— О, я понимаю. Это так великодушно с вашей стороны! Огромное спасибо, миссис Рэнделл!
— Ну что вы, не стоит благодарности.
— Но если так… э-э-э… может, я заплатил вам недостаточно? Все-таки услуги главы фирмы ценятся несколько выше и…
Хоуг не отрывал взгляда от Синти, а Рэнделл жестом убеждал ее сказать «да». Она предпочла ничего не заметить.
— Нет, мистер Хоуг, вашего гонорара вполне достаточно. Если в дальнейшем потребуются дополнительные расходы, мы всегда успеем обсудить это с вами.
— Да, действительно. — Он замолчал и нервно потеребил пальцем нижнюю губу. — Знаете, я очень ценю ту серьезность, с которой вы отнеслись к моему делу. Но мне бы хотелось знать… извините меня, конечно… — Он неожиданно повернулся к Рэнделлу. — Как вы поступите, если выяснится, что моя дневная жизнь… скандальна? — Похоже, это слово причиняло ему физическую боль.
— Ну, допустим, скандальные вещи я обнародовать не стану.
— Знаете, боюсь, это хуже, чем обычный скандал. Полагаю… там может оказаться что-то криминальное, непристойное…
Рэнделл решил поставить все точки над «i».
— У меня удостоверение штата Иллинойс, согласно которому я в некотором роде офицер полиции. Естественно, я не вправе скрывать серьезное уголовное преступление, но и не в моих правилах сдавать своих клиентов полиции за мелкие грешки. Поверьте моему слову, должно быть что-то уж очень серьезное, чтобы я решил обратиться в полицию.
— Но стопроцентной гарантии вы все-таки дать не можете?
— Не могу, — категорично заявил Рэнделл.
Хоуг тяжело вздохнул.
— Ну что ж, думаю, в таком случае мне придется положиться на ваш суд. — Он рассматривал ногти на правой руке. — Мистер Рэндслл, но я не могу так рисковать. Скажите, предположим, вы обнаружили нечто такое… такое… чего бы вы не одобрили… вы могли бы позвонить мне и сказать, что бросаете это дело?
— Нет.
Хоуг закрыл глаза и некоторое время молчал. Когда же он заговорил, голос его звучал еле слышно:
— Но ведь вы еще… ничего не обнаружили?
Рэнделл отрицательно покачал головой.
— Тогда, может быть, лучше всего бросить дело прямо сейчас? Есть такие вещи, о которых вообще не стоит знать.
Его удрученность и беспомощность в сочетании с благоприятным впечатлением от уютной квартиры вызвали в Синти сочувствие, которое еще вчера вечером она посчитала бы неуместным.
— Не стоит так расстраиваться, мистер Хоуг, — произнесла она и подалась вперед. — Ведь у вас нет ни малейшей причины думать, будто вы совершили нечто такое, чего вам следует бояться, не правда ли?
— Нет, нет. Действительно ничего такого. Просто этот ужасный, этот непреодолимый страх…
— Но чем он вызван?
— Миссис Рэнделл, а вам когда-нибудь приходилось слышать за своей спиной шум и бояться при этом обернуться? А случалось ли вам просыпаться ночью в холодном поту и лежать с закрытыми глазами, опасаясь увидеть нечто ужасное? Некоторого вида зло достигает силы, когда оно приобретает вполне определенные очертания и с ним сталкиваешься лицом к лицу. Вот этого-то я и боюсь, — добавил он. — Мне казалось, меня ничем не испугать, но я ошибся.
— Но ведь если исходить из факта, вам нечего особо бояться, — осторожно возразила Синти.
— Почему вы так говорите? А если выяснится что-то ужасное?
— Да нет, все обстоит не так уж и плохо. — Она неожиданно замолчала, осознав, что тот неисправимый оптимист, который сейчас говорит в ней, пока не произнес ни одного слова правды. Это была всего лишь сладкая ложь, которой взрослые обычно успокаивают ребенка.
Она вдруг вспомнила мать, та ужасно боялась аппендицита. Ее друзья и родные считали, что это из-за ее необычайной мнительности, но потом ее забрали в больницу, и она умерла от рака.
Нет, если уж говорить честно, то наши страхи иной раз бывают оправданы втройне.
И все-таки Синти никак не могла согласиться с ним.
