров соединили с материком дамбой, и архитектор Сострат Книдский приступил к работам. Строительство заняло всего пять лет: Александрия была передовым техническим центром и самым богатым городом тогдашнего мира, к услугам строителей были громадный флот, каменоломни и достижения мусейонских академиков. Маяк получился в виде трехэтажной башни высотой 120 метров (первый и самый опасный «соперник» египетским пирамидам). В основании он был квадратом со стороной тридцать метров, первый шестидесятиметровый этаж башни был сложен из каменных плит и поддерживал сорокаметровую восьмигранную башню, облицованную белым мрамором. На третьем этаже, в круглой, обнесенной колоннами башне, вечно горел громадный костер, отражавшийся сложной системой зеркал. Дрова для костра доставлялись наверх по спиральной лестнице, такой пологой и широкой, что по ней на стометровую высоту въезжали повозки, запряженные ослами.
Маяк был и крепостью – форпостом Александрии и наблюдательным постом: с его вершины можно было разглядеть вражеский флот задолго до того, как тот приближался к городу.
На башне находилось множество остроумных технических приспособлений: флюгера, астрономические приборы, часы.
Маяк был настолько великолепен, что Сострат Книдский, страшась забвения, пошел на рискованное нарушение указов Птолемеев. В основании маяка он высек надпись: «Сострат, сын Декстифона из. Книда, посвятил богам-спасителям ради мореплавателей». Надпись он прикрыл слоем штукатурки, на которой было вырезано имя Птолемея Сотера. Сострат не надеялся дожить до того времени, когда осыплется штукатурка, да и не в его интересах было узнать реакцию правителя на этот поступок. Но в будущем…
Надпись Сострата видели римские путешественники. В то время маяк еще функционировал. С падением Римской империи он перестал светить, обвалилась обветшавшая за столетия верхняя башня, но долго еще стояли стены нижнего этажа, которые разрушились от землетрясения в XIV веке. Руины древнего маяка были встроены в турецкую крепость и в ней существуют поныне.
Реконструкции Александрийского маяка немного похожи на нью-йоркский небоскреб Эмпайр Стейтс Билдинг.
Чудо седьмое
Статуя Зевса Олимпийского
Статуя Зевса Олимпийского – единственное чудо света, оказавшееся на Европейском материке.
Ни один из храмов Эллады не показался грекам достойным звания чуда. И, выбрав в качестве чуда Олимпию, они запомнили не храм, не святилище, а только статую, стоявшую внутри.
Зевс имел к Олимпии самое прямое отношение. Каждый житель тех мест отлично помнил, что именно здесь Зевс победил кровожадного Крона, родного своего отца, который в страхе, что сыновья отнимут у него власть, принялся их пожирать. Зевс спасся так же, как спасались сказочные герои всех народов: всегда найдется добрая душа, которая пожалеет младенца. Вот и жена Крона, Рея, подсунула мужу вместо Зевса крупный камень, который тот и проглотил. Очевидно, Крон своих детей заглатывал целиком.
Когда Зевс подрос и победил отца, он заставил его отрыгнуть всех своих братьев и сестер, включая злополучный камень. Жестокие времена, жестокие нравы!
Олимпийские игры, в частности, были учреждены в честь этого события и начинались жертвоприношениями Зевсу.
Главной святыней Олимпии был храм Зевса с его статуей работы великого Фидия. Фидий был знаменит не только статуей Зевса Олимпийского, но и статуей Афины в Парфеноне и рельефами на его стенах. Вместе с Периклом Фидий разработал план перестройки и украшения Афин, что, правда, дорого обошлось Фидию: враги его могущественного друга и покровителя стали врагами скульптора. Месть их была банальной и грязной, но обыватели жаждали скандала: Фидий был обвинен в том, что утаивал золото и слоновую кость при сооружении статуи Афины в Парфеноне.
Слава скульптора оказалась сильнее злопыхателей. Жители Элиды внесли залог за заключенного, и афиняне сочли этот предлог достаточным, чтобы отпустить Фидия работать в Олимпию. Несколько лет Фидий оставался в Олимпии, сооружая статую – синкретическую по материалу и известную нам по описаниям и изображениям на монетах.