— Вероятно, вы смотрите на все слишком мрачно, — предположила опа. — Допустим, вы совершили какое-то преступление, когда у вас пропала память. Ни один суд в Штатах не признает вас ответственным за него.
Хоуг как-то странно покосился на нее.
— Нет, нет, может быть, оно и так, но вы же знаете, что они тогда сделают? Ведь знаете, не правда ли? Как вы полагаете, что они сделают с сумасшедшим преступником?
— Конечно, знаю, — согласилась Синти. — К вам отнесутся так же, как к любому другому пациенту с психическим расстройством. Я знаю — сама проходила практику в государственной больнице.
— Возможно, вы видели все это только со стороны. А каково самому оказаться на месте этого пациента? Вас когда-нибудь заворачивали в мокрую простыню? Или укладывал в постель надзиратель? Может, заставляли есть паэлью. А что вы должны испытывать, когда при малейшем вашем движении в замке поворачивается ключ? Или представьте себе, что у вас не бывает возможности побыть одному, даже если она нужна вам как воздух?
Он встал и принялся нервно расхаживать по комнате.
— Но это еще не самое худшее. Другие пациенты… Вы что же, воображаете, будто человек не способен углядеть безумие в других только потому, что его собственное сознание играет с пим злые шутки? Некоторые из них несут такую чушь и имеют такие скотские привычки, что даже сказать об этом стыдно. И они говорят, говорят и говорят… Вы представляете, каково быть привязанным к кровати простыней и слушать, как существо на соседней кровати все время твердит одно и то же: «маленькая птичка взлетела, а потом улетела, маленькая птичка взлетела, а потом улетела, маленькая птичка взлетела…»
— Мистер Хоуг! — Рэнделл встал и схватил его за локоть. — Мистер Хоуг, держите себя в руках. Что вы несете?!
Хоуг замолчал. Он казался совершенно растерянным. Вдруг его щеки залила краска стыда.
— Я… я прошу прощения, миссис Рэнделл. Знаете, мне немного не по себе. Все эти переживания…
— Все в порядке, мистер Хоуг, — произнесла она решительно, но ею снова овладело отвращение к этому типу.
— Да не совсем в порядке, — уточнил Рэнделл. — Думаю, наступило время кое-что прояснить. Уж слишком много непонятного в том, что происходит вокруг. И как мне кажется, мистер Хоуг, вы можете ответить мне на несколько простых вопросов.
Похоже, коротышка действительно растерялся.
— Конечно, мистер Рэнделл, я обязательно отвечу, если смогу. Вы полагаете, что я с вами неискренен?
— Я в этом уверен! Скажите, когда вы попали в больницу для психически больных преступников?
— Да что вы, я никогда там не был. Во всяком случае, я этого не помню.
— А вся эта истеричная галиматья, которую вы тут несли в течение последних пяти минут? Откуда вы все это почерпнули?
— Все это… все это было в санатории святого Георгия, а не в больнице для психически больных преступников!
— В санатории святого Георгия. Да неужели? Ну, мы еще вернемся к этому, мистер Хоуг. А пока объясните-ка, что произошло вчера?
— Вчера? В течение дня? Но, мистер Рэнделл, вы же знаете, я не могу рассказать об этом…
— А я уверен, что можете! Тут настоящая паутина обмана, и плетете ее вы. Когда вы остановили меня перед деловым центром, что вы мне сказали?
— Деловым центром? Разве я там был?
— Еще как были, а заодно сыграли со мной какую-то дьявольскую шутку. Чем-то опоили меня, что ли? Зачем?
Хоуг перевел взгляд с сурового лица Рэнделла на его жену, но Синти притворилась безразличной.
— Мистер Рэнделл, поверьте мне… Я не знаю, о чем вы говорите. Возможно, я и был в деловом центре, но если даже это и так, я ничего об этом не знаю.
Его заверения звучали настолько серьезно и искренне, что Рэнделл даже засомневался в собственных ощущениях.
— Мистер Хоуг, если вы настолько искренни со мной, как утверждаете, то вы не станете возражать против того, что я сейчас сделаю. — Он вытащил из внутреннего кармана пиджака серебряный портсигар, открыл его и тщательно протер зеркальную внутреннюю поверхность крышки носовым платком. — Прошу вас, мистер Хоуг, если позволите…
— Что вы хотите?
— Я хочу взять отпечатки ваших пальцев.