Статуя Зевса находилась в храме, длина которого достигала 64 метров, ширина – 28, а высота внутреннего помещения была около 20 метров. Сидящий в конце зала на троне Зевс подпирал головой потолок. Обнаженный до пояса Зевс был изготовлен из дерева. Тело его покрывали пластины розоватой, теплой слоновой кости, одежду – золотые листы, в одной руке он держал золотую статую Ники – богини победы, другой опирался на высокий жезл. Зевс был столь величествен, что, когда Фидий завершил свой труд, он подошел к статуе, как бы плывущей над черным мраморным полом храма, и спросил:
– Ты доволен, Зевс?
В ответ раздался удар грома, и пол у ног статуи треснул. Зевс был доволен.
Остались описания кресла Зевса, которое было украшено барельефами из слоновой кости и золотыми статуями богов. Боковые стенки трона были расписаны художником Панэном, родственником и помощником Фидия.
Впоследствии византийские императоры перевезли со всеми предосторожностями статую в Константинополь. Хотя они и были христианами, рука на Зевса ни у кого не поднялась. Даже христианские фанатики, враги языческой красоты, не посмели разрушить статую. Византийские императоры на первых порах дозволяли себе ценить высокое искусство. Но, к глубокому удовлетворению христианских проповедников, бог покарал своего языческого соперника, наказов тем самым сошедших с праведного пути императоров. В V веке нашей эры дворец императора Феодосия II сгорел. Деревянный колосс стал добычей огня: лишь несколько обугленных костяных пластинок да блестки расплавленного золота остались от творения Фидия.
Так погибло и седьмое чудо света…
Когда от памятника не остается и следа, появляется соблазн (часто мотивированный) приписать его существование человеческому воображению. Подобная участь не миновала и статую Зевса, тем более что от нее не сохранилось копий.
Для того чтобы убедиться, что статуя существовала и была именно такой, как описывали современники, следовало отыскать хотя бы косвенные свидетельства ее создания.
Уже в наше время была сделана попытка найти мастерскую Фидия. Сооружение такой статуи требовало многих лет работы, и поэтому Фидию и его многочисленным помощникам необходимо было солидное помещение. Статуя Зевса – не мраморная глыба, которую можно оставить на зиму под открытым небом.
Внимание немецких археологов, проводивших раскопки в Олимпии, привлекли остатки античного здания, перестроенного в византийскую христианскую церковь. Обследовав здание, они убедились в том, что именно здесь располагалась мастерская – каменное сооружение, немногим уступавшее по размеру самому храму. В нем, в частности, нашли орудия труда скульпторов и ювелиров и остатки литейного «цеха». Но самые интересные находки сделаны по соседству с мастерской – в яме, куда в течение многих сотен лет мастера сбрасывали отходы и отбракованные детали статуй. Там удалось отыскать отлитые формы тоги Зевса, множество пластин слоновой кости, сколы полудрагоценных камней, бронзовые и железные гвозди – в общем, полное и бесспорное подтверждение тому, что именно в этой мастерской Фидий изготовил статую Зевса, причем именно такую, как рассказывали древние. И в довершение всех доказательств в груде отбросов археологи нашли и донышко кувшина, на котором были выцарапаны слова: «Принадлежу Фидию».
Можно подумать, что рок был особо немилостив именно к чудесам света, судьба которых сложилась столь трагически. Это не так. Груды мусора, высоченные холмы, поднимающиеся на Ближнем Востоке, в Средней Азии, в Индии, Китае, – следы существовавших там некогда и полностью исчезнувших с лица земли городов, от которых не осталось ни одного дома или храма, а зачастую и названия. Каждый год приносит известия о новых замечательных открытиях археологов, как правило несущих в себе и нотку печали. Настенные росписи в Пенджикенте рассказали о дворце в этом городе, которого никто никогда не увидит; статуя лежащего Будды, открытая в Средней Азии, поведала о многих буддийских храмах, от которых не осталось и следа; львиные капители колонн и остатки массивных алтарей в городе-храме, найденном в Колхиде, повествуют о зданиях и скульптурах, погибших безвозвратно…
Если свести воедино все выдающиеся памятники древности, окажется, что вряд ли один из ста дожил до наших дней.