Казалось, Хоуг испугался — он нервно сглотнул и произнес хрипло:
— Зачем они вам?
— А почему бы и нет? Если вы не совершили никакого преступления, это не причинит вам вреда, верно?
— Вы хотите сдать меня полиции?
— Пока у меня нет на это оснований. Ну так что, позволите снять ваши отпечатки?
— Нет!
Рэнделл шагнул к Хоугу.
Хоуг взглянул на него, отвернулся, прижал руки к груди и съежился.
Рэнделл почувствовал, как на его плечо легла рука Синти.
— Хватит, Тедди. Пошли отсюда.
Хоуг поднял на него глаза.
— Да, пожалуйста, оставьте меня, — сипло произнес он. — И не приходите больше.
— Пошли, Тедди.
— Секунду. Я еще не закончил, мистер Хоуг!
Тот усилием воли заставил себя посмотреть Рэнделлу в глаза.
— Мистер Хоуг, вы дважды упомянули о санатории святого Георгия, словно это ваша альма-матер. Так вот, хочу вас предупредить, я знаю, что такого места не существует!
Похоже, Хоуг снова искренне испугался.
— Но… но оно существует, — настаивал он. — Я же был там в течение… Во всяком случае, мне сказали, что санаторий называется именно так, — с сомнением добавил он.
— Хм! — Рэнделл повернулся к двери. — Пошли, Синти.
Когда они оказались в лифте, она спросила:
— Чего это вдруг ты так взбеленился, Тедди?
— Да потому что я стараюсь изо всех сил, а мой клиент вставляет мне палки в колеса, — с горечью выпалил он. — Он стремился обвести нас вокруг пальца, всячески мешал нам, да к тому же устроил какой-то трюк в деловом центре. Терпеть не могу, когда клиент ведет себя подобным образом. Не нуждаюсь я в его паршивых деньгах!
— Ну, слава Богу! — облегченно вздохнула она. — Я буду только рада вернуть их ему. Хорошо, что все кончилось.
— Что значит — вернуть обратно! Я ничего не собираюсь возвращать — я собираюсь их отработать.
Лифт уже стоял на первом этаже, но Синти даже не думала выходить.
— Тедди! Что ты хочешь этим сказать?
— Он нанял меня выяснить, чем он занимается в дневное время. Вот и отлично. Я сделаю это, хочет он того или нет.
Рэнделл ждал ее ответа, но она молчала.
— Но это не значит, что ты обязана с ним общаться, — сказал он, словно оправдываясь перед ней.
— Если ты собираешься продолжать дело, я буду с тобой. Помнишь, что ты мне обещал?
— А что я тебе обещал? — как ни в чем не бывало поинтересовался он.
— Сам прекрасно знаешь.
— Но послушай, Син, я всего лишь собираюсь поболтаться поблизости, пока он не выйдет, а потом проследить за ним. Это может занять весь день. А вдруг он вообще решит не выходить?
— Отлично. Подожду вместе с тобой.
— Но кто-то же должен быть в офисе!
— Вот ты и посидишь там, — предложила она, — а я послежу за Хоугом.
— Но это же смешно. Ты… — Лифт неожиданно пошел вверх. — Черт! Кто-то решил прокатиться! — воскликнул Рэнделл.
Он нажал на кнопку «стоп», потом вернул лифт на первый этаж. Они вышли в вестибюль, к которому примыкала небольшая комната для ожиданий. Рэнделл провел Синти туда.
— Вот здесь мы и обоснуемся, — сказал он.
— Она уже занята.
— Ладно, ты, как всегда, права. Тогда давай займем такое положение, чтобы было удобно следить.
— Может, встанем прямо здесь? Тогда он наверняка не сможет пройти мимо нас.
— Отлично.
За это время лифт успел подняться и теперь возвращался на первый этаж.
— На цыпочках, малышка.
Она кивнула и отошла в тень, а Рэнделл встал так, чтобы видеть дверь лифта в глубине большого, украшенного орнаментом зеркала.
— Это Хоуг? — прошептала она.
— Нет, — тихо сказал он. — Какой-то мужчина посолидней. Похоже… — Он неожиданно замолк и схватил ее за запястье.
Она увидела Джонатана Хоуга, торопливо проскользнувшего к входной двери. Он даже не глянул в их сторону. Когда дверь закрылась, Рэнделл отпустил руку Синти.
— Черт побери, я чуть не прозевал его, — признался он.
— Что случилось?
— Не знаю. По всей вероятности, всему виной отблеск от стекла в зеркале. А теперь вперед, детка.
Они оказались у двери в тот момент, когда Хоуг уже шел по тротуару. Он, как и вчера, повернул палево.
Рэнделл сказал как-то неуверенно:
— По-моему, но страшно, если он нас заметит. Самое главное — не упустить его.
— Мне кажется, было бы лучше следить за ним из такси. А вдруг он захочет подъехать на автобусе? — Даже самой себе Синти не призналась бы в том, что просто пыталась держаться от Хоуга подальше.
— Нет, он не сядет в автобус. Идем.
На сей раз проблем со слежкой не было. Хоуг стремительным легким шагом добрался до остановки, на которой садился вчера, купил газету и расположился на скамейке, а Рэнделл и Синти притаились у входа в магазин.
Когда подошел автобус, Хоуг вошел в него и сразу поднялся на второй ярус. Они остались на первом.
— Похоже, он направляется туда же, куда и вчера, — прокомментировал Рэнделл. — Уж сегодня мы его обязательно выследим.
Синти не ответила.
Автобус добрался до остановки рядом с деловым центром, и они приготовились выходить, но Хоуг так и не спустился. Автобус рывком тронулся с места, и им пришлось снова сесть.
— Как ты думаешь, что это он там затевает? — забеспокоился Рэнделл. — Неужели нас заметил?
— А может быть, ему удалось улизнуть? — с надеждой в голосе предположила Синти.
— Как? Спрыгнув с крыши автобуса? Хм-м.
— Да нет, когда наш автобус остановился на красный свет, то рядом мог оказаться другой автобус или какая-нибудь грузовая машина, и Хоуг, возможно, перелез через перила. Я видела однажды, как кто-то проделал подобное.
Рэнделл обдумывал услышанное.
— Да нет, я совершенно уверен, что никакой автобус нас не догонял, хотя, впрочем, Бог его знает. — Рэнделл оглядывался по сторонам. — Я собираюсь пробраться к лестнице и осторожно посмотреть, там он или нет.
— И столкнуться с ним, когда он будет спускаться? Ну что за ребячество, мыслитель?
Рэнделл снова уселся. Автобус проехал еще несколько кварталов.
Синти кивнула, хотя в действительности только сейчас заметила, что автобус приближается к остановке рядом с их офисом. Она вытащила пудреницу и привычным движением, вот уже в восьмой раз за поездку, попудрила нос, заодно пронаблюдав в зеркальце за пассажирами, выходившими из задней двери.
— Вон он, Тедди!
Рэнделл тут же соскочил со своего места и бросился по проходу, махая руками кондуктору. Тот был страшно недоволен, но все-таки дал сигнал водителю не трогаться.
— Почему вы не следите за остановками? — раздраженно поинтересовался он.
— Извини, парень. Я не здешний. Идем, Синти.
Хоуг как раз входил в здание, где располагался их офис. Рэнделл вышел из автобуса и остановился.
— Слушай, малышка, тут что-то не так.
— Что мы сейчас делаем?
— Следуем за ним, — решительно сказал он.
Они быстро вошли в вестибюль здания. Хоуга нигде не было. Мидвей-Коптон не отличалось ни особыми размерами, ни роскошью, в противном случае они бы смогли арендовать здесь помещение. В здании было всего два лифта, один из которых, судя по индикатору, только что стал подниматься, второй же стоял открытым. Рэнделл зашел в него.
— Джимми, сколько пассажиров во втором лифте? — спросил он у лифтера.
— Двое, — ответил тот.
— Уверен?
— Еще бы! Я как раз шептался с Бертом, когда он закрывал двери. Мистер Харрисон и какой-то незнакомый субъект. А что?
Рэнделл без разговоров сунул ему четвертак.
— Так, ничего, — сказал он, продолжая следить взглядом за медленным движением стрелки индикатора. — А на какой этаж поднимается мистер Харрисон?
— На седьмой.
Стрелка остановилась на седьмом.
— Так.
Стрелка снова двинулась вверх, миновала восемь, девять и остановилась на десяти. Рэнделл подтолкнул Синти в лифт.
— Наш этаж, Джимми. И давай-ка в темпе.