К счастью, это никогда не удерживало людей от новых попыток построить, вылепить, вытесать, нарисовать – выразить себя и свое время в высоком искусстве.
И то немногое, что сохранилось до наших дней, дает возможность представить себе искусство Востока, дает нам право гордиться великими мастерами прошлого, где бы они ни творили – в Индии, Сирии, Японии, Бирме, Эфиопии…
Часть 2. Ближний Восток и Средняя Азия
Вавилонский зиккурат
Была ли башня!
Попробуйте провести несложный эксперимент: попросите кого-нибудь перечислить семь чудес света. Вернее всего сначала вам назовут египетские пирамиды. Потом вспомнят о висячих садах Семирамиды и почти наверняка назовут Вавилонскую башню. И ошибутся. Вавилонской башни не было. В Библии написано, что башню начали строить, но руководство строительства не смогло найти должного числа переводчиков, и ввиду языковых преград работы были прерваны.
Все это так. Если, конечно, верить Библии.
Ну а если не верить? Если попробовать выяснить, что же было там, в Вавилоне, на самом деле?
Сначала перелистаем страницы истории и посмотрим, как представляли себе люди эту загадочную Вавилонскую башню, как понемногу менялся ее образ…
Самое раннее из дошедших до нас изображений Вавилонской башни сохранилось на барельефе в Салернском соборе, на юге Италии. Оно относится к XI веку. Там изображено небольшое, в два человеческих роста, прямоугольное сооружение, похожее на недостроенную европейскую крепостную башню. Два человека снизу подают плошку с раствором, и третий, еле уместившийся на верхней площадочке, протянул руки, чтоб эту плошку принять. А слева от башни ростом с нее – строители достают ему только до пояса – стоит сам бог. Он назидательно протянул руку к башне. Автор барельефа не обладал большим воображением. Его он оставил на долю зрителей, которые должны были поверить, что из-за такого невзрачного сооружения могло начаться вавилонское столпотворение.
За последующие сто лет образ Вавилонской башни претерпел не много изменений. На сицилийской мозаике XII века башня не подросла, добавились лишь детали: дверь и строительные леса рядом. Нагляднее башня была изображена в иллюстрации к пражской Велиславской библии (XIV век). По ней можно изучать крепостное строительство средневековой Чехии. Башня здесь уже с двухэтажный дом, и художник даже нашел место для изображения самого вавилонского столпотворения. Из облака сверху высунулся по пояс господь-бог. Он уцепился клюкой за только что положенный кирпич и пытается его выломать. Из облаков торчат также руки ангелов, которые сталкивают с башни пораженных каменщиков. Остальные строители продолжают как ни в чем не бывало заниматься своим делом.
Прошло еще сто лет. В Европе начиналось Возрождение. Люди не только стали интересоваться тем, что происходит в непосредственной близости от них, но и открыли для себя другие страны и другие времена и даже поняли, что эти страны и времена не хуже, чем те, в которых они проживают. Изображения Вавилонской башни XV века не так примитивны. Башня вырастает на рисунках настолько, что о ней уже можно говорить с уважением. Появляются новые интересные детали. Французский художник середины XV века изобразил рядом с башней нагруженного верблюда – указание на то, что действие происходит на Востоке. На окружающих холмах стоят ветряные мельницы, возведены леса, чтобы удобнее восходить на башню и поднимать грузы, и число рабочих достигает двух десятков человек.
Но истинную революцию в воспроизведении Вавилонской башни совершил знаменитый фламандский художник Питер Брейгель Старший в 1563 году. Именно ему пришла в голову мысль о том, что Вавилонская башня должна в самом деле быть невероятно большим и необычным сооружением, чтобы всем видом своим отражать борьбу людей и бога, и не только величие бога, но и величие людей, с богом поспоривших.
Брейгель был вдохновлен образом римского Колизея, увиденным им в путешествии по Италии. Он увеличил Колизей во много раз, вытянул его кверху и не только изобразил башню снаружи, но и показал ее в разрезе. Это была первая действительно «вавилонская» башня, и корабли казались игрушечными рядом с ней.